Обязанный кровью

…ничем особым обстановка не отличалась. Такая же, как и везде, рабочая. Также периодически хлопала дверь, заходили-выходили люди, расхаживали свои сотрудники. Только преследовало какое-то странное ощущение, словно кто-то наблюдал со стороны. Впрочем, может это последствие последних бессонных ночей, преследующих кошмаров. У дежурной части беседовало двое милых девушек, завидев парня, одна хитро улыбнулась и многозначительно посмотрела на другую. – Здрасти, мне бы… Дежурный в очках не успел ответить, выхватил трубку и принялся объясняться с кем-то на повышенных тонах. Молодой человек развернулся. Мимо с автоматами на перевес прошли двое патрульных. За углом ещё одна милая девушка в строгой темной юбке и синей рубашке с погонами старшего лейтенанта, обняв папку рукой, беседовала с мужчиной в темных штанах и джинсовой куртке поверх футболки. Складывалось ощущение, что она его о чём-то упрашивала, а он то ли не хотел, то ли шутливо набивал себе цену. – Вы, Виктория, эти ваши милые глазки приберегите для кого-то другого, – не без иронии отвечал он девушке. – