FOR YOU

Я не знаю, чувствуешь ли ты то же, что и я, но мы могли бы быть вместе, если бы ты захотела. Ты что, даже понятия не имеешь, как глубоко проникла в моё сердце? Я влюбился в тебя. Я не знаю как, не знаю почему, но я влюбился. Тепло улыбаешься, отчего у ребят перехватывает и так сбившееся дыхание, и передаёшь каждому бутылку воды и полотенце. Боже, я не могу перестать смотреть на тебя. Такая красивая и милая, что аж пальцы покалывает оттого, как сильно хочется раствориться в твоих объятиях. Но, разумеется, я скрою свои чувства за маской равнодушия и лени. Иначе это был бы не я. Ты так прекрасна и так грустна. Говоришь, что в тебя никто не влюбится, но когда тебе признаются в любви, ты убегаешь и прячешься. Глупышка, тебя все любят, просто ты не любишь себя. Вообще, я не собирался быть одним из жалких парней, у которых жизнь останавливается из-за одной единственной девочки. Но именно таким я и стал. – Капитан, держите, – протягиваешь мне воду и садишься рядом со мной. – Не нужно так сильно выматывать себя. Вы больше других стараетесь и это не идёт вам на пользу. Пожалуйста, побольше отдыхайте. Украдкой наблюдаю за твоей грустной улыбкой и снова удивляюсь твоей внимательности. Ты всегда чувствуешь то, что чувствуют другие, и именно поэтому я так нуждаюсь в тебе. Хочу, чтобы кто-то переживал за меня и думал обо мне. Хочу, чтобы кто-то был рядом, когда сияет солнце и когда внутри меня бушует шторм. Хочу, чтобы кто-то знал меня, как свои пять пальцев. И больше всего, мне кажется, я хочу, чтобы это была ты. Аккуратно вытираешь мне мокрую шею, а после лицо, бережно и почти невесомо проводя махровым полотенцем по лбу, щекам, подбородку и даже немного губам, задевая их своими тоненькими пальчиками, словно у пианистки. Слегка дёргаюсь и замечаю твоё немного испуганное лицо. – Простите, – виновато произносишь ты и откладываешь полотенце в сторону. Нервно закусываешь губу и переводишь взгляд с одного места на другое. Вижу, не только меня взволновало это действие. Усмехаюсь и делаю глоток воды, такой необходимой сейчас. И не потому, что была двухчасовая тренировка без отдыха, а от твоего неловкого прикосновения. Незаметно прикасаюсь к неистово горящим губам и улыбаюсь. Смогла довести меня до такого состояния лишь прикоснувшись. Проведя взглядом по твоей изящной руке, я заметил царапину, но прежде чем успел разглядеть её, ты быстро поправила рукав лёгкой кофты. – Поцарапалась? – заботливо спросил я и, удивившись резкой смене характера, быстро взял себя в руки. Ты отрицательно покачала головой и собралась уже встать, но подозрения, что закрались в голову, не позволили мне просто так тебя отпустить и, схватив за запястье, я потянул тебя обратно. Охнув, ты стала вырываться, отчего мои подозрения только подтвердились. Засучив рукав, я лицезрел неглубокие порезы до локтевого сгиба. – Капитан, я.. – Поговорим после. Убежишь – всё равно найду. Поняла? – я сам не заметил, как повысил голос и непроизвольно нахмурился. Ты кивнула и, быстро поправив кофту, убежала в раздевалку. Всё же сбегаешь? Я же предупреждал.. Хмурюсь и терпеливо жду объяснений. Вот ведь зараза! И ведь не догнал бы, если бы не вовремя спохватившийся Ви. Испуганно съёжившись, затравленно смотришь на кружку чая, которую я любезно тебе заварил. – Почему? – спустя какое то время спрашиваешь ты и виновато поднимаешь на меня взгляд. Потому, что люблю, дура! И уж точно не хочу, чтобы ты умерла! Айщ, я сейчас разнесу тут всё.. – Потому, что я волнуюсь о тебе, – сквозь зубы отвечаю я, иначе снова повышу голос и доведу тебя до слёз. Ответь мне уже! Не сдерживаюсь и сбиваю на пол кружку, в которую я пока ещё не успел налить чаю. К слову, не знаю почему я привёл тебя именно к себе домой, но, похоже, поступил правильно. Вскакиваешь со стула и собираешься убежать снова, но успев дёрнуть за локоть, я прижимаю тебя к стене, отчего ты сразу же краснеешь и пытаешься вырваться. – Назови мне причину, – сурово поизношу я и смотрю прямо тебе в глаза, постепенно наливающиеся слезами. Той доброй улыбки, что ты дарила каждому из команды, уже и в помине нет. Лишь потерянный взгляд и трясущиеся руки. Я