Десять действенных советов

Тихо посмеиваясь себе под нос, но так, чтобы Марк не видел, Джексон вел юношу по темному коридору, ведущему к балкону на третьем этаже его дома. Этот ребенок, который вроде как старше на два года, только успокоившись, начал что-то болтать, а-ля и вовсе он не ревновал, что ему вообще плевать с крыши его высоченного самомнения на то, с кем там Ван общается, с кем решил посвататься и кто ему носки зашивает. Только вот Джексон уже мало верит и просто тащится от того, как это нечто встает на цыпочки, дабы отвесить ему подзатыльник, и еще что-то бубня насчет «вы все какие башни, ну е-мое». Иногда Вану так и хотелось назвать его «мини-хен», хотя предполагал, что вызовет вспышку истерики у мелкого-старшего, казавшегося ростом едва ли больше метр шестьдесят, а в сравнении с самим Джексоном, чей рост был на пару десятков сантиметров побольше, и попросту школьником. Благо, он не додумался подстебать о покупке стелек, иначе бы увидел ножки Марка только на его детском фото, подаренном доброй матушкой. Не обращая внимания на бормотание не совсем трезвого Туана, Ван поднялся по лесенке и ввел того прямо на широкую площадку балкона. Снизу доносились голоса гостей, тех, кто еще не разошелся с этого подобия вечеринки, несмотря на то, что уже начало темнеть и на небе появились первые звезды вместе с чем-то серым и дымчатым, напоминающем тучи, к их великой радости, но все же явно противоречащим прогнозам погоды, так усиленно кричавшим ранее, что не видеть им ничего кроме яркого солнца, пока все не помрут от жары, а там уже рай, да и тучки наверняка будут. Мягко ступая по пестрой плитке в нежных розовых тонах, Джексон, крепко держа Марка за запястье, подошел к краю, где уже только позволил себе его отпустить, решив, что перегородка довольно высокая и его любимая пьянь, выпившая много шампанского на вечеринке, не вывалится за пределы. - Джексон, - хрипловато тихо выдавил Туан, хватаясь за белый столбик из гладкого камня, чтобы высунуться за край и не упасть. С чрезмерным любопытством глянув на чей-то мерседес, парень поморщился, тут же возвращаясь обратно и переводя взгляд на задумчивого младшего подле, стоявшего, склонившись и уперев локти в перегородку. - М? - Ван, затолкав размышления, все больше напоминающие мечтания, вызванные бокалом чего-то жгучего и коричневого, повернул голову на неотрывно взирающего на него красноватыми влажными глазами Марка, почему-то казавшегося непривычно спокойным и даже умиротворенным. Поджав губы, с тяжелым вздохом Туан вновь отвернулся, прикрывая глаза в попытках осознать, что чувствует под этим таким тяжким и самую малость расслабляющим давлением алкоголя. Заметив легкое замешательство, Ван заулыбался так, как умеет только для Марка и только с Марком. Подойдя чуть ближе, уверенно положил руку на плечо, понимая, что Туан сейчас слишком пьян и слишком доверчив. Совсем не в его стиле. И Марку было действительно плевать на план, на какие-то противоречия ранее. Да какое вообще дело до этого, если он каждую минуту напоминает себе, где сейчас находится? - Я же тебе нравлюсь? Хоть чуть-чуть? - грустно улыбнулся Ван, наверное, впервые в жизни понятия не имея, что услышит. Его ревность, его ненависть, его странноватое поведение сбивали с толку, то убеждая в чувствах, то, словно ведром холодной воды, говоря о полнейшей чуши даже в представлении влюбленности Туана. Но Марку не хотелось отвечать, более того, он прослушал вопрос и, как знак, что еще не в хлам пьянеет, слишком согласно кивнул, шмыгая носом. Облегченно выдохнув, Джексон крепче притянул юношу на себя, обхватывая и второй рукой, заставляя устроить голову возле шеи. - Тогда не все потеряно, да? - спросил все больше у самого себя, глубоко вдыхая запах лака, зарываясь мордашкой в жестковатые локоны. Ему