Там, где любовь. Возвращение

До вечера просидев взаперти, в спальне, Согдиана много думала и пришла к выводу, что на самом деле она очень многого не знала о своём муже. Да что там, она ведь даже не пыталась что-то узнавать о нём, а его, похоже, всё это вполне устраивало. Она прокручивала у себя в голове все сомнения, навеянные этими тайными звонками Вадима и его странным поведением. Постепенно она приходила к выводу, что его совесть явно не чиста, что он всё-таки что-то от неё скрывает. Иначе, почему он запер её здесь? Почему вёл себя так, будто чего-то боялся? Будто боялся, что она узнает что-то, что ей не понравится? Нет, она окончательно поняла одно: что больше не должна жить с таким человеком. Он чужой для неё. И, чем больше проходит времени, тем шире становится эта пропасть. Встав с кровати, она подошла к двери и прислушалась. В квартире стояла пронзительная тишина, и от этого становилось ещё больше не по себе. Набравшись смелости, она постучала в дверь. - Вадим! Ты там? Выпусти меня! Вадим сидел возле дивана и не то дремал, не то всё ещё думал о чём-то. Бутылка виски в его руках опустела. Голова была очень тяжёлой. Слабый голос Согдианы, призывающий из-за двери открыть, словно вытянул его из плена сонных размышлений. Внутри у него что-то щёлкнуло и, с неимоверным трудом приняв вертикальное положение, он медленно побрёл к двери в спальню. - Согдиана, - прислонившись к двери, пробормотал он, - как я тебя люблю. Скольким я пожертвовал в жизни, чтобы… добиться тебя, я же… любил я… - Ты пьян? – сразу поняла она по его голосу. - Какая разница? – огрызнулся тот. – Я говорю, что люблю тебя, слышишь? Понимаешь ты это или нет?! - Но я тебя не люблю, Вадим! – отрезала она. – Увы, нет! - А я знаю это, - он с горечью рассмеялся, - знаю! Я ведь даже не настаивал на близости с тобой последние несколько месяцев, Согдиана. Я видел, что и ты не очень-то стремилась заняться этим со мной. Я видел! Почему, Согдиана? Я ведь всё делал… - Почему? Да потому что я люблю другого! – вскричала она. – До сих пор! Ясно?! Услышав эти слова, Вадим вздрогнул и, резко отворив дверь, в бешенстве посмотрел на Согдиану. Она стояла перед ним, и смело смотрела ему прямо в глаза, хотя, руки её дрожали от страха. - Что ты сказала? – взгляд его был таким тяжёлым, что она едва держалась на подкашивающихся ногах. – Повтори! - Ты слышал, - бледнея, проговорила она. - И ты… - он прерывисто дышал, буравя её взглядом, - ты виделась с ним? Ты с ним… путалась?! - Да! – крикнула прямо ему в лицо Согдиана. – Я изменяла тебе! Не один раз! Выдав всю правду, она с ужасом зажмурилась, потому что чувствовала, что может произойти. Так и вышло. Секунды не прошло, как она получила хлёсткую пощёчину. Схватившись за щёку, она открыла глаза и продолжила смотреть на него, стоя на месте и почти не двигаясь. - Знаю, я это заслужила, - выдавила она. – Я не была тебе верна, и теперь ты это знаешь. Поэтому я и просила у тебя развод. С самого начала. Потому что я не могу так больше жить! Вне себя от гнева и злости, Вадим схватил её за плечи и, подтолкнув вперёд, с силой швырнул на кровать. Она попыталась вскочить и вырваться, но получила ещё одну пощёчину, гораздо более сильную, чем первая. Вскрикнув, она зажмурилась. - Дрянь! – с презрением рявкнул он, нависая над ней. – Думаешь, я стерплю это?! Приму всю эту мерзость, как ты тогда сказала, с достоинством?! Нет!! Не можешь так больше жить?! Хочешь развода?! Чёрта с два ты его получишь, поняла?! – и, больно сдавив её запястья, навалился сверху всем телом. - Что ты делаешь? – всхлипнула она. – Отпусти меня! - Ну да, как же! – издевательски расхохотался он. – Стерва, я всю жизнь берёг твои чувства, я терпел как последний идиот! Всё, хватит! Больше я тебя щадить не стану! Теперь ты получишь то, что