Тому, кто винит других, предстоит длинная дорога. Тот, кто винит себя, уже прошел половину пути. Тот, кто не винит никого, дошел до конца. Буддийская мудрость
Он был счастлив. Счастлив на столько, на сколько это было возможно. Держа маленький теплый комочек на руках, он не мог представить, когда на сердце было легче всего. Его переполняли разные чувства: от облегчения из-за приезда супруги обратно, до трепещущего чувства восторга от осознания, что теперь он дважды отец. — Она красавица. Вся в мать, — пробормотал он, целуя розовую щечку ребенка. — Ты не злишься на меня? — осторожно спросила Гермиона, пальцами вцепившись в локоть супруга. Драко поднял глаза на волшебницу и понял: он абсолютно не держит на нее зла, более того, он ощущал себя максимально счастливым. — Нет. Я скучал. По тебе. По… Розе. — Роза? Красивое имя для юной леди Малфой, — заметила Нарцисса, подходя ближе. Передав дочку матери, Драко взял лицо супруги в свои большие ладони и внимательно посмотрел ей в глаза. Она была на грани истерики — так сильно переживания захлестывали ее. Он видел это. — Я благодарен, что ты вернулась. Я благодарен, что ты подарила мне дочь. Когда улыбка на губах волшебницы дрогнула, мужчина успокоился и поцеловал супругу. Ее губы были сладкими, как мед. От осознания этого, Драко улыбнулся едва прерывая поцелуй. Наверное, именно сейчас он был счастлив на все сто процентов.***
Гарри не мог точно сказать, с какой скоростью он принял решение трансгрессировать к воротам Малфой-Мэнора. Но так же он ощутил сильный толчок через несколько секунд после приземление. Оглянувшись, он увидел рыжую макушку Рональда, а после и черную — Пэнси. Те едва перевели дух, как вся компания двинулась за ворота в поместье. Запах теплого молока — вот что обдало гостей, когда они поспешно вошли в гостиную. Пэнси ахнула и приблизилась к женщине, сидящей на диване. Рон выдохнул и устало потер глаза. А Гарри, казалось, сбросил невыносимую тяжесть с плеч, завидев кучерявую голову подруги. Когда Гермиона рассказала всем прибывшим друзьям свою историю, в комнате на добрых десять минут повисла тишина. Луна вытирала слезы себе и беременной Персефоне. Джинни крепко сжимала руку Гарри, которого, казалось, трясло. Рон на пару с Невиллом отошли на кухню к домовикам, чтобы попросить у тех две кружечки чая для Гермионы и Пэнси и каких-нибудь расслабляющих коктейлей для всех остальных. Нарцисса молчаливо наглаживала Отто, так как слышала эту историю уже во второй раз. Драко с обожанием смотрел на свою новорожденную дочь и крепко сжимал в руке ладонь супруги. Блейз сидел рядом и держал на коленях Северуса, который с интересом смотрел на сестру. — Гермиона, — заговорил Гарри, прочистив горло, — знаешь, что ты чокнутая? Друзья переглянулись, и волшебница нежно улыбнулась. — Знаю. — Главное, что теперь Роза дома, — заметила Луна, — и Гермиона вернулась домой. И даже, Гарри, как и обещала к родам Пэнс. У нее срок через две недели. Компания расплылась в нежных улыбках. Выпив по кружечке-бокалу напитка, все разошлись по домам. Северус изъявил желание уложить сестру в кроватку — в этом ему никто не отказал, и родители даже разрешили мальчику покачать люльку некоторое время. Вечер закончился прекрасно.***
Однако Персефона Уизли разродилась отнюдь не через две недели. После возвращения блудных дочерей, как Гермиону и Розу теперь нежно называла Нарцисса, не прошло и недели. В семье Уизли родился мальчик. Новый наследник рыжей семьи стал гордо носить имя Шон, но вот только мать настояла на двойной фамилии. Знакомство малыша Шона Артура Уизли-Паркинсон и Розы Нарциссы Малфой случилось через два месяца, на пеленальном столике в доме Гарри и Джинни на Гриммо, 12. Малышка проявила очень трепетное отношение к хныкающему двухмесячному другу, перевернувшись на животик и проведя своей ладошкой по мокрой щеке. Луна еще долго хвасталась колдографией, на которой был запечатлен этот момент. С помощью Денниса Криви колдографию размножили и разослали всем родственникам друзьями семьи. Гарри и Джинни объявили о свадьбе в тот день, когда была сделана колдография малышей. Церемонию бракосочетания было решено провести в начале сентября, до дня рождения Гермионы.***