чертовски хотелось видеть эту макушку у себя в поле зрения всегда, не выпускать из виду, а желательно еще и иметь возможность прятать у себя под рубашкой от всех проблем и недобрых людей. - Тогда у меня есть шанс услышать твое «да» добровольно, - добавил уже тише, склоняя голову и мягко касаясь губами уголка глаз, отчего тот вновь поморщился и отвернулся, обиженно дуясь. - Вот же ребенок, - хмыкнул парень, проследив за недовольной мордашкой, которую, кажется, еще и вырвет скоро, судя по бледноватому цвету кожи. - Я на два года старше, - с обессиленной злостью выдавил Туан, задергавшись в попытках вырваться, как младший, порядком устав от капризов за день, ловко подхватил того на руки и отнял от земли. Марк, не ожидав такого поворота событий, схватился за шею юноши одной рукой, а другой уцепился за ворот рубашки. От резкой смены положения голова начала кружиться все быстрее, и возникло ощущение, словно он над пропастью, а не греется в надежных руках будущего супруга. - Отпусти, - пытался возражать Марк, чувствуя, что сознание все больше просыпается от алкогольного дурмана, в основном благодаря резкому движению, не менее резкому аромату парфюма и отвратительному ощущению... - Меня сейчас стошнит прямо на тебя, отпусти, пожалуйста... - плотно закрыв ладонью рот, юноша запрокинул голову, отчего стало только хуже. Подтянувшись, как-то попытался согнуться, при этом не сильно напрягая живот. Тем не менее, руки Вана такие сильные, такие надежные... Он бы хотел утонуть в них, как хочет человек слиться с одеялом и подушкой в семь утра после пары часов сна. Он бы хотел еще больше, не будь подле гложущего желания представить свету свой обед и завтрак не самым приятным путем. - Нет, я отнесу свою очаровашку в комнату и уложу спать, иначе он вырубится где-нибудь на холодном бетоне, - улыбаясь, ответил Ван, чуть отодвигая от себя тело вперед, дабы избежать конфузных ситуаций и не так смущать своего мини-хена. - Я не останусь... - юноша хотел добавить еще что-то, но побоялся, словно, скажи он хоть слово, трагедии не миновать, а потому заткнулся и позволил башне-донсену делать, что вздумается. Да и сил бороться не оставалось. Сразу вспоминалось, как он в старшей школе едва не упал в обморок от чувства тошноты на биологии, когда им показали кровь. Одно из самых отвратительных воспоминаний. - А вот я не спрашиваю, - довольно начал дразнить Ван, с ноги открывая дверь, ведущую в коридоры. Он шел, разговаривая по ходу, и не ощущалось, будто на его руках пятьдесят килограмм, а не пять. Казалось, дай ему в руки котенка, он бы начал жонглировать ими двумя, пока добирался до нужной комнаты. Марк же в это время только молил богов, как бы его не стошнило, хотя это бы оказало, вероятно, большую пользу его плану, что уже вылетел из головы. Юноша хотел мысленно звать дьявола и просить отпустить его взамен на душу, но Ван вдруг отпустил его и поставил на пол, не забывая крепко придерживать за плечи. - Ты же не так много выпил, - пораженно выдохнул, глядя на это состояние возлюбленного. - Тебя вообще к алкоголю подпускать нельзя, тупня-то, - пораженно выдохнул, легко качнув того из стороны, пытаясь привлечь на себя внимание обычно внимательных, но сейчас ни на чем не фокусировавшихся глаз. - Теперь я буду смотреть, чтобы ты не пил и берег себя. Глупый... Хихикнув, Туан нашел в себе силы и глянул на Вана, такого милого и забавного, что хотелось потискать за щечки, а потом, разозлившись, ударить головой о стену. Даже сквозь слегка мутноватую пленочку виднелись ямочки и белозубая улыбка, обычно доводившая до белого коления. А сейчас... Джексон кажется таким взрослым и красивым, понимающим и честным. Глупый Марк, почему только по пьяне он замечает это? - Ты кр... – хотел, было, сказать, но икнул и резко заткнулся, опуская