Дистанция

POV Альфонса (дождались!) Честно признаться, я был в глубоком, невероятнейшем шоке, когда услышал от тебя такое. Шесть лет я мог о таком только мечтать. Шесть бесконечных, мучительных лет, последние два из которых мне приходилось через силу выдавливать из себя улыбку. Но все же я снова смог чувствовать тебя, вдыхать твой запах, готовить для тебя, в конце концов! Так приятно было сделать что-нибудь, что заставляло бы тебя улыбаться. Я безумно люблю твою улыбку: открытую и искреннюю, в которую ты, сам того не замечая, вкладываешь всю душу. Я жить не могу без твоих глаз: цвета янтаря, буквально светящиеся, улыбающиеся от всего сердца, но иногда печальные и по-своему прекрасные. Твой голос завораживает: не грубый, но и уже не детский. Приятный и нежный тембр ласкает слух, интонации, самые разнообразные, не могут не пробудить эмоции, тоже отличающиеся изобилием. Но настоящее, живое тело вернуло еще одну способность: способность плакать. Поначалу, как только я вернул его, я плакал очень долго и очень часто, уж слишком много слез и эмоций накопилось за все время. И ты всегда был рядом, усаживался поближе, позволял мне уткнуться тебе в шею и просто молча плакать, не издавая ни единого звука. Успокаивающе гладил меня по голове, говорил что-то о том, что постарается как можно скорее организовать мне все то, что я успел насобирать в своем немаленьком списке. А я вздрагивал от каждого прикосновения, чувства были очень явственными, сильными, глубокими. Каждое касание запоминалось на долгое время. Ночами, когда ты уходил, я часто не спал, сидел, прижав колени к груди, и по новой чувствовал все твои прикосновения. Просто закрывал глаза и представлял, как ты гладишь меня по голове, плечам, успокаивающе прижимаешь к себе. Но теперь я не плакал, а улыбался. Искренне, от всего сердца, ибо в моих мыслях ты принадлежал только мне и никому больше. Ты давно стал для меня больше, чем просто братом. Однажды ты сказал: «Не переживай, мы же всегда будем вместе». Я запомнил эти слова и прокручивал в своей голове сотни и тысячи раз, придавая им несколько иной смысл. Конечно, эти мечты, больше походящие на обыкновенные фантазии, не могли заменить собой реальность, но помогали хоть немного отвлечься и не сойти с ума окончательно. И вот ты ушел куда-то, в неизвестном направлении. Сначала я подумал: «Мало ли, что понадобилось». Когда ты не пришел на обед, я заволновался. Начал накрапывать дождик – не мог уже найти себе места. Мерил шагами комнату, то и дело глядя то на часы, то в окно. Не выдержал, пошел искать. Особо не задумываясь, направился туда, где сам всегда ждал тебя в далеком детстве. Ты уже тогда был для меня непререкаемым авторитетом, с тех пор в этом мало что изменилось. Я не особо удивился, когда увидел тебя у реки. Шок вызвало то, что ты спал. Спал на голой земле и под проливным дождем. Я наклонился к тебе, чтобы разбудить и отчитать, но услышал то, чего ну никак не ожидал услышать. -Нет, Ал, нет! Я правда тебя люблю, но мы же не перестанем быть братьями!- твое лицо выражает сожаление, боль, горечь. Все так ярко выражено, что мне становится все больше не по себе. Из уголков твоих глаз катятся слезы, или мне кажется? Все еще в шоковом состоянии бужу тебя, отвешиваю несильный подзатыльник и веду домой. Я так и не понял, почему ты убежал. Сам не понимаю, зачем, но спрашиваю, что значили твои слова. Ты очень волнуешься, но отвечаешь. Сказать, что я был рад? Нет, не скажу. Это не было радостью. Это просто безграничное и непомерное счастье, рамок которому просто нет. Но ко всему еще добавляется странное чувство какого-то подвоха, будто это все не взаправду. Решаю пока не акцентировать на этом внимания, а разобраться во всем уже дома, за чашкой горячего чая. Ты снова хромаешь. Фантомные боли? Помню, тебе всегда дико больно, когда портится погода, но ты всегда улыбаешься, стиснув зубы, и говоришь, что все хорошо. Никогда тебе не верил, признаюсь. Я делал все возможное, чтобы отвлечь от них хоть на каплю, хоть на чуть-чуть. Получалось скверно, не спорю, но я искренне старался, и пару раз даже видел настоящую улыбку, которую так люблю. В чай добавил немного болеутоляющего, а то сам ведь ни за что не выпьешь. Лекарства ты не любишь, конечно, не так, как молоко, но все равно заставить тебя принять их – проблема. У меня очень много сил уходит на то, чтобы поддерживать спокойствие, выслушивая тебя. Когда ты упоминаешь тот случайный поцелуй, когда ты со стремянки упал, меня будто молнией бьет. Никогда не забуду эту свою секундную слабость. Но и сегодня у меня не получается сдержаться. Я так и не сказал тебе о своих чувствах напрямую, но зато я впервые поцеловал тебя. Сам. По-настоящему. Может, не совсем так, как хотелось бы, зато со всей любовью. Знаете, такое странное, необычно-возвышенное чувство, будто душа снова отдельно от тела, только в этот раз моя душа прочно и неразрывно переплетается с твоей, объединяясь уже навсегда. -Как же я тебя все-таки люблю…- шепчешь мне на ухо, крепко обнимая. Ты лежишь прямо на мне, устроившись довольно удобно. Ты немаленький и очень даже тяжелый, но, как говорится, своя ноша не тянет. Твое теплое дыхание нежно касается шеи, по всему телу бегут приятные мурашки, а с лица не сходит блаженная улыбка. Странно, но меня неудержимо тянет поговорить. -Эд? -М?