Там, где любовь. Возвращение

Через минуту после того, как от дома отъехало такси, в котором сидела Согдиана, из подъезда выбежала Маргарита и остановилась, не пройдя и пары шагов. Подняв голову к небу, она почувствовала, как сверху начинают падать холодные капли. Это был дождь. Она бросилась на улицу после того, как на лестничной площадке появился Адам и попытался с ней заговорить. Егор не стал больше вмешиваться и ушёл в квартиру, а Адам всё-таки побежал за девушкой. Почувствовав спиной его приближение, она не стала дёргаться и продолжала, молча, стоять, подставив заплаканное лицо дождю. Она хотела, чтобы её слёзы смешались с ним, чтобы они растворились в нём без следа. Не говоря ни слова, Адам со спины крепко обнял хрупкую фигуру Маргариты и, в порыве прижав к себе, с сожалением вздохнул. Она не двигалась. - Прости меня, - прошептал, наконец, он, перебирая её мокрые волосы. Ливень зарядил не на шутку, а они всё стояли, вымокнув почти насквозь, но не в силах куда-то уйти и прервать этот момент. - Никогда, - пробормотала она, поворачиваясь к нему лицом. Тушь её потекла, оставляя на лице тёмные разводы, - никогда… Наклонившись к ней, он в отчаянии хотел поцеловать её, но, уловив его намерение, Маргарита словно опомнилась и, рассердившись на саму себя, уверенно залепила ему звонкую пощёчину. Брызги полетели в разные стороны, а в глазах девушки заметалось негодование. - Я больше никому не позволю делать мне больно, никому! – в ярости крикнула она, пятясь назад. – И тебя я больше не желаю видеть! Для меня ты никто, понял?! Никто! – выплюнув все эти слова, она, не обращая внимания на дождь, бросилась вперёд по тротуару, без разбора ступая прямо по лужам. Её силуэт всё удалялся и удалялся, пока совсем не растворился в потоках воды, падающих с небес. И в этом исчезающем облике Адам сейчас видел все свои былые надежды, все наивные мечты и стремления, которые теперь навсегда пропали с дождём. Закрыв глаза и проглотив подступающие слёзы отчаяния, он вернулся в подъезд. Поднявшись в квартиру Егора, он нашёл приятеля на кухне. И молча сел на соседний стул. - Я так понимаю, поговорить не удалось? – осведомился Егор, глядя на подавленного Ламберта. - Как она может так играть со мной? – вспыхнув, тот вскочил с места и, подойдя к окну, нервно застучал костяшками пальцев о подоконник. – Я живой человек, а не вещь! Сколько же можно?! - Не думай о ней слишком плохо, - Иващенко попробовал как-то вступиться за Риту. – Она тоже страдает, а весь её негатив – это самозащита, только и всего… - К чёрту, - в сердцах пнув стул ногой, выпалил Адам. – Если бы у неё было что-то ко мне, хоть капля уважения, она бы так не поступала! Только что, там, внизу, она заявила мне в глаза, что я для неё никто! Никто, представляешь?! Это после того, как я искренне попросил прощения… - Да? Тогда я совсем ничего не понимаю, - покачал головой Егор. - Как только открываешься перед ней, как только стараешься быть честным, - продолжал сокрушаться тот, - она тут же выливает на тебя столько дерьма! Она словно ждёт того момента, когда я становлюсь перед ней беспомощен, и ударяет в самое больное место! Нет, я в жизни никогда не встречал подобного… пренебрежения! - Сядь, успокойся, - Егор подошёл к кухонному шкафу, - я налью тебе выпить… - Проклятье, - бросил он и послушно опустился на стул. Налив в бокал коньяка, Егор протянул его Адаму и, мельком взглянув на часы, с неудовольствием отметил, что время приближается к одиннадцати часам. До полуночи оставалось чуть больше часа. Собирается ли Согдиана вообще приезжать? Если поначалу он был стопроцентно уверен в этом, то теперь нехорошее предчувствие понемногу зарождалось у него где-то глубоко внутри. - Извини, я сделаю один звонок, - похлопав Адама по плечу, он вышел в гостиную. Согдиана взяла трубку после продолжительных гудков. Услышав, что ему, наконец, ответили, Егор вздохнул с