голову. Красивый, красивый, красивый... Это не совсем то слово. Ну и обдумать не было времени, ведь Джексон оказался более чем близко, сгибая колени и осторожно целуя мягкие губы, лишь желая пожелать спокойной ночи и сказать, чтобы тот ни о чем не беспокоился, ведь его сон будет под надежной охраной. Поцелуй получился настолько нежный, мягкий и невинный, что обоим не захотелось отстраняться. Марк в силу состояния ощущал всю искренность Джексона и понимал — его первые предположения о нем, как об испорченном мальчишке были от и до глупыми. А Ван, в свою очередь, медленно умирал от отсутствия сопротивления и этой непривычной податливости, даже детского смущения. Отстранившись, он бы совсем не удивился, увидев покрасневшие не от алкоголя щечки и отведенный в сторону взгляд. Однако, пьяный мини-хен посчитал, что этот поцелуй уж слишком ванилен для двух взрослых парней, к тому же пьяных в разной степени, а потому сменил обстановку, целуя настойчивее, насколько позволяло сознание, и поднимаясь на цыпочки, чтобы удобнее обхватить того за шею и не позволить отстраниться. Ван, не ожидав, широко открыл глаза, замечая перед собой не слишком густые темные реснички, дающие легкие тени на кожу из-за тусклого освещения. На секунду попытался отодвинуться и уверовать, что тот в норме и не ударился головой, но старший не позволил и этого, убеждая послать все к чертям своей несдержанностью и желанием. Что Джексон и сделал. Чрезмерно крепко сжав талию юноши по боками, вжал в стену позади, перенимая инициативу на себя. Не смотря на всю страсть и эмоции, никто не углублял поцелуй, избегая момента, именуемой точкой невозврата. Когда Ван не сможет себя сдерживать, оказываясь в горизонтальном положении, когда руки перестанут слушаться и станут совершенно безнаказанно изучать чужое тело, но не пользуясь им, а поступая так исключительно из своих чувств, этой странной влюбленности. Когда его губы оставят губы Марка и перейдут на шею, ключицы, осторожно кусая и целуя мягкую кожу, оставляя на ней яркие метки, говорящие о том, что Туан его и только его. Когда он не будет спешить избавляться от ненужных вещей, наслаждаясь всей медлительностью процесса и его необычной хрупкостью. Когда Джексон сможет сам ощутить неловкие прикосновения к своим рукам, плечам и животу, словно тот не совсем уверен, будет ли приятно от этого, но так хочет и так боится. Но не когда мини-хен так пьян. Собрав всю силу воли в кулак, Джексон оторвался от мягких, горьковатых из-за алкоголя губ, и повернул голову вправо, избегая попыток того возобновить начатое. Да, Вану сносило крышу от одной только мысли о большем, но сейчас он даже не сомневался, что на утро будет скандал и что его выставят малолетним насильником и извращенцем, и что штамп в своем паспорте он не увидит, даже если Марк будет стоять под венцом с направленным на него дулом пистолета. - Джекс, - прошептал юноша, ладонью пытаясь вернуть лицо к себе, но тот усиленно сжал зубы, не поддаваясь нечестной провокации. Уверенно убрав от себя руки старшего, парень отступил на шаг назад. - Спокойной ночи… Нам еще рано, - тихо пробормотал и быстрее, чем затуманенный мозг старшего начал работать, убежал дальше по коридору в свою комнату, оставляя Марка в легком недоумении и разочаровании. Дернувшись от резкой боли сначала в висках, а потом словно эхом пробежавшейся по всему телу, прочно закрепившись, Туан уткнулся лицом в мягкую подушку, крепко жмурясь, ибо солнечный свет словно и сквозь нее мог просочиться. Под пуховым одеялом в одежде слишком жарко, а без него холодно, в темноте спокойно и страшно одновременно, хочется тишины, но и она пугает. Марк всегда ненавидел состояние после пьянки. Через две недели сдача проекта, а кто-то едва ли брался за работу, что под давлением утра уничтожало морально