Ты слишком мало живёшь

После уличной жары прохладный подъезд напомнил Паше райские чертоги. Довольно бестолковый экскурс в современную действительность Сергей Антонов завершил приглашением в гости: — Идти тебе сейчас всё равно некуда, хоть выдохнешь, расслабишься, — дружелюбно улыбнувшись, пожилой мужчина чуть ли не волоком потащил Вершинина к своему дому. Усадив гостя на кухне, Антонов показал ему, где находится холодильник и, сообщив, что обеденный перерыв уже подошел к концу, закрыл молодого человека в своей квартире. Побарабанив пальцами по столу, Паша машинально поставил чайник. Криво улыбнувшись портрету Путина, висящему слева от окна, парень схватился за гудящую голову. Значит, у него получилось всех спасти, план удался на славу. Только вот себя-то спасти не удалось. Вершинина до сих пор передергивало от антоновского вердикта «Ты чужой здесь». И Аня канула в небытие. По крайней мере, хмырь этот кгбэшный в могиле. Правда, кроме Паши никто не знает о том, что капитан Костенко хмырь, героем его почитают, но это уже детали. Фыркнув с досады, Паша выключил газ, но чая так и не заварил. Измерив широкими шагами кухню, молодой человек обратился то ли к самому себе, то ли к Владимиру Владимировичу в деревянной рамке: — Альтруизм, граничащий с дебилизмом. В одной из комнат Паше в глаза бросился книжный шкаф, аккуратно сдвинув скрипящее стекло, молодой человек извлек с одной из полок книгу в ярко-красной обложке, на которой позолоченными буквами значилось «Краткая история СССР». Вернувшись в кухню, Паша устроился на бежевой табуретке возле кремового дивана. Наугад раскрыв красный томик, Вершинин пролистал несколько страниц назад. Увлёкшись чтением, парень не услышал звона ключей, раздавшегося в прихожей. Буквально через минуту в кухне появилась пожилая женщина с двумя огромными пакетами. — Молодой человек, — строго произнесла старушка, опустив свою ношу на пол, — потрудитесь объяснить, кто вы такой и что делаете в моём доме. Мгновенно вскочив с табуретки и чуть не выронив книгу, парень скромно улыбнулся, проклиная забывчивого Антонова, который не удосужился сообщить жене о пришельце. Открыв рот, Вершинин почти тут же закрыл его. Ну вот что прикажете говорить этой милой пожилой женщине, которая того и гляди полицию вызовет. То есть, милицию, грёбанная красная реальность. Немая сцена длилась недолго, так как почти сразу за супругой в дом ввалился Сергей Антонов. — Ира, вы уже познакомились? — наигранно радостным голосом осведомился мужчина, — это Паша, сын моего московского приятеля, приехал на атомную станцию, интересуется одним из моих проектов. Я говорил о нём ещё на прошлой неделе, неужели ты не помнишь? — Здравствуйте, — наконец выдавил Вершинин, стараясь уложить в голове наскоро состряпанную легенду о своём происхождении. Робко взглянув на хозяйку дома, Паша облегченно вздохнул, кажется, женщина уже была готова поверить в свой склероз. Вытащив из пакета фарш и луковицу, Антонова попросила Павла разобрать сумки, а сама принялась лепить котлеты. Оставив жену возле плиты, Антонов увлёк гостя в одну из комнат. Плотно прикрыв за собой дверь, мужчина тихо кашлянул и начал чуть извиняющимся тоном: — Ничего, что я так, по-простому, Ира уже не в том возрасте, чтоб слушать о путешествиях во времени. Вечером придёт Лена с мужем, познакомитесь. Всё-таки, вся страна наша перед тобой в неоплатном долгу. И я, насколько смогу, постараюсь погасить его хотя бы частично. До самого ужина Сергей надоедал Паше расспросами о его друзьях. Любопытному старику не хватало чуткости, чтоб понять, как больно Вершинину вспоминать прошедшее. К тому же, последний всеми силами старался это скрыть. В светловолосой голове билась мысль «не будь скотиной, этот человек желает тебе только добра». Всеми силами парень пытался перевести тему: задавал вопросы по поводу истории страны, инфраструктуры Припяти, работы станции. Но Антонов упорно возвращался к самому неприятному предмету разговора. Несчастному даже не удалось вытянуть из старика ничего касающегося прибора, который тот изучал на протяжении двадцати семи лет. Время от времени беседу прерывала Ирина Андреевна, интересовавшаяся, не желают ли они чаю. Когда дверь в очередной раз распахнулась, Вершинин мгновенно натянул на лицо вежливую улыбку, дабы снова процедить, что чаю он не хочет. Однако вместо степенной хозяйки дома в комнату влетела белая девочка-егоза в светлом, но закрытом платье. — Здравствуй, дедушка, — поцеловав Антонова в щеку, незнакомка повисла на шее пожилого мужчины, — мы сегодня с папой… Девочка продолжала что-то говорить, но Паша её не слышал. Вглядевшись в чужие черты, молодой человек почти с ужасом узнал во внучке Антонова его младшую дочь, которая, по уверениям самого Сергея, так и не родилась. Почти белые волосы девочки были заплетены в две аккуратные косички, а в серых глазах плясали чёртики, свойственные всем подросткам. Она была гораздо тоньше той Ани, которую Вершинину не удалось спасти в прошлой жизни. И голос у неё был гораздо звонче, хотя и не такой пронзительный. У парня засосало под ложечкой, когда добродушный старик представил ему девочку: — Анютка, познакомься, это сын одного моего московского приятеля, Павел. Он погостит у нас некоторое время. Немного порозовев, девочка склонила голову и окинула Вершинина изучающим взглядом. Улыбнувшись, она хотела, было, протянуть молодому человеку руку, но смутилась и скрылась на кухне. Переведя дыхание и облизав губы под поясняющие бормотанья Антонова, Паша с тайным страхом осведомился: — Сколько ей лет, говорите? — Четырнадцать недавно исполнилось, а ведёт себя, будто до сих пор десять, — умиленно проговорил Сергей Антонов, поднявшись с места, — ну, пойдём, пора за стол садиться.