Свадьба Гарри Поттера и Джинни Уизли, назначенная на 3 сентября, произвела неизгладимое впечатление на весь магический Лондон. Помимо того, что женился Избранный, миру явились два наследника поколения Героев, о которых не знал никто, кроме, естественно, ближайшего круга друзей. Явление Шона Уизли-Паркинсон и Розы Малфой миру было воспринято по разному. Даже в «Пророке» было высказано две версии: в одной Рита Скиттер положительно отзывалась о явлении наследников и всем происходящем, а вот Сандра Перри публично искала подтексты и прочие детали в этой странной истории. Но вот только большинство волшебников были рады, хоть и упрекали молодых родителей в утайке таких событий. Грандиозный праздник продлился два дня. Лондон пел и гудел, всюду слышались поздравления молодоженам, нежные воздыхания в сторону новорожденных. Чуть больше чем через две недели свое двадцатидвухлетие отметила Гермиона Малфой. На семейном ужине присутствовали все, включая Джин Грейнджер. Женщина была в большом восторге, узнав, что у ее дочери и супруга появилась дочка. Но вместе с этим женщина выразила свою обиду — как можно было утаить такое от нее, родной матери. Чтобы не расстраивать Джин, Нарцисса искренне извинилась перед ней и объяснила: после рождения дочки Гермиона чувствовала слабость и около двух месяцев восстанавливала силы. Тем не менее, женщина смягчилась после слов подруги и попросилась остаться на ночь, понянчиться с внучкой и внуком. Вся семья согласилась. Дарвин был безумно рад прислуживать матери молодой госпожи Малфой. Сентябрь заканчивался очень хорошо.***
Осень в семействе Малфоев проходила прекрасно. Глава семьи плотно занялся работой, Нарцисса активно отдыхала с Андромедой, Тедди и Северусом, а Гермиона с упоением нянчилась с Розой. Время от времени, пока малышка спала, и мэнор погружался в тишину, Гермиона задумчиво смотрела на цветок, который ей подарила Сату. Она верила — колдунья знает, что все закончилось хорошо. В очередной такой раз, когда малышка сопела носиком, а все остальные разъехались по делам, волшебница смотрела на цветок и улыбалась. Что-то звякнуло, и на этот звук женщина обернулась. Проказник Отто выкатил что-то из ее сумки и играл этим предметом. Подойдя ближе и отпугнув кота, женщина подняла с пола часы, и сердце стянуло скорбью. Эти часы ей подарил Фред на какой-то малозначительный праздник перед финальной битвой за Хогвартс. Подарок был незначительным, почти бессмысленным, но тем не менее, очень дорогим. Нажав на кнопку, женщина с улыбкой услышала щелчок крышки. Она отъехала, и весь мир снова замер. Солнечный свет, пробивающийся сквозь портьеры, кружащиеся в танце пылинки — все замерло. Откуда-то из сердца часов вырывалась звучная мелодия. Гермиона прислушалась и поняла, что мотив песни был ей смутно знаком. Лишь спустя несколько минут, волшебница поняла, где слышала эту мелодию — именно ее напевали сестры мерроу на берегу атлантического океана. — Счастью путь ты уступала, не жалея сил. Но тебе вкусить осталось радостей семейных мир. Таймер жизни набирает ход. Мы тебе покажем, когда настанет твой последний год. Вкушай себя, вкушай любовь. До тех самых пор, пока не заледенеет твоя кровь. Мелодия замолкла, часы обожгли холодом ладонь. Гермиона в ужасе выронила часы на постель. И вдруг циферблат снова засветился, и послышался очередной голос, но на этот раз волшебница смогла узнать голос — он принадлежал Ахо. — Если ты слушаешь это, Гермиона, значит ты уже услышала послание, которое для тебя оставила Цуру. Оборотень даровала твоей дочери небывалую защиту. Тебе же она отмерила время. Эти часы тебе сообщат о времени, когда ты умрешь. Если будешь сильно того желать, они покажут тебе даже как произойдет твоя смерть. Единственное условие, которое поставила Цуру — ты должна наслаждаться своей жизнью и не угождать другим. Надеюсь, ты справишься с этим. И со своим счастьем. Будь счастлива, девочка. Часы перестали светиться. Гермиона с трудом могла вздохнуть.***