еще более обычного. Да и этот кто-то уже однажды обещал маме не пить, сейчас уже предвкушая, как с грохотом откроются двери и влетит рассерженный родитель двацатилетнего ребенка. Но шло время, ничего не происходило, Туан захотел вновь уснуть, как где-то рядом послышалось покашливание, и нечто подсказывало юноше, что это не мама. И это нечто вдруг дало понять, что либо он не дома, либо этот отвратительный младший засранец приперся к нему с утра пораньше. - Уйди, - пробормотал в подушку и повернулся на спину, раскинув по обе стороны руки и ноги, благо широкая кровать позволяла. - Уйти? В смысле из этой комнаты? Или из жизни? Но можно еще уйти из сознания и нажраться в хлам, как ты вчера, - нарочно громко говорил Ван, сидя в кресле подле кровати и с ухмылкой глядя на морщившегося Туана, пытавшегося, судя по жесту, найти кнопку, где Джексона можно вырубить. - Завались, - простонал Туан, зажимая ладонями уши и сворачиваясь в позу эмбриона, отгорождая себя от препротивного Вана, чей только голос вызывал желание что-нибудь разбить или сломать, возможно, это окажется одна из конечностей Джексона. Абсолютно невозмутимого и довольного сейчас Джексона, что и не думал облегчить страдания любимому, подав минералочки, которая так кстати была у него в руках, а напротив, решившего показать о всей вредности и отвратительности алкоголя и его последствий. - Завались? А вчера ты так не говорил, когда хотел затащить меня с собой в кроватку, - съехидничал Ван, покрутив в руках полулитровую бутылочку и со злорадством, не отрываясь, глядя на эту мелкую пьянь. - Скройся, бляять, - еще громче застонал парень, начав брыкаться на пустой кровати и явно ничего слышать не желая о вчерашнем дне, тем более сам он помнил лишь то, что ходил на вечеринку к семье Ван, где, по всей видимости, перебрал. - Мечтай, мелочь. Как я затаскиваю тебя в постель ты только в своих мерзких фантазиях и увидишь, - рыкнул Туан, мысленно попросив Вана сказать спасибо Богу за то, что он сейчас не в состоянии ударить, иначе уже бы это сделал. - Да что ты? - будто бы с искренним любопытством спросил Джексон и поднялся с кресла. Обойдя кровать вокруг, опустился на краешек и наклонился прямо к сонному и хмурившемуся личику, так и не открывшему глазки. - Ты не помнишь? - прошептал прямо на ухо, осторожно кладя пальцы на спутанные волосы подле висков. - Вчера в коридоре, когда мы вернулись с балкона, я тебя поцеловал... а ты продолжил. И поблагодари меня за сдержанность, или твоя бы задница сегодня страдала не меньше, чем головка, очаровашка. Неужели вспомнил? - удивленно воскликнул Ван, не понижая голоса, отчего Марк, уже открывший глаза, едва заметно вздрогнул. В голове поочередно мутно всплывали отрывки вчерашнего дня: слезы в туалете, его наигранная ревность, как после подобия примирения он ушел к гостям и на радостях выпил сам очень много бокалов, кажется, не только шампанского, и коридор... Как он счел Вана привлекательным, и добрым, и... - О господи, - сквозь вздох прошептал Туан, устраивая ладонь у себя на лбу и открывая глаза настолько потрясенно широко, насколько требовала ситуация. Мозг медленно старался переварить сие обстоятельство, что он, черт побери, забыл про план и едва ли не отдался своему будущему супругу, а если быть точнее, предложил товар, да его не приняли. - О господи, - вновь повторил, переводя растерянный взгляд на Вана, и приоткрыл рот в тихом шоке. Крепко зажмурившись, Туан постарался убедить себя в то, что это сон и он ничем подобным не занимался, но даже вчерашний алкоголь не помогал, а наоборот усугублял ситуацию и стыд за нее. «Я пытался соблазнить этого кретина... сколько же я выпил?...» - как по кругу крутилось в голове в сопровождении тихого бормотания Вана, якобы все нормально, всякое бывает, ему точно не было