Мой любимый стоматолог

      Данилыч до усрачки боялся зубных врачей. Каждый раз у него болезненно поджимались яйца, если по телеку мелькало что-нибудь подобное, будь то фильм или выпуск новостей. Ещё в детстве этот шестидесятилетний мужик получил непоправимую травму, когда врач порвала десну при удалении молочного зуба, после чего её зашивали, и ребёнка долго лечил психотерапевт. С той поры и на всю жизнь Данилыч заработал стоматофобию. Жена сердилась: «Не мужик ты, что ли? Где твоё мужество? Пищишь как девчонка, едва кто зубного помянет».       А мужества действительно не было. И жену-то с трудом завёл, причём во всех смыслах. Ну не умел Данилыч быть мужиком, зато трусом – запросто. Ко всему прочему, окна стоматологической клиники были прекрасно видны из квартиры. Иногда Данилыч мог даже поклясться, что слышит оттуда отчаянные вопли пациентов, и тогда его отвращение и ненависть к зубным врачам умножались многократно.       Но однажды пришлось ему поступиться своими принципами. Зуб прихватило так сильно, что не спал бедняга всю ночь. Ни таблетки, ни холод ему не помогли. Лежал и тихонько подвывал, словно волк на луну. Жена не выдержала и ушла спать в соседнюю комнату вместе с котом, а Данилыч повыл-повыл, да и заснул.       К его великому огорчению, где-то через час зазвонил будильник, и боль вернулась. Держась за щеку, Данилыч оделся и вышел во двор. Минут пять стоял у машины, разрываясь между болью и работой. Боль на сей раз победила, и Данилыч рванул в поликлинику.       - Данилыч, ты куда? – крикнул с балкона сосед, и не получив ответа, глубоко задумался, чего за ним никогда прежде не водилось.       Доктор нашему герою попался добрый и ласковый. Сразу вколол анестезию, дабы не мучить несчастного. Сыпал терминами, значения которых Данилыч не знал, а также сверлил, надавливал, выкручивал… И всё равно обезболенный пациент кривился и вскрикивал, даже раз схватил врача за руку. Тут же, правда, смутился и отпустил. Доктор даже не среагировал, продолжая заниматься больным зубом. «Видать, многое на своём веку повидал», - заключил Данилыч, изучая докторское лицо подле своего раззявленного рта.       На вид дантисту было около сорока, а в клинику он, похоже, пришёл недавно, так как в попутном разговоре с медсестрой перепутал фамилию коллеги и чуть было не затолкал в зубной канал Данилыча вместо лекарства мышьяк.       Когда же мучения нашего героя, наконец, завершились, врач назначил день повторного визита и отпустил горемыку. На работе Данилыча отчихвостил начальник, хотя прекрасно знал, что работник лечит зуб. Но даже это не могло омрачить боевого, даже, можно сказать, героического настроя Данилыча. И пока он не задолбал каждого из коллег своим рассказом про посещение зубного, к работе не приступал.       Дома он так же достал жену и даже кота, который, равнодушно отвернувшись, заснул где-то на середине хозяйского рассказа. Успокоившись, счастливый мужик лёг спать, предварительно занявшись женой.       В назначенный срок он явился повторно и уже не так боялся доктора, так как теперь считал его почти что другом. Зуб был успешно излечен и закрыт пломбой, но когда врач отпустил пациента и отвернулся, Данилыч зашёл вперёд и протянул ему плитку шоколада.       - Это вам, за ваши труды, - пояснил он.       Доктор начал было отказываться, но Данилыч пристал, как репей. Чтобы отвязаться от назойливого пациента, дантист взял плитку, усмехнувшись про себя. А Данилыч возьми и ляпни, что-де у него ещё есть зуб. Правда, он не болит, но почему-то разрушается. Стоматолог развёл руками: берите номерок в регистратуре, а я своё дело сделал.       Вышел Данилыч из кабинета хмурый, как туча. Погода за окном выразила солидарность и нагнала таких туч, что дождь хлынул, как из ведра. Зарядил так некстати для Данилыча, что тот решил переждать непогоду в поликлинике. Присел в фойе на диванчик, да так и просидел часа три, пока не наступил вечер.       В этот момент мимо в сторону выхода прошёл тот самый доктор. Увидев Данилыча, остановился и спросил, кого он тут ждёт. Вместо ответа пациент указал на окно.       - Дождя боитесь? – хмыкнул врач. – Или новой боли? Ну так и быть, понравились вы мне. Пойдёмте, я осмотрю ваш зуб, пока и вправду не заболел.       Данилыч приободрился, осыпал доктора благодарностями и вернулся с ним в кабинет.       