облегчением. - Согдиана, ты знаешь, который час? – как бы, между прочим, поинтересовался он. – Ты не звонишь и не едешь. Что это означает? - Это означает, что я возвращаюсь к мужу, Егор, - голос Согдианы казался слегка дрожащим, но твёрдым. – И прошу больше не искать со мной встречи. - Подожди, я не понял, - от такого заявления он даже присел. – Так мы… - Всё кончено, Егор, - прозвучало в трубке. – У нас с тобой разные дороги. - То есть, как? – он всё ещё не мог поверить, что она может с ним так поступить. – Вот так просто? - Да, - отозвалась Согдиана. – У тебя свои дела. Живи своей жизнью. - Согдиана, ты хоть понимаешь, что делаешь? – он так вцепился в телефон, что пальцы побелели. – После всего, что было, ты снова хочешь бросить меня, да? - Можешь считать и так, - безо всяких эмоций согласилась она. – Счастливо тебе… - Да не пойти бы тебе, знаешь, куда, а?! – не выдержав, он бросил трубку и, сопроводив сиё действие отборнейшим матом, опустился на диван и уставился в стену. - Что-то случилось? – в дверях гостиной показался растерянный Адам с пустым бокалом. ****** - Выходит, она просто посмеялась надо мной, - опустошив очередной бокал коньяка, Егор поставил его перед собой и невесело усмехнулся. – Взяла и сделала то же самое, что и пять лет назад. Эти грёбаные пять лет… - А от меня никогда и не скрывали того, что я ничтожество, - пробормотал Адам, наливая ему ещё. – Временами, Рита строила из себя ласковую, добрую. Пыталась мне угодить, но, чёрт возьми, - он с горечью махнул рукой и едва не упал со стула, - я знал, что всё не так… - А эта дрянь обещала мне, каждый день обещала порвать с ним, - вторил своё Иващенко. – Он умоляла меня не вмешиваться, подождать. И для чего? Чтобы потом взять и кинуть как какого-то щенка, швырнуть об пол… Они сидели так уже несколько часов и попеременно жаловались друг другу. Когда бутылка с коньяком опустела, они сходили за следующей и продолжили наливаться горячительным. Обоим казалось, что судьба отвернулась от них. Оба чувствовали себя отвергнутыми и подло преданными. Вряд ли эту боль можно было заглушить с помощью алкоголя, но они всё равно продолжали пить. Безостановочно пить, словно это был единственный выход до конца не сломаться, не сойти с ума. И для каждого из них это было уже знакомо. В конце концов, вдоволь «накидавшись», они дружно пришли к единому мнению, что «женщины все одинаковы, и годятся лишь для того, чтобы использовать их для удовлетворения своих самых грязных потребностей». Сказав, что сегодня он устроит такое новоселье, что мало не покажется, Егор схватил свой телефон и начал нетерпеливо пролистывать контакты. Наконец, найдя что-то, он со значением хмыкнул и, подмигнув Адаму, набрал номер. - Привет, Мила, - дождавшись соединения, елейным голосом пропел он. – Как ты? Что у тебя с настроением? Судя по всему, ответ был не очень-то радостным, потому что Егор укоризненно покачал головой и заявил в трубку: - Так мы это исправим! Приезжай ко мне, у меня сегодня новоселье… Ламберт озадаченно на него уставился. - Нет, нас не много, - сдавленно хихикая, продолжал тем временем Иващенко, - всего двое. Со мной здесь красавчик Адам, и он тоже тебя ждёт… Очевидно, девушка пришла в ажиотаж от неожиданного предложения Егора, потому как очень быстро согласилась и попросила назвать адрес. Договорившись с ней, он повесил трубку и взглянул на Адама. - Ты ведь не против, если она приедет? – уточнил он. Тот неопределённо пожал плечами и, беспечно махнув рукой, опрокинул в себя ещё бокал горячительного. ****** Приехав на заявленное «новоселье», Мила увидела, что ребята уже изрядно пьяны, но останавливаться, по всей видимости, не собираются. Посоветовав ей присоединиться, они то и дело двусмысленно переглядывались и сыпали неприличными шуточками. Милу данная обстановка повеселила, и она с удовольствием выпила с ними. Решив угостить даму фруктами, Егор