неприятно, и вообще, если тот хочет, они могут продолжить начатое в трезвом состоянии. Только потянувшись к губам, Джексон почувствовал резкий толчок в грудь и резко отстранился, наблюдая, как Туан вскакивает с кровати и ошарашенно озираясь, пытается найти дверь. - Душ справа по коридору, тапочки надень, - устало выдохнул парень, поднимаясь следом и кивая на пушистую белую обувь, частично закрытую свисающей простыней. Быстро кивнув, Туан накинул домашнюю обувь и ринулся в указанном направлении, лишь бы не видеть эту все понимающую рожу, которая уже вновь пробуждала ненависть своей всепоглощающей добротой. Однако уже у входа остановился и замер, прислушиваясь. Кажется, Ван все еще в комнате и собирается ждать его... Нервно сглотнув, юноша бросил беглый взгляд в сторону комнаты, где ночевал, после чего едва слышно ступая, пошел дальше по коридору, намереваясь найти выход из этого чертового большого дома с витавшим вокруг запахом цветочного освежителя воздуха и отдавая чем-то похожим на воск и масло. Дойдя до лестницы, помчался вниз, более не ограничивая себя осторожными звуками и желая закричать «СПАСИТЕ, ПОМОГИТЕ, УБИВАЮТ» во весь голос. Добравшись до огромной двери, спотыкаясь в этих тупых тапках на скользком полу, выбежал из дома, от души надеясь, что его исчезновение заметят далеко не сразу, а после, как наказание за невежливое поведение, забудут его номер и домашний адрес. Самым проблемным оказалось то, что Туан просто понятия не имел, где находится и как отсюда добраться до, хотя бы, остановки. Благо, телефон оставался в переднем кармане мятой рубашки, как и блокнотик с советами. Пешком пройдясь вдоль центральной дороги, Марк сел на обочине и обнял себя руками, пытаясь осмыслить, что делать дальше. Денег нет, паспорта нет, как хотя бы и бы цента на мобильном. Мимо, совсем рядом, проезжали машины, но юношу это мало волновало. Достав блокнот, открыл первую страничку. - Два пункта я успешно провалил, - пробормотал Марк и поджал губы, глядя на оставшиеся восемь, что уже казались трудно проходимым путем, а не глупым развлечением. - Пуленепробиваемый, - буркнул, убирая назад раздражающую вещь и поднимаясь, заметив какой-то автобус. Водитель, увидев, что ему сигналят, притормозил и после уговоров разъяснил, что да как и как отсюда доехать до центра. Решение не возвращаться домой пришло буквально спонтанно, и уже через двадцать минут он шел по небольшому району Сеула, где домики все как один были красиво задекорированы, а над проектом одного из них работал он сам. Розовый заборчик мягкого и затемненного оттенка, спрятанные за ним клумбы цветов, садовые гномы и статуэтки, ковка на двери, аккуратный небольшой и блестящий замочек на стене. Одна из лучших его благотворительных работ. Нет, он вовсе не был добрым, чтобы работать бесплатно, как и глупым он не являлся. Разве он мог отказать засранцу, проживающему прямо здесь уже который год? Впервые за сегодня улыбнувшись, Марк вошел внутрь без стука и, скинув тапочки, из-за коих его сочли ненормальным в автобусе, двинулся к кухне, следуя прямо за приятным запахом свежей выпечки. Застав Джинена подле плиты, подкрался сзади и любопытно глянул через плечо. - Это пончики? - поинтересовался, вызвав у друга едва ли не нервный срыв. Подскочив, тот, отшатнулся, а уже через несколько секунд, отойдя от шока, принялся колотить тупого придурка Туана, которого «твою мать, я, конечно, все понимаю, но стучать не учили?!». Отбиваясь от конечностей, Марк по ходу бросался тихими извинениями, что почти не различались сквозь смех. - Кретин, - зло рыкнул Джинен, оставляя колотить друга и вновь отходя к плите, тем более, что злиться на него он все равно долго не умел. Именно за это Туан и так любил своего друга, ведь когда он в таком паршивом настроении достаточно всего-то