Там, где любовь. Возвращение

Это лето выдалось действительно очень тёплым. Чего нельзя было сказать о предыдущем: все дни напролёт с неба капал дождь, и лишь изредка солнце напоминало о своём существовании и радовало жителей города. Должно же было хоть на этот раз повезти. В этот тёплый вечер Георгий Иващенко как раз возвращался домой с работы, в уме заранее прикидывая, какую еду заказать себе на ужин, и насколько быстро её смогут доставить. У него теперь совершенно не было времени готовить самостоятельно: работа отнимала много сил и энергии, к себе на квартиру он возвращался не раньше двадцати двух часов и был голоден как волк. Вот уже пять лет, как он прочно обосновался на месте корреспондента одного из центральных музыкальных каналов. На место, куда его когда-то взяли, больше никто не претендовал, к тому же, Егор чувствовал себя в этой стихии как рыба в воде, и все это видели. Зарабатывал он довольно недурно и каждые полгода неизменно проводил отпуск на море, а также успевал поездить по миру. В общем, жил в своё удовольствие. Жаловаться ему было практически не на что, поэтому долгое время он абсолютно справедливо полагал, что всё сложилось как нельзя более удачно. Была любимая работа, были еженедельные вылазки на светские мероприятия, и, конечно же, заслуженный отдых в компании, которую он выбирал для себя сам. Вчера он виделся со своим старым приятелем, Владом Соколовским. У того в работе тоже было всё стабильно: за эти пять лет он смог построить успешную карьеру, и теперь только и делал, что выпускал пластинку за пластинкой. Раз в год он обязательно отправлялся в большой гастрольный тур в поддержку новых песен, и эта деятельность тоже приносила немалый доход. На сегодняшний день Влад являлся одним из самых популярных и востребованных артистов в шоу-бизнесе. С Егором они общались хоть и реже, чем раньше, но от этого их дружеские отношения ничуть не изменились, они лишь стали ещё прочнее. Егор по-прежнему считал Соколовского своим самым близким другом и всегда был рад встретиться с ним и обсудить дела, по мере того, насколько это позволяло им обоим свободное время. Что касается личной жизни, здесь Егор не мог особенно ни чем похвастаться: постоянных отношений он заводить и не стремился. После неудачного опыта с Согдианой, о которой он не переставал хоть на миг, но вспоминать, на протяжении всех этих лет, ему так и не удалось ни к кому привязаться дольше, чем на пару ночей. В девушках у него недостатка не было, но почему-то ни одна не могла продержаться в его постели больше недели: они все надоедали ему в скором времени. Но тоска овладевала им теперь всё реже: он научился владеть собой и воспринимать всё с поразительной невозмутимостью. Лишь иногда, оставаясь наедине с собой, он мог взгрустнуть и задуматься о прошлом, но время сделало своё дело: воспоминания поблёкли, они утратили прежнюю губительную силу. Вернувшись домой, и всё-таки заказав себе пиццу, Егор с наслаждением вытянулся на диване перед телевизором. Он рассеянно переключал каналы и никак не мог выбрать что-то одно, когда внезапно услышал треньканье мобильного телефона откуда-то из прихожей. Вздохнув, он поднялся и пошёл за трубкой, которую забыл в кармане джинсовки. Вытащив телефон, он сразу же ответил: - Да! - Егор? Привет! – на том конце связи была какая-то девушка. Он никак не мог вспомнить, кого ему напоминает этот знакомый голос, пока она не представилась сама: - Это Таня Богачёва, узнал? - Таня, - радостно протянул он, плюхнувшись обратно на диван, - здорово! - Как у тебя дела? Сто лет не виделись, - посетовала Богачёва, хихикнув. - Всё замечательно, - отозвался Егор. – А как вы? Я на прошлой неделе встретил Артёма, он ещё звал меня зайти к вам в гости… - Так почему не зашёл? – с укоризной проговорила она. – Между прочим, я тебе не просто так звоню, а по делу! - Интересно, интересно… - В общем, так, через две недели у нас с Тёмой свадьба, - огорошила Таня внезапным известием, - поэтому хочу пригласить тебя! Конечно, я уже отправила по почте приглашение, но вот, решила, что лучше будет предупредить лично. Ну, чтоб ты готовился заранее… - Да ладно, - он был немало удивлён и даже присвистнул. – Значит, вы решили-таки пожениться? Молодцы, нечего сказать! - Так ты придёшь? – уточнила Татьяна. – Мне нужно знать, на сколько человек заказывать ресторан и всё такое… - Конечно, приду, - рассмеялся Иващенко. – Как я могу пропустить такое? ****** Этим вечером Маргарита Герасимович вернулась домой чуть раньше, чем обычно. Она хотела немного разобраться с вещами и навести порядок в шкафу. Вот уже который день она собиралась закончить начатое дело, но её постоянно что-нибудь отвлекало. Либо звонил кто-то из знакомых, предлагая вместе поужинать, либо сама она возвращалась в своё обиталище не раньше полуночи, и тогда уж точно не