Легенда

- Каждая великая легенда имеет своего героя, а герои не всегда были возвышенными и великими. За каждым из нас стоит то, чего мы стыдимся, то что зовут «тёмное прошлое». Неужели вы думаете, что мы уже были такими? – Неревар говорил тихо, прикрыв золотые глаза. Меры напряглись и стали всматриваться в спокойное лицо Ванрита. - А разве нет? Вы и Герой Брумы, да даже Довакин… вы все такие сильные, такие прекрасные и великие! Вы можете одним ударом разрубить высшего дракона, а ледяной стрелой заморозить целый материк! – глаза юного мера восторженно смотрели на Героя. Тихий смех прозвучал, как боевой клич нордов в звенящей тишине. Ванрит хохотал долго и с надрывом, постепенно увеличивая громкость. В конце концов лицо его искривилось в презрительную гримасу, а пальцы вцепились в столешницу так, что по ней пошли трещены. - Красивые с-сказки рассказывают вам люди. И наверняка все герои верно служат Империи! Грязные шавки, - он в бешенстве повёл рукой по воздуху, описывая «грязных шавок» - все, все они до единого такие жалкие… однако, давайте всё по порядку. «- Держите этого серокожего ублюдка! Он нарушил закон священной Империи! Голоса стражников отскакивали от каменных стен Имперского Города, создавая ощущение, что они идут со всех сторон. Единственная мысль, что билась в голове бегущего данмера была о спасении. Добежав до ближайшего перекрёстка мер юркнул в тёмный закоулок и притих. Тяжёлая поступь стражников осталась позади, но адреналин зашкаливал в крови. Тем мером был я. Несмотря на свой возраст я выглядел молодо, даже очень. Возможно это из-за того, что я - мер. Я пробирался по теням в имперских коридорах к порту. Там был мой дом, хотя это слишком громко сказано. Один потрепанный лежак вряд ли можно назвать «домом», скорее ночлежкой. Крысы отвратно пищали и шмыгали между ящиков действуя на нервы. Я прижимал к себе украденную булку хлеба, молясь всем богам и даэдра чтобы они были благосклонны ко мне. Однако, в этот раз удача повернулась ко мне прелестным местом. Меня грубо схватили, когда я уже практически добежал до порта. В нос ударил отвратный запах, стражник дышал прямо мне в лицо, держа одной рукой. Он ухмылялся, смотря на меня. Было тошно. - Так-так-так, кто здесь у нас? Прелестная данмерская шлюшка! Подставь свой прекрасный зад, солнышко, и тогда можешь убежать со своей булкой. И я даже подговорю ребят на то, чтобы они тебя не ловили. Если сумеешь отработать. – голос стражника скрипучий и противный, прозвучал прямо над моим ухом, а грязная лапа в железной перчатке забралась под разорванную рубаху. Я извернулся и плюнул ему в лицо, попав в глаз. - Ах ты, маленькая дрянь! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Свою задницу ты мне всё равно подставишь…» - Думаю подробности можно опустить. Очнулся я уже в темнице с туго завязанными руками. Было очень больно. Сидеть, лежать, двигаться в общем. В таком положении я провёл более трёх дней… «За тюремной решёткой заливался утренней трелью соловей, трава шелестела под порывами ветра, который принёс с собой холод с севера. Солнце скрылось за тучами, не согревая и не освещая землю Нирна. В камеру пробился холодный ветер, проник сквозь решётки и щели, огладил мои оголённые плечи и растрепал давно немытые волосы. Я сидел в тюрьме Сиродила уже как минимум два месяца, всё это время ко мне заходили стражники, чтобы убедиться, что они лучше, выше меня. Единственным развлечением в этой камере - которая была обставлена по-королевски, то есть тут были не только железные кандалы, но и стол! – был мир, который я мог наблюдать через решётку, да драки мышей за мой скудный обед. Иногда ко мне прибегал мальчишка-альтмер, да приносил что-то посъедобнее черствой краюхи хлеба, а также развлекал меня своими разговорами. Помнится, мне он даже притащил котенка, серенького с голубыми глазками, а потом долго смотрел, как я глажу его гладкую шерстку. До сих пор не понимаю почему мальчишка – Гелеас, вроде бы… да, точно. Так вот, Гелеас был из знатной семьи альтмеров, всего второго или третьего поколения от Альдмериса. Приехал он сюда из Алинора с родителями по какому-то политическому поводу, ну в общем из-за того, что ребенку было не интересно. А вот заключенный его заинтересовал. Гелеас пробыл со мной год, а потом вроде бы вернулся в Алинор. То есть в тюрьме Сиродила я был примерно год и два-три месяца. В тот день я занимался своим любимым действием в камере, то есть смотрел за решётку и мечтал о свободе. Но что-то было не так, что-то неуловимо поменялось в поведении стражи, нет они, конечно, оставались такими же падонками, но все же… Все прояснилось, когда ко мне в камеру зашел сам Император – Уриэль VII. Тогда он был еще «молод», кошмары его не трогали. Как он мне сказал был 420 год 3Э. Император окинул меня оценивающим взглядом. А потом он подошёл ко мне, сжал рукой мои челюсти и насильно открыл мне рот, рассматривая его изнутри, как будто лошадь оценивал. Он задавал много вопросов, кто я, откуда я, что я умею. А получив ответы он забрал меня из тюрьмы в Бело-золотую Башню. И я до сих пор не знаю жалеть мне или нет…» - На поводке у Императора я был ровно семь лет… Семь лет страха и унижений…