Сандра Перри в очередной раз наведалась в антикварный магазин Драко Малфоя, в надежде что в этот раз сможет вытянуть из него или его продавца подробности чудесного возвращения миссис Малфой из «частного санатория». Однако, войдя в магазин, ни продавца, ни хозяина она не обнаружила. Вместо этого напротив одного из стеллажей с редкими книгами из средней Азии стояла женщина. Ее каштановые волосы локонами струились по тонкой прямой спине. Слегка округлые бедра и длинные ноги были облачены в штаны из черной кожи, а вот покатые плечи окутывал белый вязаный свитер. Женщина откинула свои волосы назад, и журналистка увидела браслет на руке женщины — с четырьмя ярко сверкающими камнями. Узнавание пришло быстро. Перед Сандрой стояла не кто иная, как жена Драко Малфоя. Гермиона обернулась на звук закрывшейся двери. Перед ней стояла молодая девушка. Кажется, волшебница ее видела когда-то. Возможно, в Хогвартсе, а возможно, где-либо еще. — Добрый день. Ищите что-то конкретное? — первой начала волшебница, обернувшись к Сандре корпусом. — Да. Драко Малфоя, — четко проговорила девушка, ухмыльнувшись. Сейчас у нее была уникальная возможность выяснить уровень привязанности между громкой парочкой. — Драко? — волшебница напряглась, но постаралась не выдать этого. — Зачем вам понадобился мой супруг? — У нас назначена встреча на сегодня. Пока вы были в санатории, у нас было много встреч. Эта должна была стать… очередной. — Как интересно, — усмехнулась женщина, подойдя ближе к девушке. — Только вот проблема. Мой муж сейчас не с тобой, а с нашей дочкой. Что-то не складывается. Щеки Перри вспыхнули краской от настойчивости Гермионы. Прыткая журналистка эмоционально не была готова к тому, что молодая мать так хорошо умела манипулировать голосом. Однако, даже это не сдержало Сандру от опасной игры. — Раньше это ему не мешало, однако, — продолжала гнуть свою линию девушка, настойчиво делая шаг вперед. Только приблизившись к героине войны, слизеринка поняла, насколько сильно проигрывала девушке по внешним параметрам. У Гермионы была пышная от молока грудь, бедра округлились и выглядели аппетитно, а не худощаво. Да и сама волшебница была выше журналистки. Это девушке совершенно не нравилось. Не смотря на то, что разница между ними в возрасте была не больше четырех лет, визуальная разница была на лицо. — Раньше он встречался со мной каждый день. И это не взирая на твою беременность. Ни на какие мысли не наталкивает? Гермиона едко усмехнулась. На самом деле, она понятия не имела, где Драко сейчас. Он попросил приглядеть за магазином, а сам отлучился куда-то. Она что-то слышала мельком от Невилла, что за время ее отсутствия появилась какая-то прилипала, но толком она ничего не знала — стоило другу заговорить об этом, как Драко сразу прервал его и перевел разговор. Возможно, «прилипалой» была именно эта заносчивая девица. Только вот проблема. Гермиона доверяла Драко. И это было не изменить. — Девочка, ты можешь говорить что угодно, — женщина сделала еще один шаг вперед, и теперь стояла вплотную к девчонке. — Но вот только это не поможет тебе. Ни забраться в койку к Драко, ни вывести меня. Волшебница вынула палочку из кармана достаточно быстро, чтобы шокировать стоящую перед ней девушку. Сандру бросило в пот, когда острый кончик волшебной палочки уткнулся ей в сонную артерию. — Даже если ты скажешь где у него родинки и шрамы, я не поверю тебе. А знаешь, почему? Гермиона словила ярый взгляд журналистки и ухмыльнулась в очередной раз. — Потому что все эти данные можно найти в прессе или узнать у друзей. Это легко, если есть связи. А вот проверить, была ли ты с ним в тех отношениях, о которых ты говоришь, мне проще простого. — Чч-то? — выдохнула