***
Просыпаясь утром в голове звучит лишь одна фраза, в два слова. Буквы медленно и вязко пульсируют в висках. Начинает дёргаться глаз. Но я не верю. Не хочу верить, списывая всё на кошмарный сон. Но сон оказывается слишком навязчивым. Он не забывается через пару часов, наоборот проясняясь всё сильнее и сильнее. К концу дня я ощущаю себя чертовым шизиком. Слова не желают покидать тяжёлую голову, отдавая звоном в ушах. — Я ухожу…***
Целыми днями я как мантру повторяю «Это сон! Это сон! Это сон!». Но кошмар повторяется каждую ночь, не желая отпускать. А я толком и среагировать не могу. Не могу ощутить всю боль потери, потому что это просто сон, ужаснейший сон. Но боль придёт. Я почувствую её позже, когда приеду на Забенер Штрассе и не обнаружив его на поле, подойду к одноклубникам и по-обыденному спокойно спрошу: — А где Бастиан? Они повернутся и посмотрят на меня как на маленькое недоразумение. Так иногда бабушки, прошедшие войну, смотрят на своих правнуков, которые активно жестикулируя, рассказывают про какой-то вай фай, интернет, социальные сети, айфоны… От не скрытой боли в глазах друзей побегут мурашки, а совершенно нечитаемые, полные удивления и непонимания взгляды, вызывут что-то близкое к панике. Мануэль единственный выйдет из толпы, положит руку на плечо и со вздохом скажет: — Бастиан ушёл. И только тогда я пойму смысл кошмарного сна, смысл несмешной шутки… Глаза округлятся до боли, машинально вызывая слёзы. Ноги подкосятся, роняя в миг ослабевшее тело, на колени. Дрожащие руки закроют лицо. А в голове по-прежнему будет звучать голос. Голос из страшного сна. Его голос. — Я ухожу…