***
Ворден с разбитым сердцем смотрел на кровавый закат, до сих пор не веря, в то, что случилось. Этого не может быть. Такого не могло случиться. Закрыв глаза, он опустил голову вниз, сжимая руки в кулаки. Его всего трясло из-за сильных эмоций, которые полностью захватили, поглотили сознание. Тюрьма разрушена. То тут, то там находятся трупы людей, которые бесформенной кучей лежали на пропитанной кровью земле. Джаред тихонько подошёл к директору, который весь внутренне сжался. Шатен хотел сказать что-нибудь утешающее боссу, но тот лишь подавленно сказал: — Уйди. Работник не стал спорить с Ворденом, думая, что тому просто надо немного побыть одному. Поэтому он развернулся и пошёл искать Элис и Джейлбота, которые сейчас где-то занимались отчисткой тюрьмы. Мужчина снова взглянул на солнце через разбитые стёкла очков, ощущая неприятное чувство ненужности и одиночества.***
Уанслер с разбитым сердцем смотрел на фабрику по производству Всемнужки, а точнее на то, что от неё осталось. Она уже была полностью разворована, там нет больше оборудования, на котором изготавливалось его изобретение, нет больше его работников, которые днями и ночами трудились здесь, пытаясь заработать побольше денег. Гридлер и Уанслер были теми ещё скупердяями, они каждый раз понижали зарплату своим подчинённым, откладывая их деньги себе в сейф, который, кстати, был пуст. Наверняка, Изабелла всё забрала себе, но Уанслеру было не до этого. Он сейчас стоял на пустынной местности и думал, что делать дальше. Нежданно-негаданно рядом с Уанслером появился силуэт человека, который замахнулся чем-то на него. — Мразь! — прокричал тот и наотмашь ударил стволом пистолета по его голове. Паренёк отскочил от появившегося человека и схватился за голову, поглаживая ушибленное место. Удар был не таким уж и сильным, чтобы терять сознание, но шишка будет точно. Две пары голубых глаз встретились, одни наполнены ненавистью и злобой, другие некой разбитостью и шоком. Они долго испепеляли друг друга взглядом, будто играли в какую-то игру, чьи правила забыли огласить. И всё же Уанслер отвёл взгляд, он просто не мог больше смотреть в глаза, которые явно повидали многое за свою жизнь. — Как ты мог?! — снова закричал будущий Уанслер, сжав оружие до хруста в костях. — Я говорил тебе: «Не бросать его»! И ты не послушал меня! Урод! В его голосе настоящий заметил истерические нотки, которые со стороны выглядели очень уж жалостливо. Настолько жалостливо, что Уанслеру самому стало противно от этого. — Если бы я мог, то придушил бы тебя своими же руками, — уже тише проговорил он, спрятав лицо в руках, иногда подёргивая плечами. — Но вот беда, не могу! Потому что тогда мы нарушим пространственно-временной континуум! Брюнет, стоящий напротив, поражённо замер, увидев на левой руке копии серебряное кольцо на безымянном пальце. Оно тускло сверкнуло в свете мигающего фонаря. «Не может быть», — парень сделал шаг назад и прикрыл рот рукой, шокировано раскрыв глаза. — Ты уничтожил себя, — сказал Уанслер будущего, убрав руки от лица, на которое было неприятно смотреть, так как тёмные круги под глазами смотрелись жутко на нём, будто он ночами напролёт не спал. — Ты погубил мне жизнь! В небе мимолётно сверкнула молния. Скорее всего будет дождь. — Я спас мир от будущей мировой войны! — сделал выпад другой, чьи брови встретились на переносице. Отмазка… Самая дебильная, что есть на свете. — Что за бред?.. — неразборчиво пробормотал юноша в военной форме, посмотрев на двойника глазами полными злых слёз. — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь, а?! Тут Уанслер слегка насторожённо сказал: — Да. Я понимаю, о чём говорю, — и вжался в плечи. — Нет. Ты не понимаешь, о чём говоришь. Настоящий открывал и закрывал рот, словно рыба на суше. Он просто не мог подобрать слов, но всё же, постарался объяснить всё себе из будущего: — Близнецы сказали… — ему не дал договорить неожиданный возглас: — Ты серьёзно?! — брюнет в военной форме уже