заслужила! Посмотрим, как тебе понравится это новое обращение! – и, схватив её за волосы, он начал грубо сдирать с неё платье. - Отпусти! – кричала она, захлёбываясь в слезах. – Пусти меня! - Отпустить? Ну, нет, - прошипел Вадим. – Я хочу получить то, чего ты лишала меня всё это время! Получить на законных основаниях! Согдиана вырывалась изо всех своих сил, она протестующе кричала, звала на помощь и пыталась ударить его. Но перебороть его не представлялось никакой возможности. В нём вдруг проснулась какая-то дикая, нечеловеческая сила, противостоять которой она при всём желании не могла. Ей оставалось только покориться своей злой участи, глотать горькие слёзы и терпеть. Терпеть его грубость, боль, которую он причинял намеренно, словно хотел отыграться за все эти годы. Она не могла сделать ничего. Она лишь молила бога о том, чтобы всё это скорее закончилось. Чтобы он перестал издеваться над ней. Но его уязвлённое самолюбие требовало отмщения. Всё в нём кипело от охватившей его существо ненависти. Мольбы о пощаде больше не слетали с уст Согдианы: она покорно ждала, пока он, овладев ею, насытится собственной жестокостью и, сражённый выпитым за день алкоголем, рухнет в беспамятстве прямо на ней, не заботясь более ни о чём. ****** Адам и Маргарита спали всего несколько часов. Они уехали из клуба раньше, чем Егор с Прохором, и оставшуюся ночь провели в доме Ламберта. Слишком долго спать они оба почему-то не могли: Рита проснулась оттого, что уловила пристальный взгляд на себе. Открыв глаза, она увидела, что Адам не спит, а лежит рядом и молча, с каким-то немым восторгом смотрит на неё. - Что? – сладко потягиваясь, она заулыбалась. - Доброе утро, - он дотянулся до её губ и поцеловал. – Я очень рад, что ты сейчас со мной. Здесь… - Я тоже, - призналась Рита, зевая. - Марго, я так люблю тебя, что уже готов согласиться абсолютно на всё, - проговорил он с нежностью. – Хочешь, мы полностью поменяем всё в этом доме? - Нет, не надо, - покачала головой она. - Почему? – Адам приподнялся на локте. – Я целиком полагаюсь на твой вкус. Давай, купим новую мебель. В спальне всё переделаем, а? - Не нужно, Адам, - примирительно сказала Рита, обнимая его. – Правда, всё и так хорошо… - Честно? – он скептически на неё уставился. – Ты успокоилась? - Да, - отозвалась она, и, подумав, через секунду добавила: - Пожалуй, я бы всё-таки переклеила здесь обои… - Чёрт, я тебя обожаю, - рассмеявшись, он прижал её к себе. - Только я хочу сделать это сама, можно? – в её глазах загорелся радостный огонёк. - Всё, что пожелаешь, детка, - Адам зачарованно на неё посмотрел. – Я же сказал, это твой дом. Ну, и когда мы поедем за твоими вещами? - Эээ, - лицо Риты приняло выражение задумчивости, - может быть, завтра? - Сегодня, - тоном, не терпящим возражений, произнёс тот. - Ладно, только давай не прямо сейчас, - взмолилась она, с наслаждением растянувшись на постели. - Конечно, не сейчас, - подхватил он, накрывая её своим телом. – Потому что прямо сейчас я собираюсь заняться тем, чем мы не занимались аж… целых два дня! - Адам, - мягко укорила его Маргарита, - какой же ты… - Какой я? Какой? Скажи! - Самый неповторимый, - целуя его, шепнула она. – Мой любимый мужчина… ****** Словно очнувшись от какого-то дурного сна, Согдиана открыла глаза и, сев на постели, с ужасом огляделась. Потом вскочила и, бросившись к двери, с отчаянием поняла, что та снова заперта. Он опять запер её здесь как пленницу. Она не могла вчера взять и убежать отсюда без оглядки прямо посреди ночи: забывшийся неспокойным сном Вадим давил на неё всем своим весом, и при любой попытке пошевелиться или отодвинуть его, получив путь к свободе, негодяй начинал просыпаться и что-то нечленораздельно бормотать. Её пугало каждое его движение, она боялась, что, если попробует