Там, где любовь. Не всё так просто

Дома у Ани Егор расположился в гостиной и теперь терпеливо ждал, пока она покормит и уложит спать ребёнка в детской комнате. После разговора с ней в парке, он был как будто расстроен, и это было заметно невооружённым глазом. Что скрывать, казалось, он только расставил для себя все приоритеты, решил, как нужно жить дальше, и вот, уже на полпути его вновь подстерегли неудачи. Он прекрасно понимал, что для Ани действительно будет лучшим вариантом уехать в Америку с настоящим отцом своего ребёнка и спокойно жить там, ни в чём не нуждаясь. В конце концов, Егор и сам ещё не совсем крепко стоит на ногах в финансовом плане, он только начинает идти в гору. А Аня теперь должна принимать только те решения, которые будут наиболее благоприятны для малыша. О каких-то своих правах Егор уже не мог заявить, ведь он по сути являлся посторонним человеком как в судьбе Ани, так и в судьбе её ребёнка. Но душа по-прежнему болела, и он не мог ничего с этим сделать. Планы на будущее уже не могли быть осуществлены, и на миг он словно опять потерял свои ориентиры, он вновь должен был думать над тем, над чем думать совершенно не хотел. Мысли о Согдиане хоть и затихли на какое-то время, но он всё равно был уверен, что так легко от них не отделается. Как-никак, Согдиана – это неотъемлемая часть его жизни, его страсть, его боль, его взлёты и падения. И чтобы навсегда стереть о ней все воспоминания, - да что там стереть, хотя бы добиться того, чтобы они поблёкли со временем, - Егору ещё долго придётся воевать с самим собой… - Сделать тебе чаю или кофе? – внезапно появившаяся прямо перед ним Аня так стремительно ворвалась в его размышления, что он даже вздрогнул и, подняв на неё отсутствующий взгляд, попытался вернуться к реальной действительности. - Что? Ах, кофе, - встрепенулся он и утвердительно кивнул. – Да, если можно, кофе… - Сейчас принесу, - улыбнулась она, и через считанные минуты уже вернулась с ароматным, дымящимся напитком на подносе и поставила его на столик возле дивана. Затем присела рядом. - Спасибо, - он сделал глоток и испытующе посмотрел на неё. – Глядя на тебя, и не скажешь, что ты пребываешь в растерянности. Ты выглядишь слишком хорошо. - Это лишь оболочка, - не согласилась Анна и вздохнула. – Противоречивые мысли не перестают одолевать меня уже долгое время. Мне очень хочется простить его, не скрою. Но где-то внутри постоянно срабатывает какой-то запрет, и он как будто не даёт мне так просто закрыть на всё глаза… - Ты любишь его? – поинтересовался Егор, повертев чашку в руке. – Либо ты ответишь «да», либо «нет», другого не дано. - Наверно, да, - Плетнёва с грустью посмотрела на окна. – Если бы ты знал, как я страдала из-за того, что думала, будто он не обращает на меня никакого внимания. Я очень долго пыталась добиться его, но всё было впустую. Должно быть, поэтому я теперь боюсь ему верить, боюсь дать положительный ответ… - Если чувства есть, то стоит рискнуть, - с убеждением проговорил Иващенко. – Дай ему шанс. Человек может измениться. - Я не знаю, как преодолеть этот барьер, - Аня сложила руки на коленях и сцепила пальцы. – Иногда мне кажется, что нужно просто взять и отомстить ему, может быть, тогда я смогу забыть про все унижения, и вздохнуть спокойно. Думаешь, это глупо? - Смотря что, - он поставил пустую чашку на столик и достал из кармана пиджака пачку сигарет. – Каждый думает по-своему. Думает и понимает что-то для себя. Если ты считаешь, что от этого станет легче, то… где у тебя можно закурить? – он поднялся. Аня проводила его на лоджию, а сама пошла убрать посуду. Когда Егор вернулся, он не нашёл девушку в гостиной и вышел в коридор. Там он и столкнулся с ней практически нос к носу. - Извини, - спохватился он, отступая на шаг, - я чуть не наступил тебе на ногу… - Ерунда, - она покачала головой и, неожиданно протянув руку, коснулась его плеча. Они постояли, в молчании глядя друг на друга какое-то время, после чего Егор уточнил: - Так ты правда хочешь отомстить ему? Для тебя это важно? - Думаю, да, - не стала врать Аня и погладила его по лицу. – Егор, я… - Иди