был готов рвать волосы на голове, из-за слов этого человека, который похоже совершенно не понимал, что происходит. — Ты поверил тому, что сказали близнецы? Бывший заключённый обескуражено смотрел на своего двойника, хлопая глазами. Ему не понятно, из-за чего так изошёлся его двойник. Что он сказал такого? Будущий зарычал. — Как же можно быть таким… доверчивым? — он, убрав пистолет в кобуру, достал из кармана брюк пачку сигарет. Через секунды он уже нервно курил, руки так и дрожали, грозясь уронить сигарету. Не хватало здесь ещё пожара. А чему здесь вообще гореть? Разве что траве… — Я даже поверить не могу, что ты — это я в прошлом. Ненадолго воцарилось молчание, которое давило на собеседников, которые старались не пересекаться взглядами. Всё же не тому, не другому не было приятно смотреть друг на друга. — Знаешь, — задумчиво, будто обдумывая всё до конца, произнёс настоящий Уанслер, — своим поведением ты напоминаешь мне Гридлера. — Гридлера?.. — переспросил тот, что-то сплюнув на землю. — Гридлер живёт припеваючи. Он добился, чего хотел, — он нахмурился, вспоминая этого человека. — Стал вновь богатым и известным. У него есть любимый человек, который не понятно любит его в ответ или нет… — Любимый человек? — удивился Уанслер, сделав пару шагов назад. Он не мог поверить, что у такого человека, как Гридлер, может появиться любимый человек. Он же алчный, эгоистичный, грубый, раздражительный и просто омерзительный. Как же так? — Об этом я не буду говорить. Я и так много всего рассказал, — ощетинился Уанслер будущего. Было видно, что эта тема для него неприятна. — Пойми, к близнецам надо относиться вдвое, а то и втрое внимательней. Они те ещё любители поиграть чужими судьбами. Они запросто могут облапошить кого угодно, как это случилось с тобой! — Но я видел будущую войну… — темноволосый не знал, что ещё сказать. — Да. В будущем будет война, — согласился со словами тот, выдохнув никотиновое облачко вверх. — Но видел ли ты это? Юноша в военной форме достал из кармана брюк какое-то устройство, которое напоминало обычный мобильник, но он был каким-то не таким. Уанслер не успел его рассмотреть поближе, так как перед его глазами начали появляться воспоминания будущего себя. — Говори! — рявкнул Ворден, хлопнув по столу кулаком в комнате допроса. — Кого ты вызывал?! Пойманный мужчина начал мотать головой из стороны в сторону, пряча чёлкой слёзы в глазах. Его допытывали не первый час и не первый день. Он уже готов слить всю информацию, но беда в том, что он немой, а ручку и листочек ему никто не собирался давать, судя по всему. — Ты сам не устал, м? — более спокойно сказал Ворден, сев напротив бедняги. — Сколько можно? Если бы ты ответил на мой самый простой вопрос в мире, то тебя бы уже давно отпустили. Но нет, ты упёртый, а таких личностей я недолюбливаю. — Я всё понял, Ворден, — обиженно произнёс Уанслер, который всё это время стоял за его спиной. — Не тебя я имел в виду, — Ворден прикрыл рукой глаза, спиной чувствуя опасность, которая исходила от юноши позади. — Да прямо-таки. Давай без вранья, — не поверил тот, обойдя собеседника, тем самым смотря в его недовольное и усталое лицо. — Знаешь, зачем я сюда пришёл? Ворден слегка удивлённо посмотрел на вдруг смягчившегося Уанслера, который так нежно улыбнулся ему, что тот просто не мог ответно не улыбнуться. Настроение музыканта было таким же, как и море. Непредсказуемое, хранящее в себе много тайн, которые могут на первый взгляд показаться совершенно обычной вещью… — Чтобы забрать тебя и уложить спатки, — не дожидаясь ответа, просюсюкал Уанслер, словно маленькому ребёнку, и погладил Вордена по идеально зализанным волосам. — Но… — Успокойся, тише, тише, — зашикал тот, беря директора за руку и уводя его прочь из помещения. — Я постоянно говорил тебе и скажу ещё раз: к чему спешить? У нас впереди ещё много времени… Уанслер перед тем, как окончательно покинуть это помещение, подмигнул оставшемуся там человеку, который уже