Мама, я кажется влюбилась в Хокаге-сама

      Ханако устало прислонилась к стене, быть надзирателем мелкого отпрыска Хокаге было нудной и неинтересной работой. Хорошо бы он наконец очнулся, думала девушка вспоминая, как он с упорством носорога пытался выбраться отсюда еще пару часов назад. Сейчас же мальчишка лежал безвольной куклой на грязном полу. Наверное, это все вина наркотика; Одноглазый Шинки сказала, что мальчишке понадобится время для перерождения. Вообще Ханако больше беспокоило не перерождение, а та девочка с шаринганом. Она не была похожа на ту, другую девушку, фото которой крутили по ТВ. Но раньше о существовании кого-то с шаринганом, кроме Учихи Саске и Учихи Сарады, не было известно. Откуда же эта девушка взялась? — Господи, во что же я ввязалась…?       Сейчас, когда большая половина плана была приведена в действие, Ханако вспомнила своего сенсея и деревню, что плакала, прощаясь со своим "Ангелом". Тогда, перед самой своей смертью Конан сказала, что все наладится. Наладится…       Ханако, будучи еще совсем юной, плакала и просила Конан не оставлять их но та, улыбаясь, сказала: "моя смерть – это мост к миру, не плачь по мне, здесь скоро засветит солнце", но ничего не изменилось. Война пяти Великих стран прошла стороной, оставив за собой лишь байки и разруху. В то время, как внутри деревни Дождя все также продолжался дождь. Власть захватывали то одни, то другие мелкие группировки ниндзя и чтобы выживать, нужно было оставить все свои надежды позади, а потом в один из дней к власти в их деревне пришел действительно сильный лидер. Он поднял деревню с колен и, смотря прямо в глаза, в душу каждого, спросил: "Что ты хочешь для мира шиноби?" И каждый хотел лишь одного – нового мира для таких как они. Сила этого желания подняла народ, заставив отдавать все ради этого, свои силы и жизнь, но сейчас Ханако сомневалась в правильности. Мальчишка, лежащий у ее ног, бессмысленным взглядом смотрел в стену, а из глаз медленно катились слезы. Куноичи не хотелось бы проходить по его безжизненному телу к миру. Но сейчас, когда все почти сделано поворачивать было поздно.       Поговаривают о легенде, что все началось с войны, с самой большой и великой войны, которая позволила людям переродится и обрести чакру, а с ней и способ понимать друг друга без слов. Говорят еще до мира шиноби, люди обрели такую мощь, которая в конечном итоге погубила их. И на том пепелище появились шиноби, появилась богиня Кагуя даровавшая всем выжившим силу. Эта сила помогла людям, но появились те, которые стали использовать дарованную им силу во зло. Но на самом деле не это было в начале, не совсем так, как дошло до сегодняшних дней. Да, как и говорилось, была война, но после… Оружие уничтожило огромное количество земли и повсюду были безграничные пустыни, а за малые немногочисленные оазисы дрались люди или даже целые племена. Именно в одном из таких и появилась девушка, чьи глаза были абсолютно белые. Этими кристально белыми глазами она видела все, пугая своих родных и близких.       Одноглазый Шинджи, посмеиваясь, говорил, что именно тогда, в тот момент, когда еще будучи бессильной, юная Кагуя поняла, что ее предали, жители деревни истощенные и обессиленные решили избавится от ее, принести в жертву богине Аматерасу. Кагуя, узнав замысел родного племени, бежала в сам ад, в самый эпицентр пустыни, туда, откуда никто раньше не возвращался.       Ханако вздрогнула, вспоминая каким тоном, продолжал свой рассказ тот старик, он говорил так, словно видел первое пришествие Кагуи, видел ее гнев, обращенный на тех, кто желал ее смерти. Но Шинки не мог рассказать, что будучи изгнанной Кагуя носила под сердцем плод, который после будет ее тенью. Шинки не знал, что именно там женщина нашла плод ядовитого древа, который и спас ей жизнь, наделив силой. Но было еще кое-что важное, то до чего Кагуя будучи богиней никак не могла добраться. Были те, кто тоже получил силу от яда, силу, которая в конечном итоге закончила войну, веру и стойкость – незыблемую надежду в то, что все это обязательно закончится хорошо.       «Мине» – храбрая защитница с алыми волосами и сильной волей породила тех, кто противостоял войне, а после ее затишья всячески старались облегчить жизнь. Именно Мине бросила вызов Кагуе, чья сила постепенно начала брать вверх над разумом, но проиграла и была запечатана в отражении глаз луны, а ее десять последователей Богиня чакры обратила в рабов, демонов служащих ей. Отравленные и измененные стражи мира, последователи Мине, начали терзать Кагую изнутри, заставляя и без того опьяненную своей силой женщину сходить с ума еще больше. Мало кто знает, что именно это и было одно из последних предсказаний первой Узумаки. Мине-сама предчувствуя свое поражение, оставила подсказки, как остановить Кагую, как запечатать ее и дать миру шанс на спокойствие.       Шинки выдохнул, на лице его появилась легкая улыбка – ее собственные дети предали ее, они воспользовались наследием Мине, а тот сын, что родился в аду, стал его воплощением. Хаяши не давал этот рассказ спокойно спать, но она не имела ни малейшего понятия, причем тут Узумаки Боруто и та девочка с пугающими глазами, также как и не понимала, зачем им дети джинчурики. Сейчас Ханако просто хотела мира. Мира и понимания для своей деревни, но господин Тошимо убьет ее если узнает. И вообще, не она ли себе тогда сказала, что все сделает, чтобы их план, наконец, осуществился. Она обязана показать им всем что может!

***

      Под покровительством Учихи Саске Хината начала себя чувствовать чуть спокойнее; клан больше не давил на нее, а в глазах главы клана Хьюго можно было заметить явное желание устроить их совместную жизнь. Однако Хината понимала, что Саске здесь лишь из-за Наруто, лишь ради него.       Хьюга была уверена, скажи Наруто отдать Саске за него жизнь, тот отдаст не раздумывая. Хината никогда не понимала, что связывало этих двоих, но не сказала бы, что это была простая дружба, друзья не смотрят так друг на друга. Что-то пугающее было в их отношениях, такое до чего даже ее глаза не смогли дотянуться и увидеть. Если бы Саске был девушкой Хината бы с уверенностью сказала, что Наруто любит ее и наоборот, если бы Наруто был девушкой, то взгляд Саске без слов смог бы рассказать, на сколько сильно он любит голубоглазую бестию. Но они оба были мужчинами и эта их связь… Хината не знала, что она означает и со временем просто постаралась закрывать глаза на то, что в жизни Наруто она не на первом месте. А если еще Сакуру припомнить, то даже и не на втором.       Саске же, смотря на, чуть расправившую плечи, Хинату чувствовал себя еще хуже; о пропаже Боруто пока решили не говорить, но рано или поздно это вылезет на свободу. Саске лишь переживал, что у него сейчас все шло прекрасно с главами клана Хьюго. Очарованные его умом и умением держать себя в руках, те согласились освободить Хинату и дочь Наруто от меток. Более того, главы согласны вернуть их в главную ветвь, хотя согласны это громко сказано. Саске немного надавил, позволив себе проверить свои новые глаза на главах клана Хьюга и все сработало, а додуматься, что все подстроено, не получится. Веками шаринган был бесполезен против бьякугана, так что, зная этих староверов, ничего не изменится, они не усомнятся в Саске. Другое дело, что слушание дела Наруто назначено на следующую неделю, до которой нужно закончить все дела с Хьюгами. Карин теперь была частым гостем в резиденции, а Кейтора поселился у Мицуки, решив поближе познакомиться со своей сводной сестрой. Были конечно небольшие сложности, но куда без них. в общем все было более-менее хорошо.       