Помнишь меня?

Все забывается. Все забываются. Друзья, враги, приключения. Все постепенно уходит из памяти вон. Легионы, нации, войны, стычки. Все. Она не помнит, ни кем была ранее, ни с кем была ранее… Воспоминания стираются из ее головы с каждым днем все больше и больше. Бегут от нее. И она возвращается. Возвращается в этот город вновь и не узнает его. Сколько прошло времени? Девушка не помнит даже этого. Непонятливо оглядывается по сторонам, старается ухватиться взглядом хотя бы за что-то… знакомая площадь, знакомые высокие стены крепости, знакомые силуэты деревьев. Но… Ни одного воспоминания о людях. Жрица робко подходит к кому-то и раскрывает рот, чтобы спросить, но ее грубо обрывают, отталкивая в сторону: — Отвали, у меня нет времени на треп. И что ей остается? В неведении она идет к выходу из города, ведь она помнит. Помнит, что там часто находился кто-то… знакомый? — Ого! Сев, это ты?! — слышит она. — Снейпи! О Айка всемогущая, ты помнишь меня? — набрасываются несколько человек с одним и тем же вопросом: «Помнишь меня?» Жрица не отвечает. Молча разглядывает лица, мысленно десятки раз произносит имена, будто пробуя их на вкус, прожевывая. Но память наотрез отказывается их принимать, выплевывает, будто испорченную пищу. Эльтеры продолжают забрасывать вопросами, продолжают что-то рассказывать, а она кивает, стараясь проявить уважение. Ведь невежливо отнекиваться и сбегать. Когда все расходятся, отмахиваясь внезапно неотложными делами, она идет в тихий уголок города, чтобы вновь порыться в воспоминаниях. Регенсхайн всегда был слишком многолюден, даже в самых темных подворотнях находится кто-то из эльтеров. С трудом найдя пустую скамейку, жрица садится, подмяв под себя ноги. Уложив жезл рядышком, девушка смотрит в одну точку. Ведь должно же быть что-то… что-то, кто-то. Кто-то, кого она точно не забыла. У нее были друзья, был легион, был альянс. Куда все ушло? Куда все пропало?.. — Эй, Снейп, — раздается до отвращения жизнерадостный голос, выдергивающий из потока мыслей. — Помнишь меня? И вновь ненавистный вопрос. Нет, она не помнит. Жрица не помнит этого бугая, самоуверенной стойки, огромного меча, который вдвое больше самой девушки. Нет. Она не помнит. — Конечно, — нахально ухмыльнувшись, врет прист. — Извиняй, у меня тут мозговой штурм. Встретимся попозже. — Принято! — с довольной улыбкой воин уходит, оставляя ее одну. Ее лицо снова становится непроницаемым, каменным. — Снейп? — спустя несколько минут, снова кто-то заставляет мысли девушки отступить. Но на сей раз, другой голос. Тихий, приятный слуху. Заинтересованно обернувшись к его обладателю, жрица невольно улыбается — помнит. Он отодвигает ее жезл в сторону, опускается на скамью, ставит огромное ружье, кажущееся неподъемным, рядом. Усталым взглядом сверлит жрицу, а она смотрит на него. — Лестат. Все еще шляешься по подземельям в поисках сокровищ? — Само собой, — так же устало отвечает стрелок. Их беседа длилась недолго. Правильно, ведь нынче эльтеры все заняты. Вечная суета и кучи заданий, так и не исчезающие с плеч героев. — Ты не спросил, помню ли я тебя, — девушка снова посмотрела на мужчину, накручивая на палец иссиня-черную прядь волос, постоянно выбивающуюся из незамысловатой прически. — Меня-то забудешь, — улыбнулся стрелок и поднялся со скамейки, взяв в руки ружье. — А если и забудешь, то я тебя прибью, как кубари. — И на том спасибо. Пожелав друг другу удачи, эльтеры расходятся. Да, его она не забудет. Имя его словно выжжено на подкорке мозга, лицо врезалось в память на века. Неожиданно для самой жрицы. Ожидаемо для самого стрелка. Они были простыми соклановцами, приятелями, коих у девушки было немало, но только он остался. Только он запомнился. И сейчас, сидя с глупой улыбкой на скамье, размахивая ногами, жрица вспоминала. Вспоминала все глупые ситуации, в которые влипала вместе со стрелком, небольшие споры, веселые моменты. Все, что было с ним связано. Уж этого она никогда не забудет.