Она тебе не подходит

      Хорошо, скажу честно, как друг, она тебе не подходит. Нет, серьёзно. Сатоши, ты действительно думаешь, что эта миленькая девушка с детским личиком, которая может отшить любого своего поклонника, подойдёт парню, который готов год делать вид, что не замечает к себе настойчивого любовного интереса? В средней школе ты мог просто сказать ей «Прости, я не заинтересован в отношениях». Но нет же, ты придумал безбожно натянутую отмазку, якобы шоколад, сделанный из другого шоколада, не считается настоящим валентиновым шоколадом. Я три раза сказал «Шоколад», но да чёрт с ним. Ты слышал себя со стороны тогда? Могу только поздравить тебя, Сатоши, это был ответ, достойный настоящего японца. Так увиливать способна только змея, искупавшаяся в бочонке с маслом. Ты выглядел настолько по-дурацки, глядя, как она устроила сцену прямо у входа в школу, что я мог только закрыть глаза ладонью, лишь бы не видеть этого кошмара. Ну правда. Кто будет так унижать девушку, которая дарит ему подарок в Валентинов день? А какая нормальная девушка сожрёт этот же подарок да ещё и пообещает на следующий год попытаться опять? У неё нет гордости? У тебя есть совесть? Почему вы ведёте себя как два идиота, а стыдно мне? Когда-нибудь ты просто утонешь в этой масляной бочке.       Я не имею ничего против Маяки. Правда она смотрит на меня с таким презрением, будто это я бегаю как собака за парнем, который настолько наплевательски относится к чужим проявлениям чувств, что честное слово — когда-нибудь я подарю тебе медаль с надписью: «Бездушный чурбан». Получить такую вещь от меня — это уже о многом говорит, Сатоши. Я до сих пор удивляюсь, как же ей ещё не надоело. Давно бы уже переключилась на кого-нибудь другого, должно же у неё остаться хоть немного самоуважения. А может она просто рассматривает тебя как какой-то очень сложный уровень в игре? Мы с тобой знаем, насколько она строга к себе. Что если она просто не может признать это поражение? Как будто если она от тебя откажется, внутри неё что-то треснет, сломается. Будто её воображаемый пьедестал рухнет и разобьётся на кучу каменных осколков, хотя все думали, что сделан он из золота. Да, неудобно получится, ты так не считаешь?       Знаешь, ты не обязан потакать ей. Ты не обязан со слащавой улыбкой подбегать к ней и говорить: «Ты выглядишь миленькой сегодня». «Красивое платье, Маяка». «Отличная идея, Маяка». «Спасибо за помощь, Маяка». Ты не обязан ей ничего, Сатоши. Когда я смотрю на то, как она с мощью танка «Mк Эй Уиппет» надвигается на тебя, мне хочется, чтобы ты не извивался как пойманный угорь, а подорвал её какой-нибудь противотанковой миной. Просто с грохотом опрокинь стул, ударь кулаком по столу и скажи ей: «Маяка, мы с тобой несовместимы! Твои визги заставляют головы котят лопаться, а я слишком раним и инфантилен для этого дерьма».       Это было бы жестоко, но то, как ты поступаешь с ней сейчас, ещё хуже. Мне Ибару даже жалко. Ну сам посмотри, даже если ты согласишься с ней встречаться — что получится из ваших отношений? Даже сейчас, наблюдая за вами со стороны, я вижу, как сильно вы друг другу не подходите. Ты полон идей, похож на стихию, которая идёт туда, куда гонит её Мать-природа. Ты не заводила, как Читанда. Скорее, это она помогает дуть несущему тебя ветру. Но ты волен соскочить с пути когда тебе угодно, даже не доезжая до станции, если дорога покажется безынтересной. Ты любишь свободу, Сатоши. А Маяка и свобода несовместимы. Я уже упоминал про её позолоченный пьедестал. И на этот пьедестал она вечно хочет тебя затащить. Чтобы ты сидел на нём как куколка, как доказательство её величия. Она бы наряжала тебя в аккуратные костюмчики, кормила из ложки и вытирала бы грязный подбородок. Когда ты носишь странную одежду, ешь всё подряд и роняешь крошки — ты нарушаешь её мир. Мир, в котором всё в определённом порядке. А чтобы ты ничего не разрушал, тебя нужно держать в узде. Запереть в клетку, заковать в цепи. Если ты будешь вне её логики, вне системы, она будет в панике. Она будет выглядеть как человек, пытающийся поймать западный ветер в сачок для бабочек. Любой скажет, что такой человек выглядит по-идиотски. А если ты смиришься, протянешь руки для наручников, тебя надолго не хватит. Ты не выдержишь сидеть рядом с ней на стульчике, выпрямив спину. Потому что тебе плевать, что скажут люди. Тебе плевать на её авторитет укротительницы. Ты сбежишь. Сбегать от неё — это пока лучшее, что у тебя получается.       