сюда, - прервав все дальнейшие бесполезные объяснения, он шагнул к ней и резко притянул её к себе. Почувствовав его дыхание на своей шее, она закрыла глаза. Они сделали пару шагов назад и упёрлись в стену. Его руки бесстыдно залезли к ней под платье и на ощупь начали исследовать уже откровенно трепещущее тело. Сладко застонав, Аня принялась торопливо стаскивать с него пиджак и, достигнув своей цели, переключилась на ремень его джинсов. - Держись за меня, - он подхватил её под попу, и она оказалась практически зажата в висячем положении между ним и стеной. Отчётливо слыша собственное учащённое сердцебиение, Егор жадно впился губами в её шею и, оставив на ней тёмно-красный отпечаток, с помощью языка начал пробираться всё глубже в декольте платья. - Сними его, - наконец, приказным тоном потребовал он, уставившись на девушку каким-то животным взглядом. Покорившись, она стала высвобождаться из платья. Едва оно оказалось на полу, Егор, одной рукой придерживая Аню, другой дёрнул вниз свои джинсы и, отодвинув в сторону мешающие трусики стонущей ему на ухо подруги, не выжидая более ни секунды, с наслаждением вошёл в неё. Не сдержавшись, она слабо вскрикнула, но он тут же зажал ей рот поцелуем и, слегка укусив за нижнюю губу, укоризненно шепнул: - Не кричи, ребёнок спит… В изнеможении выдохнув, Аня обхватила его за шею обеими руками. - Давай пойдём в спальню, - пробормотала она прерывающимся от возбуждения голосом. - Ещё успеем, - отозвался он и, крепче прижав её тело к себе, ускорил темп. ****** Спустя несколько дней, когда Влад Соколовский выступал в одном из клубов города, он совершенно случайно, от одного из знакомых, узнал, что Катя Цыпина действительно уехала из Аргентины. Данное известие не явилось для него неожиданностью, но отчего-то на душе от этого стало тяжело. В конце концов, это он один виноват в том, что так случилось, и Кате пришлось бросить всё, чтобы забыть о нём и начать новую жизнь. Но разве он мог что-то сделать? Обрекать и себя, и её, на безрадостное существование друг рядом с другом в вечных и пустых надеждах на то, что у них может что-то получиться? Нет, Влад давно не тот, что прежде, для него закончились эти наивные иллюзии о прекрасном, отныне он уже утратил былые восторженность и пыл. Теперь он полагается исключительно на разум. Дела его в шоу-бизнесе идут достаточно успешно: вот уже месяц он плодотворно работает над своим первым сольным альбомом, днями и вечерами пропадая на студии. Несмотря на то, что диск ещё не вышел в свет, почитатели его творчества уже с нетерпением ждут выхода пластинки, известные радиостанции ставят в ротацию песни Влада, и песни эти с каждым днём набирают всё большую популярность. У него нет отбоя от желающих взять интервью, разузнать что-то о личной жизни артиста. Но о личном Влад говорить не привык: на все вопросы он коротко и ясно отвечает, что сейчас находится весь в работе, настолько, что о личной жизни, как таковой, и думать некогда. В какой-то степени он прав. В скором времени из Венеции вернулись Таня с Артёмом и Марк с Корнелией. Они все были очень удивлены, узнав, что Согдиана и Егор расстались. Таня позвонила подруге в Латвию (Согдиана оставила свой новый номер Юле, чтобы та по возможности передала его Богачёвой), и та рассказала, что недавно вышла замуж. Сокрушаясь по поводу того, что у них с Егором всё так получилось, Таня не могла не поинтересоваться у Согдианы напрямую: - Скажи, так ты счастлива? На том конце связи послышался тяжёлый вздох. - Мне грех жаловаться, Таня, - наконец, проговорила она. – Вадим делает всё для того, чтобы я ни в чём не нуждалась: как материально, так и морально. За это я по гроб жизни ему благодарна. Но самое главное, что с моей мамой, благодаря его стараниям, теперь всё в порядке… - Согдиана, а как же чувства? – Татьяна понимала, что давит на больное, но у неё самой сердце разрывалось при мысли, на какие жертвы пришлось пойти её подруге. – Ты уверена, что сможешь всю жизнь провести так, как сейчас? Ты сможешь полюбить его? - Я попытаюсь, - твёрдо молвила та. – Я знаю, что должна попытаться. - Дорогая