весь изошёлся в истерике, и хлопнул дверью. Лампочка в комнате мигнула, приводя в чувство мужчину, который всем сердцем благодарен Уанслеру, который в такие редкие моменты бывал слишком добр к бунтовщикам и зекам. Его доброту ценили не все, так как некоторые считали, что он таким образом смеётся над всеми, над их беспомощностью перед Ворденом, который в последние годы стал слишком серьёзным и жёстким. Это создавало небольшой парадокс, ведь когда-то всё было не так... Уанслер сидел на одном из пеньков, которых здесь находилось «целый вагон», что выглядело жутко. Он уставился вниз, замкнувшись в себе. По словам Уанслера из будущего Третья Мировая война будет независимо от того покинет он Супертюрьму или нет. Есть небольшое отличие. Совсем незначительное… Уанслер сможет спасти десятки, если не сотню жизней людей. То, что показал юноша в военной форме, было одним из тех спасений. Того человека отпустили, правда на нём остались несколько шрамов в районе спины, но зато он остался жить. — Мне похуй, как ты это сделаешь, но ты должен… Нет! — оборвал себя парень в военной форме. — Ты обязан исправить всё то, что натворил. — Как я это сделаю? — крайне удивлённо поинтересовался другой брюнет, чьи брови приподнялись вверх. — Я же сказал: «Мне похуй»! — Но я не знаю, где находится Супертюрьма! — Я тоже, — юноша выдохнул никотиновый дым прямо в лицо двойника, который даже не поморщился от этого действия. — Это знают только два человека: Джейлбот и… — он чуть приостановился, глубоко вздохнув, — Ворден. Оба Уанслера понимали, как им тяжело говорить об этом человеке. Этот человек так далеко пробрался в их душу, что теперь они просто не знали жизни без него. Как же это глупо звучит, но это действительно так. — Но Джейлбот не человек, — через какое-то время подавленно промолвил бывший заключённый. — Тебя сейчас это так волнует? — не менее подавленно произнёс помощник руководителя Супертюрьмы. Вопрос остался без ответа. — Ты хоть осознал, что ты любишь его, м? — сразу же поинтересовался военный, который нахмурился когда его копия возмущённо сказала «нет». — Да пойми ты уже, наконец! Я гей, ты гей, он гей!.. Все геи! — он замахал руками, будто таким образом его словам поверили бы больше. — Ты сумасшедший! — А ты гей! Парень мрачно глянул на себя же из другого времени. Он хотел что-то сказать, но его резко перебили: — Или ты просто носитель ненужных яиц раз не можешь признаться в этом даже самому себе! «Мы практически не отличимые, — подумал человек из будущего, смотря на поседевшие корни волос у парня, который весь покраснел из-за злости.— Всё повторяется. Всё происходит так, как надо». Спустя ещё часы разговоров Уанслер вернулся в свой мир, оставив позади своё прошлое, которое начало с трепетом искать выход из ситуации. А выход был прост, как сто баксов. Надо отыскать путь, который вернёт назад в Супертюрьму, надо найти Вордена и сказать ему три страшных слова, которые он бы не сказал, если бы не осознал самое главное…***
Шли месяца, а за ними годы. Время, не переставая, текло вперёд. Но Уанслер так и не смог отыскать Супертюрьму, из которой он когда-то бежал. Какой же он идиот. Доверчивый идиот. С самого начала его обводили вокруг пальца. Близнецы… Какие же они всё-таки хитрые и злобные существа. С самого начала, как только Уанслер попал в тюрьму, они пакостили ему. Именно они превратили его когда-то в девушку, думая, что так парнишка разонравится Вордену, но их план не сработал тогда. Или если вспомнить те моменты, когда музыкант ломал руку по несколько раз. И это близнецы подстроили. Или когда Уанслеру снились кошмары… И так можно перечислять до бесконечности. Зачем всё это? Очень просто. Уанслер им не понравился, и они решили избавиться от него. Хм, как же странно это звучит, но это действительно так. Остаётся только удивляться, чем он их не устроил. И ведь сам Уанслер помог осуществиться их плану. Он действительно покинул Супертюрьму, но теперь… Теперь гитарист по