Перри, сбитая с толку. Если обоснованность первых фраз она еще могла принять и согласилась с ними, то последнее ввергло ее в ступор. — Магический брак, дорогуша. У него много привилегий. О которых в простых книжках, конечно, не пишут. Если бы он тебя хоть пальцем тронул, я бы увидела отметки на твоем теле. А ты чиста, как слеза акромантула. Острие палочки очертило изгиб шеи, скользнуло по скуле к виску. Гермиона с каким-то маниакальным удовольствием размазала капельку пота по коже девчонки. — Боишься? Почему? Потому что соврала или, может, потому что я пугаю? — волшебница убрала палочку и сделала шаг назад. — Ты лжешь. Нет такой магии. Я бы знала, ты врешь… — лепетала Сандра, сжимая кулаки. Ее план терпел крах. — А, — протянула волшебница, убирая палочку обратно в чехол на поясе. — Значит боишься, из-за того, что я поймала тебя на лжи… Перри едва успела проглотить вязкую слюну, как на ее шее оказалась рука гриффиндорки, а ее аккуратные ногти, покрытые черным лаком, впились в бледную кожу. Прохрипев что-то, девчонка вцепилась руками в запястье ведьмы, но та лишь сильнее сжала пальцы. — Ты можешь плести интриги для других, но не смей трогать мою семью. Я не знаю как тебя зовут и чего ты добиваешься. Но если узнаю, я найду способ тебя заткнуть раз и навсегда. Можешь спросить у Скиттер, почему она старается писать о поколении героев в хорошем свете. И запомни. Чтобы посягать на тело и, о Мерлин, душу Драко Малфоя, нужно быть куда смышленнее, чем ты есть сейчас. Женщина оттолкнула журналистку от себя, и та, отступив несколько шагов назад, закашлялась. Колокольчик на двери зазвенел. Волшебница опустила руку к талии и улыбнулась. Сандра обернулась и застыла. Драко Малфой стоял в дверях, держа наряженную в теплый комбинезон дочку на руках, а рядом так же тепло одетый стоял Северус. — Гермиона? Все в порядке? — первым делом спросил мужчина, бросив недовольный взгляд на Перри. — А ты что тут опять делаешь? — Драко, ты привел детей? Зачем? — забеспокоилась волшебница, подойдя к супругу и забрав с его рук спящую Розу. — Эта девушка искала тебя. Но, как я поняла, у нее назначена еще одна встреча, поэтому она уже уходит. Блондин недовольно посмотрел на журналистку, и та действительно быстро ретировалась из магазинчика. Он с интересом отметил, что на шее Перри виднелись алые следы, словно от ногтей. Ему было любопытно, что тут произошло за время его отсутствия, но он опасался, что эта взбалмошная девица могла наговорить Гермионе чего-то лишнего. — Я договорился о фотосессии на сегодняшний вечер. Северусу исполняется два года в конце месяца. Да и нужно сделать семейные фото с Розой. Мы до сих пор этого не сделали, а ведь ей уже почти пять месяцев. И… тебе ничего не наговорила Сандра? Она пьет нашу кровь уже больше полугода, утверждая абсурдные вещи… Женщина покачала головой и улыбнулась, пальцем стирая слюнку с щеки дочки. Все-таки, ее предположение было верным. Та прилипала — эта девчонка. И ее звали Сандра. Дело оставалось за малым, узнать что из себя представляла эта девица, но этим волшебница могла заняться после. — Мы мило поговорили. Все в порядке. А вот про фотосессию ты хорошо придумал. Надо будет и маме отправить, а то она мне все еще припоминает о наших утайках. Мужчина улыбнулся и помог супруге надеть пальто, пока заботливый Северус с трудом удерживал сестру на руках. — Давай мама понесет сестренку, — женщина взяла дочку на руки. — И ты идем на руки, так уж и быть, — заметил мужчина и подхватил Северуса на руки. Хоть мальчик не очень любил быть на руках у взрослых, в этот осенний день, он с удовольствием сидел на отцовских руках, поглядывая то на красавицу-маму, то на красавицу-сестру. Он еще слабо понимал, каково это — быть старшим братом, но радостное настроение его родителей и теть с дядями ему нравилось. Северус еще не знал, каково это — быть старшим братом для красавицы-сестренки, но он уже хотел скорее вырасти, чтобы защищать ее всеми силами