встать, то он проснётся и вновь начнёт истязать её. Всё тело болезненно ныло, и она чувствовала себя раздавленной морально и физически. Лишь к утру усталость взяла своё, и Согдиана провалилась в сон. Ей казалось, что она проспала всего полчаса, но, проснувшись, она взглянула на часы и поняла, что уже девять, а за окнами давно светло. Она даже не слышала, как её муж поднялся и куда-то ушёл, настолько была вымотана и измучена. И вот теперь ей предстоит сидеть здесь ещё неизвестно, сколько времени. Сидеть и ждать своей участи. На ватных ногах она побрела к зеркалу и со страхом узрела последствия жуткой ночи: платье на ней было в нескольких местах разорвано, на шее и запястьях были заметны синяки. Скользнув взглядом ниже, она отметила, что синяки и красные отметины украшают ещё и ноги, и судорожно всхлипнула. Переступая с ноги на ногу, она дошла до кровати и, подобрав с пола свои трусики, без сил рухнула на подушки. Она получила по заслугам. Но хуже всего то, что всё это время она жила рядом с ужасным, бесчеловечным существом, и даже не подозревала об этом. Боже… Она лежала и глядела в потолок, глотая слёзы. Перевернувшись на бок, она поджала под себя колени, и тут взгляд её упал на оставленный поднос на прикроватной тумбочке. На нём стояла заботливо приготовленная чашка кофе и вазочка с печеньем. Узрев эту картину, так чудовищно не вписывавшуюся в атмосферу жестокого утра, Согдиана вскочила и заметалась по комнате. Не найдя своего мобильно телефона, она подошла к тумбочке и, резко схватив поднос с посудой и завтраком, в отчаянии швырнула его в закрытую дверь. Затем опустилась на пол и горько разрыдалась. ****** Примерно в это же время, где-то в центре, дремали в машине, утомлённые вчерашним отдыхом, Егор и Прохор. Иващенко полулежал на своём водительском месте, а Шаляпин храпел где-то сзади, в обнимку с полураздетой девицей, которую вчера подцепил в клубе. Из состояния апатии хозяина автомобиля вывел требовательный звонок телефона, раздавшийся над самым ухом. От этого омерзительно громкого звука, казалось, готова была расколоться голова, и, со вздохом нашарив трубку на переднем сиденье, Егор с раздражением буркнул: - Да! – глаз он так и не смог раскрыть с первого раза. - Георгий, привет, - уж кого он никак не ожидал сейчас услышать, так это мужа Согдианы. – Где ты? Мне нужно с тобой поговорить! - А ничего, что ещё слишком рано? – с явным недовольством протянул Иващенко, хотя, на самом деле и понятия не имел, который час. - Да, извини, но для меня это очень важно, - голос у Азарха был непривычно странный. – Очень важно. Кроме тебя, мне об этом поговорить просто не с кем, так уж вышло… - Твою мать, - вслух брякнул Егор, путаясь в ремне безопасности. – Ну, я пока занят… - Когда ты освободишься? – продолжал допытываться тот, чем ещё больше разозлил собеседника. - Да что тебе надо? – повысил тон Егор, наконец, раскрыв сонные глаза и с удивлением узрев, что они почему-то стоят возле дома Ламберта. - Я понимаю, ты в этой истории лицо незаинтересованное, - частил Вадим, - но именно твой совет мне и нужен. Моя жена вчера призналась мне в измене… Услышав подобное заявление, с Егора мигом слетел всякий сон. Призналась? В измене? Так какого чёрта он тогда незаинтересованное лицо? - Ладно, - кашлянув, проговорил он, оглядываясь назад и тормоша Прохора. – Давай встретимся через полчаса, в центре. В том самом ресторане, где мы до этого обедали. - Хорошо, буду ждать, - и Азарх отключился. - Эй, подъём, - Егор тряс Шаляпина за плечо. – Пора вставать, спящие красавицы! Проснувшаяся девица, осмотрев всё вокруг себя похмельным взором, на удивление довольно быстро собралась и вылезла из машины. А вот Прохор, похоже, рассчитывал ещё поспать. На все попытки Егора растормошить его, а потом и заявление о