возвращению туда больше не будет доверять им, нет. Но есть такая деталь, которая портит всю эту замечательную картину… Уанслер уже отчаялся верить, что вернётся туда. Он постарел, осунулся. Время быстротечно и стороной не обошло его. Может, он и не смог вернуться назад, но зато в мир вновь вернулись деревья. Конечно же, не только Уанслер этому поспособствовал, но и милый мальчишка по имени Тэд, который с безграничной надеждой искал дерево для того, чтобы завоевать девчонку. Уанслера смешил этот необычный юноша, в котором он увидел себя в далёком прошлом, и, когда тот смог вернуть краски в этот серый мир, бывший магнат искренне говорил ему слова благодарности, видя, что всё потихоньку налаживается. Гуляя однажды раним утром по вновь цветущей долине, Уанслер вдыхал непередаваемые словами ароматы природы. В долину не спеша возвращались звери, появлялась новая трава, а деревья… Деревья всё росли и росли вверх, из-за чего могло бы показаться, что они скоро достанут облаков. Уйдя в мысли, старик совсем не заметил, как с кем-то столкнулся. — Эй! Осторожнее! Подняв голову, он с восхищением и с неким шоком смотрел на мужчину в фиолетовом костюме, который так шёл ему, даже спустя столько лет. Он совершенно не изменился, будто старость обошла его стороной, хотя пара седых прядок доказывают, что он всё же стареет, только как-то не так, как остальные. Уанслера в последнюю очередь волнует внешний вид мужчины, который недоумённо глядел на него. — Вы… — у Уанслера дрогнул голос, как и колени, на которые он после медленно опустился. — Дедушка, что вы делаете? — поинтересовался Ворден, который сделал шаг назад от странного человека. — Прохожие могут не так подумать. Нет, нет, я не имею ничего против пожилых людей, но они не в моём вкусе. Понимаете? Уанслер улыбнулся. Да, это Ворден. Тот самый безумный и неординарный директор Супертюрьмы, по которой, по правде говоря, гитарист соскучился. Ворден смотрел на постаревшего Уанслера сверху вниз. В голове ненавязчиво пролетали мысли, что этот человек кого-то жутко напоминает, но кого, он понять не может. — Я нашёл вас после стольких лет… — Хах, вы знаете меня, но я не знаю вас. Странно, не находите? — рассмеялся Ворден, но его смех не выглядел живым, скорее напускным, ненастоящим. — Я… Я Уа-анслер, — еле-еле выдавил из себя старик, вставая с земли. Ворден отреагировал совершенно нормально на это, как и всякий другой человек. Он округлил глаза, сравнив их размером с его же очки, что, кстати, выглядело слегка жутко, будто он сошёл с экрана телевизора, где показывали мультфильмы. Директор около минуты постоял на месте, словно бездушный столб, но после начал орать так громко, что даже на окраине города слышали его крики. — Какого хуя, дружище?! А?! Значит, я за пятьдесят с лишним лет объездил все измерения, горевал, убивал дикую природу… На этом моменте настала очередь Уанслера удивляться. Что он делал, пока искал его? Убивал дикую природу? Он же просто ляпнул что-то, не подумав, да? Тем временем тот всё продолжал изливать душу, готовый в любую секунду взорваться от гнева. — …защищал гиппопотамов, а ты всё это время был здесь! В этом захолустье! Ты что, реально прятался от меня?! Говори! Чего молчишь?! — Нет! — махнул Уанслер рукой и тут же схватился за спину, которая отозвалась сильной болью. Старость даёт о себе знать. — Я искал вас! Долго искал, совершенно отчаявшись, что вообще найду… Старик осторожно присел на лавочку, которая так удобно подвернулась, держась за спину. — Я думал, что покинув Супертюрьму, я сделаю только лучше всем, но как же я ошибался, — объяснял он, сожалеюще глядя на внимательно слушавшего Вордена, оперившегося о свою трость. — Я боялся... Боялся чувств. Я не прошу простить меня, но я хочу, чтоб вы поняли. — Я не творил никогда такого же ужасного, как ты, — самодовольно проговорил Ворден, поражённый такими откровениями от Уанслера, который не обратил особого внимания на его слова. — Я не хотел этого… Я не хотел