***

- Ну что ты, Скортум*, смотришь на меня зверем? Зазвенели натянутые цепи, пленник злобно взглянул на надзирателя. Уриэль VII из династии Септимов довольно усмехнулся и оглядел помещение. У другого оно бы вызвало отвращение и страх - развешанные орудия пыток, дыбы и цепи, кинжалы и колодец с вечно раскаленными углями; голые каменные стены с торчащими металлическими массивными крюками и холодный каменный пол, - но Император был тут слишком частым гостем, чтобы бояться этого помещения. Он взял в руки большую свечку, чтобы осветить себе дорогу в полутемном помещении. В дальнем углу на цепях висел данмер, красные глаза смотрели с ненавистью, а тело было изувечено. На груди был глубокий и длинный порез из которого медленно текла бордовая, почти чёрная кровь; он был раздет полностью, только черная ткань прикрывала бёдра, но она была тут же сорвана Императором. - Я хочу услышать твой голос, я хочу увидеть, как ты бьешься в агонии… я хочу тебя. – Уриэль сказал это на ухо пленнику, данмер перевел взгляд со стены на Императора. Тот довольно усмехнулся, первая капля воска упала на рану. Послышался крик боли и звон потревоженных цепей. Комната наполнилась звуками: звон цепей, крики боли и безумный смех.

***

- В 427 году 3Э я узнал, что Император отправляет меня в Морровинд, если быть точнее на Ввандерфел. Что заставило его отречься от любимой игрушки? Наверное, страх… - Неревар притворно скучающе обвел помещение взглядом золотистых глаз, не останавливая его ни на мгновение. Наконец, он остановил его на застежке мантии Ворина. – Так о чем я? Ах, да… Так вот, я плыл на Вварденфел… «Страшно! Как же страшно и холодно. Холод пробирает до костей. Почему всё в красных тонах? Где Векх и Ворин? Что с Рейсданом?.. Голос. Такой знакомы и родной… «Все умерли, остался лишь один». «Эй, соня, проснись…» Резко открываю глаза. Передо мной каюта имперского корабля и данмер с рассеченным глазом. Я осматриваю помещение, множество ящиков и мешков, один из таких мешочков и послужил мне подушкой. Тело ломит и нога, которую мне на прощанье вывернул Император, сильно болит. А ещё какой-то туман в голове, и слова… «Все умерли, остался лишь один» … и как это понимать? - Где мы? – голос слушается меня с трудом, так что вместо вопроса у меня из горла вырвался лишь хрип. К счастью собеседник меня понял. Из его краткого рассказа я понял, что нас везут в Морровинд, на Вварденфел и первым пунктом назначения является порт Сейда Нин. Послышались шаги. - Эй там, ты, иди за мной! Мы прибыли…»