принялся мыть виноград и, стоя у раковины, в полный голос напевал какую-то песню, слов которой никто не знал, в то время как Мила, удобно устроившись на коленях у Адама, допивала третий по счёту бокал шампанского. Когда на кухне сидеть стало скучно, они переместились в гостиную и включили там музыку. Утянув Адама танцевать, Мила хохотала, наблюдая, как Егор изображает что-то вроде шуточного стриптиза, медленно расстёгивая рубашку и выбрасывая ремень от джинсов в угол комнаты. Прижавшись к Адаму, Мила начала целовать его в губы, продолжая кружиться в танце. По-свойски ухватив её за пятую точку, он прервал поцелуй и уставился на неё немигающим взглядом. - А мне сегодня достанется хоть капля внимания? – слегка надувшись, Егор шагнул назад и вальяжно развалился в кресле. – Где мой подарок на новоселье, а? - Сейчас, - с лёгкостью выпорхнув из объятий Ламберта, Мила подошла к Егору и села к нему на колени. – Ты ведь не против, малыш? – данное обращение относилось уже к Адаму, пританцовывающему в одиночку возле окна. - Валяй, - милостиво разрешил он и вновь окунулся в завороживший его музыкальный ритм. Отчего-то возникло непреодолимое желание танцевать. Обиды стирались из памяти, а по телу разливалась приятная тёплая волна. Ему хотелось лёгкости, хотелось сбросить с души груз, с каждым днём тянувший его на дно всё сильнее. На этот раз в поцелуе слились Мила и Егор. Они долго не могли остановиться, и Адам, поглядывая на них сквозь полуопущенные веки, не собирался мешать им. Наоборот, ему понравилось за ними наблюдать. Чувствуя, что становится жарко, он подошёл к двери, ведущей на лоджию, и распахнул её, позволив ночной прохладе ворваться в гостиную. Не переставая зажимать на кресле Милу, Егор практически залез к ней под юбку, а она только сдержанно хихикала. Выйдя на лоджию, Адам посмотрел сквозь стекло на звёздное небо. Долго ему скучать не пришлось. Он не успел даже ни о чём задуматься, как уловил за спиной чьё-то присутствие. Обернувшись, он попал прямо в объятия Милы, раскрасневшейся и заманчиво улыбающейся ему. Чмокнув его в губы, она подмигнула: - Идём? - Куда? – на лоджии материализовался Егор и хитро взглянул на обоих. - Покажешь, где спальня? – многообещающе шепнула ему на ухо девушка и, потянув за руку сначала одного, затем и другого, увлекла за собой. Кровать в спальне была застелена. Щёлкнув выключателем и погасив свет, Мила, смеясь, предложила: - Сыграем в прятки, мальчики? Кто первым меня найдёт, получит приз… - Только этого мне не хватало для полного счастья, - насмешливо пробормотал Ламберт и, решив оставаться в стороне, упал прямиком в кресло у окна. Сквозь плотные шторы почти не пробивался лунный свет, и глаза ещё не успели привыкнуть к темноте. К тому же, в голове у него нещадно зашумело, и он ощутил острую потребность посидеть без движения. Стараясь не обращать внимания на шумные перебежки по комнате тех двоих, не к месту вздумавших окунуться в детство, он откинул голову назад и прикрыл глаза. - Поймал, - видимо, Егор всё-таки настиг свою жертву где-то возле кровати, потому что через секунду голоса резко затихли, а потом послышались шорохи, перемежающиеся со слабыми стонами. Так вот каким он должен был быть, подарочек… Вздохи, идущие со стороны кровати, становились всё более многозначительными, а к ним прибавился ещё и тихий скрип пружинного матраса. Невольно раскрыв глаза, Адам посмотрел в ту сторону. В темноте он ясно различил очертания двух тел, которые, кажется, давно избавились от одежды и не очень-то утруждали себя попытками соблюсти хоть какую-то тишину. Разглядев довольно красноречивую позу, представшую перед ним, Адам машинально сглотнул слюну. Голова перестала кружиться, а где-то внутри что-то зашевелилось. И что дальше? Протяжно застонав, Мила откинулась назад, увлекая Егора за собой. Два силуэта слились в бешеном порыве, ускоряя темп. Кровать безжалостно