Последняя песнь о Бравом Воине

      Полумрак в этом помещении стал чем-то родным. Небольшая классная комната, уже давно заброшенная всяким преподавателем или воспитателем, использовалась, разве что, крысами, пищащими что-то о своём и грызущими остатки обоев на стене. Комната, пыльная и грязная, была заколочена не только со стороны окон, но и дверей. Именно это и предавало данному помещению некий магический шарм, притягивающих особо любопытных. И первый проникший сюда был весьма доволен находкой, как самой комнаты, так и «ничейного» хлама, оставшегося там, быть может, ещё с прошлого или даже позапрошлого выпуска.       Чуть позже это место было прозвано «Кучей Сокровищ». Некоторые не понимали, что способствовало такому названию, но, приходя в гости к хозяину этого волшебного и мрачного места, многие разочаровывались. А если быть совсем уж откровенными, то разочаровались все без исключения. Ведь в этом тихом, умиротворённом месте, освещаемом солнцем из-за небольших щёлок, сквозь которые просачивался дневной свет, а также небольшой масляной лампой, стоящей на самом дальнем столе, возвышалась на самом деле Куча. Вот только далеко не сокровищ: всевозможного хлама, который только можно найти в закоулках их родного Дома.       Ржавая и скрипучая птичья клетка, шляпа с широкими полями, разноцветные, но покоцанные тарелки. Книги, разные побрякушки, осколки посуды и даже сигаретные окурки в какой-то баночке. Это и многое другое таилось здесь, наставленными друг на друга кучами, аккуратно выложенными по столам, стоящим вдоль стен, и ещё на стульях, примостившихся рядом. Хозяин данного места всякий раз сдувал пылинки со своих драгоценностей, хвастался всем и каждому и то и дело подзывал посмотреть хороших или не очень знакомых на то, что у него имеется. И порой лишь показушно обижался, если те не оценивали всё по достоинству; просто он понимал, что им не дано проникнуться превосходством вещей, сложенных здесь.       Однако вскоре нашёлся ещё один безумец, который не только оценил превосходство его труда, но и помог пополнить скромную коллекцию, ставшую для них двоих настоящими Сокровищами.       То, что такой человек, как Табаки, промышлял подобным — никого не удивляло. Он, ребёнок с глазами старика, делал всё, что не поддаётся логическому или хотя бы разумному мышлению. Совал свой нос во все дела, прикатывал на скрытые и секретные сборы с маленьким блокнотиком и карандашом, выпивал чужие напитки, а затем скрывался, напевая очередную балладу о какой-то находке, которая стала для кого-то потерей. Хитрый лис, всезнайка и просто в самом деле ребёнок, которому никто не вставал поперёк: знали же, тем хуже будет для них самих. Ненароком найдут у себя в кармане часы и достанут их именно в тот момент, когда Шакал проедет мимо них на коляске… Вот тут-то и случится месть во всей её красе.       Маленький Табаки был ценителем своей дорогой Кучи. И человек, разделивший это с ним, стал неожиданностью, наверное, даже для него самого. Русалка — девочка хрупкая и наивная на вид, скромная, с еле заметными веснушками на пухлых щеках. Больше похожая на дорогую фарфоровую куклу, сидящую средь прочего мусора: так и не сразу можно понять, что это длинноволосое чудо в перьях — живая девочка. С глазами огромными, стеклянными, в зелени которых плещется дикий восторг, стоит ей обнаружить что-то новое и необычное для себя. Русалка была бойкой и рвущейся вперёд девочкой, наверное, даже более активная, чем сам Шакал: при своём небольшом росте, она могла добраться куда только захочет! И это был лишь ещё один плюс в её большой мешок положительных качеств.       В основном Русалка не говорила — слушала. Внимательно, ни на секунду не отвлекаясь. Слушала всех и сразу, одно и то же по сотни раз, и со временем в её голове выстраивались те самые нужные и правдивые картины того или иного происшествия. Она знала обо всех и обо всём, пыталась помочь каждому, кто нуждался в помощи: даже самой малой. И тем самым уже вскоре видела каждого жителя Дома буквально насквозь. Но как жаль, что произошло это в самый последний момент.       Ночь Сказок подходила к ним со спины тихой и совсем неслышной поступью. Все ждали её с трепетом и нетерпением, со страхом и радостью, но некоторые, такие, как эта маленькая длинноволосая девчушка, грустили. Ведь всё уже совсем скоро закончится: последние тесты прошли, все, как преподаватели, так и некоторые из воспитателей, готовились к выпуску. Страшному событию, оставляющим в памяти из раза в раз лишь осадок из безысходности и отвращения. И этот год, по словам выпускников, не был исключением: этот, самый последний год. Но что их ждёт, Русалка, к великому сожалению, не знала.       — Всего знать не дано, — неосознанно произнесла девочка вслух, перебирая в пальцах мелкие бусинки и пышное перо, прикреплённое к одной из светлых прядей.       В стороне что-то загремело, куча со сваленными на ней вещами зашевелилась, а затем из её гущи появилось лицо. Перемазанное в каких-то красках, но всё такое же смуглое. Большие уши еле как прикрывала кудрявая пышная шевелюра, а в больших глазах заплескалось любопытство. Кучерявый, глянув на бусы в своих руках, отложил их в сторону, бережно вешая на какую-то странную ни то палку, ни то трость, а затем, покидая своё захламленное убежище, подполз ближе к Русалке, сидящей на Куче Сокровищ, словно на каком-то троне.       — Почему же это не дано? — поинтересовался Табаки, заглядывая в лицо своей подруге. — Ещё как дано! Мне, к примеру.       — Значит, ты знаешь, куда завтра попадут ребята? — спросила Русалка, внимательно глянув на владельца Сокровищ. Тот растянул губы в улыбке, точно Чеширский кот, а затем удовлетворительно кинул.       — Конечно! Но тебе этого не расскажу: секрет, — он пожал плечами, а девочка на это лишь обречённо выдохнула.       Опустив длинную прядь, она вновь осмотрелась по сторонам. Полумрак комнаты, уловила звуки и голоса, доносящиеся откуда-то извне: мимо проходили люди и о чём-то переговаривались, кричали, обсуждали завтрашний день. Почти никто из них не знал, о чём они говорят. Не знал так же, как не знала сама Русалка. Девочка перестала слушать голоса и провела пальцами по мягкому пуху. Кажется, когда-то это была часть воротника чей-то куртки, но теперь ей суждено было таиться здесь, рядом с железной клеткой, коробками с сушёными жуками и несколькими бусами из орешков и сушёных ягод.       Она знала историю каждого предмета здесь. К примеру, это красивое, расколотое блюдце Табаки нашёл на шкафу в собственной комнате. Сумка с держащимися за руки человечками — творение самой Русалки, в которое она складывала свои находки, после чего приносила сюда, дабы пополнить коллекцию. Эти солнечные очки они нашли вместе, точнее, как нашли: кажется, их носил на голове один из Бандерлогов, и пока Русалка его отвлекала, Табаки, изумлённый красотой и утончённостью их оправы, незаметно стянул те с головы замечтавшегося парня. Тот, вроде как, до сих пор думает, что они на его растрёпанной шевелюре. Или где-то там, среди иного мусора, спрятанного в светлых прядях.       У каждого предмета была своя история. Но не только они наполняли это место. Сказки, песни — это и многое другое рассказывалось в четырёх стенах, замечалось вне маленькой комнаты и слагалось во всём Доме. Каждое маленькое событие становилось целой историей, которую сочинял сам Шакал, а иногда не только он: иные жители Дома также помогали с этим. И Русалка слушала каждого, по очереди, приходя затем сюда, дабы в самый последний раз рассказал, услышанное десятки раз, именно её кучерявый друг.       — Расскажи мне что-нибудь, Табаки, — попросила его Русалка.       Шакал почесал подбородок обкусанным ногтем, а затем, подтянув к себе ноги и садясь напротив подруги в позе лотоса, поинтересовался:       — Что именно?       — Что-нибудь. В последнее время мало чего происходило, поэтому песен, как таковых, никто и не сочинял. Расскажи мне о чём-то ином: о том, о чём не говорит весь Дом.       О чём не говорил весь Дом? А такое вообще возможно? По всей видимости, данная мысль посетила их обоих, однако Сказочник не растерялся и, громко кашлянув, выпрямил спину и торжествующе заговорил:       — Это история о бравом воине, прошедшем далёкий путь для того, чтобы накормить всю деревню досыта. Случилось это давно: ты даже не представляешь, насколько. В те времена с едой было тяжко. Голодали целые деревни, люди мучились от истощения и обезвоживания. И тогда один простой крестьянин пообещал своим родственникам и знакомым, что добудет для них кусочек пищи.       Он отправился в далёкий путь на своём бравом коне, тоже голодающем, но всё ещё стремящимся помочь другим, как и его хозяин. Они скакали по пустырям и полям, через леса и горы, и добрались до заветного места: Королевской Гавани. Там золота и еды было до невозможности много! А старый толстый король, недовольно хмурясь, отдавал своим подданным лишь малую часть того, чего у него было навалом. Простым крестьянам это не понравилось. И они устроили бунт!       