том, что сию же минуту необходимо ехать на важную встречу, тот отреагировал просто: мол, езжайте, куда хотите, я сплю и никому не мешаю. - Да, - чёртыхнулся Иващенко, заводя автомобиль, - наверно, я так и буду всю жизнь заботиться не о Согдиане, а о её бывших и нынешних воздыхателях, - и, нажав на газ, рванул с места. Пробубнив что-то в ответ, Шаляпин опять захрапел на заднем сиденье. ****** Когда Егор вошёл в ресторан, там его уже ждал Вадим. Мысленно призывая самого себя запастись терпением, он подошёл к столику и, стараясь скрыть неприязнь, ответил на рукопожатие Азарха. - Итак? – поторопил он, присаживаясь напротив. - Извини, что потревожил тебя вот так, - принялся за оправдания Вадим, отчего Егор едва заметно поморщился. – Я сам не мог заснуть с раннего утра. Надо же, мне совсем не с кем поделиться печальной новостью о том, что моя жизнь рушится… - Что случилось? - Я уже сказал тебе по телефону, - поник Вадим. – Мои опасения подтвердились. Согдиана изменяла мне всё это время со своим бывшим. - Сама рассказала? – с трудом сохраняя спокойствие, поинтересовался тот. - Да, - с горечью констатировал Азарх. – Я был просто в бешенстве! Она требует развод, хочет уйти! - А ты? – продолжал выпытывать Егор. - А я сказал, что она его не получит, - отрезал он, опрокидывая в себя чашку кофе. – Я не смогу отпустить её, нет! Я слишком долго терпел… - Ты не можешь, значит? – с долей насмешки произнёс Иващенко, откинувшись на спинку стула. – А ты не подумал, каково может быть ей? - Ты что, сейчас встаёшь на её сторону? – Вадим нахмурился. – С какой стати? Она предала меня! - Но она ведь во всём призналась? – уточнил он. – Так дай ей свободу! Пусть идёт своей дорогой… - Не понимаю, я тебя не понимаю, - нервно дёрнувшись, Азарх подозвал официанта и заказал двести грамм водки. – Лучше скажи мне вот что, - снова обращаясь к Егору, завёл он, - где сейчас твой старый приятель? Где Соколовский? - Насколько мне известно, на данный момент его нет в городе, - уклончиво ответил тот. - Я должен найти его, - упрямо заявил Вадим, ударив кулаком по столу. - А какой смысл? - Я не позволю всё отобрать у меня! – патетически воскликнул он. – Я слишком много сделал для того, чтобы быть с ней! Слишком много! - Ну, и что ты сделал? – поддел его Иващенко. – Что? - Не веришь? – усмехнувшись, Вадим лихо опрокинул в себя уже стопку водки. – Хочешь знать? Ладно, я расскажу… Сделав ещё один заказ на добавочную порцию горячительного, Вадим ослабил галстук и начал вываливать на Егора такие неожиданные подробности своего знакомства с Согдианой, что время от времени тот невольно терял дар речи. - Я же давно мечтал с ней познакомиться, - признался он, нервно накручивая на палец пятую по счёту салфетку. – Я наблюдал за всеми её выступлениями, слушал все песни. Я уже тогда был влюблён в неё, только заочно… Отец Вадима в то время занимался своим бизнесом и был по уши в работе. Сначала Вадим не лез в дела родителя, но потом, волей-неволей, ему пришлось проявить какой-то интерес к фирме. Годы его шли, и отец находил его уже достаточно взрослым для того, чтобы постепенно передать ему все бразды правления. Сам бизнесмен в то время стоял во главе фирмы вместе со своим двоюродным братом по имени Марис. Поработав какое-то время в кампании по наставлению отца, Вадим успел укрепиться во мнении, что его дядя не совсем чист на руку, и, порою, Марис даже попадал в некоторые передряги с законом, благодаря своим махинациям с бумагами и «левым схемам» продаж. В ответ на расспросы Вадима по этому поводу, отец только разводил руками и говорил, что в такое время приходится выживать, чтобы как-то обеспечить своим детям дальнейшее безбедное существование. Но делами бизнеса Вадим по-прежнему интересовался очень неохотно, потому что все его мысли были