застучала о стену. - Эй, хватит, - подал голос Адам, слабо надеясь, что они перестанут хотя бы ненадолго, но очень ошибся. Мила только сильнее выгнулась и застонала раза в два громче. Через секунду ей вторил уже Егор. - Твою мать, - чувствуя, как джинсы разом становятся, для него слишком тесны, Адам сделал над собой усилие и поднялся на ноги. Недолго думая, он избавился сначала от рубашки, а потом и от всего остального, после чего уверенно приблизился к ходившей ходуном постели. Эти двое прекрасно заметили, что он подошёл, однако и не подумали останавливаться. - У меня встал, глядя на вас, чёрт возьми, - пробормотал он и, бесцеремонно откинув в сторону одеяло, лежавшее с краю, пристроился к девушке сзади. Словно давно ожидая, что он присоединится, Мила с готовностью выгнулась и подставила ему свою попку. Вцепившись в неё обеими руками, которые порядком вспотели за то время, пока он просиживал в кресле и слушал чужие томные стоны, Адам не захотел больше медлить и с разгона вошёл туда. Ахнув, девушка послушно начала двигаться ему в такт, но при этом не оставила без внимания и Егора, откинувшегося на подушки: одними губами найдя в темноте красноречиво возвышающееся достоинство, она принялась доставлять ему ласки орально. Сдавленно застонав, он одной рукой схватился за спинку кровати, а вторую запустил в её волосы. Адам постепенно наращивал темп, и под конец девушка уже едва не визжала, потому что Егор тоже устал лежать и кайфовать без движения и, поднявшись на колени, начал усиленно махать бёдрами, почти до основания запуская в её рот свой нетерпеливый агрегат. Он чувствовал, что скоро изольётся, но хотел продлить праздник, а ещё ловил себя на безотчётном желании затрахать эту девицу до такой степени, чтобы она пожалела, что с ним связалась. А точнее, с ними, ведь его новый приятель Адам, похоже, разошёлся не меньше, чем он. Безжалостно имея Милу сзади, он удовлетворённо рычал, не забывая время от времени со вкусом шлёпать её по заднице. Вскрикивать она уже не могла: рот её был слишком занят другим ненасытным партнёром, и, чтобы не испортить малину ни одному, ни второму, приходилось сосредоточенно работать языком и не только им. Яростно совершив последние резкие толчки, Адам, наконец, победоносно взвыл и выплеснулся, отпустив несчастный зад девушки и плюхнувшись на кровать. Пользуясь моментом, Егор тоже отстранился и теперь уже развернул Милу к себе задом. Протяжно вздохнув, она рухнула лицом прямо в ноги Адаму, пытающемуся отдышаться. Прижавшись к ней сзади, Егор начал медленно входить в её мокрое лоно, а она только часто дышала, вцепившись в бёдра, распластавшегося под ней Адама. Осторожно подтянув её наверх, так, чтобы Егору не пришлось выходить, он принялся забавляться с её грудью, то сжимая и слегка оттягивая губами соски, то покусывая и тут же облизывая их. Извиваясь между ними, Мила дико стонала, чем приводила обоих в ещё большее возбуждение. Бросив игру с прелестями девушки, Адам довольно грубо начал подталкивать её голову вниз. Покорившись, она занялась его достоинством, а Егор, не желая прерывать действа, легко приподнял её попу вверх и самозабвенно стал вылизывать её. Его не смущали ни расслабленные стоны Адама где-то рядом, ни то, что девушка, которую он удовлетворял, в это время делала минет другому, нет. Он хотел оторваться этой ночью, и он это делает. Бесстыдно, развратно, и ни о чём не жалея. Устав стоять в одной и той же позе, Мила выпрямилась и, с наслаждением потянувшись, приникла губами к губам Егора, поднявшегося вслед за ней. Не прерывая поцелуя, она протянула руку к лежавшему сбоку Адаму, и тот, ухватившись за неё, тоже приблизился к парочке. Склонившись, он укусил Милу за шею, снова подбираясь к её груди, но там неожиданно встретил пальцы Егора и на секунду растерялся. Девушке, напротив, понравились такие прикосновения, и она накрыла своими руками их руки, попеременно целуя в губы то одного, то другого. Сплетаясь с ней языками, они оба как будто заразились её пылом, отчаянно передёргивая за волосы, каждый на себя. С некоторым возмущением вскрикнув, Мила шутливо влепила пощёчину сначала одному, потом второму. Перехватив её руку и довольно сильно сжав, Адам хотел взять её за подбородок, но в ту же секунду прямо перед собой увидел раскрытые губы Егора. Видимо, тот хотел продолжить дерзкие поцелуи с девушкой, но расстояние между ними троими было слишком маленьким, и они чуть не столкнулись лбами. Двусмысленная пауза внезапно подстегнула Адама, и, окончательно увлёкшись, он дотянулся пальцами до щеки Егора и начал целовать в губы уже его. То ли тот был слишком пьян, чтобы до конца сообразить, что происходит, то ли интереса ради решил покориться, но поцелуй длился минуты три. Обалдевшая Мила смотрела на них, не в силах оторвать взгляд. После того, как Егор всё-таки отстранился, вытирая ладонью губы и стараясь не расхохотаться, а Адам, испытывая лёгкую неловкость, тряхнул взмокшей чёлкой, Мила с явным вожделением попросила: - Можете повторить? С недоумением взглянув на неё, оба посмотрели друг на друга и как по команде тут же отвели взгляд. - Ну, пожалуйста, - погладив по вздымающейся груди Адама, состроила она жалобную мордашку, - это так сексуально, мальчики, правда… Вновь переглянувшись, они молча усмехнулись и, не заставив просить себя дважды, демонстративно впились друг другу в губы, правда, теперь всего на пару секунд. Захлопав в ладоши, Мила опустилась на кровать и, дразня, раскинув ноги в стороны, шёпотом проговорила: - А теперь берите меня, я ваша… Безумие продолжилось. ****** Проведя бессонную ночь у своей подруги Юли, Маргарита вернулась домой на такси. Она немного отошла от вчерашней истерики, и теперь ей было даже неловко перед Егором за сцену, которую она закатила на эмоциях. Появление Адама взволновало её и, вместе с тем, рассердило. Сердце её до сих пор ещё радостно подпрыгивало при виде его, но, вместе с тем, в висках начинало незамедлительно стучать, предвещая очередную бурю. То, как он теперь обращался с ней, несомненно, обижало. Его жестокое безразличие трогало до глубины души и выводило из себя. А с другой стороны, внутри возникал самый настоящий страх: а вдруг он на самом деле так ненавидит её? Вдруг действительно считает её мимолётным эпизодом в своей жизни, бессмысленной страницей, которую нужно перевернуть и забыть? Сможет ли она пережить это? Быть может, именно поэтому, вернувшись, домой, и, поднявшись по лестнице, Рита в раздумьях остановилась перед дверью в свою квартиру. Внутренний голос внушал ей, что необходимо извиниться за своё вчерашнее поведение перед Егором, а попутно, - хоть она и долго не соглашалась признать этот факт перед самой собой, - выяснить хоть что-то об Адаме. Поехал ли он вчера домой? Что он говорил о ней, и говорил ли вообще? Ей надо знать это, для неё это важно… На часах не было и десяти, но Рита, невзирая на время, всё-таки поднялась на этаж выше и тихонько поскреблась в дверь. Если Егор проснулся, то он услышит и откроет ей, а если нет, что ж, она зайдёт позже. Не успели все эти мысли пронестись у неё в голове, как дверь неожиданно быстро распахнулась, и навстречу ей вылетела странно знакомая девушка. Захлопав густо накрашенными ресницами, она изобразила подобие улыбки, и Рита тут же вспомнила, откуда знает сию особу: это была та самая пресловутая Мила, о которой упоминал Егор. Но что она делает здесь, да ещё в такой час? - Егор спит? – хмуро поинтересовалась Маргарита, отступив на шаг и давая ей пройти. - Ага, он там, в спальне, - невозмутимо отозвалась та и, закинув сумочку на плечо, поспешила удалиться. – Потом захлопнешь дверь, я ухожу! - Катись, - сквозь зубы процедила Рита и прошла в квартиру, претворив дверь за собой. В другой ситуации она не стала бы врываться к Егору и предпочла бы ждать