Волки

      Матильда и Константин не находили себе места. Наступил день, которого они так боялись, а если быть точнее, ночь. Вчера они были вынуждены отправить своих «птенцов» в лапы зверей, а именно: к Терновецкому, а затем в Вервольф. Изначально планировалось, что Вика и Арина отправятся прямо в Вервольф, где встретятся с Терновецким, под видом девушек, претендующих на место новых телохранительниц. Многих удивляло такое решение польского лидера. Ведь это глупо: привозить совсем незнакомых девушек в ставку фюрера только ради того, чтобы сэкономить кучу времени, а заодно проверить в действии. Однако, в последний момент, агент успел прислать зашифрованное послание: Терновецкий требует, чтобы девушки приехали в его поместье. И приехать они должны не через 2 недели (таков был изначальный договор), а немедленно! Причину такой спешки польский командир объяснил агенту просто: — Война. Посмотрим, чего стоят твои племянницы. И вот теперь девушек вместе с Петровым в спешке отправляют город Люблин. Там находится старинный особняк, доставшийся Терновецкому в наследство от дальних родственников. Именно туда «дядя» доставит своих «племянниц». Подготовку довершали в спешке, экстренно была послана шифрограмма генералу Полякову. Отправляться было решено ночью, чтобы к утру добраться до пункта назначения. Разведгруппе такой расклад ой как не нравился. Зоя и Николай не успели попрощаться с Катюшкой. Аринке опять потрепали нервы в военкоме. А Матильда себе места не находила. Старые кошмары вновь дали о себе знать. — Думаешь, они не подойдут Терновецкому? — Напряженно спросил Константин, обнимая Матильду за плечи. — Вика так пристально рассматривала ту пленку… — Она что-то нашла, — уверенно произнесла брюнетка, — что-то, за что можно зацепиться. И она попытается на этом сыграть. А что касается Терновецкого… Господи, не будь этой войны, я бы самолично выцарапала ему глаза! — Да, пожалуй, женщин в его жизни слишком много, — усмехнулся старый разведчик, глядя куда-то сквозь оконное стекло, — даже для бывшего артиста. Отстраненность в голосе Воротынникова говорила о том, что он о чем-то задумался. О чем-то очень важном. И Матильда даже догадывалась, о чем. А точнее, о ком. — Ты все думаешь о Викторе. — Горько улыбнулась женщина. Это был не вопрос. А утверждение. Константин ничего не сказал, лишь нервно сверкнул глазами, сжав руки в кулаки. Он до сих пор вспоминал бывшего друга. И никак не мог простить ему предательства. Самого большого предательства в его жизни. — Значит, я права. — Мрачно констатировала женщина, проводя рукой по сгорбленным плечам Константина. — А ты думаешь, мне легко простить то, что он сделал? — Нервно произнес Воротынников. — Он был мне, как брат. Брат, понимаешь?! — Т-ш-ш-ш… — успокаивающе произнесла немка, обнимая мужчину за шею, — наверняка, он уже получил по заслугам. — Еще нет. — Тихо сказал Константин. — Но скоро получит. И если он не предотвратит беду… то будет страдать до конца своей жизни. — Ты о чем? — Настороженно спросила немка. — Скажи мне. Константин горько усмехнулся и отвел глаза. Долго смотрел в окно. А потом вновь посмотрел на мать своей единственной и горячо любимой дочери. — Виктор влюбился. В Вику. От услышанного Матильда пришла в немой шок. Конечно, женщина пыталась это скрыть. Но ее внезапно потемневшие глаза, мимика и жесты говорили об обратном. — Невозможно. Он никогда не видел ее. — Ты в этом уверена? — По-доброму улыбнулся бравый разведчик. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я говорю правду. А как давно ты об этом узнала? — В тот день… когда девочки вернулись с первого задания. Вика тогда вся на нервах была. И ворон с голубем на окне сидели. Я боюсь, Костя… — Чего же? — Тихо спросил Константин. Хотя прекрасно знал ответ. — Ребятам грозит опасность. Особенно Вике. Если этот парень, Нестеров, знает, кто она… — Ребята не допустят дурного! — Твердо произнес Константин. — Они знают все. Вспомни, сколько раз они на задания ходили! — Вика не готова к этому! Она может поддаться эмоциям! И тогда… — С ней все будет хорошо, — заверил Константин, — обязательно. «Поторопись, Виктор, — подумал бравый разведчик, успокаивая Матильду, — иначе твоя участь будет гораздо страшнее, чем ты можешь себе представить…» — Dlaczego chcesz pracować dla mnie? — Спрашивал Терновецкий, вальяжно восседая на мягком кресле и покуривая сигару. — Po co ci to wszystko? — My polki, — не моргнув глазом, ответила Арина, — i chcemy, aby Polska była wolna. Od niemców. I od Rad. — Заявила блондинка, глядя прямо в глаза командиру польского сопротивления. Брюнетка, сидевшая с ней рядом, ничего не говорила. Казалось, она вообще не понимает, что забыла в этом особняке. — Prawda? A mi się wydaje, że twoja siostra tak nie uważa. — Улыбнулся бывший артист, глядя на Вику. Точнее, Каролину. И правда, если посмотреть, то можно подумать, что Вике и в самом деле все равно. Но это не так. Девушка внимательно изучала пана Терновецкого. И женщину, что стояла по правую руку от него. Именно эта женщина была на кинопленке. И судя по всему, она не просто телохранитель. Поняв, что на нее обратили внимание, Вика улыбнулась своей фирменной улыбкой и подалась вперед. — Wszystko jest w porządku. Po prostu wydaje mi się, że kłamiesz sami sobie. Терновецкий потушил сигару и внимательно взглянул на брюнетку. Арина попыталась, было, урезонить чересчур умную подругу. Но заметила, как на нее посмотрела главная телохранительница Терновецкого. Она была удивлена. И в то же время очень заинтересована. — Skąd wiesz? — Удивился предводитель польского сопротивления. И получил неожиданный ответ: — Mówiłeś, że nie lubisz idealistów, że podoba ci się cynicy. Dlaczego tak pan powiedział? — Вкрадчиво поинтересовалась брюнетка, улыбнувшись. Она уже знала, что Терновецкий начнет ухлестывать за ними. И знала, как к этому отнесется та женщина. Кажется, ее зовут Стефания. Вика до сих пор помнит лицо пана Терновецкого, когда он услышал ту фразу. Помнит, как их «предупреждала» Стефания. И помнит, как ей стало не до смеха. Они с Ариной вышли на улицу, чтобы покурить. И увидели двух мужчин в немецкой форме, стоявших неподалеку. Один был пожилой, высокий, с орлиным носом и хитрыми глазами. А второй… Высокий, статный, красивый. Карие глаза, несколько суровые черты лица, легкая седина… Увидев этих людей, девушки оторопели. Но больше всего испугалась именно Вика. Она узнала того, первого. — Вика? Вика, что с тобой?! — Не на шутку испугалась Прозоровская. Девушка быстро отвела подругу в сторону, дабы не попасться кому-либо на глаза. — Кто этот человек, что стоит рядом с Куртом? Когда Вика подняла глаза, Арина обомлела. Вика в один миг помертвела от ужаса. Ее прекрасные зеленые глаза в один миг стали чернее самой ночи, лицо осунулось, плечи сгорбились. Казалось, еще немного и девушка просто упадет на землю. — Помнишь… помнишь, тогда в в сорок первом нас направили в Киевскую область, чтобы найти обломки советского самолета… — Шапкин! — Перебила Арина. — Тогда пытали Шапкина и Величко. — Да. Тот человек, что рядом с Виктором… это он руководил всем. — Каким-то чужим голосом произнесла Вика, закрыв лицо руками. Услышанное заставило Арину похолодеть. Девушка уже давно желала, чтобы Вика, наконец, встретилась с Куртом. Или Виктором? А, неважно. Важно другое: им давно пора поговорить. Нормально, спокойно. По-человечески. — Это еще не самое худшее. — Сквозь слезы произнесла Вика, посмотрев на подругу. От услышанного Арина подскочила. — Что еще? — обомлела она. Вика сделала глубокий вдох. И только потом сказала: — Этот ублюдок, Аппель… в общем, он все знает. Услышанное оглушило Арину. Девушка даже на траву осела вместе с Викой. — Только этого нам не хватало…