Letting go

если хочется написать ему что-то душераздирающее—глубоко вздохни, посчитай до десяти и продолжай заниматься своими делами. не надо глупостей.

Она медленно умирала, чувствуя, как кончики пальцев предательски сковывало тяжёлой цепью, словно не давая им опуститься на старую потёртую клавиатуру ноутбука и напечатать новое сообщение. Сердце неаккуратно и чрезмерно навязчиво отстукивало оглушающе-немым ритмом, побуждая тело время от времени сжиматься от нервных порывистых вздохов, вызванных жгучей битвой сердца и разума. Вечно они воюют. Казалось невозможным в пределах вселенского масштаба найти такой океан, который смог бы по запасам соленой воды сравниться с объёмом слез, выплаканными Арией Монтгомери за прошедшие пару лет. Нескончаемые преследования, насилие, убийства, так стремительно обрушившиеся на жизнь этой девушки, не давали дышать. С каждым днём страх от нового полученного сообщения, новой посылки, угрозы нарастал, а по позвоночнику пробегал холодок, заставляющий нежную кожу покрываться тошнотворными мурашками. Ария чувствовала, как жизнь рушится, не успев начаться, и ненавидела осознание той мысли, что все её попытки жить нормально одна за другой неисправимо испарялись. Да и вообще, кто в Роузвуде когда-либо жил нормально? Эзра Фитц в считанные секунды стал её опорой, человеком, который сумел превратить её горем выжженные нервы в сталь. Он был тем, кто мог согреть её в ледяной вечер, когда не справлялись обогреватели со свитерами. Эзра, такой внимательный и осторожный, оберегал её так, словно она была ценным экспонатом, доверенным ему на хранение; он поддерживал в ней ту робкую жизнь, о которой она давно позабыла. Фитц не давал девушке погибнуть от душераздирающих мук, съедавших её по частям. А сейчас, когда долгие посиделки превратились в мгновенные встречи на улицах, когда откровенные разговоры стали робкими колкостями в адрес друг друга, а желание спасти его от безжалостного монстра оказалось выше их любви, помогали только сообщения, которыми они перекидывались несколько раз в день. До глупости натянутые сообщения казались смешными и никчемными по сравнению с теми сладкими разговорами, от которых приятно веяло тёплой летней прохладой. Она была уверена, что поступает правильно, ограждая его от своей жизни, готовой взорваться в любую секунду, а он слишком устал, чтобы переубеждать её в этом. Однако после сотой попытки отпустить его разумом, ей так и не удалось сделать это сердцем, которое всё ещё продолжало биться в ритме «Э-З-Р-А». В скором времени, когда, казалось, и озлобившийся на целый мир маньяк успокоился, когда можно было пару раз в месяц заснуть с открытым окном, общение Арии и Эзры окончательно сошло на «нет». Не получив ответа на сообщение, отправленное около месяца назад, Монтгомери поняла, что это прощание. Он научился жить вдали от неё, смеяться без неё, вот только забыл научить этому и её. Ария сама сделала выбор, прислушавшись к разуму, и теперь не могла заглушить ноющее от боли сердце. Казалось, даже разум признавал свой проигрыш. Теперь нет не только Эзры, но и его сообщений. Она осталась одна, вернувшись в точку отсчёта, а писать ему, не ожидая ответа, выглядело бы совсем жалким с её стороны. - Да, – прошептала Ария, убирая курсор с заветного белого окошка, – это прощание. И лишь мигающий синий огонёк у его имени скажет ей, что с ним всё в порядке. Она улыбнётся, почувствовав его тепло рядом с собой, и захлопнет ноутбук. Но, кто знает, может быть по ту сторону экрана он точно так же пытается подобрать слова, чтобы написать ей?