моя, я от всего сердца желаю тебе только счастья, - произнесла Богачёва. – Если ты приняла такое решение, то… значит, в тебе есть эти силы. Пожалуйста, только будь счастлива, ладно? - Спасибо, - растроганно ответила Согдиана. – Я очень скучаю. Жду вас в гости, адрес я тебе вышлю по почте… - Мы обязательно приедем, через месяц или два, - пообещала Таня. – Корнелия передавала тебе огромный привет. Как только мы сможем, то обязательно навестим тебя… Попрощавшись с Согдианой, Таня долго думала о разговоре с подругой. Она всё ещё никак не могла осознать, что всё так кардинально изменилось. Что поделать, это жизнь. Она сама вносит свои коррективы, ни о чём не спрашивая и не предупреждая нас. Она как внезапный снег: никогда не угадаешь, в какой день он выпадет, когда именно произойдёт то или иное событие. Егор и Согдиана были очень красивой парой, но эта история закончилась печально. Их союз отнюдь не был идеальным, но чувства были неподдельными, настоящими. Такими, от которых захватывало дух. Такие воспоминания навсегда остаются в памяти даже тех, кто был рядом, но вместе с тем оставался где-то в стороне. Жаль, безусловно, жаль. Но судьба распорядилась так, и кто мы такие, чтобы спорить с ней? Егор тоже открывал новую жизнь для себя. Он хорошо усвоил урок, и теперь хватался за любую возможность подняться на ступень выше. Надо сказать, благодаря его упорству, у него многое получалось. В работе он теперь недостатка не испытывал: ему удалось зарекомендовать себя как трудолюбивого и разностороннего человека. Вот уже месяц, как он был ведущим на одном из самых популярных музыкальных каналов, он работал с артистами, готовил специальные репортажи, в общем, не сидел на месте. И о личных неурядицах ему, равно как и Владу, размышлять было некогда. Анна Плетнёва вскоре, после их последней встречи, всё-таки улетела в Америку вместе со своим будущим мужем: он сделал ей предложение сразу по приезду. Егор созванивался с ней два дня назад и, узнав, что у подруги всё замечательно, искренне пожелал ей счастья. Он действительно хотел, чтобы у неё всё сложилось хорошо. Раз его личная жизнь треснула по швам, так пусть хоть другие будут не обделены любовью. Он заставил себя постепенно забыть это жестокое для него слово. Он жил теперь только для себя, и невольные воспоминания тревожили его всё реже. Рано утром, в назначенный день, Адам Ламберт приехал в аэропорт. Заплатив, чтобы специальный человек загрузил весь его багаж в самолёт, он задумчиво скрестил на груди руки и, остановившись недалеко от трапа, посмотрел куда-то вдаль. Всю неделю он ждал звонка от Маргариты, но она не позвонила. Не позвонила, значит, не захотела, поставила точку. Был ли он расстроен? Адам вынужден был признать, что это так. В какой-то момент эта удивительная, не похожая на других, девушка перевернула его жизнь и заставила переосмыслить все свои приоритеты. Но она не пошла за ним, она решила остаться. И оставить его мучиться сомнениями. Он не мог как-то точно охарактеризовать свои чувства к ней, но с сожалением понимал, что они оставят неизгладимый след в его душе. Марго не поверила в него, не поверила в серьёзность его намерений измениться так, как понравилось бы ей. Наверно, Адам просто перестал занимать какое-то важное место в её жизни, он был для неё обычным приключением, в которое сначала она беззаботно ринулась с головой, а потом так же быстро позабыла. Что ж, видимо, и ему придётся смириться с тем, что он больше не нужен ей, как не нужен и здесь, в Аргентине. Сегодня он улетит далеко и, кто знает, может быть, навсегда останется там. Там или где-нибудь ещё. Хорошо там, где нас нет, - так, кажется, говорят? Но где-то мы всё равно остановимся. Сев в самолёт, Адам отрешённо уставился в иллюминатор. Он смотрел на взлётную полосу, смотрел до тех пор, пока самолёт не стал подниматься в небо, и она постепенно не исчезла из виду, а картинка не сменилась серыми облаками и туманной дымкой, сквозь которую уже невозможно было больше ничего разглядеть. Продолжение истории – в третьей части ( что стало с любимыми героями, спустя пять лет) …