Три дня в Простоквашино.

Был обычный день пятницы и ничего не предвещало в этот день. Я планировал весь день валяться на диване и спать. Но в семь утра меня безжалостно схватили и запихали в переноску .Это было настолько шокирующее событие, что как только я понял в чём дело, я уже находился в машине, которая ехала в неизвестном направлении. И тут во мне, конечно, проснулся праведный гнев и голос, орал я истошно, мол, выпустите меня, свободу котам! Мы имеем такие права на,что и люди! Не позволю себя кастрировать! Ну тогда я не знал, куда мы так быстро собрались. Ах да, забыл представиться. Величают меня котом Нуаром, от французского "черный". Всю жизнь свою прожил в городе в трехкомнатной квартире, ну как всю жизнь, так, года три мне. Что-то я отошел от темы. В общем устал я орать, укачало в машине, и сон подкрался незаметно. Нашу машину дёрнуло и она остановилась, после чего сон прошел и хотелось потянуться, но было неудобно в этой тюрьме, в которой меня держали. Тут открылось окно, и, я увидел, что это не злой доктор стоит на пороге дома, а наша бабушка, что жила в деревне Простоквашино. Осторожно оглядываясь, я вышел из заточения. Солнечный свет был таким ярким, что мне пришлось прищуриться, но свободы мне было не видать. После того, как на меня нацепили ошейник от клещей и блох, я спрыгнул с сидения машины на землю. Скажу вам, воняет это средство защиты жутко. Какие там блохи с клещами, сам чуть не задохнулся пока привык. Я стал осматривать двор, осторожно шагая вперед. Я продолжал своё движение, стараясь быть как можно тише, пока не уперся в забор. Еще раз осмотревшись, я завернул в глубь двора и тут я увидел странную птицу с пестрым хвостом. В общем решил поздороваться и смело направился к ней, но не успел и пол пути пройти, как она поперла на меня, враждебно махая крыльями. Я не трус , но я боюсь, и поэтому я сдал назад, быстро перебирая лапами. Бежал я долго, пока не начал задыхаться. Остановившись, осмотрелся кругом - одна зелень и дома не видно. Куда я попал?! В каком направлении идти? Но решил не отчаиваться, а просто пойти и спросить у кого-нибудь дорогу домой. И тут я заметил еще одну странную птицу: злой она мне не показалась, и я с полной уверенностью пошёл прямо на неё. Но подойдя к ней близко, она вытянула шею, щелкнула клювом и зашипела. Сам не понял как я развернулся и сиганул от нее, спрятавшись в кустах. Там я,тяжело дыша, обдумывал ситуацию. - Ты что, дурак? Чего на гуся попер? - послышался голос сверху. Подняв голову, я увидел большого рыжего кота. Он лениво потянулся и, прищуриваясь, посмотрел на меня. - Я это … Не знал, что это гусь,- тихо пролепетал я. - Ты кто такой будешь? - рыжий спрыгнул и сел рядом со мной, возвышаясь на целую голову. - Я? Нуар, мы только сегодня приехали к бабушке погостить, - ответил я и посмотрел этой махине в глаза. - Городской значит. Меня Тимофей зовут. Вижу, парень ты неплохой. Сегодня только к Никитешне приехали в гости, значит ты их. И чего тебя занесло аж на три двора далеко? - спросил Тимофей, глядя на меня. - Как на три двора? Я всего лишь немного пробежал, там была странная птица с разноцветным хвостом. Я познакомиться хотел. - Ты что совсем, это же петух. Да, смелости тебе не занимать. Городские! Странные вы. Совсем к жизни не приучены. Ладно, пошли покажу тебе деревню. Так сказать, экскурсию тебе устрою, - рыжий развернулся и, тихо ступая,направился вдоль забора. Я тихо последовал за ним. Меня водили на пасеку, там много пчел, попытался подойти ближе к улью, так меня чуть не покусали, а Тимофей ржал только. Потом на еще одном участке меня представили одной кошке, ее Муркой звать. Она меня оценивающе осмотрела и сказала, что я мелковат. Потом был пес, здоровенный, его Шариком кличут, Муркин сосед. Она попросила меня не трогать, мол, я свой, но дурной, городской. Так меня тягали целый день. Я узнал, что деревня - это тяжелый механизм, где все работают. Когда солнце уже шло к закату, меня наконец-то привели домой. Мои лапы меня уже не слушались, я был голоден и хотел спать. Тихо появившись на пороге, я услышал радостный крик нашей бабушки. Меня схватили на руки и утащили в дом, я даже не успел попрощаться с Тимофеичем (так я его стал звать за день, и он был не против). Мне налили миску молока и дали аж целую котлету. Доев ее, я уснул у миски. Не было сил вообще.