о том, как покорить сердце сладкоголосой певицы с Востока. Благодаря средствам массовой информации, он знал, что у красавицы Согдианы есть какой-то молодой человек, и уже собирался вплотную заняться выяснением подробностей, но не успел. Так вышло, что судьба столкнула его дядю Мариса с человеком по имени Джамал, которого впоследствии он втянул в свои нечестные махинации. Свалив всё на партнёра, Марис подделал документы и исчез из страны, а Джамал вынужден был сесть за решётку. Отец Вадима на время приостановил все дела и сказал сыну, что заляжет на дно, но у него уже имеются конструктивные мысли по поводу того, как и во что выгоднее переквалифицировать их фирму, владельцем которой он собирается потом назначить сына. А значит, как сказал он, Вадиму следует перестать витать в облаках и задуматься о будущем. Устав от нравоучений, Азарх-младший решает провести хотя бы один спокойный вечер в одиночестве, наедине с собственными мыслями. Он коротает этот вечер в кафе за чашкой кофе и совершенно случайно видит перед собой свою мечту: за столиком напротив, сидит Согдиана. Решившись с ней заговорить, он узнаёт, что у девушки серьёзные материальные проблемы, и её брат загремел за решётку. Пообещав посодействовать, Вадим рассказывает отцу о том, что должен протянуть руку помощи несчастной девушке, на которой вскоре обязательно женится, нужно только добиться оправдательного приговора для её несправедливо обвиняемого брата. Пробив по своим каналам, что брат Согдианы – это и есть тот самый Джамал, отец Вадима приходит в ярость. Он закатывает сыну грандиозный скандал и предупреждает его, что если тот вздумает помогать Джамалу и корчить из себя доброго самаритянина, он лично найдёт нужных людей и прикажет им избавиться от проблемы, а именно, пришить Джамала в тюрьме и сделать всё так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Рассерженный не менее отца, Вадим ставит ультиматум: он всё равно женится на Согдиане, иначе вынужден будет отказаться от управления фирмой и прочими делами. В конце концов, махнув рукой на каприз сына, отец подсказал ему единственно приемлемое решение проблемы: он намекнул, как бы, между прочим, что Вадиму будет только на руку, если Джамал сгниёт в тюрьме, а Согдиане никто больше не сможет помочь. Таким образом, сын зарекомендовал бы себя перед этой девушкой как джентльмен, готовый взять на себя все материальные заботы. Он даже посоветовал найти липового адвоката для её брата, и, тем самым, преподнести всё так, как будто он работает и усердно ищет доказательства его невиновности. На самом же деле, он постарается сделать всё, чтобы его упекли в тюрьму надолго. Сначала Вадим был в шоке от подобных методов, но отец надавил на него и… - В какой-то момент я просто сломался, - вливая в себя выпивку, откровенничал Азарх. – Я всегда хотел сам принимать решения, но всю жизнь это делал за меня отец. Я и в тот раз хотел всё решить, но не смог. У меня не хватило духа. Я понял, что просто привык. Привык, что за меня всё всегда решали другие люди… - И ты сделал всё так, как сказал тебе отец, - констатировал Егор, чувствуя, что ему уже становится плохо от всех этих гадостей, которые он услышал. Его одолевало нестерпимое желание вскочить из-за стола и врезать этому подонку на глазах у всех. Но тот, как оказалось, ещё не закончил изливать свою грязную душу. - Я сделал не только это, - запинаясь, проговорил Вадим. – Согдиана испытывала серьёзные трудности, кроме того, с работой у неё тоже не складывалось… -И? Вадим горько усмехнулся. - Это мой отец постарался, устроив всё так, чтобы Согдиане везде было отказано в работе, - добавил он. – Он сказал, что так ей будет легче согласиться на моё предложение. Что у неё просто не останется иного выхода… - Твою мать, - вполголоса отозвался