И началась война: страшная, кровопролитная! Люди выхватывали, кто что: мечи и вилы, ножи или вовсе дрались руками. А простой крестьянин, глядя на всё это, попытался проскочить мимо бойни. Над его головой звучали звон и лязг от ударов оружия, всюду кричали люди, и вся площадь была залита кровью. Дети и женщины плакали, падая замертво за своими мужьями, король кричал, пытаясь всех образумить, но бой всё ещё продолжался. А крестьянин мчался и мчался вперёд, ускользая от лезвия и оставаясь на пороге жизни просто чудом!       Крестьянину удалось пробраться к куче с едой и золотом. Он начал набивать всё по сумкам, воспользовавшись замешательством короля. И набрал столько еды, что его деревня не голодала бы ещё несколько лет! Только другие, разгневанные люди заметили это. И не успел бравый воин понять, как его столкнули с верного скакуна наземь, а потом, топча своими ногами, пронзили в самое сердце! Но его, бесстрашного и непоколебимого, помнили все, ведь пал он храбро и достойно, пытаясь защитить и спасти свой народ. О нём слагают песни и помнят до сих пор! Этот крестьянин был одним из самых великих воинов за последние несколько веков.       — Табаки, — позвала его Русалка, заставляя мальчишку замолчать. И, не меняя позы погружённого в рассказ, — с поднятой головой, закрытыми глазами, выпяченной грудью, — он спросил:       — Что такое, Русалка?       — Это, случайно, не пересказ утреннего бунта в столовой, когда кто-то, наглого тебя, стряхнул с коляски и наступил на руку, чтобы больше не забирал булочки с маком?       — Так это…       — Последние булочки с маком, — уточнила девочка.       Шакал вышел из образа Сказочника и, опустив руки, внезапно нахохлился. Щёки у него раскраснелись и надулись, точно у малого дитя, и он, скрестив руки, высокомерно вздёрнул подбородок кверху.       — Я всего лишь хотел добыть еды своим дорогим состайникам, а эти Крысы да Псы как накинутся на меня, невоспитанные гады! До сих пор рука болит, между прочим.       Глядя на недовольное выражение лица и слушая этот его любимый тон всеправедного, Русалка невольно рассмеялась. Конечно, это могло показаться некрасивым и некультурным, смеяться над чужим горем, но она ничего не могла с собой поделать. Последний рассказ, застывший в этом месте, был о том, как Шакал Табаки, великий и ужасный Сказочник, пытался стащить последние маковые булочки из буфета, когда за них спорили несколько других стай. Между прочим, очередные булочки с маком. Когда-нибудь жадность и ненасытность погубят его… хотелось бы так сказать Русалке. Только вот она знала, что завтра её друг уже не будет воровать никакие булочки: ни маковые, ни с повидлом. Ничего.       Девочка глянула на окно. Солнечный свет всё ещё просачивался сквозь узкие щёлки, но она знала, что уже вечер. Проходящие мимо галдели об ужине, а также о том, что уже скоро всё начнётся. Последняя Ночь Сказок, после которой всё, наконец, закончится.       — Спасибо за рассказ, Табаки, — несколько грустно сказала Русалка.       — Обращайся в любое время, — в привычной манере ответил ей Шакал.       А потом они замолчали. И молчание это было неловким. Нарушаемое гулом из-за стены, оно давило со всех сторон. Русалка перебирала пальцами пряди волос и побрякушки, вплетённые в них. Табаки насаживал на иголку очередную горсть сушёных ягод: уже больше по привычке, нежели для какой-то определённой цели. Они молчали так часто, сидя среди хлама вдвоём. Будто бы понимая друг друга без всяких слов. Но сегодня Русалке не нравилось это. Хотелось сказать так много, но ни слова не лезло ей в голову. И времени… оставалось всё меньше.       Откинув от себя тонкую прядку, девочка взяла в руки свою толстую косу и слезла с Кучи Сокровищ. Приземлившись коленями напротив Табаки, она внимательно посмотрела на него, надувшись, будто обижаясь на что-то. И тот, привлечённый этим, поднял на неё несколько удивлённый и непонимающий взгляд, спрашивающий всем своим видом: «Что такое? Что-то случилось?». Однако Русалка не отвечала, а уже тогда, когда Шакал хотел произнести свой вопрос вслух, девочка наклонилась к его лицу и поцеловала в самый уголок губ, задерживаясь так на пару мгновений, а затем, вскакивая, опуская косу из рук и лёгким бегом направляясь к выходу из комнаты. Переведя взгляд в её сторону, последнее, что увидел мальчишка, была толстая коса, быстро скрывшаяся за поворотом.       — И тебе спасибо за сказку, длинною в несколько месяцев, — улыбнувшись непривычной для себя улыбкой, в пустоту прошептал Табаки, касаясь кончиками пальцев уголков собственных губ.