What the...?!

Только не думай о поцелуе. Не думай… Спрятав руки в карманы толстовки, я медленно шел по пирсу и курил, оставшись наедине со своими мыслями и ночной тишиной, что нагнетала на меня странное ощущение тревоги и грусти. Черт, все случилось слишком неожиданно. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, да что там не верил, я понятия не имею что она из себя представляет. Раньше я спокойно жил, заботясь о Майки и не беспокоясь о душевных терзаниях, чувствах, что так ярко описывают в книгах и фильмах, ведь для этого просто не было времени, как я предполагал. Ничего не изменилось и сейчас, разве что я стал бояться этих неизвестных чувств, появившихся чуть меньше двух часов назад. Может, это и есть судьба? — А, впрочем, к черту это все! — я сделал последнюю затяжку и выбросил окурок, притоптав его подошвой кед. Бросив последний взгляд на водную гладь, я направился в сторону дома, где меня ждали Майк и мои друзья. *** — В тысячный раз я тебе говорю, тупица, что пингвины могут летать, — надулся Тони, споря с Хайми. — Тогда почему в Африке еще нет хотя бы одного пингвина? — Потому что они жирные и тяжелые! — Тони поставил стакан с лимонадом на столик и устало вздохнул. — Ничего ты не понимаешь. Пингвинами движет ленивая физика. — Ленивая физика? — прыснул я. — Что за чушь, черепашка? Тони улыбнулся и начал объяснять, что ленивая физика — это когда тела (к примеру, пингвины), теоретически могут совершить движение, но из-за лишних килограмм и невъебенно огромной лени не делают этого. Как позже оказалось, эта теория неточна, так как кроме пингвинов, ни на ком не проверялась. Я и Хайми засмеялись, и Перри надулся еще больше. — Чертов пингвиний садист. Живодер! — заорал Пресиадо, схлопотав от Тони болезненные тычки в бок. — Еще и людей мучает, садюга! — Твою мать, ребята, пожалуйста, тише. Майк спит, — шикнул я. Они как-то многозначительно переглянулись и… О, НЕТ, Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ! — Вик, как тебе Даниэль? Ты ей явно симпатичен, — мягко намекнул Тони, из-за чего мне хотелось разбить голову об стену. Шоу «Холостяк» с Виктором Фуэнтесом, мать вашу! — Она действительно горяча, — Хайми закивал головой. — Попробуй узнать ее поближе. — Парни, я не думаю, что… — Одна из охрененнейших девушек на всем курсе, Вик. — Но я не… — Так бы и замутил с ней, — мечтательно протянул Хайми, и Тони поддержал его. — Блять, опять вы за свое. Мне не нравится ни Даниэль, ни ее сиськи, ни ее все остальное, — я устало выдохнул и смерил парней недовольным взглядом. — Ты гей? — Тони с любопытством посмотрел на меня, склонив голову набок. — Что?! Ты в своем уме, черепашка? С чего ты взял? — Даниэль хотят все, кроме геев, — прищурился Хайми, после того, как Тони что-то шепнул ему. — Святые угодники, вы это серьезно? Я не… — я замялся, вспомнив поцелуй Келлина, — …гей? — О, Господи! — Тони широко распахнул глаза и потряс Хайми за плечо, — Ты это слышал? «Ты влип, Виктор Винсент Фуэнтес-младший» — пронеслось у меня в голове, и, признаться, в этот момент меня на мгновение охватило безмятежное спокойствие, словно я скинул один из грузов и мне стало намного легче. Но тревога вновь затуманила сознание со словами Хайми: — Чувак, ты серьезно? Блять, это… Вау! — он выдохнул и улыбнулся мне. Я прикусил щеки изнутри и зажмурился, мысленно готовясь к нападкам со стороны Тони, что, нахмурившись, уставился на меня с приподнятой бровью. — Парни, послушайте. Я… Я правда не знаю, гей я или нет, но, черт подери, я целовался с парнем, и это мне понравилось! Может быть я