Иващенко, сжимая кулаки. В висках у него застучало. - Ей нужны были деньги, - ни о чём, не подозревая, объяснял тот. – Её сожитель, о котором на тот момент я так и не успел ничего выяснить, неожиданно отступил, освободив мне дорогу… - Твою мать, - только и повторял Егор, тупо уставившись в столешницу. - А ей нужны были деньги, - упрямо гнул своё Азарх, уже порядком захмелев и теряя способность составлять грамотные предложения. – Деньги на операцию для мамы. А дать их мог… только я… - Мать твою… - И теперь, после стольких лет счастливой жизни, - всплеснув руками, Вадим уронил со стола телефон, - когда, казалось, нам ничего не грозит, я… узнаю, что её брат вышел из тюрьмы, - он наклонился под стол и начал шарить там в поисках упавшей трубки, - и я уверен, что он начнёт копаться в прошлом, чтобы найти… какие-то факты, чтобы обвинить меня, а Согдиана… собирается уйти и оставить меня… Последние слова доносились до Егора как в тумане. Не помня себя от злости, он уже поднялся, чтобы разбить неприятелю лицо при всём честном народе, настолько он был ошарашен тем, что услышал. Он уже с готовностью сжал кулаки и приготовился ударить Вадима, но его чудом сдержал неожиданно появившийся в ресторане Прохор. - Ты что? – не на шутку пугаясь грозного вида приятеля, Шаляпин бросил взгляд на возникающего из-под стола, совершенно невменяемого молодого человека, у которого тут же затрезвонил мобильный телефон. - Здрасьте, - на всякий случай Азарх отвесил поклон Прохору и, сделав серьёзное лицо (что получилось у него отвратительно), проговорил: - Извините, важный звонок, - и, шатаясь, отошёл в сторону. - Я тебе сейчас покажу, я тебе устрою, тварь, - не обращая ни на кого внимания, Егор двинулся, было, вслед за ним, но Шаляпин успел ухватить его за плечо. - Эй, ты что? Что на тебя нашло? Это муж Согдианы, да? Погоди, не делай глупостей, - тараторил он, стараясь сдержать Иващенко. - Я сейчас ему лицо разукрашу, - проигнорировав все вопросы, пообещал тот, - пусти меня! - Слушай, слушай, не горячись, - увещевал его Шаляпин. – Зачем тебе эти проблемы? Да ещё здесь! Успокойся, сделай глубокий вдох… - Да какой на хрен вдох?! – вспылил Егор, отталкивая его руку. – Ты хоть знаешь, что он мне только что сказал? Сколько мерзостей натворил этот ублюдок?! Нет, я этого так не оставлю, я ему башню проломлю… - Тихо, тихо, люди смотрят, - Прохор упорно тащил его в сторону уборной. – Пойдём, умоешься, сосчитаешь до десяти, и мы вернёмся, хорошо? Всего минута… Чувствуя, что перед глазами начинает темнеть, а ноги его не слушаются, Егор позволил увести себя, пока этот мерзавец был занят разговором по телефону. В уборной Прохор включил холодную воду и подтолкнул Егора к раковине: - Умойся, тебе станет легче… - Оставь меня на секунду, - попросил Иващенко, уставившись в зеркало. – Жди в зале, я сейчас приду… ******* Вернувшись в зал, Егор обнаружил за столиком одного Прохора. Тот пил только что принесённый кофе. - Где он? – с ходу спросил Егор у Шаляпина. - Он извинился и уехал, - с заметным облегчением в голосе признался тот. – Попросил тебе передать, что ему срочно потребовалось отъехать по делам… - Ясно, - покачав головой, Иващенко схватил со стола ключи от машины. - Ты куда? – встрепенулся Прохор. - Я всё равно сведу с ним счёты, - пообещал тот и быстрым шагом направился к выходу. - Эй, эй, - Шаляпин разочарованно посмотрел ему вслед. – Хотя бы позвони мне вечером, чтобы я знал, что всё в порядке! ****** До двух часов дня просидев в спальне, Согдиана внезапно вспомнила, что у неё где-то должен быть второй телефон. Купив новый аппарат примерно два месяца назад, она положила старый в верхний ящик комода и совсем о нём забыла. Уцепившись за эту мысль, Согдиана стала лихорадочно рыться в комоде и, наконец, отыскала заветную трубку. Затем