А теперь представь, что вы пара. Простая скромная парочка, у которой нихрена нет никакого опыта. Она краснеет, когда ты близко наклоняешься к её лицу, ты с удовольствием дразнишься, глядя, как она стесняется. А Маяка не собирается терпеть это, а потому перебарывает смущение и хватает тебя за ворот. Она сбивает с тебя спесь неловким поцелуем, а ты уже сам смущаешься от такого напора. И вроде чувствуется, что что-то не так, но вы влюблены. Она мило улыбается, когда ты держишь над ней зонтик во время снегопада, да и ты растекаешься в улыбке, осознавая, насколько она милая, когда не ругается. Маяка и правда милая, только не говори ей, что я так сказал. С каждым годом она становится всё привлекательней. Её собранность и ответственность притягивают. Порой ты думаешь, что хотел бы быть хоть чуточку таким же великолепным, какой она бывает. Глядя, как она старается ради других, пересиливает себя и плачет, чтобы никто не видел слёз, ты невольно ощущаешь, что она лучшая девушка на свете. Ты ведь так и думаешь, Сатоши.       Тебе не по себе не только от её давления, но и от того, что ты не понимаешь — почему на тебя обращает внимание такой замечательный человек? Почему она влюбилась в раздолбая вроде тебя? А что будет дальше, после школы? Я уже представляю, как тяжко вам предстоит. Я вижу, как ты задыхаешься от неё. Я вижу, как она душит тебя своим контролем. Я вижу, как она утверждает, что полюбила тебя за то, какой ты есть, но старательно лепит из тебя то, что ей кажется наиболее правильным. А ты просто убегаешь раз за разом, делая ей больно. Так вы и мучаете друг друга, неспособные покончить со всем раз и навсегда, ведь она всё такая же милая и ответственная, а ты всё так же заставляешь её улыбаться. С каждым разом всё реже… А может, это закончится ещё раньше, чем вы скажете учителям «Спасибо вам за всё» на школьном выпускном. Потрепав друг другу нервы, абсолютно не слыша партнёра, вы просто расстанетесь, не понимая — как это вообще могло случиться? И есть ли смысл что-то начинать в таком случае?       Да даже я подхожу тебе больше, чем она. Серьёзно. Я унылое и ленивое существо, но ты способен расшевелить меня, дать глотнуть немного свежего воздуха, заставить полюбить розовую жизнь. Ты тот, за кем я иду по собственному желанию, а не как в случае с Читандой, когда лучше сделать так, как она просит. Ты знаешь, как меня активировать, и ты знаешь, когда оставить меня в покое, хоть и любишь сделать что-то назло, если появляется возможность поиграть на публику. А я способен притормозить тебя, когда ты заносишься слишком далеко. Я достаточно крепко хватаю тебя за локоть, если ты бежишь вперёд паровоза, готовый вот-вот свернуть себе шею. Но не вцепляюсь в тебя мёртвой хваткой, как Маяка. Я всегда отпускаю, ведь знаю, что ты найдёшь свой темп, в котором будет комфортно. А твоя непринуждённая улыбка всегда лучше, чем вымученная.       Да, я понимаю Маяку. Я понимаю, за что она тебя полюбила. Я понимаю её тягу к свету, который ты излучаешь. Ты полон комплексов, Сатоши. Я знаю, что тебе проще принять себя как человека без талантов, чем попытаться углубиться во что-то и потерпеть неудачу. Ты боишься, что ты пустой. Но мы с Маякой знаем, что это не так. Ты издалека похож на девчонку, не любишь спорт и любишь шить странные сумки, а ещё тебе всё равно — что другие люди думают по этому поводу. У тебя вечно взлохмаченные волосы, худая фигура, но натренированные ноги, ведь ты любишь езду на велосипеде. Тебе плевать на то, как ты выглядишь, ведь главное — чувствовать себя уютно, где бы ты ни был. Ты любишь детективы о Шерлоке Холмсе, любишь спонтанные шутки, любишь быть в гуще событий, любишь оставлять свой след везде и участвовать во всём, что только можно. Ты находишь общий язык с каждым, всегда знаешь, какие границы можно нарушать, а какие нет, хоть иногда тебя всё же заносит. Нет, правда. Ты действительно порой не знаешь, когда надо остановиться. Именно поэтому тебе нужен я, чтобы вовремя кашлянуть в кулак, напоминая о том, что порой необходимо спуститься на землю. Я понимаю Маяку. Но я не могу посочувствовать ей от чистого сердца. Потому что она сама виновата. Сама виновата, что не сдалась.       