тебя испугал? Но не так, как ты меня. – Ты делаешь это первый раз или были и другие попытки? – Другие.. – отвечаешь мне осипшим голосом и шмыгаешь носом. Глубоко вздохнув, я начал утирать тебе слёзы и горестно продолжал смотреть тебе в глаза. Такие грустные и готовые сдаться. Оседаешь на пол, но вовремя подхватив, я аккуратно усадил тебя у себя коленях. Малышка, да ты сломлена, вот только этого никто не заметил. Обняв за плечи, я начал медленно укачивать тебя из стороны в сторону, отчего ты закрываешь глаза и доверчиво прижимаешься к моей груди. – Всё будет хорошо, время вылечит всё, и боль со временем прекратится. Пожалуйста, не прячь себя. Это нормально – быть грустной. Пойми, ты не робот и тебе позволено чувствовать, – судорожно вздыхаешь и снова начинаешь плакать, но уже тихо и просто от того, что то, что накопилось внутри, начинает болеть. – Первый раз я пыталась повеситься, – неожиданно произносишь ты, и я вздрагиваю, лишь представив твоё бездыханное тело со следами от верёвки на шее. – Я тогда с родителями поругалась и побежала в туалет. Там труба сверху идёт, и я перекинула через неё верёвку. Поставив на унитаз тазик, я встала на него и просунула голову в петлю. Откинув таз в сторону, я думала, что сейчас-то всё и свершится, но упала попой на туалет, – тихонько смеёшься, но сразу же успокаиваешься. – В итоге осталась жива. Второй раз, я тоже поругалась с ними. Ушла на кухню и взяла в руки нож. Хотела пырнуть себя в живот, да нож попал в пряжку ремня и сломался, – облегчённо выдыхаю и успокаивающе глажу тебя по голову, на что ты улыбнулась. – Третий раз произошёл зимой. Мы тогда должны были идти кататься в лес на лыжах. Я их не взяла, да и не помню по какой причине решила снова попытаться умереть. В общем, я снова взяла верёвку и пошла к речке. Выбрала самую тяжёлую льдину – чтобы уж наверняка не достали. И привязалась к ней. Кинула её в воду, а она не тонет. Стою как дура по пояс в холодной воде и недоумеваю, как так? Потом дошло. А мимо женщина на лыжах проезжала, вот она меня и согрела. Привела домой и сказала, что нужно жить. На какое то время я успокоилась. – Неужели ещё что-то было? – спрашиваю я и заправляю прядку волос тебе за ухо. – Пожалуйста, скажи, что это не так. – Четвёртый раз, – произносишь ты и горько усмехаешься, отчего слегка хмурюсь, но почувствовав, как ты берёшь меня за руку, сразу же становится легче, и продолжаю тебя слушать. – Я пошла с друзьями в тир. Можно было выбрать либо автомат, либо пистолет. Я выбрала второе. Пуль было девять, восемь из которых я потратила, а девятую.. Приставив дуло ко рту, я нажала на курок и знаешь что? Он не выстрелил. Зато попробовав стрельнуть в мишень, он сработал, и я потратила последнюю пулю. И слава Богу. Чёрт, я видел всё плохое, что есть в тебе, но по-прежнему думаю, что ты лучше всех. И думаю, что я, наконец, скажу тебе это. – Девочка, которая режет себе руки, я люблю тебя. Девочка, которая пыталась повеситься, чтобы, наконец, успокоиться, я люблю тебя. Девочка, которая хотела утонуть, чтобы почувствовать себя нормально, я люблю тебя. Девочка, которой кажется, что её никто не любит.. Я люблю тебя. – Юнги.. – наконец зовёшь меня по имени и смущённо прячешь лицо у меня кофте. Улыбаюсь и аккуратно приподнимаю твою голову, а после припадаю к твоим мягким, но искусанным и потрескавшимся губам. Это чувство.. Будто ты даже не можешь двигаться достаточно медленно, чтобы полностью погрузиться в них. Словно яркий фейерверк. Будто всё одновременно горит и тает внутри тебя. Боже.. – Помнишь в третьем классе средней школы, тебе призналась одна девочка? – кладёшь свои ладошки мне на щёки и чмокаешь в нос, отчего я щурюсь, а ты начинаешь смеяться. Средняя школа? Откуда ты.. – Это была я, Юнги. Столько лет прошло, а я всё ещё люблю тебя. Ты знаешь, нет слов, которые могут описать, как много ты значишь для меня. – Спустя столько времени? – удивлённо спрашиваю я и не понимаю, как можно было столько терпеть. Моя сильная малышка.. – Всегда, Юнги. Всегда.

..И если мне на сердце тяжело, Я у неё одной ищу ответа, Не потому, что от неё светло, А потому, что с ней не надо света.