Помещение, рассчитанное на одновременное лечение четырёх пациентов, было пусто – все врачи ушли домой. Доктор не стал зажигать общий свет, включил лишь пару светильников на стенах, да свет над креслом. Забравшись в кресло, Данилыч привычно открыл рот, указал на больной зуб. Этот врач нравился ему всё больше и больше, и это было взаимно, судя по той его фразе. Но под конец процедуры пациент забеспокоился: второй шоколадки-то нет! Как же ему отблагодарить доктора? Тот ведь ради него в нерабочее время трудился, а мог бы вместо этого с любимой женой чаи гонять…       Взгляд Данилыча упал на пальцы доктора, когда тот снимал перчатки. Кольца нет. Хотя, быть может, снимает перед работой…       Решил Данилыч уйти, как ни в чём не бывало – по-тихому. Сполз было с кресла, как вдруг его бока коснулась рука, мягко, но настойчиво усадив обратно.       - Уже уходите? – спросил дантист. – Разве я вас отпускал?       - Так… вылечили же, - промямлил Данилыч.       Доктор вздохнул.       - Хорошо, давайте начистоту. Я оказал вам услугу, пожалев вас там, в фойе. Ранее вы откупались шоколадом, но сами посудите: дарить стоматологу шоколад – почти что оскорбление.       Данилыч выпучил глаза.       - Простите, я не подумал…       Вдруг в мозгу щёлкнуло, и мужик осознал, что сейчас произойдёт. Затемнённый кабинет, они здесь одни, а дверь доктор запер на ключ. Он, Данилыч, почти что лежит в этом кресле, и сам ведь хочет этого! Ещё в то, первое посещение, когда схватил врача за руку, когда изучал его лицо, корчась от боли... Что с ним такое? «Не мужик ты, что ли?» - бегущей строкой пронеслись в сознании слова жены, глубоко врезавшиеся в память. Эх, как же она права! Шестьдесят лет, а ума нет. Вот и встретились два немужика.       Видя, что пациент не сопротивляется, дантист оставил шприц с седативным и перешёл к активным действиям. Оседлав покорного пациента, раздев его почти догола, нагло впился в губы, целуя их до упоения. Данилыч робко отвечал взаимностью, невольно обшаривая руками пояс доктора в поисках ширинки. Почти вслепую добрался, расстегнул, обхватил ладонями встающий член. Мысль о том, что сия здоровенная елда будет засунута ему в задницу, слегка отпугивала, но пути назад не было.       Доктор вторгся в него резко, бесцеремонно. Поверхность члена была наскоро покрыта каким-то стоматологическим составом, напоминающим масло, что существенно облегчило проникновение. Подмяв под себя нижнюю половину пациента, он порывисто дёргался, загоняя свой агрегат в узкую дырочку. Член Данилыча начал реагировать и уже упирался в живот доктора.       Мужские стоны наполнили кабинет, то чуть затихая, то учащаясь, когда, передохнув, «насильник» возобновлял сладкую пытку. Данилыч держался за свой член, надрачивая его и глядя уже не на доктора, а на подсветку над креслом. И так они оба, вспотевшие, словно кони на скачках, наслаждались друг другом. В какой-то момент кресло под ними стало сдавать позиции, держась лишь на честном слове. Процесс совокупления перешёл в финальную, жёсткую фазу.       Никогда ещё Данилыч не получал такого удовольствия, да ещё и от мужчины. И почему он подсознательно мечтал быть оттраханным?       Он кончил первым, прямо доктору на живот. Тот продолжал вдалбливать его в кресло, ускоряя и без этого сумасшедший темп. Данилыч стиснул зубы и напрягся, готовясь принять в себя свежую сперму. Врач ухватил его за руки, выгнулся и сдавленно закричал. Излившаяся жидкость брызнула прерывистыми тугими струйками, растеклась по нутру Данилыча, заполнив до отказа свободное пространство. Облегчённо выдохнув, дантист рухнул ему на живот. В этот момент кресло тоже рухнуло, поставив эффектную точку в эпичной оргии.       Испугавшись за казённый инвентарь, врач прогнал Данилыча, едва тот смог нормально передвигаться. Вернувшись домой, Данилыч долго прятал глаза от жены, из-за чего та подумала, что мужа уволили. Но слава Богу, доктору хватило ума и изобретательности скрыть всю правду того вечера от коллег. Данилыч же с тех пор побаивался заглядывать туда, да и незачем было: зубы не болели. И всё же тот случай не оставил неприятных воспоминаний, и даже больше: это не сделало Данилыча педиком. Все мужчины, кроме того доктора, были ему противны. А когда спустя пять лет у него стал разрушаться тот первый, залеченный зуб, пришлось Данилычу ещё раз заглянуть к зубному. К его сожалению, в штате врачей того доктора уже не было. Подлечив зуб у какой-то страшной и толстой врачихи, Данилыч поковылял домой, тяжело при этом вздыхая.       А зуб тот потом всё равно пришлось удалить. Мёртвым он был, как и потерянная любовь Данилыча.