стать таким… отвратительным человеком. Единственное, что от меня осталось — это вы. У меня больше нет никого в этой жизни, кроме вас. Я… люблю вас, — тот прикрыл глаза, опустив голову вниз, тем самым показывая своё раскаяние. Уанслер с улыбкой почувствовал тёплые объятия на своих плечах. — Я прощаю тебя. Это выглядело со стороны так, будто спустя долгие годы встретились друзья, поссорившиеся когда-то. Солнце выглянуло из-за облаков, одаривая их яркими лучами тепла и света, будто сама природа радовалась вместе с ними. Неужели, всё наладилось? — Ах да! — Ворден подорвался с места, испугав этим действием музыканта. — Раз мы начинаем наши отношения с чистого листа, то мы должны вернуться в тот момент, когда мы не такие дряхлые, как сейчас! Он опустил руку в карман, начав что-то искать там. Вытащив руку в перчатке на свет, Уанслер узрел кольцо, которое заигрывающее блеснуло в свете яркого солнца. Бывший магнат успел испугаться, подумав о следующих намерениях Вордена, которые никак ему не нравились. — Не то, — выбросив кольцо на землю, успокоил его надзиратель, продолжив обыскивать карманы. — И это не то, — следующими из рук его упали ключи от чего-то, брелок изображающий голую женщину и капли для глаз, или носа (Уанслер не разглядел). — О, а это вообще из другой вселенной, — за ними полетел детонатор**, глухо шлёпнувшийся на землю. — Карманы словно дамская сумочка… — Я сам в шоке, — поддержал того Ворден, нахмурившись. — Вот оно! Он, приподняв подбородок, гордо продемонстрировал пистолет, который переливался голубыми и белыми оттенками, чем-то напоминающий самую последнюю модель телевизора, которых в последние годы стало слишком много, буквально на каждом углу. Музыкант недоумённо изогнул брови, не понимая, что этим хочет сказать директор. — Это ключ к нашему светлому будущему. Произошёл громкий выстрел на всю округу.***
— Волнуешься? — Да, очень. Они стояли прямо напротив главных дверей Супертюрьмы. Им уже не терпелось войти туда, но один из них жуть как волновался, и именно это нелепое чувство останавливало от того, чтобы открыть эти тяжёлые двери. Уанслер до сих пор с недоверием смотрел на свои руки, которые стали такими же молодыми, как и многие годы назад. Да что греха таить, он полностью стал молодым. Старческие морщинки исчезли, осанка выпрямилась, волосы приобрели свой настоящий цвет, усы покинули лицо. Правда, Вордену они понравились, сказав, что «он напомнил ему Джареда». Начальник тюрьмы даже рассказал, как видел Джареда дерущегося своими же усами, словно боксёр. Тот, естественно, поверил ему, что только не было в Супертюрьме, так что вполне возможно, что было и такое. Тот пистолет, из которого выстрелил Ворден, был всего лишь устройством перематывания времени. Нет, они были всё в том же шестьдесят пятом году, но Уанслер и Ворден изменились внешне. Тогда гитарист был в сильном шоке. Он поверить не мог в происходящее, но после завизжал, как помешанная на моде девушка, которая увидела последний хит сезона в недорогом магазине, а потом печально вздохнул, когда директор разломал прямо перед его глазами это устройство. Тот объяснил это тем, что «играть со временем опасно, даже мне», тем самым дав понять Уанслеру, что больше омоложения не будет. Ему дали ещё раз прожить эту жизнь, только на этот раз под другим углом. — Итак, готов? Пара вдохов и выдохов. — Да. Ворден повернулся к Уанслеру и улыбнулся своей самой лучшей улыбкой. — Приветствую, меня зовут Ворден! — Приятно познакомиться. А я Уансле-ер, — юноша неожиданно икнул в конце, из-за чего собеседник насмешливо протянул: — Что ж, Уансле-ер, ты попал в самое замечательное и превосходное место в этой Вселенной, в Супертюрьму! — надзиратель обхватил Уанслера за плечи, прижимая к себе. — Хочешь ли ты стать моим работником, а? У меня как раз есть свободная вакансия. — Буду не против от такой чести, Ворден. Двери медленно открылись перед ними, пропуская их в мирок хаоса и безумия. Теперь всё будет по-другому.