его у себя, но встреча с гадкой Милой подействовала на неё угнетающе. С твёрдым намерением разбудить Егора и первым делом узнать, какого чёрта у него в квартире как у себя дома отираются разные шалавы, в то время, как он, - случайно вспомнила она, - ещё вчера хотел привезти сюда Согдиану, Рита решительно двинулась в сторону спальни. Без лишних церемоний распахнув дверь (в конце концов, даже если Егор не одет, что она там не видела?), Рита так и застыла на пороге с открытым ртом. Да и как тут было не опешить после представшей перед ней картины? В первую секунду у неё возникло желание ущипнуть себя, дабы убедиться, не сон ли это. Происходящее не укладывалось в голове, всё это, и правда, слишком смахивало на какой-то дурной сон. На огромной кровати спокойно спали Егор и Адам: один лицом к двери, другой – отвернувшись к стене. Тонкий шёлковый пододеяльник лишь слегка прикрывал их пятые точки, и было без труда заметно, что оба они совершенно голые. Чувствуя, что ноги подкашиваются, Рита схватилась за стену и, с неимоверным усилием придя в себя, громко поинтересовалась: - Ну, и что это за… Окончательно охарактеризовать увиденное она так и не смогла, потому что к глазам неожиданно подступили слёзы, и девушка в ярости ударила кулаком по дверному косяку. От грохота первым открыл глаза Егор и тут же резко сел на постели, машинально стараясь прикрыться. За ним проснулся и Адам, растерянно оглядываясь: он не сразу понял, что происходит. При виде Риты, лица у них обоих вытянулись, и, переглянувшись, они, не сговариваясь, поморщились: головная боль после вчерашней пьянки, не заставила себя ждать. - Рита? – наконец, обретая дар речи, пробормотал Егор и, поискав глазами одежду, удручённо вздохнул. – Как ты вошла? - А как ты мне это объяснишь?! – вскричала она, гневно глядя на него. – Новоселье, значит, отмечал, да?! А с кем жить собираешься, с ним?! – и, подобрав с пола рубашку Адама, в отчаянии швырнула её в лицо Иващенко. - Рита, подожди, ты неправильно всё поняла, - попробовал оправдаться тот, в то время, как Адам только молча, хлопал глазами, не в силах собраться с мыслями. – Мы… я… - А что я не поняла, что?! – с обидой выпалила она, подлетев к кровати. – Я думала, ты мне друг, а ты взял и… фу, как это мерзко, - она схватилась за голову и, переведя свирепый взгляд на Ламберта, забившегося куда-то в угол, прошипела: - А ты… нет, я была ещё слишком снисходительна к тебе вчера. Ты гораздо хуже, чем я себе представляла… - Рита, Рита, - твердил как заезженная пластинка Егор, но она не стала больше ничего слушать и, плюнув, в слезах выбежала из спальни. Подскочив, Адам бросился за ней, даже не потрудившись одеться или хотя бы чем-то прикрыться. Он догнал её в прихожей и попытался остановить: - Марго, зачем ты устроила эту сцену, а? - Да пошёл ты, - показав ему неприличный жест, она убежала, хлопнув дверью. ****** Всю ночь, в прострации просидев на чемоданах в прихожей, Согдиана опомнилась, только лишь услышав, как хлопнула подъездная дверь далеко внизу. За окнами совсем недавно рассвело, и очертания предметов в коридоре стали отчётливее. Но в душе Согдианы по-прежнему нисколько не просветлело: там зияла чёрная, бездонная дыра, с каждой уходившей минутой поглощавшая последние остатки светлых чувств и надежд. После вчерашнего потрясения, явившегося следствием слишком очевидного предательства Егора, она как будто прозрела и с ужасом поняла: все её жертвы, падение чести в собственных глазах, все стремления были бессмысленны. Нет никакого счастливого завтра, нет новой жизни, нет заново начатой книги, первую страницу которой она намеревалась перевернуть, шагнув вперёд. Больше нет ничего этого. Всё это оказалось лишь плодом её болезненного воображения, она попала в капкан как наивная дура, заведомо расставив самой себе все эти бесчисленные ловушки. И теперь она осталась наедине с собой и своими