"Утренний чай"

      Утренний чай для Джессамин всегда был приятнее, чем пятичасовой. Обитатели Института по обыкновению своему собирались за столом рано, когда солнце только поднималось из-за горизонта, но уже тонуло в лондонском тумане. Генри на завтраки опаздывал почти всегда, заснув за рабочим столом в своём подвале, и Шарлотте приходилось откладывать еду и идти будить мужа. Или сердечно просить об этом Софи, которая раздражала Джессамин всегда, но особенно сильно — по утрам. Своей улыбочкой, кривой из-за шрама, и бодростью походки. Как она-то умудряется высыпаться?       — Готов спорить на свой пудинг, что Джесси клюнет носом в чай, — смеялся Уилл, непринуждённо откинувшись на спинку стула и заложив руки за голову. Джесс злобно поджала губы, нахмурилась, нервно дёрнула выбившуюся из пучка светлую прядь и уже хотела едко ответить нерадивому сожителю, как её остановил голос Джема:       — Не веди себя, как ребёнок, Уилл. — После этого он поднял серебристые глаза на Джесс: — А ты, Джесси, не злись. Уиллу просто наскучило, что у нас за столом так тихо. Правда, Уилл?       И Херондэйл кивнул, довольно улыбаясь Джессамин. Мисс Лавлейс снова вспыхнула от злости и уже занесла, чтобы кинуть в Уилла, свою вилку, но её прервала порядком расстроенная поведением ребят Шарлотта.       — Прекратите немедленно! — её взгляд заставил Джесс мгновенно остыть и начать пристыженно ковырять своим бывшим оружием в тарелке. — Джессамин, Уильям, почему ни один общий завтрак в этих стенах не может пройти без ваших пререканий?       — Прости их, Шарлотта, просто…       — Всё в порядке, Джем, — на секунду она одарила мальчика доброй улыбкой, а после снова вернулась к Уиллу и Джесси, —, а вы двое, ни звука, иначе не получите десерт. Да, Софи?       — Конечно, миссис Бранвелл, — служанка коротко поклонилась и вышла из столовой, улыбаясь нарочито серьёзному тону своей хозяйки.       Джесси всё ещё продолжала ковырять свой остывший омлет, периодически кидая взгляды на Уилла. Но он уже перевёл всё своё внимание к Джему, и Джесси даже смутилась — столько любви и заботы было в его голубых глазах.       Джессамин сделала очередной глоток из фарфоровой чашечки и улыбнулась Уиллу, который, поднявшись из-за стола, поцеловал Джема в макушку и молча вышел, мягко затворив за собой дверь. На его языке это означало: «Спасибо за вкусный завтрак, неслепящее солнце и твою улыбку, Джесси».       Всё же, Джессамин любила утренний чай больше пятичасового. Потому что утром напротив неё за столом сидел Уилл, холодный и трепетный одновременно, заставляя сердце Охотницы замирать, когда взгляд голубых глаз вдруг касался её.       Ради этого она готова была и просыпаться по утрам пораньше, и терпеть его глупые шутки.