А сам Наруто, после опровержения, данного по официальному каналу, которое разошлось на ура, чувствовал себя намного лучше. Сакуре пришлось раскрыть завесу их с Наруто отношений и то, что большую часть своей жизни она полагалась именно на него. В итоге, в одном из многочисленных интервью Сакура расплакалась и попросила у Наруто прощения, тогда смотря на это мужчина был готов на все лишь бы она не плакала. Да, сейчас он принадлежит Сараде и действительно любит ее, робко, неумело, почти неуловимо. И тем не менее Сакура все также крепко занимает место в его сердце. Наруто больше не может назвать ее любимой, потому что его чувства после всего, что недавно произошло, изменились. Однако видеть слезы этой женщины ему по прежнему так же больно, как и раньше. Наверное, поэтому уже через пару часов Сакура была в его скромной комнате расположенной в резиденции. Хоть опровержение и было дано, но судебное разбирательство, которое прожимает Феодал, никуда не делось.       И вот они наконец-то, после всего, остались наедине. Сакура выглядела подавленно, а Наруто то и дело нервно мял руками штанину. Но в итоге, после всех просьб простить ее, Сакура спросила лишь одно, простую вещь: "Правда ли Наруто, что ты просил Саске дать мне шанс?" Наруто скривился, выматерился, а потом как-то отчаянно посмотрел в сторону Сакуры. — Неужели сейчас это важно, Сакура? — Говорить об этом совершенно не хотелось, Наруто почувствовавший, парой минут ранее, спокойствие и умиротворение, сейчас вновь был возвращен в прошлое, туда где нестерпимо хотелось вырвать свое сердце из груди. — Наруто, для меня это будет важно всегда… — Сакура опустила голову, она чувствовала, что опять причиняет Наруто боль и обещала себе, что это последний раз, больше она никогда не заставит его страдать. — Да. — Наруто устало выдохнул, проведя своей большой жилистой рукой по чуть отросшим волосам. — Да, Сакура – я попросил его дать тебе шанс. Да черт! Я просто не мог смотреть, как ты смотришь на него, как страдаешь и я решился… А Саске, я надеялся, что ты сможешь растопить его сердце, ты ведь так любила его, нет, даже любишь…       Возвращаться в те, далекие времена Наруто не любил и сейчас чувствовал себя ужасно. Он уже не любил Сакуру той любовью, которая не давала ночами ему спокойно спать, но и не отпускала, несмотря ни на что. Харуно была все тем же ядом, убивающим его медленно, по минутам давая, насладится собственной агонией. — Наруто, мы… — Сакура запнулась осознавая, что те слова, которые она желала сказать сейчас не имеют смысла, теперь это прошлое, то самое прошлое которое не возвращают. — Наруто, — Сакура смягчила тон и чуть приобняла ссутулившегося мужчину со спины, — спасибо тебе и прости за всю ту боль, что причинила тебе.       Наруто вздрогнул, почувствовав прикосновение, а от услышанного и вовсе застыл. Не верилось, что Сакура может говорить такое, наверно именно поэтому взгляд голубых глаз искал зеленые, в прошлом такие любимые, глаза Сакуры. Харуно же только этого и ждала, увидев обеспокоенные и такие родные голубые глаза Узумаки, Сакура лишь еще больше поняла, что нужно Наруто. Женская рука легла на загорелую полосатую щеку и Сакура продолжила — Наруто, ты всегда был рядом и как бы я больно не делала, не уходил, не оставлял меня, хранил мою улыбку. Теперь я понимаю, что настала моя очередь быть тем, кто будет хранить твою улыбку. Даже нет, я буду той, кто будет оберегать тебя и Сараду – оберегать вашу семью. — Сакура… — Наруто смотрел и не мог оторваться, все было настолько нереально, что страшно было вздохнуть. Эти слова, наполненные любовью и всем тем, в чем так нуждался Наруто, глубоко ранили его, въелись в саму суть, настолько сильно, что он не сразу почувствовал, как из глаз потекли слезы. Сакура тоже плакала, но не от боли или обиды, а от счастья, от того, что наконец покончила со всей той жизнью, в которой лишь страдала и причиняла боль другим. Наруто прикрыл глаза, положил свою руку поверх руки Сакуры и прошептал: — Спасибо, Сакура-чан…