страхами, теперь её терзали нестерпимые муки проснувшейся совести, которую раньше она упрямо предпочитала не слушать. Да нет, она много раз хотела отступить, словно предчувствуя подобный исход, но что-то внутри неё оказалось намного сильнее. И это что-то до сих пор, до самой последней секунды продолжало точить её измученное, страдающее сердце изнутри. Даже зная, какой он, осознавая, как больно он сделал ей, Согдиана продолжала любить его. Наверно, если бы он своими руками вырвал из груди её сердце и, бросив к ногам, безжалостно растоптал, оно и тогда не перестало бы биться, не осмелилось бы окончательно возненавидеть своего повелителя. Тем не менее, едва за окнами забрезжил рассвет, Согдиана поняла, что должна принять единственно правильное решение. И она приняла его, хотя и продолжала потерянно сидеть в прихожей, уставившись в одну точку. Звук хлопнувшей двери в подъезде, а потом и приближающиеся шаги, заставили её подскочить и машинально схватиться за брошенный чемодан. Отчего-то она была уверена в том, что вернулся Вадим. Предчувствие не подвело её, и когда в дверном замке заворочался ключ, она лихорадочно огляделась, словно что-то ища, но, если бы даже и знала, что, то всё равно не успела бы ничего сделать: замок щёлкнул, и на пороге возник её муж. Увидев бледную, встрёпанную Согдиану, смотрящую на него с какой-то испуганной обречённостью, Вадим настолько растерялся, что сначала в недоумении застыл в дверях. Если честно, то он, возвращаясь из поездки домой, уже не рассчитывал застать здесь свою жену, отношения с которой ещё до его отъезда держались на волоске. Вчера, по пути в аэропорт, он пытался связаться с ней по телефону, но абонент оказался недоступен. Он чувствовал, что Согдиана может уйти от него, слишком часто она в последнее время поднимала эту тему. Его нервные выпады, конечно, не раз затормаживали ситуацию, но долго это продолжаться не могло, и Азарх постепенно подготавливал себя к тому, что, вернувшись, может обнаружить пустую квартиру. Что он станет делать после, молодой человек пока продумать не успел, однако понимал, что без Согдианы ему придётся плохо, и неизвестно, как он примет факт её исчезновения: сорвётся, наделает глупостей, или же просто спокойно поедет на поиски. Почему-то он был почти уверен, что жена сбежала, пользуясь его отсутствием, и теперь, убедившись в обратном, только захлопал глазами. - Согдиана? – переспросил он, словно сомневался, она ли сейчас стоит перед ним. - Вадим? – дрогнувшим голосом отозвалась та, и следующие её действия начисто сбили его с толку: чуть не запнувшись за чемодан в углу прихожей, она бросилась к нему на шею и, всхлипывая, зачастила: - Пожалуйста, прости меня, я прошу, прости! – подняв заплаканное лицо, Согдиана виновато сжалась. – Я знаю, что была не права, знаю! На меня просто что-то нашло, но этого больше не повторится, слышишь? Вадим! - Согдиана, ты… - Нет, послушай, - она не дала ему договорить и, вцепившись в сбившийся галстук, покачала головой, - я всё осознала, правда! И обещаю, что не стану больше заводить речь о том, чтобы развестись с тобой! Если только ты ещё хочешь, если ты согласен снова принять меня… - Принять тебя? – ахнув, Вадим схватил её за плечи. – О чём ты говоришь? Дорогая, это же я молил тебя не уходить, ты думаешь, я могу так просто отпустить тебя? Нет… - Мы будем жить как раньше, - побелевшими губами прошептала она, глядя ему в глаза. – Если только это возможно… - Правда? – не веря своему счастью, Азарх порывисто обнял её, но тут взгляд его упал на чемоданы, на которых до этой секунды он как-то не акцентировал своего внимания. – Подожди, что это? Проследив за его взглядом, Согдиана вздрогнула и в отчаянии затрясла головой. - Нет, нет, - кинувшись к чемоданам, она схватила за ручку сначала один, затем второй, и по очереди выкатила их из прихожей куда-то в комнату. После чего вернулась и затравленно посмотрела