Разбивая зеркала

Выйдя из университета, Гелиос застыл посреди толпы студентов и посмотрел на небо. Пасмурно. Погода совсем не располагала к тому, чтобы добираться домой с толпой галдящих студентов, поэтому он решил немного прогуляться и только потом сесть на автобус. Лучшим местом для такой прогулки был, разумеется, парк, находящийся около университета. Несмотря на то, что он был в достаточно оживленной части города, бОльшая часть парка была заброшенной: асфальт разбит и усыпан листьями, травой и всякими веточками, некоторые деревья и кусты поломаны, а самая большая лестница парка просто рассыпАлась на куски. Но, как ни странно, именно эту лестницу Гелиос любил больше всего. Умудренная опытом старуха, рассыпающаяся на части под силой бытия - именно такие у Гелиоса были ощущения, когда он стоял наверху и смотрел на нее. Продолжая плавать в своих мыслях, Гелиос неторопливо сделал первый шаг. Но уже буквально на третьей ступени Гелиос на себе почувствовал каково это - срываться вниз. Камень под ногой юноши выскользнул из ступени, и, потеряв равновесие, Гелиос покатился вниз. Он ощущал каждый выступ полуразрушенных ступеней и то, что другие выскочившие камни неслись за ним следом и больно били по телу. Попытки остановиться делали только хуже, поэтому он лишь зажмурился и, прижав ладони к лицу, ждал, когда падению придет конец. Благо лестница не была столь огромной, и грубый асфальт почувствовался под спиной довольно быстро. Убрав руки от лица и попытавшись встать, Гелиос ахнул, болезненно поморщился и до крови прикусил губу. Локти и ладони были разбиты в кровь, лопатки и поясница ныли и горели, впрочем как и колени и правая нога. На коленях, разумеется, будут синяки, а вот правой икре досталось еще больше. Джинсы там порвались, и голой кожей он проехался по камням. Кровь сочилась из мелких, но многочисленных ран, при этом пачкая ткань. Кривясь от боли, Гелиос все же кое-как поднялся и дошел до полуразбитой скамейки. Сам он до дома не доберется, а ждать в этой глуши других людей было бесполезно. Значит, помощь надо звать со стороны. Приложив усилия, Гелиос перекинул через шею лямку своей сумки и, удобнее развернув ее к себе, стал искать мобильный. Достав его, он с облегчением вздохнул. Твердый пластиковый чехол значительно прибавлял весу, но в этой ситуации он защитил телефон от каких-либо повреждений. Открыв журнал звонков, Гелиос взглядом зацепился за последний номер. "Максим". Его звонки-проверки стали своеобразным ритуалом. Несколько раз в день, в основном в обед и поздним вечером, он набирал ему, и каждый раз задавал одни и те же дежурные вопросы: "Как ты? У тебя все в порядке?". По началу Гелиоса это раздражало и, дождавшись конца вопросов, он всегда сухо выдавал заготовленное: "Да, у меня все хорошо. Хожу, дышу и помирать не собираюсь". Максим на это невесело усмехался и, сказав: "Хорошо. Тогда буду спокоен", - клал трубку. Но со временем это стало Гелиоса забавлять, и, уж что кривить душой, ему это даже начало нравиться. Знать, что кто-то о тебе помнит и постоянно звонит, было все же приятно. Он стал ждать этих звонков и, когда однажды Максим пропустил все мыслимые и немыслимые сроки, Гелиос принялся ходить по квартире волком. Стоило только раздаться первым нотам мелодии, как он схватил телефон и, сам не ведая, что творит, выдал тому гневную тираду. Молча выслушав ее, Максим извинился и объяснил, что вел переговоры с клиентом за городом, и телефон там ловил отвратительно. В тот раз они проболтали немного, но ощутимо больше, чем в их предыдущие тридцатисекундные разговоры. С тех пор Гелиос полюбил эти звонки, потому что мог высказаться, точно зная, что не услышит в ответ осуждающее: "Как ты можешь вообще так думать?!". Сейчас же, глядя на эти шесть букв на дисплее, Гелиос понимал, что это будет самым правильным решением. И пальцы сами нажали на вызов. Гудок, еще один, следующий... - Да, Гелиос. Что-то случилось? - взволновано спросил Максим. - Да, - тихо ответил Гелиос. - Где ты? - быстро выдал Максим, явно уже срываясь