Ты слишком мало живёшь

Гипнотизируя чужую спину в синем свитере, Анастасия уже несколько раз открывала рот, чтобы задать вопрос, но никак не решалась этого сделать. Горелов шагал так быстро, что девушка едва за ним поспевала и уже пожалела, что между «смотреть, как погибает друг» и «лететь на реактивной тяге за лекарствами и свежими бинтами» выбрала второе. К счастью, стоило лишь вспомнить несчастное лицо Анюты, чтобы подтвердить правильность своего решения и перейти почти на бег, дабы не отстать от товарища. — Подсадить тебя? — участливо предложил Алексей возле заграждения. — Справлюсь, — стараясь скрыть одышку, сквозь зубы выплюнула девушка. Последний раз отдых измученному телу был предоставлен на «родительском» диване. После этого Настёне пришлось знатно побегать по двум реальностям. Организм требовал законной передышки, которую девушка не могла ему предоставить. Случайно разодрав запястье при подъёме, Анастасия по инерции слизала с руки кровь и продолжила путь, не дожидаясь, пока Горелов преодолеет загородку. Не всё ей в хвосте плестись. В аптеке произошла небольшая заминка. «Я знаю английский. Но не на уровне медицинской терминологии». В ответ на жалобу Лёши Настя посоветовала другу составить для фармацевта фразу, состоящую из слов «дырка в боку», «не приходит в себя» и «пожалуйста, не зовите полицию». Так как в ломбарде советские ребята заложили украшений на большую сумму, чем того требовали их затраты, Анастасия предложила отыскать гостиницу с почасовой оплатой и, как минимум, принять душ. Алексей вяло возражал, что друзья ждут их немедленно, на что рыжеволосая девушка резонно напомнила, что Паше с Аней в искривлённой реальности удалось понежиться в тёплой водичке. И будет вполне справедливо, если они тоже воспользуются сложившейся ситуацией. Гошу Анастасия в свою теорию не включила. Желание избавиться от сальной пакли, стянутой в тугой хвост на затылке, перевешивало всё на свете, в том числе, и многолетнюю любовь. Пока Настя принимала душ, а Горелов старался не думать о том, что происходит за дверью, где шумит вода, ему в очередной раз приспичило проанализировать галлюцинацию, поставившую парня в столь неловкое положение перед близким человеком. Конечно, с Пашей Зона обошлась гораздо хуже, но Лёша считал, что имеет право быть вторым номером по уровню жестокости её издевательств. Настя, оказавшаяся по итогу фонарным столбом. Та, какой её видит Зона или та, какой её хотел бы видеть сам Алексей? Готовность бросить друзей и любимого человека в сложной ситуации, своеобразная распущенность в общении. Парень поморщился. Какой Гоша к чертям любимый? Он использует Настю для удовлетворения своих садистских наклонностей. Даже не любит её, иначе бы не позволил покинуть Советский Союз. Внезапно Лёше захотелось почистить зубы. Что-то липкое и мерзкое притаилось у него во рту. И в этот раз Зона была ни при чём. Додумать не позволила Анастасия, покинувшая душевую, чтобы втолкнуть в неё сопротивляющегося Горелова. «Если Паша умер, то ты точно имеешь полное право вымыться!». На секунду Лёше показалось, что вконец замученная галлюцинациями и скачками по реальностям, Настя сошла с ума, раз столь легкомысленно отзывается о Вершинине, висевшем на волосок от гибели. На обратном пути девушка всё-таки решилась осведомиться, не доходя нескольких метров до границы мёртвого штата: — Лёш, а что тебе привиделось там, у столба? Идущий чуть впереди парень остановился так резко, что Настёна не преминула в него врезаться. Вдохнув цветочный запах гостиничного шампуня, Алексей испуганно отступил на шаг и, не поднимая глаз, буркнул: — Ты. Настя предвидела такой ответ, но не предполагала, что трусишке хватит