на мужа. – Прости… - Согдиана, - вполне догадываясь, что всё это может значить, он вздохнул и хотел продолжить фразу, но девушка вновь опередила его. - Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем, - взмолилась она, опускаясь перед ним на колени, чем повергла его в еще больший шок. Решительно шагнув к ней, Азарх рывком поставил её на ноги. - Это я тебя прошу, - убедительно произнёс он, поправляя на ней платье, - не нужно падать на колени, ты не должна… - Вадим, это просто какое-то затмение нашло на меня, клянусь, - всхлипывала Согдиана, схватив его руку и молитвенно сжав. – Ты великодушный человек, ты сможешь простить меня, да? Я не хочу огорчать тебя, не хочу больше вносить раздор в нашу семью. Может быть, у нас еще получится… семья… после того, как… я так виновата… - Перестань, - мягко пожурил он и приложил палец к её мокрым от слёз губам, - я не хочу, чтобы ты оправдывалась. Мы всё решили. Ты погорячилась, я вспылил. Мы оба были не правы. А теперь давай просто перевернём эту страницу, и всё забудем, да? Ты согласна? Лихорадочно закивав, Согдиана уронила голову ему на плечо и постаралась унять подступающие рыдания. Она сможет, она выдержит. Всё ещё будет хорошо. Наверно. Когда жена немного успокоилась, Вадим отправил её в ванную комнату, умыться и привести себя в порядок. Он ещё успеет принять душ с дороги, сейчас ему больше всего хотелось чего-нибудь перекусить. Открыв холодильник, он нашёл там кастрюлю с чем-то очень вкусным, и с удовлетворением поставил её разогреваться. Согдиана пробыла в ванной минут десять. Она умылась ледяной водой, чтобы придти в себя, и как-то вернуть себе человеческий облик. Под глазами темнели едва различимые, но всё-таки вполне реальные тёмные круги – следствие бессонной ночи. С появлением Вадима она почувствовала себя как-то спокойнее, даже надёжнее, что ли. Конечно, от самой себя и своих переживаний ей всё равно не спрятаться, но это куда лучше, чем сидеть в одиночестве и позволить мыслям безостановочно грызть себя. На миг она уловила безотчётное желание посмотреть в глаза Егору, после всего, что он сделал, и не просто посмотреть, а спросить, как он мог, но Согдиана с каким-то горьким смехом отвергла эту безумную, мимолётную затею. Всё, что требовалось сказать ему в данной ситуации, она сказала по телефону, что ещё нужно? А эти порывы – всего лишь отголоски боли в обиженной, исстрадавшейся душе девушки. И пора бы уже положить им конец. За этими размышлениями, она не сразу услышала стук в дверь ванной. Опомнившись, Согдиана выключила воду и отперла дверь. - Дорогая, тебе звонили, я подошёл, - протягивая телефонную трубку, предупредительно проговорил Вадим. - Что? – с испугом отозвалась она, растерянно хлопая глазами. - Звонила какая-то девушка по имени Маргарита, - внёс ясность он. – Это твоя подруга? - Знакомая, - всё так же растерянно молвила Согдиана, мысленно пытаясь понять, что от неё потребовалось Рите. - Я сказал, что ты в ванной, и пока не можешь подойти, - продолжил Азарх. – На что она ответила, что у неё к тебе крайне важное дело, и она будет ждать тебя сегодня, в кафе, что в центре, вот… адрес я записал, - он кивнул в сторону белеющего листка на столике в прихожей. – Перезвонить она по какой-то причине не сможет, сказала только, что будет ждать тебя там до четырёх… Согдиана поёжилась и посмотрела на него каким-то пустым взглядом. - Ты поедешь? – поинтересовался Вадим после паузы. Она едва заметно пожала плечами и снова уставилась на него. - Поезжай, - наконец, решил за неё Азарх и, приблизившись, с нежностью погладил её по волосам. – Развейся немного, ты слишком напряжена. А я дождусь тебя дома, ладно? Согдиана хотела, было, возразить, но слов у неё от бессилия не нашлось, и она только безнадёжно вздохнула. - Всё нормально, - словно желая её успокоить, произнёс Вадим. – Поезжай. Теперь я тебе доверяю, и мне нечего опасаться…