хотелось ничего, кроме как рухнуть в постель и забыться сном. Но сегодня Рита намеревалась переделать всю домашнюю работу. Совсем недавно, на днях, она приобрела себе новую квартиру, и теперь с удовольствием обживалась. Эта жилплощадь была гораздо просторнее той, где она обитала раньше, благо, сейчас она могла позволить себе улучшить жилищные условия. Рита больше не работала со своим прежним наставником: с Константином Шотаевичем они закончили совместную деятельность ещё год назад. Расторгнув контракт, Маргарита сразу же пустилась в свободное плавание. Она полностью посвятила себя той музыке, которая была ей по душе. Среди её знакомых, в конце концов, нашлось несколько желающих помочь в реализации свежих планов девушки, и постепенно она собрала свою собственную группу. Они играли что-то наподобие хард-рока, разбавляя тяжесть музыки лиричными текстами Риты. Надо сказать, выбранное направление так или иначе имело успех: группа потихоньку выбиралась из подвальных помещений и осваивалась на всех клубных площадках Буэнос-Айреса. Людям нравилось то, что они делали, ведь с каждым разом аудитория слушателей заметно росла. В делах душевных, к сожалению, Маргарита за всё это долгое время ничуть не преуспела. Пару раз она начинала встречаться с молодыми людьми и даже старалась выстроить отношения, которые по её меркам были быть близки к идеальным, но из этого ничего не вышло. Она неизменно разочаровывалась в выбранных спутниках жизни, в каждом из них что-нибудь да было не так. Самое главное, конечно, заключалось в том, что Рита так и не смогла разжечь в себе что-то, хотя бы отдалённо похожее на любовь. Она как будто разучилась любить, забыла, что это такое. В один прекрасный день, махнув на всё рукой, она полностью углубилась в работу и больше не оставляла времени на личную жизнь. Лишь забывшись работой, которую она, казалось, единственную всё ещё любила всем сердцем, Рите удавалось жить в гармонии с самой собой и постепенно сводить на «нет» тоскливые мысли о неудавшихся попытках изменить свою жизнь. Но было и кое-что ещё: вечера в одиноком пространстве пустой квартиры всё-таки выпадали иногда на её долю, и тогда, просиживая часами на подоконнике у окна, Маргарита всё чаще вспоминала Адама. Да, да, именно его, хотя, до конца не могла понять, чем навеяны все эти внезапные мысли. Она прокручивала в голове все свои прошлые встречи с ним. Встречи, поцелуи и спонтанную близость. Тяжело было признаться в том даже себе, но ей на самом деле не хватало всех тех эмоций. Воспоминания почему-то не давали ей покоя, и Рита невольно начала следить за жизнью Адама по Интернету и СМИ. Читая в его многочисленных интервью о том, что на вопросы о сексуальной ориентации артист до сих пор всерьёз отвечает, что является стопроцентным геем, она начала спрашивать себя: а что же было между ними? Мимолётный каприз, вспышка необоснованной страсти? А может быть, Адам всего лишь взял и разочаровался в ней. Ведь, если подумать, она ни во что не ставила его. Она обращалась с ним, как с игрушкой, которую, если надоедало, выбрасывала и оставляла до тех пор, пока снова не становилось скучно. Понимая всё это сейчас, Рита терзалась и винила себя в том, что всю жизнь вела себя как эгоистичная стерва, а несчастный, добрый и отчего-то искренне привязавшийся к ней Адам вновь попал ей под горячую руку. Включая его песни в плеере и закрывая глаза, она чувствовала, как к телу подкатывает волна ностальгии. Ностальгии по тому времени, что провела с ним, по его объятиям, смущённым взглядам и прикосновениям горячих губ. Если подумать, она многое отдала бы, чтобы вернуть всё это, пусть даже на мгновение. Она очень хотела увидеть его снова, и с каждым днём это желание лишь усиливалось. Она хотела посмотреть, каким он стал, поговорить с ним, хотела узнать, думал ли он о ней хотя бы иногда. Она упрямо не хотела верить в то, что, при встрече с ней, Адам ничего не почувствует. Где-то на подсознательном уровне она была уверена, что он ничего не забыл, что он помнит. И постепенно готовила себя к тому, чтобы однажды, собравшись с духом, поехать и посетить его концерт, посмотреть в его глаза, спустя эти годы… ******* После долгого отсутствия, Вадим Азарх и Согдиана вернулись в Аргентину. Изначально они не планировали приезжать, но у Вадима наметились дела в Буэнос-Айресе, и чета прибыла туда, рассчитывая задержаться в знакомом городе на месяц-другой. Согдиана с радостью ехала в Буэнос-Айрес: она соскучилась по успевшему когда-то стать для неё родным городу. Она соскучилась и по своим старым подругам - по Тане и Корнелии. За всё это время они лишь раз приезжали к ней в Латвию погостить, и было это года три назад. Больше они, увы, так и не нашли времени увидеться с Согдианой. У всех были свои дела, работа и другие обязанности. Теперь же Согдиана намеревалась