Моя милая Мышка

      Утром я просыпаюсь в состоянии жуткой головной боли. Во рту сухо, снаружи — всё тело изнемогает от жары, а уставшие веки начинает раздражать утреннее солнце. Медленно, я открываю глаза, растираю их ладонями, и только после этого готова взглянуть на мир вокруг. Я была готова увидеть привычную обстановку своей комнаты: книжный шкаф, письменный стол, на котором царит идеальный порядок, и одежда, свисающая со вчерашнего вечера, на стуле рядом со столом. Но, каковым было моё удивление, когда вместе привычной для меня, обстановки, передо мной предстала иная картина. Маленькая комната, расклеенная готическими плакатами, изображениями полуголых девиц на мотоциклах и гора чёрных футболок, заполонивших стол.       Чёрт.       Мозг тут же начал воспалённо пульсировать, пытаясь привести в порядок беспорядочные мысли, но вот кусочки пазла никак не собирались в единую картину. Я скидываю с себя одеяло, потому что жара была просто невыносимой, переворачиваюсь на спину, а боковым зрением замечаю…широкую спину и тёмные волосы.       Ощущение стыдливости мгновенно накатывает на меня огромной волной. Я бьюсь о собственные скалы, что защищали меня от окружающих все эти годы, но видимо, они были недостаточно сильными, чтобы продержаться против одного единственного человека. Человеку нужен человек, я слышала об этом сотни раз. Я знаю это, но тут же нахожу иные ответы, вроде: «а чем же плохо одиночество?», но сейчас приходит то самое осознание того, что все мои тогдашние мысли были лишь жалкими попытками укрыть себя от чего-то большего.       Грэм не просыпается, и, я засматриваюсь на то, как шевелятся мышцы на его спине во время дыхания. Мне нравится слышать тихий стук сердца, ведь в такие моменты все остальные органы ощущений начинают работать острее. Каждый нерв на теле слегка подёргивает, мышцы чуть напряжены, а искусанные губы пересохли. Медленно, очень медленно, я вытаскиваю руку из-под одеяла, после чего, так же медленно тяну её вперёд, до тех пор, пока кончики пальцев не соприкасаются со спиной Грэма. На мгновение, лишь на одно мгновение, начинает казаться, что он шевелиться во сне, едва заметно вздрагивает, но это всего лишь фантазия сыграла злую шутку. Нужно встать, немного освежить мысли под струёй прохладной воды и больше никогда не повторять этих действий. Никогда не пытаться коснуться этого запретного плода, который выглядит так соблазнительно, словно яблоко из райского сада. Нужно забыть о нём, забыть о том, что было, выбросить из головы все мысли.       Но, как это сделать, когда проснулась с ним в одной постели?       Холодная вода более-менее избавила от противного ощущения похмелья с утра, хотя внешний вид оставлял лучшего. Заспанные глаза с усталостью рассматривали девушку в отражении зеркала. Жалкое зрелище. Светлые волосы спутанными локонами легли на плечи тяжким грузом. С превеликим раздражением, пришлось собрать их в высокий пучок и завязать на узел, чтобы не расплетались. Да уж, и как это в фильмах, у девушек такие шикарные «небрежные хвосты»?       Вспоминаю про свой телефон, что остался в джинсах, но тут же хлопаю себя по лбу — для того, чтобы добраться до телефона, нужно вернуться в спальню. Что ж, оставалось надеяться, что Грэм ещё не проснулся и не увидит того ходячего ужаса, что бродит по его квартире.       Молю, господи, сделай так, чтобы моё самое заветное желание на данный момент исполнилось.       Медленно, осторожно, я открываю дверь ванной комнаты, молясь, чтобы та не заскрипела. Удача, и я готова была подпрыгнуть до самого потолка, в то время, как здравый рассудок угрожающий смотрел на всю ситуацию сквозь очки-половинки. Скрипя сердцем, на носочках, я проскальзываю сквозь узкий проход между кроватью и столом, рядом с которым стоит стул, на котором лежат мои джинсы. Стараюсь делать всё максимально осторожно, но, в конечном итоге цепляю угол кровати. Ушибленное место пронзает резкая боль, я стискиваю зубы, чтобы не вскрикнуть, потираю ногу и делаю заключительный рывок вперёд. Победа! На всякий случай, бросаю взгляд на кровать, убедившись, что удар ноги об кровать не разбудил Грэма. Да уж, этот парень любит поспать. Телефон в моих руках почти разряжен. Уровень заряда менее, чем двадцать процентов. Экран медленно меркнет, но даже так, я замечаю пропущенные звонки. По большей части они принадлежат Натали (кто бы мог усомниться), но среди них я замечаю и номер отца. Всего два пропущенных, но сердце сжимается, превращаясь в крохотный комочек. Нужно позвонить папе, сообщить ему, о том, что всё хорошо. Вновь прокрадываюсь в ванную, вновь протискиваюсь сквозь узкий проход между кроватью, и, когда я уже почти готова была скрыться, в самый последний момент что-то возвращает меня обратно.       