Arcobaleno.

      В комнате витал еле уловимый запах печеного, вроде вкусный, но от него жутко тошнило. Резко приподнявшись, я почувствовал, дикую слабость, в глазах все потемнело, а в голове долбило так, будто кто-то беспощадно стучал баскетбольным мячом об пол. Хоть встать с постели и стоило больших усилий – желание отлить было куда сильнее. Шатаясь и встречаясь с каждым косяком, я побрел в ванную. Надеюсь, я не промахнулся, так как включать свет было бы самоубийством. В глазах вспыхивали, сменяя друг друга, и затем угасали цветные круги. Ненавижу такое состояние, но от похмелья никуда не деться. Почему нельзя думать с вечера о том, кем ты проснешься утром?       Решив смыть с себя все это дерьмо, я залез в душ. Теперь начиналась слепая лотерея: включить горячую воду или холодную. Удачно попасть, конечно, на вторую, но никто не застрахован, даже если ты знаешь тут каждый сантиметр. Нащупав, я повернул ручку… фуух, леденящие капли покатились по всему телу. От мурашек я немного поежился, но затем выпрямился, подставив лицо под струю воды.       Самое время для раздумий. Что делать теперь? Нужно начинать жизнь с чистого листа. My Darkest Days уже в прошлом, и теперь, в настоящем, мне хотелось стабильности. Я как-то устал от всех этих пьянок, клубов, знакомств на ночь. Все внутри меня ждало перемен к лучшему, конечно. Может нужно влюбиться? Пожалуй, это сможет отвлечь меня на время... Как там ее, Эшли? Посмотрим.       Стало уже невыносимо холодно, и, выключив воду, я вылез из душа. Конечно, ни одних штанов в ванной я не нашел, так что обмотал полотенце вокруг бедер и спустился на кухню.       Эшли стояла, облокотившись на барную стойку, и что-то писала в телефоне. Заметив меня, она быстро спрятала мобильник в карман и широко улыбнулась. - Доброе утро. Глаза ужасно резало от дневного света, так что я тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками. - Да, ээ... доброе. - Ты в порядке? Эшли поставила передо мной стакан, белая шипучая таблетка медленно опускалась на дно. - Спасибо, - я попытался улыбнуться, но уверен, что не вышло.       Самое странное, что я не помню, когда успел так напиться, и почему Эш не пьяна, и ее не терзает тоже состояние, что и меня? Я запрокинул стакан, выпив содержимое, довольно мерзкое на вкус, залпом, и уставился на Эшли. Девушка улыбалась мне все той же искусственной голливудской улыбкой, которой она, по-видимому, улыбается каждому объекту своего внимания, и какой улыбалась при первой нашей встрече в ресторане. - Завтракать будешь?       Я резко кивнул, на что она заулыбалась еще сильнее и принялась сооружать мой завтрак. Панкейки были потрясающими: хрустящая корочка, нежнейшее тесто в сочетании с ягодным джемом казались произведением искусства. Эшли, не изменяя себе, все так же рассматривала меня, подперев голову рукой. Я тоже бросал на нее короткие взгляды, но наблюдать за ней мне не хотелось. Ее черты не были для меня какими-то особенными и совершенно не привлекали. В чем дело? Я не знаю, но уверен, что хочу поскорее свалить отсюда.       От внезапного звонка телефона я дернулся. Ну конечно, играла моя песня «Without you». Эшли торопливо взяла трубку и убежала из кухни. - ...Привет... великолепно, спасибо, как ты?.. ты не представляешь, с кем я познакомилась!..       Я довольно ухмыльнулся: теперь у этой девочки в копилке достижений на одной из первых полок будет красоваться знакомство с Мэттом Уолтсом. Вдруг я вспомнил про вчерашний поздний звонок.       Телефон валялся на полу в спальне. Я поднял его, и вот черт: экран украшала огромная трещина. О, да, Мэтт, поздравляю, недавно сменил смартфон. Сенсор полностью отказывался функционировать, но на мое счастье пропущенный номер все же высвечивался. Звонил Брэд.       Это было неожиданно, так как с братом мы не общались уже долгое время. Он полностью занят своей группой, хотя еще недавно я принимал участие в написании четвертого студийного альбома Three Days Grace. Тогда я в последний раз видел Нила, друга детства, единственного человека, который с самого начала не прикалывался, а всячески поддерживал и верил в меня. С годами наша дружба начала слабеть, вернее Нил сам стал отдаляться. Однажды он сказал, что мы больше не сможем общаться как раньше, и с тех пор нам удавалось пересекаться только группами или по работе. Признаюсь, я скучал по нему. Каждый раз вспоминать об этом больно, ведь Нил – друг, которого я любил и который оставил след в моем сердце. Я уже успел одеться и опять спуститься вниз, а Эшли все еще болтала по телефону. - Хорошо, дорогая... и я тебя целую... бай, - девушка подошла и, положив руки мне на плечи, начала тараторить, - Знаешь, Мэтт, Кара очень хотела бы с тобой познакомиться, она ждет нас на ужин в пятницу и собирается приготовить... - Эш, дай позвонить. - Эм, ну, держи, - она протянула мне телефон, явно не довольная тем, что ее не дослушали.       Номер брата, несмотря на редкое общение, я знал наизусть, поэтому уже слушал раздражающие гудки, каждый из которых противным звуком отдавался в голове. - Да, Брэд. - Привет, это Мэтт... я с другого номера. Ты звонил мне вчера. Дальше был типичный братец, отчитывающий за безответственность и несерьезность моего существования. - Сколько раз я говорил: отвечай на мои звонки сразу? - Я уже и не помню, ведь мы, если ты не забыл, разговаривали последний раз... ээ... тогда еще динозавры жили. - Не язви. Ты хоть знаешь, что произошло? Хотя, конечно, откуда, если ты даже телефон не берешь. Короче, Мэтт, собирайся и приезжай сейчас же. Ты нам нужен. - Чтоо? Куда? Кому нам? - Кому? Мне, Нилу и Барри... Ааай, ты же не знаешь: Адам официально больше не участник Three Days Grace. Тебя решили попробовать... Мэтт, не тупи, давай приезжай. Я, наверное, улыбался, как идиот, которому подарили золотой Ламборджини. - Даа... ээ... в студию? Скоро буду. На словах «сию же минуту» я бросил трубку и вернул телефон хозяйке. - Спасибо.       На ходу запихав в рот панкейк, оставшийся на тарелке, я побежал в прихожую. Мне не понадобилось и минуты, чтобы надеть сапоги, куртку и быть готовым. Поймав вопросительный взгляд недоумевающей Эшли, я быстро чмокнул ее в щеку. - Как будешь уходить, просто захлопни дверь за собой. Теперь уже я одарил Эш той дебильной голливудской улыбкой и вышел за дверь, оставив девушку одну.