Украденное счастье

Даниэль ходил на занятия, спал, ел, но ничего не чувствовал. После того разговора прошло уже пять дней, а он ощущал только пустоту и одиночество. Как будто его вываляли в грязи и бросили. Даниэль думал, что больнее уже не будет, но с каждым днем чувствовал, как ярость и обида наполняют его душу. Он хотел причинить Вальтеру боль. Хотел, чтобы тот тоже испытал все, что сейчас чувствовал Даниэль. Он был унижен и понимал, что не сможет жить дальше, пока не накажет виновника. Пока не увидит слезы и отчаяние в серебристых глазах похитителя. Даниэль понимал, что поступает глупо и неразумно, но уже не мог остановиться. Теперь они поменялись ролями. Даниэль начал следить за Вальтером: лев превратился в добычу, которую Даниэль обязательно поймает. Единственный шанс отомстить — выбить из Вальтера признание о похищении. Ведь если он думает, что Даниэлю нужны только деньги, то сильно ошибается. Даниэль будет его шантажировать и пытать, пока тот не расколется и не сдастся, упав перед ним на колени. Пока не покажет, что спрятано за пустой маской безразличия. Предстоящий вечер встречи был спланирован очень тщательно, у Даниэля был хороший учитель. Он учел все нюансы и несостыковки. Подготовил почву, подготовил сюрпризы, которых хватит на весь долгий вечер откровений. Ему предстояло, так сказать, наблюдать долгожданную встречу отца и сына. И, конечно, вставить еще больший клин в их отношения. Даниэль не хотел вредить, но растоптанное самолюбие и гордость не позволили свернуть с намеченного пути и сдаться. Рассчитав все до самой последней минуты, Даниэль ровно в восемь часов вечера восседал за столиком в уютном ресторане. Он превзошел самого себя: надел строгий костюм и ярко-алую рубашку, волосы зачесал назад. Сегодня Даниэль никому не позволит издеваться над собой. Весь его вид кричал о том, что он словно не преступная крепость, но внутри Даниэль был растоптан. В руках белая лилия, засохшая и некрасивая, но он точно знал: Вальтер поймет, почему Даниэль взял с собой этот цветок. Его никто не сможет обвинить в простодушии и некомпетентности. Заказав себе бокал вина, к которому даже не прикоснулся, Даниэль расплылся в улыбке, увидев перед собой первого гостя. Шоу начинается… Протянув руку, он коротко представился: — Можете называть меня просто Даниэль. А вы… — Чарли Грин, — откашлявшись, представился мужчина. — Прошу, присаживайтесь, — указав на свободный стул, попросил Даниэль. — Надеюсь, вы не возражаете, мы ждем еще одного гостя? Чарли Грин только кивнул, внимательно обследуя взглядом мальчика сидевшего перед ним, пока тот в свою очередь смотрел ему прямо в глаза, как будто что-то выискивал. Вальтер определенно был похож на своего отца: этот суровый взгляд, слегка нахмуренные брови и красивые губы, которые Чарли Грин постоянно покусывал. На его лице Даниэль смог прочесть гораздо больше, чем на лице его сына. В тишине они провели около двадцати минут прежде, чем появился следующий гость сегодняшнего вечера. Даниэль подскочил и тут же бросился в объятия Вальтера. Он звонко чмокнул его в щечку и, взяв под руку, повел к столу. — Что ты..? — начал было Вальтер, но, увидев за столиком своего отца, сглотнул, поняв, что сегодня его ждет много сюрпризов. А ведь он, наивный дурак, решил, что Даниэль готов его простить. Весь спектакль проходил в молчании, ведь и отец и сын, которые не виделись уже больше года, были в шоке и от встречи и от поведения мальчика. Увидев ошеломленное лицо отца, Вальтер схватил Даниэля за руку и тихо спросил: — Зачем ты делаешь все это? Чего ты хочешь добиться? — Вальтер бросил взгляд на высохший цветок, который он принес Даниэлю и понял, что сегодня получит сполна. Вальтер знал, что делал больно, но не готов был почувствовать ответную боль. Снова. Ведь он только начал забывать… — Хочу, чтобы тебе было больно, Вальтер, — так же тихо прошептал Даниэль, подтвердив мысли мужчины. Выдернув свою руку из жесткой хватки, он потер запястье и усадил всех за столик. — Так на чем я остановился? Ах, да, ваш сын очень коварный лжец, вы знали? Если он задумает похищение, то может спланировать все до мельчайших деталей, ничего не упустив. Выяснит историю человека, которого собирается похитить, подготовит почву. Потом неожиданно подкрадется и лишит этого самого человека, всего чего он достиг в своей жизни. Но конечно это мало волнует такого богатенького баловня как Вальтер. Он даже ни на минуту не задумался, что разрушил чужую жизнь, потакая своим низменным желаниям. — Вальтер ни разу не возразил, внимательно разглядывая Даниэля, а Чарли Грин просто не мог вставить ни слова, чтобы остановить этот яростный монолог. — Ты ведь не собирался нас знакомить, не так ли? — Я не собирался вас знакомить, — подтвердил Вальтер, не глядя на отца. — Зачем? Зачем мне это? — И правда, зачем? — спросил Даниэль, посмотрев на Чарли. — Ответь, Вальтер! Почему ты не хотел нас знакомить? — Не думал, что мы перешли ту грань, где должны знакомить друг друга со своими семьями. — Точнее ты не думал, что останешься со мной так надолго, чтобы представить отцу? Чтобы вообще рассказать о своей семье? О моей ты-то знаешь. Знаешь всех, потому что провел тайное расследование. Ты все это держал в себе, и я не давил хотел, чтобы ты сам выбрал, что мне рассказывать, а что нет, но это… если бы я не узнал, что у тебя есть отец, ты бы когда-нибудь рассказал мне? Вальтер, скрипя зубами, выдавил: — Не думаю, что я должен был говорить с тобой о своей семье. И как ты сказал, ты предоставил мне выбор, так что не требуй от меня ничего. — Но я имею права требовать честности, а не лжи! — повысил голос Даниэль. — А сейчас ты откровенно лжешь! Ты никогда не думал о том, что я могу остаться рядом? Словно я проходящий мимо поезд, который ты с легкостью отпустишь. Зачем ты так, Вальтер, я ведь для тебя не просто шлюха? — Что он говорит? — наконец не выдержал Чарли. — О чем он толкует, сын? Объяснит мне кто-нибудь или нет? Даниэль проигнорировал недоумение в голосе Чарли и, схватив Вальтера за руку, жалобно прошептал: — Но ведь я хочу быть с тобой. Хочу быть рядом. — Перестань! — попросил Вальтер, крепко схватив Даниэля за запястье. — Перестань сейчас же! Весь спор разрешил Чарли, когда громко стукнул кулаком по столу, привлекая к их столику внимание других посетителей. — Сейчас же прекратите! Это шоу слишком затянулось. Что происходит? — потребовал ответа отец, глядя то на сына, то на Даниэля. Даниэль почувствовал, как хватка Вальтера на руке усилилась, когда он открыл рот, чтобы поведать отцу правду. Внутри все сковало холодом, но он должен пойти до конца, ведь тогда зачем было затевать этот вечер? — Ваш сын ввел вас в заблуждение. Позвольте мне рассказать, как слепы вы были по отношению к нему. А теперь послушайте, что я скажу: Вальтер сломлен внутри, он псих, непонимающий, что происходит. Все еще живет безоблачными надеждами на то, что его любимая жена вернется с того света с дочкой на руках и все будет хорошо, — быстро проговорил Даниэль, чувствуя с какой силой Вальтер сжимает его руку, заставляя молчать, но теперь он не сдастся. Он пойдет до конца. — Вальтер похитил меня против воли, увез за город, где насильно принуждал слушать его рассказы и принимать его ухаживания. Он, конечно, как любой псих, был уверен, что я рано или поздно сдамся, что я и сделал, чтобы выбраться из его лап и сбежать. Знаете, это было противно и мерзко, он использовал меня, как шлюху: соблазнял и совращал, но прежде, чем организовать похищение, выяснил все о моей семье и моей жизни. Даже написал письмо от моего имени, в котором говорится, что я просто беру академический отпуск, чтобы меня никто не искал. — Даниэль со злобой вырвал руку, даже не посмотрев на Вальтера, слишком больно будет признавать, что он откровенно лгал, чтобы причинить ему боль. Достав из кармана то письмо, он кинул его Чарли Грину и добавил. — Уверен, вы все еще помните почерк своего сына и сможете понять, как далеко он зашел в своем безумии. Вот вся правда, о которой молчит ваш сын. Вот насколько он повредился умом. После этих слов за столиком повисла тягостная тишина, нарушаемая только его бурным дыханием. Чарли Грин дрожащей рукой поднял листок, на котором увидел знакомый почерк сына. Прочитав письмо, он посмотрел на Вальтера совсем другими глазами, как на незнакомого ему человека, которого совсем не знал. — Это правда? — спросил он. Вальтер поднял взгляд и посмотрел на Даниэля. — Это правда? — уже громче спросил Чарли. Вальтер повернулся к отцу и, глядя ему в глаза, коротко бросил. — Да. Правда. Все до последнего слова, правда. — Ты что, ты трахал его? Насиловал? — ошеломленно выдохнул Чарли. — Ты Гей? Да как такое вообще могло произойти? Ты в своем уме, Вальтер? Сглотнув слезы Даниэль, решил, что пришло время разыграть последний акт. Он больше не мог терпеть присутствие Вальтера, а его слова больно ранили. Выдавив улыбку Даниэль, склонился к Чарли и тихо произнес: — Рад, что все во всём признались. Сразу стало легче, не правда? — Чарли только нахмурился, потому Даниэль сказал то, что в конец разозлило Вальтера. — И да, ваш сын обещал мне крупную сумму денег, чтобы все осталось в тайне. Уверен, вы его поддержите и даже выпишите чек. Чарли рассмеялся наивности этого мальчика и спросил: — Не думаю, что оборванцу вроде тебя поверят. Этого ты не учел, верно? Отец Вальтера выглядел таким самодовольным, что Даниэлю было даже немного жаль разочаровывать его. Но дело нужно довести до конца, иначе он просто так позволил себе унизиться сегодня и ничего не получить взамен. Вальтер сощурил глаза, понимая, что Даниэль затеял какую-то игру, правила которой никто кроме него не знал. — Даю вам ровно три дня, чтобы подготовить всю сумму, иначе эта запись… — Даниэль отогнул край пиджака, где в кармане был спрятан диктофон и, усмехнувшись, цинично добавил. — Если эта запись попадет в полицию, тогда деньгами ты точно не отделаешься, Вальтер. Но даже если отделаешься, все равно потратишь очень крупную сумму, чтобы откупиться от всех обвинений. Думаю, мы поняли друг друга, ну а теперь вынужден откланяться, господа. Вам нужно многое обсудить. — Чего ты хочешь на самом деле? — спросил Вальтер, когда Даниэль поднялся. — Денег, — пожав плечами, ответил мальчик. — Разве не это ты мне предлагал? Ты трахнул меня, считая, что я шлюха, ну так я ей стану. За свои услуги я хочу получить деньги. Пришло время платить по счетам, Вальтер. — Что же ты делаешь? — вымученно пробормотал Вальтер. — Ты ведь не хочешь этого, так почему затеял эту игру? — Не только ты умеешь побеждать. Развернувшись Даниэль, направился к выходу. Оставшись вдвоем, отец и сын не произнесли ни слова, но, увидев, как на него смотрит Чарли, Вальтер понял, что не может вот так отпустить Даниэля. Он не боялся, что эта запись попадет в полицию, он боялся навсегда потерять своего мальчика. Вскочив из-за стола, Вальтер вылетел на улицу и, догнав Даниэля, прижал его к стене. — Нет, ты не посмеешь уйти просто так! — заревел Вальтер. — Ты не уйдешь! Прошу останься. Скажи, что все это просто идиотское шоу, чтобы сделать мне больно? Скажи и останься со мной. Увидев в глазах Вальтера страх, потерять его, Даниэль не сдержался. Он понимал, это просто трата времени и сил, но не мог не дать Вальтеру еще один шанс. — Когда ты со мной, ты