минуты в его обществе, чтобы вновь смеяться и улыбаться, как ни в чем не бывало. Хотя из-за работы они стали видеться не так часто, как в школьные времена. И это было единственной причиной, почему оба хотели вернуться в те времена. Времена, когда обоих в шутку называли полторашками или «два сапога пара, ой, сапоги повыше, тогда две кедины пара». - Сейчас девять утра. Ты спишь в это время или только ложишься. Что тебя заставило явиться ко мне? - хмурясь, Джинен опустился на пол, где было значительно прохладнее, чем наверху у жаркой плиты. Подняв голову на сидевшего на табурете Марка, задумавшегося, судя по сжатым кулакам, вновь о Джексоне, парень протянул ноги по светлому ламинату. - Не делай вид, что недоволен, я видел, сколько сообщений от тебя в скайпе пришло за те три дня, когда я не был в сети, - подразнил Туан, взяв со стола искусственное яблоко, которое сам и покупал. - Вчера я почти затащил в кровать эту противную малолетку. Пьяным... - выдохнув, с негромким стуком поставил «фрукт» на поверхность и прикрыл глаза, ловя на себе шокированный донельзя взгляд друга. - Это тоже было у тебя в планах? Знаешь, не думаю, что секс поможет тебе от него избавиться, скорее совсем наоборот, - с искренней душевностью высказал мнение Джинен, получив в ответ раздраженный оскал и злой взгляд. - Я идиот, по-твоему? - Да, - еще более честно ответил Джинен, тут же отворачиваясь от полетевшего в него искусственного яблока, следом апельсина, банана, груши, а потом уже и ложки, что так некстати проехалась тому по плечу и свалилась на пол. Смеясь, развалился пластом по полу, подкладывая руки под голову. - Bury me, bury me, - пропел на мотив одной песни, заевшей в голове уже вторые сутки. - Заткнись. В общем… пока я ехал к тебе, кое-что придумал, - опустившись следом на пол, Туан загадочно улыбнулся, быстро пробуждая интерес в изображающем ленивое безразличие друге. Просвятив в свой гениальный план касательно третьего пункта, Туан ушел в спальню и быстро набрал номер Вана, пропущенные от коего перевалили за два десятка. Только тщательно уверив того, что сбежал по причине злого начальника и «да, прямо в тапочках», Марк сообщил, словно бы встретиться у него не получится, ибо собирается весь день провести за проектом и наверняка жутко устанет, но взамен, как бы на всякий случай, спросил у того про твиттер и попросил найти его, чтобы Туан мог написать позже. Счастливый Джексон скинул ссылку сообщением, и не подозревая, что участвует в очередном бзике своей второй половинки. - Итак, иди сюда, мой мальчик, - позвал довольный Джинен, запрыгивая на кровать с пушистым розовым покрывалом и держа мобильный в руках. - Иду, дорогой, - подыграл Туан, садясь рядом и сразу обхватывая рукой за шею. - Боже, мы как парочка с тобой, - сморщившись, Марк улегся спиной на мягкую поверхность, крепче прижимаясь к дико смущающемуся и ржущему Джинену. - Терпи, солдат, мы идем в бой, - перехватив у парня мобильный, Туан направил на них объектив передней камеры и вжался носом в того щеку, жмурясь и радостно улыбаясь. А смех Джинена пришелся очень даже кстати, и селка для Вана выглядела как с призового места на самую милую парочку. - Отвали, пидарасина, - сразу отпихнул Туана Джинен и поднялся с кровати, оттряхивая себя. - Так глядишь и заразишься вашей гейской лихорадкой, ой фу, - дернувшись, парень запрыгал на месте, словно бы пытаясь избавиться от заразных голубых вирусов. Не обращая ни на что внимания, Туан с довольной улыбкой на лице залил на свой аккаунт фотографию и подписал настолько ванильно, насколько только хватило фантазии, не забывая поставить, кому именно адресует сие послание. В кроватке с моим малышом. Я так скучал за недели, пока мы не виделись, а теперь очень и очень счастлив * о * Джинена, спасибо за вкусные пончики :З