Я вспоминаю твоё откровение на мосту, когда ты говорил, что не хочешь позволить себе увлечься ею. Тогда мне просто хотелось врезать тебе. Я злился, что из-за тебя расстроилась Читанда, а ещё, что ты настолько жесток к Маяке. И я злился на неё, ведь она выполнила свою угрозу и приготовила шоколад опять. Меня бесило, что она весь чёртов год носилась за тобой, не скрывая попыток сблизиться. Даже в клуб классики вступила, лишь бы продолжать свои ухаживания. Я постоянно недоумевал: «Какого чёрта ты не прекращаешь это, Ибара? Разве ты не видишь, что не нужна ему? Не понимаешь, что ему никто не нужен?». А после того случая с «пропажей» шоколада через какое-то время мне хотелось рассмеяться. «Ну что, теперь ты оставишь свои попытки? Теперь понимаешь, как глупо всё это выглядит?». И почему даже после этого она не сдалась? Почему, чёрт возьми, она не теряет свою грёбаную надежду? Ведь я сдался в самом начале, даже не предпринимая ничего, так почему она всё ещё верит, что ты обратишь на неё внимание? Она не подходит тебе, Сатоши. Я привёл множество аргументов, почему эти отношения не продуктивны. Я могу ещё долго расписывать, почему тебе не нужно с ней встречаться. Но это бесполезно. Это не изменит того, что меня ты не любишь.       Да, всё это время я свысока смотрел на её жалкие попытки привлечь тебя. Но я просто завидую. Завидую, что она способна на то, на что у меня смелости так и не хватило. Я трус. Я не смог признаться тебе. Я не смог даже попытаться обратить на себя твоё внимание. Я просто удовлетворился ролью друга, думая, что так буду ближе к тебе, чем любая девушка. И проблема даже не в том, что она девочка, а я мальчик. Мы даже никогда не затрагивали тему ориентации, чтобы я мог придумать твёрдое оправдание: «Что поделать, он натурал». Я даже думать не смел о том, чтобы дать тебе возможность хотя бы рассматривать меня как потенциального возлюбленного. Ты даже не можешь отказать мне, так как даже не подозреваешь о моих чувствах.       Ты…       — Что читаешь, Хотаро? — Сатоши застал меня в клубе классики один на один с моим внутренним монологом. Этот монолог был бессвязным потоком охвативших меня мыслей, взбудораженным тем, что Сатоши и Маяка стали потихоньку разгребать свои отношения после зимних каникул. Это было что-то вроде репетиции признания, которое никогда не состоится. Просто попытка выговориться хотя бы самому себе.       Я сидел возле окна и держал в руках роман в мягкой обложке, который ещё даже не начинал читать. Когда Сатоши вошёл в клубную комнату и закрыл за собой дверь, я растерянно прочитал название, чтобы освежить память.       — «Убийство в кондитерской». Детектив.       — Вот как. — он улыбнулся и сел недалеко от меня, также доставая свою книгу для чтения из рюкзака. Клубная деятельность у нас была не особенно активной в данный период, поэтому мы просто убивали время чтением.       В классе были только мы двое. Я заметил, что Сатоши был немного напряжён.       — Что-то случилось? — спросил я равнодушно.       — Да просто… — он немного смутился, хоть и старался сделать вид, что всё как обычно, — Мы с Маякой начали встречаться.       В горле пересохло.       — Вот как…       Тяжёлое чувство в груди, не покидающее меня со Дня святого Валентина, усилилось. Показалось, что что-то внутри оборвалось и рухнуло к чёртовой матери. Как-то странно. Я с самого начала не питал никаких надежд, знал к чему всё шло. А всё равно больно.       — Она всё-таки взяла своё, — сказал я. — Могу поздравить вас обоих.       — Я знаю, что причинил ей много проблем, — ответил он, задумчиво глядя в потолок. Его лицо было слегка покрасневшим и усталым, но на нём читалось облегчение, — но я верю, что теперь я поступил правильно.       — Правильно или нет — ещё время покажет. А пока просто постарайся не причинить ей боль.       — Да, ты прав, Хотаро, — он усмехнулся и взглянул на меня с улыбкой, — Не причиню, обещаю.       А если что, ты всегда можешь мне врезать.       — Да хоть сейчас.       Сатоши рассмеялся и уткнулся в книгу. Как раз в тот момент, когда из-за выступивших слёз я перестал различать его очертания.