- чуть ли не мурчишь. Представляю, что сейчас творится в твоей душе, сам такой же. -Слушай, а как ведут себя влюбленные парочки? Ты приподнимаешься на локтях, но не перестаешь меня обнимать предплечьями и ладоням. Честно задумываешься на несколько секунд. -Если я правильно помню парочки, что я видел в Централе, то они все время ходили за ручки, сюсюкались и целовались при первом удобном случае. Но мы же – особый случай, так что не знаю,- на полном серьезе отвечаешь ты, и мне снова хочется громко смеяться. -Странно, старший братик меня всегда всему учил,- теперь меня тянет поиграть, так что нежно провожу кончиками пальцев по твоей спине, по позвоночнику, от лопаток до пояса. Выгибаешься, дергаешь бровью, все еще глядя мне в глаза, и, похоже, понимаешь мою игру. Ха, телепатия Элриков до сих пор работает. -Тогда,- одной рукой прижимаешь меня к себе за талию, другой отводишь челку с моего лица и нежно гладишь тыльной стороной по щеке,- Предлагаю действовать без указки и шаблона, а только так, как хочется. Закатываю глаза, изображая задумчивость. -Что ж, я, так и быть, соглашусь. Старших ведь надо слушать,- неприкрытая лесть, зато от всего сердца, как ни странно. Я ведь в любом случае сделал бы так, как ты сказал, вне зависимости от того, что сказал. -Как же мне нравятся послушные,- шепчешь уже в губы. Приподнимаешь рукой мою голову и целуешь. Не так, как я тебя. На этот раз все куда серьезнее. Чувствую, что краснею, когда твой язык начинает переплетаться с моим. Сначала осторожно и нежно, но потом все более и более страстно, разжигая все те чувства, что скопились во мне за все эти годы. Меня терзают смешанные чувства стеснения, стыда, счастья, наслаждения, вперемешку с яркой страстью и желанием еще большего. Я не помню, сколько прошло времени, но сознание мое начало понемногу плыть. Я сначала не понял, что это, но потом как-то странно дошло: банально не хватает воздуха. Я так ни разу и не осмелился вдохнуть. Ты, похоже, как-то это замечаешь и чуть отстраняешься, глядя в глаза. Могу поспорить, в них сейчас сказано абсолютно все, и кому, как не тебе, понять все это? -Альфонс, признавайся!- строго, но как-то весело требуешь ты. Я не понимаю совершенно ничего. -В чем?- до сих пор пытаюсь восстановить дыхание, сердце, кажется, хочет выпрыгнуть. Чувства души – одно, но когда к ним еще прибавляются аналогичные чувства физические – это превращается в просто неописуемый коктейль. Одно дело, когда душа трепещет от долгого взгляда, и совсем другое, когда к этому чувству добавляется бешеное сердцебиение, немного помутняющийся разум и сбивчивое дыхание. -Признавайся, кто тебя учил целоваться! Кто и как долго?- ты приблизился почти вплотную, так, что почти соприкасаются кончики носов. Моя крыша уезжает далеко и надолго. Ту-ту, прости-прощай, надеюсь на скорую встречу. -Я тебя не совсем понимаю,- я еще не отошел от всего того, что ты только что вытворял, а теперь еще и мучаешь непонятными вопросами. -Просто мне с трудом верится, что мой маленький брат целовался впервые, да так, что я чуть совсем не сорвался,- снова обнимаешь меня, снова ложишься, снова утыкаешься в шею и снова шепчешь на ухо. Заливаюсь краской, лицо просто непередаваемо горит. -А вот нечего было так меня раздраконивать,- чуть надуваюсь. Да кого я обманываю-то? Счастья так много, что, кажется, скоро полезет со всех щелей. Мы лежали так еще довольно долго. Не один час, это точно. Крайне редко перекидывались парой-тройкой фраз, но по сути это уже и не нужно было. Мы просто лежали, наслаждаясь нынешним положением вещей. Даже не ужинали. -Слушай, уже поздно, пошли спать,- зеваешь ты. Да уж, а ведь ты не намного меньше стал спать. -Хочу спать, но не хочу тебя отпускать,- снова крепко прижимаюсь. Ты просто хмыкаешь и почти сразу отвечаешь. -Так в чем проблема? Пошли вместе. Да, вот об этом я как-то не подумал. Все ведь намного проще. Кровать больше в моей комнате, так что и разместились у меня, оставшись в одних домашних штанах. Долго лежали в темноте, видя только едва различимые силуэты друг друга. Я начал сползать чуть ниже, чтобы быть с тобой на одном уровне, но ты как-то странно поймал меня за плечо и проговорил: -Вот этого не надо. Раз ты выше, то и будь выше, а не «уменьшайся» каждый раз. А ты не перестаешь меня удивлять. -И это говорит мой брат, который всегда психует, когда его называют маленьким?- улыбка. -Я не маленький, это ты большой,- чуть обижаешься. -Ну не такой уж я и большой…- просто мысль вслух, но ты понимаешь ее по-своему. -То есть если ты не большой, то я еще меньше? Вот как? Ну все, я обиделся и ушел. Далеко и надолго,- отворачиваешься к стенке и отодвигаешься всего на пару сантиметров. Далеко ушел, ничего не скажешь. Придвигаюсь, обвиваю тебя руками поперек живота и утыкаюсь лбом между лопаток. -Как скажешь. Я сплю, утром пойду искать.