Всем сердцем

Сквозь толпу людей в обычно всегда спокойном кафе «У Бабушки» я пытался найти тебя взглядом, одновременно делая вид, будто внимательно слушаю Снежку, которая старательно мне что-то рассказывала, кажется, о какой-то статье про воспитание детей, которую где-то прочитала. Разглядев твой силуэт у барной стойки, я неосознанно поджал губы. Ты стояла рядом с Генри. Он, как обычно, не выпускал из рук книгу сказок. Вы опять искали там какую-то подсказку. Вот Руби принесла твоему сыну его любимое какао с корицей, ты вежливо улыбнулась ей, а после ласково потрепала парня по волосам. Да, ты обожаешь так делать. - Дэвид? Ты слушаешь меня? – меня потрясли за плечо, и я перевел взгляд на свою супругу, которая нахмурилась, тем самым заставив меня убрать с губ глупую улыбку. - Да, конечно, - ответил я, растерянно почесав макушку. – Ты говорила про молочные зубки… Продолжай. Белоснежка удовлетворённо кивнула, убедившись, что я действительно весь во внимании, и снова заговорила. Теперь, снова повернув голову в твою сторону, я увидел рядом с тобой Эмму, которая с кривой улыбкой протянула тебе стакан с виски. Ты тоже улыбнулась ей и приняла напиток. Вы о чём-то начали разговаривать, периодически смеясь. Ты, как обычно, смеялась сдержанно, в меру, а моя дочь плохо контролировала свой хохот. Но вас обеих это не напрягало. Вы вели себя так, как будто знаете друг друга сто лет, будто старые друзья, у которых есть традиция каждую пятницу вместе выпивать. Эмма говорила мне, что вы действительно подружились, и я искренне радовался этому. Правда. Тебе нужен был надёжный, сильный и немного несерьёзный друг. Именно такой, как Эмма. И ей нужен был друг. Такой же надёжный, сильный и сдержанный, как ты. Вы идеально подходили друг другу, несмотря на то, что в большинстве были противоположны. Из вас вышла отличная команда. И я был счастлив за вас. Уже после я начал замечать, что ты всё чаще стала проводить время с моей дочерью. Она могла внезапно по одному звонку уйти к тебе в склеп, сказав нам с Белоснежкой, что идёт помогать тебе что-то искать, а могла уехать вместе с Генри на весь день, предупредив нас, что вы втроём собираетесь на пикник или на прогулку в лесу. После Эмма обязательно возвращалась счастливой. Часто уставшей, но с широкой улыбкой. И мы со Снежкой даже не думали о чём-то другом, кроме вашей окрепшей дружбы, пока как-то наша дочь не привела тебя к нам и не сказала о том, что вы находитесь в отношениях. Что ты встречаешься с ней. Не с Робином, не… с кем-то ещё. С ней. С моей дочерью. Честно сказать, я плохо помню реакции Белоснежки. Кажется, она была недовольна. В тот момент я полностью был погружён в свои странные чувства. В моей груди словно что-то рухнуло, оборвалось, провалилось в бездну боли, но в то же время что-то родилось, как рождается в душе надежда… или любовь, или радость. Я не мог в тот вечер отвести от тебя взгляд. Сколько себя помню, с нашей первой встречи я не могу перестать смотреть на тебя, но в тот вечер всё это было по другой причине. Ты тогда всё время была рядом с Эммой. Тебе было неловко, потому что то и дело Снежка вставляла какие-то неприятные фразы в твой адрес. А моя дочь подбадривала тебя, защищала. Как и Генри, который также крутился вокруг своих мам, не желая давать обеих в обиду. И никто из них, ни Эмма, ни Генри, ни даже Белоснежка, никто не смотрел на эту ситуацию так, как мы с тобой. Не скажу, что наши взгляды сходились, потому что я никогда не пойму тебя до конца, но нас это напрягало в два раза сильнее, чем всех остальных в