вытащила из сумочки, что лежала в кресле, своё портмоне. Там, в потайном кармашке, лежала припрятанная на случай переезда сим-карта, которую она тотчас же вставила в телефон. Мигнув красным светом, мобильный включился. Но тут же угрожающе запиликал: батарея была почти разряжена. Ахнув, Согдиана подумала секунду и дрожащими руками торопливо набрала домашний телефон Корнелии. Лишь его она так хорошо знала по памяти. По счастью, подруга ответила сразу. В двух словах пояснив, в какой дикой ситуации она находится, Согдиана попросила Корнелию вызвать на этот адрес МЧС, чтобы они приехали и открыли дверь до возвращения Вадима. Пообещав, что сделает всё, чтобы с ними договориться, та хотела бросить трубку и отправляться на помощь, но Согдиана успела озвучить ещё одну просьбу. - Съезди, пожалуйста, к моим родственникам, - упавшим голосом проговорила она. – Если сможешь, объясни им всю ситуацию. Скажи, что я прошу помощи, что хочу развестись с мужем, а он плохо со мной обращается. Только не говори про Егора… - Хорошо, я поняла, - Корнелия не стала больше терять ни секунды и отсоединилась. ****** Договорившись с нужными людьми и получив от них ответ, что они постараются приехать на квартиру в течение часа, Корнелия дождалась, когда домой вернётся Марк и вкратце рассказала ему обо всём. Взяв машину, они вместе поехали к дому арабов. Заехав во двор и припарковавшись, Марк сказал, что будет ждать Корнелию в машине. Однако она уже не торопилась выходить. Проследив за её встревоженным взглядом, Тишман заметил чёрный внедорожник, брошенный в нескольких метрах от них. Это был автомобиль Вадима. Вздохнув, Корнелия набрала номер, с которого ей звонила Согдиана. - Говори, - донеслось из динамика, - скорее, у меня разряжается батарея… - Согдиана, здесь твой муж, - растерянно протянула подруга. – Его машина стоит прямо у дома твоих родственников. Что мне делать? - Значит, он уже всё просчитал, - безрадостно констатировала Согдиана. – Приехал к моим родственникам, чтобы выставить меня в выгодном для него свете. Что ж, он будет практически прав, ведь вина на мне есть… - Может быть, мне всё равно пойти? Я постараюсь им объяснить, в конце концов, ты их племянница… - Нет, Корнелия, милая моя, спасибо, но теперь не нужно, - взмолилась Согдиана. – Если ты сейчас пойдёшь, ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше уезжай, а я буду сидеть здесь, и ждать приезда специалистов… - Ты уверена? – засомневалась она. - Да, я прошу… - связь внезапно оборвалась, и из трубки понеслись короткие гудки. - Чёрт, - Корнелия с досадой бросила телефон на переднюю панель, - чёрт… - Смотри, это же Егор, вон там? – тронув жену за плечо, Марк указал рукой в сторону ворот, в которые они только что въехали. Выскочивший из машины Егор спешил прямо к парадному входу. Корнелия успела перехватить разъярённого на вид парня, встав у него на пути: - Егор, что ты здесь делаешь? - Я? – отдышавшись, он развёл руками. – Следил за этим ничтожеством на внедорожнике, и теперь собираюсь разбить ему физиономию, а что? - Ты с ума сошёл! – всплеснула руками Корнелия. – Не усложняй ещё больше положение Согдианы! Она сейчас в таком отчаянии… - Да, и где же она? – поинтересовался тот. – Спряталась дома? Боится смотреть людям в глаза? - Дурак, он запер её там как животное! – воскликнула Корнелия. – Одному богу известно, что он сделал с ней вчера: она едва не рыдала, когда говорила со мной по телефону! - Да твою же мать, - выругался Егор, схватившись за голову. – Я поеду к ней, - и, развернувшись, быстро пошёл к машине. – Я сломаю дверь! А потом вернусь сюда и покончу с этим ублюдком! - Я уже вызвала туда МЧС, - крикнула вдогонку она. – Если они уже там, дождись, пока откроют дверь, забирай Согдиану и увози оттуда! Потом мы решим, что делать!