чертов бисексуал, но просто дайте мне время подумать. До сегодняшнего дня вопрос собственной ориентации никак не волновал меня, и… — Воу, притормози, — Хайми щелкнул пальцами. — Ответь, зачем ты так распинаешься, словно мы не твои друзья, а какие-то ебаные гомофобные ублюдки? — Но… — я мельком глянул на Тони, и Хайми засмеялся, когда увидел мой испуганный взгляд. — Что? — О да, наша черепашка — главный гомофобный ублюдок! — улыбнулся Пресиадо, на что Тони сменил выражение лица на улыбку и подхватил смех. — Эй, я же пошутил, — клянусь, улыбкой этого парня можно озарить весь мир. — Ты как был, так и остался обычным человеком, разве что если у тебя за эти пять минут не успели вырасти клешни и третий глаз, — Тони встал из-за стола и, подойдя ко мне, приобнял рукой за плечи. — И пусть все ебаные гомофобные ублюдки катятся к черту! Хайми улыбнулся еще шире и захохотал: — Совсем уже радужный с этой ответственностью и домашними хлопотами. Позже, я рассказал им про случай в уборной и поцелуй. Они назвали меня придурком, ибо, по их словам, я профукал свой шанс, но, в целом, отнеслись понимающе. И в тысячный раз я успел поблагодарить все силы во Вселенной за то, что у меня есть такие друзья. *** Последующую неделю мы так же засиживались допоздна за распитием разных напитков: от колы до виски — которые Хайми приносил из дому, потому что, по его словам, «пить в компании в тысячу раз приятнее, чем в одиночку». Пожалуй, соглашусь с этим. В среду мы вчетвером ходили в луна-парк — отпраздновать тест, на котором Майк получил твердую «А+». В эту же ночь (изрядно выпивший) Тони попал в больницу с переломанным ребром и рукой. То ли паленый алкоголь, то ли наша черепашка действительно немного придурок. — Ты представляешь, я звонил ей больше тридцати раз, а она тупо промолчала, даже не написала ни-че-го, — хныкал Тони. — Да уж, Перри, отношения у вас странные… — Хайми рассеяно почесал затылок, придумывая в голове план утешения Тони, который ну уж очень сентиментален под действием алкоголя. — Я знаю, блять! — парень уже был на грани истерики и злости. — Я же люблю ее. Вик сочувствующе похлопал друга по спине и, осушив бокал бурбона, предложил: — А давай мы пойдем к ней и выскажем все? — Да! — вскочил Хайми. — Мексиканская мафия! *** — Тише, блять, — Вик пихнул Хайми в плечо, за что получил тихие маты в свой адрес и обиженное «Не обзывайся, ебаный мудак». — Тони, ты внутри? — Да, я почти вну… БЛЯТЬ! — треск ветвей, и Тони, почти забравшийся внутрь, в мгновение ока распластался звездой на грунтовой тропинке, постанывая от боли. — Ебать, летающая черепаха! — Нет, еблан, это Тони! — Вик подбежал к другу. — Черт, звони в скорую, он в отключке! Как позже выяснилось, Эрин и ее троюродный брат летали в Денвер, навестить родственников. На следующий день, после того, как мы с Хайми позвонили ей, Эрин, вся в слезах, приехала в больницу. — Почему ты не отвечала на его звонки и ничего не писала? — спросил ее Хайми, вручив стаканчик с кофе. — Это я ничего не писала и не звонила? — она, показала журнал вызовов на телефоне, забитый звонками и сообщениями контакту «Черепашонок <3» — Нихера себе, — я достал из кармана телефон Тони, который он оставил у меня и, разблокировав, засмеялся. — Эрин, наша черепашка не убрал режим блокировки входящих вызовов. — О, Боже, я… я думала, что он больше не любит меня, — Эрин снова заплакала. Мы с Хайми переглянулись и, пожав плечами, стали утешать рыдающую Эрин. *** — Хорошо поработали сегодня, — натирая тарелки, улыбнулась мне Хелен. Я надел кепку на голову и, водрузив рюкзак