наглости признаться в лоб. Обожание со стороны ей было безусловно приятно, но Настя и представить себя не могла с кем-либо кроме Гоши. Впускать в свою жизнь новое, страшное, неизвестное и потому априори опасное. Вот уж дудки! Из-за Настиного легкомыслия и гореловской склонности к соглашательству до друзей ребята добрались к позднему вечеру. Завидев любимого человека возле входа в библиотеку, Анастасия преувеличенно радостно кинулась к кожаной куртке и повисла на шее у Петрищева. Последний угрюмо собственнически прижал девушку к себе, стараясь не смотреть на второго участника экспедиции «спаси придурка, который организовал себе очередную катастрофу». — Как он там? — словно прочтя чужие мысли, обеспокоенно поинтересовалась Настя, — нужно поскорее заняться лечением. — Он уже выздоровел, — хмуро отозвался Георгий, вдыхая запах рыжих волос, — вы что, номер снимали? — тихо, но грозно прорычал брюнет, внимательно взглянув на подругу. — Очень хотелось вымыть голову, — без тени вины отозвалась Анастасия. Сердце Гоши пропустило пару ударов, но он сдержался. — Слышь, Горелый, — вдруг обратился парень к Алексею, — раз лекарства у тебя, иди, проведай раненого. Горелову положительно не хотелось оставлять Настю наедине с нестабильным психом, который явно что-то задумал, больно уж ласково обратился. Но вместо того, чтобы ехидно заметить: «Он же выздоровел» или «Тебе надо, ты и иди», Лёша, перехватив удобнее пакет, действительно поплёлся в вокзальную комнату отдыха. И даже ни разу не оглянулся, несмотря на жгучую тревогу, мерзкой медузой растекающуюся в груди. Подождав, пока силуэт товарища по несчастью поглотят вечерние сумерки, Петрищев нежными губами коснулся виска любимой девушки. Казалось, прошла целая вечность с их последней близости. Настёна пожаловалась, что хочет туда, где темно и тихо. Не знай Гоша привычек своей девушки, он обязательно бы обратил её внимание на то, что вокруг зона отчуждения, и через несколько минут наступит ночь. Вместо этого парень потянул любимую в библиотеку. В каморке, видимо, уборщика, отыскался вполне приемлемый шкаф. Ногой Георгий избавил его внутренности от ветхих остатков швабр и щёток, затем с улыбой предложил Анастасии руку. Благодарно усмехнувшись, Настя шагнула внутрь. — Мне побыть возле? — участливо осведомился брюнет. Воспользовавшись тем, что Гоша до сих пор не отпустил её пальцев, Настя крепче сжала ладонь и втащила парня за собой. Девушка аккуратно закрыла дверцы изнутри и счастливо прижалась к скособочившемуся в три погибели возлюбленному. «Точно изменила» — обречённо подумал Георгий, до синяков стискивая плечи рыжеволосой подруги. Почувствовав подступающую тошноту, Петрищев высвободился из шкафа и сплюнул на пол библиотеки. Подхватив обессилевшую Настю на руки, парень тяжело зашагал в сторону читального зала. Кроме стульев и столов там должен оказаться хотя бы один диван. Искомых предметов мебели оказалось три. Не задумываясь, Георгий выбрал самый левый от себя и уложил на него свою жертву. Навалившись сверху, он ещё успел заметить в чужих глазах тревожный блеск. Полузадушенный писк, вырвавшийся из Настиного горла, парень оставил без внимания. Зажав пухлые девичьи губы грубой ладонью, Петрищев больно вжал возлюбленную в диван. Настя продолжала что-то мычать сквозь его пальцы, но Петрищев упрямо не хотел реагировать на её мольбы. Чуть стянув с жертвы колготки, задрал несчастной юбку и коленом раздвинул ноги. Сам даже не разделся. Внутри было сухо и узко. Продираясь чуть ли не через наждачку, Петрищев зло и тщательно наказывал подругу за легкомыслие. Вскоре глаза девушки закатались, и она сама начала приподнимать бёдра ему навстречу. Чёртова мазохистка.