Резкий рывок назад. Я оборачиваюсь, обнаруживая, что крепкая рука Грэма обхватывает моё запястье. Как давно он не спит? Или, всё время это было лишь притворством? Он застал меня врасплох, так что мои ослабшие ноги подкашиваются, и спустя какие-то секунды я оказываюсь лежащей спиной на кровати. Ещё через секунды, Грэм нависает надо мной, касаясь моего тела своим, таким разгорячённым. Он ничего не говорит, только смотрит. Выжидает, иногда улыбается, и всё время проводит по моей талии ладонями. Кажется, я медленно распадаюсь на частички, которые улетают в открытый космос и остаются там мерцать со звёздами. Его губы оказываются так близко к моим, его запах настолько сильно бьёт по ноздрям, что голова начинает кружиться пуще прежнего. Его горячее дыхание обжигает мои губы, его сильные руки оставляют клеймо на моём теле, его зелёные глаза так гипнотизирующее заглядывают внутрь меня, что кажется я не выдержу. И, я не выдерживаю, поднимаю раскрытую ладонь, чтобы коснуться его небритой щеки, но Грэм опережает меня. Вновь обхватывает моё запястье и заносит руки над моей головой. От этого он становится ещё ближе, желание нарастает всё яростнее с каждым моментом.       Наконец, Грэм всё-таки касается губами моих губ, и внутри у меня обрывается очередной канатик, сдерживающий меня на расстоянии от безрассудства. Всё клокочет, поёт и рвется наружу, но ослабший здравый рассудок всё ещё пытается задержать все эти «глупости» в узде.       Поцелуй. Ещё, и ещё. Его губы так нежны, но в то же время, так требовательны. Я чувствую его обжигающее желание, и, вероятно, он чувствует меня. Грудь тяжело вздымается, а его руки, так по-хозяйски, блуждающие по телу, оказывают странное влияние. — Я хочу тебя, Эмма. — Наконец, томно, в самое ухо, шепчет Грэм. — Даже не представляешь, как сильно.       Мне никто и никогда не говорил ничего подобного. Вероятно, из-за того, что никто и никогда не был со мной настолько близок. Как мне на это отреагировать? Что делать? Солгать? Сказать, что мне неприятно, что я не хочу ничего такого? Или, просто уйти, оставив всё, как есть, но при этом, потеряв то, что обрела так внезапно? Ответ на вопрос хоть и был очевидным, но, с другой стороны, немного пугал. Неизвестность пугала меня. — Эмма, — вновь произносит Грэм. — Прошу, ответь на мой вопрос.       Я сглатываю, хочу отвести взгляд в сторону, но не могу, взгляд его глаз не даёт сделать этого. Я одурманена его губами, его горячим дыханием на коже, его руками на своей талии. — Всего один вопрос, который решит всё. — Его голос тих, но спокойствия в нём нет. — Что ты чувствуешь в действительности? Если ты скажешь, что тебе отвратительны мои прикосновения, отвратителен я, то, клянусь богом, мы вместе сядем на мотоцикл, и я увезу тебя туда, откуда вчера забрал. После этого, я уеду, и ты больше никогда не услышишь обо мне.       Я не могу ничего сказать. Я точно знаю ответ на каждый его вопрос, но слова просто не выходят наружу. Я боюсь признания. Мне проще скрывать всё внутри себя, тихонько теребить по ночам подушку, а на утро надевать маску, демонстрирующую нормальное состояние.       Я так привыкла, потому что так легче, чем рассказывать каждому о том, что чувствуешь. Вместо слов, я высвобождаю руки, и тянусь к лицу Грэма, как к солнцу. Он неподвижен, но я ощущаю, как участилось его дыхание, когда кончики пальцев коснулись его небритых щёк. — Ты никогда не был отвратительным для меня. — Наконец, выдавливаю из себя эти слова.       Кажется, этого оказалось достаточно, потому что Грэм вновь потянулся ко мне, к губам, обвил руками талию, взобравшись руками под широкую футболку и вырисовывая на коже замысловатые узоры. Я едва дышала, или, дышала через раз. Сама не понимала, что происходило со мной, но это определённо нравилось мне. Я не хотела завершения. Я жаждала продолжения.       Грэм, без особого труда, расстёгивает мой бюстгальтер, после чего, укладывает меня ровно посередине кровати. Следующей на пол летит широкая футболка. Я остаюсь лежать по пояс голой, чувствуя себя неловко. Хотелось закрыть руками оголённую грудь, но Грэм велел держать руки над головой. Он проложил дорожку из поцелуев по всему животу, поднимался выше, проделывая тоже самое с каждой грудью, шеей и губами. Я млела изнутри, таяла от нахлынувших чувств, которые не могла выразить одним определённым словом. До этого момента, я читала подобное лишь в книгах, но, оказывается, ощущения описываемые авторами, совсем не такие, как они есть на самом деле. Они ярче…