на плечо, попрощался с Хелен и поспешил к выходу. Сегодня был прибыльный день, на одних чаевых я заработал семьдесят пять баксов и сейчас я планировал сходить в супермаркет, закупить вкусняшек и наесться до отвала. Идя по парковке, я предвкушал роскошный ужин, не состоящий из пиццы или сэндвичей. Представляю радостное лицо Майка, когда после ужина я сыграю ему на гитаре, и мы будем писать свои песни, марафон «Черепашек-ниндзя» и… — Блять, парень, смотри куда идешь! — возмутился я, когда был сбит каким-то парнем. Я взглянул на него и… Святые грешники! Тут я поверил в совпадения…. — Ну, здравствуй, Виктор, — усмехнулся Келлин, подавая мне руку. Я проигнорировал ее и встал сам, отряхнувшись от пыли. — Как поживаешь? — Все в порядке, и, да, мне пора, — я пытался обойти его, но этот упрямый индюк просто взял и обнял меня, обхватив меня руками и прижавшись к торсу. — Я скучал, — тихо и невинно прошептал он. Твою мать… — Келлин, послушай, — я мягко высвободился из его объятий. — Мне правда пора идти. — Я голодный. — Что, прости? — я недоуменно посмотрел на Келлина, которого сейчас не отличить от обиженного котенка, и, признаться, я умилился этому зрелищу. — Я шел сюда, чтобы поесть, но ты уходишь и поэтому я останусь голодным, понимаешь? Тогда ты ушел, и еда была просто отвратительной, ведь ее принес не ты! — он скрестил руки у груди и надул губы. — Ты должен меня накормить. — Оу, — я опешил от такого заявления. В голову пришла одна мысль, и я заранее рассматривал варианты их развития. Перспектива особо не радует, но… была ни была. — Мне нужно заехать в супермаркет за продуктами, а потом… Не хочешь поужинать с моей семьей? — предложил я. — Хочу. Где твоя машина? — Келлин просиял и чуть ли не запрыгал на месте от радости. Я указал на свой серый Fiat Supermirafiori 78-го года, доставшийся от родителей. — Красавец, — он осмотрел машину и, дождавшись пока я открою машину, запрыгнул на пассажирское сиденье и принюхался. — М, я просто обожаю малиновый чай, — обалдеть. — П-поехали, Келлин, — я завел мотор, и машина приятно заурчала, прежде чем я выехал на дорогу. *** После закупки продуктов, мы с Келлином (это звучит очень странно) забрали Майка из школы и поехали домой. Придя домой, я быстро переоделся, оставил Майка на Келлина и пошел на кухню. Решив не заморачиваться, я стал делать заготовки к феттучини. — Тебе помочь? — спросил Келлин, появившись в дверном проеме кухни. — Не помешало бы, — я слегка улыбнулся ему, но потом меня осенило: — Где Майк? — я сжал нож в руке. Келлин простодушно улыбнулся и подошел ко мне, обняв со спины. Ох, снова это повышение температуры и колотящееся сердце. Черт бы тебя побрал, Келлин Куинн, но мне нравится. — Парню десять лет, надо выползать из-под крылышка мамочки Викки, — замурлыкал он. — Не волнуйся, он делает домашнее задание, и причем нереально быстро, — он усмехнулся, и оставив поцелуй (от которого я, блять, чуть не умер) на моей шее, запорхал по кухне как бабочка, убирая и подавая мне нужную посуду и приборы. — Эй, Вик, — окликнул меня он. — Твои родные опаздывают? — Ты о чем? — я обернулся к нему, когда уже заканчивал с готовкой пасты. — Я имею в виду, что ты сказал мне про ужин с семьей, и… — Майк и есть моя семья, — я резко перебил его, удивляясь своему холодному тону. Келлин нахмурился, встал и подошел ко мне, смотря мне в глаза. В этот момент я увидел в них столько сострадания и боли, что плавали в этой серо-голубой дымке, растворялись и появлялись вновь. And no one knows No one knows what itʼs like To be the bad man To be the sad