с места. - В парке около университета. Там есть старая лестница. Я упал с нее, - замявшись на мгновение, он добавил. - И у меня все болит. - Оставайся на месте, и вообще постарайся не шевелиться, я буду через пять минут. - Все цело, переломов нет, просто больно... и кровь. - Жди меня. - Жду. Я тут на лавочке. - Хорошо. И разговор прервался. Ждать и правда пришлось недолго. Запыхавшись Максим подбежал к Гелиосу и присел перед ним на корточки. Продолжая все еще тяжело дышать, он стал внимательно, но осторожно рассматривать повреждения. По движению его рук, Гелиос понял, что на лице все-таки тоже есть царапина. Посмотрев все, что было можно оценить на первый взгляд, Максим с явным облегчением выдохнул. - Жить будешь. А это мы вылечим. Поднявшись, Максим перекинул сумку Гелиоса через свою шею, достал ключи от машины и, осторожно приложив руку к спине Гелиоса чуть ниже лопаток, спросил: - Тут не сильно больно? Гелиос мотнул головой. Максим крепче прижал его к себе и, подхватив под колени, поднял на руки. Гелиос уже думал возмутиться такому обращению, но, все же признав, что самостоятельно дойти до машины ему будет трудно, смолчал. Подойдя к машине, Максим открыл ее с ключа, и благодаря тому, что двери открывались и вверх, он смог бережно усадить Гелиоса на пассажирское сидение. Быстро обойдя автомобиль, Максим поспешно опустился на водительское сидение, и плавно нажал на газ. - Угораздило же тебя, - с все еще уловимым напряжением в голосе проговорил Максим. Едва не сказав, что это еще не конец, Гелиос вовремя прикусил язык и потупил взгляд. Было видно, что Максим торопился, поэтому к дому Гелиоса они приехали довольно быстро. - Сиди на месте, - произнес Максим, отстегивая ремень и выходя из машины. Открыв багажник и достав, что-то из своей аптечки, Максим положил это в сумку Гелиоса, а сам подошел к нему. Опять же вертикально подняв дверь, Максим вручил юноше ключи от его квартиры и как можно осторожнее взял его на руки. Зайдя в квартиру, Максим скинул обувь и отнес Гелиоса в спальню. Неторопливо опустив того на край кровати, он снял с себя чужую сумку, скинул пиджак и, расшнуровав кеды Гелиоса, стянул их. Отнеся обувь в прихожую, Максим помыл руки и вернулся к Гелиосу. Тот продолжал сидеть на кровати, совершенно не двигаясь. - Теперь тебя надо как-нибудь раздеть, - проговорил Максим, в голове прикидывая, с чего лучше начать. - Что? - хрипло переспросил Гелиос, уставившись на молодого мужчину. Максим посмотрел ему в глаза и, удивленно вскинув брови, спросил: - А раны обрабатывать я буду через грязную и порванную одежду? Не дожидаясь ответа Гелиоса, он расстегнул на нем ремень и брюки, и слегка приподняв юношу, придерживая его за наименее пострадавший участок спины, стал свободной рукой стаскивать испорченную вещь. Опустив Гелиоса, Максим стянул с него носки и отнес вещи на тумбочку. Вернувшись к постели, он стал осторожно поднимать футболку. Ткань задевала ссадины, и Гелиос шипел сквозь зубы. Все же справившись с футболкой, Максим отправил ее к остальным вещам и стал заниматься ранами, промывая и обрабатывая их. - Как щиплет, - тихо сказал Гелиос. - Терпи. Зато точно инфекций не будет. - Что это у тебя? - спросил он, уперевшись лбом в колени. - Долго объяснять. Просто поверь мне. И Гелиос поверил. Просто так. Даже толика сомнений не закралась в его душу. Все оставшееся время ранами Гелиоса Максим занимался молча, лишь иногда прося Гелиоса по возможности помочь ему поменять его позу. Когда с обработкой ран было покончено, Максим накрыл юношу предусмотрительно вытащенным из-под него одеялом, положил мобильный около его руки и сел рядом. - Отдохни пока. А лучше поспи. Я сейчас не могу остаться, но к вечеру вернусь. Если же потребуюсь раньше, то звони, я сразу приеду. Гелиос кивнул и прикрыл глаза. Он почувствовал, как спружинила кровать, когда лишилась веса Максима, но даже глазом на это не повел. Только услышав звук закрывающихся замков, он поймал себя на мысли, что ни разу не увернулся от рук Максима, и... сразу провалился в сон.