Бессонница

Энни надевает платье. Оно белое, с множеством тонкого кружева и лент, что блестят и переливаются, ластятся к телу. Длинная юбка обнимает колени и ступни, облаком клубится у самого пола. Ткань лёгкая, нежная на ощупь. Энни крутится у зеркала, заглядывая в самую его глубь. И глаза её блестят. По радужкам тёмными каплями скользит осознанность. Девушка и не помнит того времени, когда чувствовала себя такой… живой, лёгкой. Всё было словно в тумане. И она бродила, путалась, ошибалась и падала — летела вниз со всех этих скал. Теперь — всё иначе. Энни надевает свадебное платье, и даже обидно, когда этого никто не замечает. Только недовольная Джоанна бурчит: — Чего вырядилась? Собралась куда? — Собралась, — шепчет Энни, но Джоанне уже и дела до неё нет. Та пакует чемоданы и оглядывает дом в последний раз. Говорит, что больше ей здесь делать нечего. — И я собралась. Дура ты, Энни. Какая же дура. Кресте хочется сказать, что подруга ошибается, что нельзя смотреть на жизнь сквозь призму недовольства. Почему она так зла, расстроена? У Энни с Финником свадьба, а она! Девушка молчит, вспоминая, что торжество — тайное, секретное. Так жених захотел. Сказал, что устал от гостей, чужих голосов. Одэйр и Креста — друг для друга на весь этот день и навсегда. Энни спешит по пыльным улицам, подол её платья лентами метёт тротуары. Девушка смеётся, улыбается. Прохожие изредка оборачиваются на неё, пожимают плечами и идут дальше. Все привыкли к городской сумасшедшей, сбегающим со свадеб невестам — чего только в Четвёртом не встретишь. Креста счастлива. У неё в груди так тепло-тепло, и будто сладким сиропом любовь плещется в лёгких. Энни задыхается от этого чувства. Босые ноги её ощупывают асфальт, но и тот вскоре кончается. Песок вьётся, переплетается с тонкими лентами. Бисер блестит, переливается, нежась в жидком золоте лучей. Ветер дует ей в лицо, а где-то у самой кромки горизонта счастливо плещется море. И оно тоже блестит. Солнечные блики выхватывают из синевы водоросли — изумрудно-зелёные. Вода кажется разноцветной, оттенки вибрируют, перетекают один в другой и волнами катятся к берегу. Всё море — банка с акварелью. И как Энни раньше этого не понимала, не видела? Как прекрасна жизнь, как прекрасно любое её проявление. Даже люди — и они великолепны, восхитительны в своём многообразии. Девушка теперь не боится их — теперь она видит мир ясно, без болезненного дурмана. Энни спешит на свадьбу, не зная, что мертва уже несколько дней. На отмели находят бездыханное тело, опутанное белыми лентами свадебного платья.