man Behind blue eyes What itʼs like to be hated To be fated to telling only lies* Может быть, Келлин совсем не тот, за кого себя выдает. Вынужден ли он это делать, или это получается само собой — плевать. Сейчас, как мне казалось, я увидел его по-настоящему. Никто не знает, каково быть подонком и грустным человеком за голубыми глазами… — Я знаю, — прошептал я, приблизившись к нему. — Я все знаю. Стремительно сокращаю расстояние между нашими губами, и все, что я хочу сейчас — поцеловать этого лживого грустного ублюдка с голубыми глазами. Глаза — отражение души? Теперь я согласен. И я целую его, мягко, но настойчиво, словно делясь своей болью с ним. — Вик, я закончил делать домашку! — прокричал Майк с лестницы, и я сразу же оторвался от губ Келлина, услышав приближавшийся топот. — Пора ужинать, — с довольным видом промурлыкал он и сел за стол. — Майки, подгребай сюда! Майк плюхнулся рядом с Келлином, и они стали стучать по столу руками, отбивая ритм всем известной «We Will Rock You». Я улыбнулся, поставил три тарелки с пастой и сел за стол. — Черт, как же вкусно! — Келлин улыбнулся мне. — Очешуеть просто, — поддержал его Майк и захихикал. Я сделал вид довольной мамы-домохозяйки и с улыбкой стал есть пасту. *** — Эй, парень, — Келлин шутливо толкнул меня плечом и приблизившись вплотную, зашептал, словно в бреду: — Я торжественно поклянусь, пожалуйста, помоги мне увидеть, не закрывай глаза, сосредоточь взгляд на мне. Откройся, откройся, а теперь сделай меня сильнее…** — Келл, — я закрыл глаза. — Подожди немного, я довезу тебя. Он довольно мяукнул: — Мне нравится, когда ты так меня называешь. *** — Ну, — я сел в машину. — Как ты понял, теперь тебе от меня не отвертеться. — Ты о чем? — Келлин непонимающе посмотрел на меня, застегивая ремень. — Келлин… Он всплеснул руками и вздохнул: — Хорошо, ладно, — он перевел дух. — Они бросили меня. Сначала ушел папа, объявив, что никогда не любил нас с мамой. «Ты слишком безнадежен, чтобы на тебя что-то возлагать…», — он горько усмехнулся и отвернулся к окну. — Мне не было и шести тогда, когда мама собрала вещи и сказала: «Ты всегда должен искать что-то новое и держать свое сердце открытым». А потом она ушла, отдав меня на воспитание к многочисленным родственникам в Денвере. Все бабушки и дедушки, тети и дяди, сестры и братья терпели меня и мой скверный характер, прекрасно зная, что я не всегда был таким. Если бы всегда меня окружали такие люди, я бы никогда не разочаровывался в людях, Вик. Я просто… — он зажмурился, позволяя слезам покатиться вниз. — Черт, прости. Я не должен был. — Нет, все в порядке, Келлс, — я ободряюще улыбнулся. — Повтори адрес, пожалуйста. — Ирвин стрит, 24. — О, ты знаешь Эрин? — удивился я. Келлин сразу же переменился в лице и засмеялся: — Она моя сестра! — ох, еб вашу мать… — Ебать, — прыснул я со смеху. — Как тесен мир, однако. Я свернул направо и, проехав несколько метров, припарковавшись у дома Эрин. — Приехали, Келлс, — я посмотрел на него, когда он отстегивал ремень. — Я, ты можешь… То есть, я имею в виду, что… — Святые угодники, Вик, — он закатил глаза и прильнул своими губами к моим, врываясь языком в мой рот. Я притянул его к себе за шею, поглаживая пальцами затылок. — Спасибо за ужин, — прошептал он, оторвавшись от меня. — Еще увидимся, Вик. — До свидания, мистер Келлин Куинн, — он улыбнулся на это и засмеялся, вбегая в дом. Влюблен? Я и не заметил, как сам поцеловал его, тем самым разрушив клеймо «просто знакомых» навсегда. *Limp Bizkit — Behind Blue Eyes **Sleeping With Sirens — The Bomb Dot Com 2.0