Отправив, перешел на аккаунт Джуниора, не менее мило самому себе отвечая. - Я сказал, что мы не увидимся, потому что занят работой. Он заметит фотографию, поймет, что мне нельзя верить, еще и заревнует и... Бросит меня! - развел руками в тоне «простая истина» Туан, счастливо улыбаясь и смотря куда-то перед собой. - Сейчас он начнет звонить, - Марк кивнул, почувствовав вибрацию мобильного, и вырубил звук. - Гений, - хмыкнул Джинен, усаживаясь на краю кровати и с тихим и деланным восхищением, как папа смотрит на придурковатого сына, придумавшего очередной бред, глядя на товарища. - А что, если не выйдет? Вдруг он поймет все и позволит тебе здесь побыть, не доставая? - любопытно спросил, отбирая свой телефон и заходя в твиттер, дабы узнать масштабы трагедии, которая его может ждать. Поняв, что Ван может ему запросто свернуть голову за открытый флирт, Джинен обреченно выдохнул. - Нанимай мне телохранителя, кретин... Меня четвертуют... - Я беру трубку, - проигнорировал реплику Марк и поднес телефон к уху. - Да, малыш? - сразу едва ли не заржав, Туан приложил ладонь ко рту и перевел взгляд на закатившего со стыда глаза Джинена. - Ты где? Что за херню я только что прочел в твиттере? Он слишком взрослый, чтобы быть твоим малышом, тебе не кажется? - по тону создалось впечатление, словно Ван от души старается не переходить на крик, пока все не выяснится, ведь, может быть, это фото не с сегодня, хотя та самая белая рубашка прямо говорила о том, что селка сделана в сей момент. - Я дома, Джекс, это... Это... - сделав вид, что пытается найти оправдание, Туан замолчал, все больше и больше мысленно прося у бога сил сдержать ржач, который уже появился даже у Джинена, ведь счастье Марка всегда было таким заразительным и притягательным. - Ты дома? Тогда я заеду сейчас, чтобы взять тапочки, ладно? Это мои любимые, - сухо заметил Ван, на другом конце трубки нервно покручивая меж пальцев ниточку от бордовых занавесок гостиной. Будь его воля, он бы немедля наорал на Туана, но осознание того, что только раз повысив голос, он может потерять то, о чем мечтал годами, велели заткнуться и хотя бы попытаться дать тому шанс доехать до дома. - Конечно, Джекс, буду ждать, - отняв телефон от уха, Марк откинул его подальше и в голос засмеялся, более не сдерживая себя. Исходя из голоса своего якобы супруга, Туан понял, что скандала не избежать и, даже если его простят, в чем он не сомневался, он сможет порвать с ним по причине недоверия, нажаловавшись маме. - Ван не святоша, не станет терпеть, чтобы ему лгали, - сквозь смех выдавил Туан, усаживаясь на кровати. - Я просто чертов гений! - Вот ребенок то, - хмыкнул Джинен, поднимаясь и отходя к двери, ведущей в коридор на кухню. - Поздравляю, твой план удался. Пойду приготовлю что-нибудь нормальное... Твои принадлежности на чердаке, поработай пока тут, а вечером домой поедешь, - с этими словами парень покинул комнату, где-то в мыслях так и надеясь, что не будет четвертован. Довольно кивнув, Марк вновь развалился на кровати и прикрыл глаза. Если так будет проходить каждый его час, он будет полностью довольным своей тупой и раздражающей день ото дня больше жизнью. Почувствовав вибрацию, Марк не открывая глаз, потянулся за мобильным и выставил перед собой, после чего таки медленно разлепил веки, взирая на высветившееся на экране сообщение. Я не святоша, ты прав. Но терпения у меня предостаточно, умник :D Тапочки потом заберу, удачи поработать и приятного аппетита Прежде чем до него дошла суть написанного, Марк несколько раз перечитал сообщение, не понимая, почему Ван ему пишет именно это и именно так. Мозг после пьянки соображал все еще туго, но уже через тридцать секунд порванный листочек с советами валялся на розовом покрывале, и кричаший матами Туан ушел громить кухню Джинена.