забываешь о ней. Забываешь о своей потере и о том, что прошлое, которое было у тебя, принесло только горечь и боль. Ты тогда умер, я знаю, но сейчас, со мной, ты восстанавливаешься, и все, о чем прошу, откройся мне. Позволь увидеть тебя, позволь прикоснуться… — Этого слишком много, Даниэль. — Неужели тебе так противно мое прикосновение? Неужели я так отвратителен тебе, что мы можем играть в любовь только в одну сторону? Я позволял тебе ласкать себя, позволял держать в заточении несколько месяцев. Я отдавал тебе себя, свою страсть, а ты не можешь сделать этот маленький шаг мне на встречу? — Я тоже отдавал тебе себя! — закричал в ответ Вальтер. Он слишком обезображен и уродлив и пусть лучше Даниэль оставит его и уйдет, пусть думает, что его прикосновение омерзительно для Вальтера, чем увидит, что тело Вальтера собрано по кусочкам и в ужасе сбежит. — Я рассказал тебе всё, всю свою жизнь и поделился болью, но ты переходишь черту. Грань, за которую я не могу пустить никого, даже тебя, Даниэль. — Если хочешь чтобы я остался, позволь прикоснуться к тебе, — отчаянно попросил Даниэль, но увидев на лице Вальтера ужас от того, что кто-то хотел прикоснуться к нему, отшатнулся словно его ударили. — Это недопустимо. Никогда. Поверь, я видел, как люди ужасались от вида моего тела. Я знаю, что такое ужас и отвращение и меньше всего хочу увидеть их в твоих глазах. — Просто доверься мне. Либо ты мне доверяешь, либо нет, выбор есть всегда, Вальтер. Как только примешь решение, дай знать. Реши, что для тебя важнее: твой страх передо мной или одиночество. Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, и я могу не ждать твоего решения, — грустно добавил Даниэль. — Ты ведь такой сильный, одинокий волк, который никогда не впустит в свою жизнь, такого как я. Надеюсь, мы больше не увидимся Вальтер, я не хочу снова испытывать боль, а ты, несомненно, подаришь мне только это. Прощай. — Зачем? Зачем ты хочешь сделать это? Может быть, решил поиграть в благотворительность и показать всем, что можешь трахаться с таким, как я? Можешь любить чудовище? Кому ты хочешь доказать? Показать самому себе, что не монстр в душе и тоже способен сочувствовать и любить? Но это не так! В курсе, что ты спишь с уродом, от которого все люди отводят глаза, чтобы не видеть этих ожогов? Ты ведь знаешь, что за это никто не поставит тебе балл? — Зачем ты так говоришь? Сейчас ты чудовище не снаружи, Вальтер, а внутри. Хочешь обидеть меня? Хочешь, чтобы я ушел? — Ты действительно отнесешь запись в полицию? — вместо ответа спросил Вальтер. — Если не соберешь всю сумму в назначенное время, я отнесу запись в полицию. Вальтер отвернулся, сказав этим намного больше, чем сказали бы слова. Даниэль чувствовал злость на него, но понимал, что в таком состоянии Вальтер будет стоять на своем. Он не станет прислушиваться к здравому рассудку, потому что хочет причинить боль. Хочет сломать все, что было между ними. Даниэль развернулся и ушел, понимая, что сейчас это лучшее решение. Останься он и может произойти непоправимое. Каждый из них был в гневе, а со злости он наговорил и так достаточно того, о чем потом будет жалеть. Даниэль даст ему несколько дней, чтобы они оба поостыли и подумали о том, что успели наговорить друг другу. Он наберется сил и даст Вальтеру время, чтобы тот понял, как глупо вел себя, а потом они поговорят спокойно, рассудительно. Даниэль не сомневался, он узнает много того, чему будет удивлен. Вальтер, как раковина, красивый снаружи, но пустой внутри или, по крайней мере, пытался убедить других в этом. Отстранившись Даниэль, побежал, пытаясь найти убежище, только вот мысли не позволяли забыться. Он бежал и давился горькими слезами, которых не показал Вальтеру, потому что его гордость была и так уязвлена.