вдоволь насладиться общением с девушками, рассказать им о своей жизни и узнать все подробности о том, как они существовали здесь все эти годы. Она уже знала о том, что Таня с Артёмом на днях женятся, и даже получила приглашение по почте. Быть может, Согдиана и не изъявила бы такого желания ехать вместе с мужем, но уж пропустить свадьбу Богачёвой она никак не могла. К тому же, совсем недавно она получила письмо от своей арабской родственницы, тёти Амины, и та написала, что вся их семья вновь вернулась в Буэнос-Айрес, потому что дела, наконец-то, снова полностью наладились, и теперь они планировали расширить свой бизнес. Также Амина написала, что очень хочет видеть Согдиану, и будет с радостью ждать, когда та приедет в гости. В общем, у Согдианы был далеко не один повод вернуться. И да, самое главное, - она возвращалась на сцену. Она полностью укрепилась в решении возобновить свою деятельность, потому что без любимого занятия чувствовала себя не полностью счастливой. Её муж видел это и, в конце концов, не стал препятствовать инициативе Согдианы. Он даже помог записать несколько новых песен и организовал встречу с журналистами, чтобы она смогла рассказать всем о принятом решении. Но Латвия, увы, не могла обеспечить Согдиане популярность и вернуть прежних поклонников, соответственно, поездка в Аргентину являлась хорошим новым стартом для девушки. Здесь всё начиналось, здесь она и должна попробовать всё заново. Настрой её был оптимистичным, а это, как известно, играло немаловажную роль в успехе запланированного мероприятия. Она намеревалась дать несколько концертов в Аргентине, укрепить свой статус, а потом уже можно было возвращаться обратно, если того пожелает Вадим. Он и сам с точностью не мог сказать, сколько времени займут его деловые переговоры с аргентинскими бизнесменами, на этот счёт оставалось только гадать. В любом случае, дольше, чем на несколько месяцев, он задерживаться не планировал. Там, на родине, ему было привычнее, чем здесь. Ему было легче дышать. Что касается Буэнос-Айреса, то тут ещё проскальзывали некоторые сомнения. Иногда он задумывался о том, что Согдиана, наконец-то оправившаяся после стольких лет, привыкшая к своей теперешней жизни с законным мужем, окунувшись в атмосферу прошлого, рискует вновь погрузиться в ту самую тоску, от которой он долго и не без трудностей лечил её всё это время. Но после Вадим прогонял от себя эти мысли и утешался тем, что прошло слишком много времени. Слишком многое изменилось с тех пор, и Согдиана достаточно умна, чтобы понимать это. В её порядочности по отношению к себе он должен быть уверен, так что долой все сомнения, они только будут мешать ему вести дела. Так думал Вадим, поэтому он сделал всё возможное, чтобы чем-то занять свою жену, и даже согласился с тем, чтобы она снова запела, только бы у неё не оставалось сил и времени даже подумать о чём-то, что бы шло вразрез с моральными принципами их семьи. Что до воспоминаний Согдианы, в последнее время она как-то научилась абстрагироваться, научилась не зависеть от них. В первые месяцы после свадьбы ей было очень тяжело совладать с собой. Она из последних сил держалась, чтобы не сорваться и не убежать из того мира, в который её заключили практически против воли. Нет, здесь можно было поспорить, она ведь сама обрекла себя на эти метания. Сама шла под венец, сама давала клятвы, о которых даже не задумывалась. Она просто знала, что «так надо». Надо, и всё. Её не волновало больше ничего. Она защитила самого близкого человека для себя: свою маму. Больше ей ничего не требовалось. Согдиана зарыла свои мечты где-то глубоко внутри себя, она каждый божий день взывала молитвами к небу, чтобы прошлое навсегда стёрлось из памяти, чтобы чувства, заставлявшие её страдать, умерли, и она похоронила их где-то далеко. Время есть время, оно действительно лечит, пусть порой очень медленно и болезненно, но лечит. Излечилась и Согдиана. Излечилась или же просто заставила себя поверить в то, что она здорова. Что полностью освободилась от гнетущей тоски, рвавшей сердце, что забыла обо всём, как забывают иногда о прочитанной книге, о просмотренном фильме. Она приспособилась к той жизни, к которой должна была приспособиться. И постепенно оттаивала. С болью, со сжатыми пальцами, но оттаивала. Лёд превращался в воду, а вода утекала. Утекала и уносила с собой отголоски прошлого. Егора она вспоминала как что-то хорошее и светлое, что когда-то было с ней. Было, но уже никогда не вернётся. Она достаточно молила всевышнего о том, чтобы он был счастлив, и знала, что так и будет. Господь должен был внять её просьбам. А сама она всё же научилась жить без него. Все силы были брошены на это, и боль притупилась по прошествии времени. Долгого, мучительного времени, с которым Согдиана сражалась не на жизнь, а на смерть.