квартире. Где-то уже к концу неспокойного ужина, когда я отошёл, якобы, посмотреть, как там Нил, ты пошла за мной, чувствуя, что нам необходимо поговорить, так как обоим дышать с каждым взаимным взглядом становилось всё тяжелее. Я тогда стоял у открытого окна, из которого дул приятно охлаждающий лицо ветер. Глаза были прикрыты, да и стоял я спиной к тебе, но мне хватило доли секунды, чтобы понять, что это ты. Твой головокружительный аромат духов, который пьянил меня лучше всякого алкоголя, стук твоих каблуков, медленно приближающийся ко мне, и судорожный, до боли в сердце знакомый тяжёлый вздох уже совсем рядом, который говорил о том, что ты прислонилась к стене, задумчиво рассматривая меня. Открыв глаза, я не сразу поднял взгляд на твоё лицо. Нет. Сначала я жадно прошёлся глазами по твоим стройным ногам, по твоему поистине королевскому телу, которое было одето в очередное элегантное облегающее чёрное платье, подчёркивая соблазнительную грудь в меру глубоким вырезом декольте. Дальше красивая изящная шея, прекрасные губы с манящим шрамом, невыносимо притягательная лёгкая улыбка… Облизнув пересохшие губы, я храбро заглянул в твои глаза цвета тёмного шоколада, в которых читалась горькая усмешка. Ты также облизнула губы, но чуть отстранилась, будто я сейчас же накинусь на тебя с жадными поцелуями. Нет, только не теперь. Я выпрямился, чтобы оказаться ещё выше тебя, и ты с недовольством чуть подняла голову, не смея разрушать зрительный контакт. Не знаю, сколько мы так простояли, сверля друг друга пустыми и в то же время до предела заполненными эмоциями взглядами, пока один из нас не нарушил оглушающую тишину: - Почему? - Ты женат, - пухлые алые губы дрогнули в улыбке. Ты чуть наклонила голову, словно дожидаясь от меня ещё хоть чего-нибудь, но не дождалась и отвернулась, чтобы вернуться в гостиную. Я быстро сообразил и поймал тебя за локоть, тем самым останавливая. Ты вновь подняла на меня взгляд, одна твоя бровь от любопытства взмыла вверх, а ноги сами сделали пару шагов в мою сторону. - Почему она? Почему именно Эмма? Ты усмехнулась и ласково коснулась моей щеки, шепча: - Она копия тебя, Дэвид. Вся в папу, - а после развернулась и зашагала прочь уже уверенно, не желая больше ждать новых вопросов, которых, собственно, у меня не осталось. – А ещё она лучше целуется, - добавила ты, даже не обернувшись, и скрылась за дверью, оставив меня вновь наедине с холодным ветром, который помог мне немного прийти в себя. После я ещё долго вспоминал тот наш короткий диалог, который знал в мельчайших подробностях, когда в очередной раз видел тебя с Эммой, пока вы, ничего не страшась, шли по городу, держась за руки, или гуляли по парку… тоже за руки. И каждый раз я задавался вопросом, рассказала ли ты ей про то, что было между нами? Я понимал, что мне необходимо поговорить с тобой об этом, но всё время, почему-то, откладывал разговор, словно чего-то боясь. Наверное, просто не хотел лишний раз оставаться с тобой наедине. И, кажется, ты это прекрасно понимала, поэтому не спешила снова подходить ко мне. Рождество мы справляли все вместе. Я, ты, Эмма, Генри и Снежка. Теперь не было никаких грубых слов в твой адрес, и ты улыбалась как-то по-домашнему. Вы с Белоснежкой накрыли на стол в то время, пока мы с Эммой и Генри снова собирали ёлку, которую благополучно опрокинул Нил, шустро гоняя по квартире на ходунке. А после, пока главное праздничное блюдо готовилось, ты села с моей дочерью на диван, и она без всякого смущения обняла тебя за плечи, нежно поцеловав перед этим твою щёку. Она действительно любит тебя. И как же я надеюсь, что ты отвечаешь ей тем же. Уже за столом, когда Эмма осушила несколько бокалов вина и расхрабрилась, было объявлено, что она пару дней назад сделала тебе предложение, и ты сказала ей «да». В доказательство к этому я заметил раньше незнакомое мне кольцо на твоей руке. В этот момент ты сияла, словно солнце, освещая даже самый тёмный угол в нашей квартире и болезненно ослепляя меня. И уже перед тем, как вы с Эммой уехали в твой, нет, теперь в ваш особняк, я успел на пару секунд увести тебя от посторонних ушей и спросить: - Она что-нибудь знает? - Я не собираюсь разбивать ей сердце, - ты недовольно нахмурилась, с возмущением отдёргивая свою руку из моей хватки. – И ты молчи. И я молчал, не смея даже заикнуться об этом. Смотрел, как Белоснежка и Руби носятся со свадебным платьем Эммы, как сама она с раздражением отвергает все сервизы и украшения, переживая, что тебе они могут не понравиться, как вы с ней обговаривали с Бабушкой Лукас меню, как спорите со Снежкой, кого пригласить, а кого нет, и молчал. Не потому, что ты так сказала, а потому, что я сам не хотел разбивать своей дочери сердце. Хотя, не только ей… В день свадьбы всё вокруг ходило ходуном. Белоснежка с Руби закрыли в одной комнате Эмму, а Белль с Динь-Динь в другой - тебя, чтобы вы, не дай Бог, не увидели друг друга раньше времени. Мне предстояло вести свою дочь к алтарю. Ты, не желая никого слушать, настояла на том, чтобы Генри повёл тебя, поэтому бедный парень, всё время нервно поправляя туго затянутую бабочку, топтался у твоей комнаты, дожидаясь сигнала. А я… я тоже нервничал и тоже поправлял аксессуар, только моей жертвой стал удушающий галстук на шее. Снежка то и дело затягивала его только туже, словно желая меня придушить, но меня это мало волновало. Мои мысли были забиты лишь одним вопросом, который всё это время я хотел задать тебе, но не мог. Воспользовавшись моментом, когда моя супруга куда-то в очередной раз убежала, я незаметно проскользнул к твоей двери, которая оказалась не заперта. Постучав для приличия и получив в ответ «Если ты не Свон, заходи», я заглянул в комнату и увидел там тебя в прекрасном белоснежном свадебном платье. Дыханье перехватило, когда я начал рассматривать тебя, твои голые плечи, жадно проводя взглядом по красивым ключицам, стараясь не думать о том, как мои губы когда-то нежно касались их. Тонкие пальцы порхали над Генри, и я не сразу понял, что ты заново завязывала ему бабочку, которую, как оказалось, так туго затянула именно Белоснежка. - Всё, - улыбнулась ты сыну и нежно поцеловала его в лоб. – Какой же ты у меня красивый, - заметив след от помады, ты поспешно стёрла её с лица парня и только потом перевела на меня взгляд. Что-то заметив в моих глазах, ты поспешно отправила Генри обратно сторожить дверь и скрестила руки на груди, недовольно хмурясь: - Она и тебя задушить хотела? – с этими словами ты быстро приблизилась ко мне и ослабила хватку галстука. Проведя рукой по пиджаку, словно разглаживая невидимые складки, ты снова подняла на меня взгляд и тихо спросила: - Ты что-то хотел? - Ты любишь её? – прошептал я, как зачарованный смотря в такие до боли родные и одновременно невыносимо чужие карие глаза. Ты опустила свою руку мне на плечо, и мне на мгновение показалось, что ты сейчас возьмёшь меня за руку и мы закружимся в нашем прощальном танце, но этого не случилось. Ты лишь улыбнулась и провела рукой путь от моего плеча до груди. А после, уверенно смотря мне в глаза, ответила недрогнувшим голосом: - Всем сердцем.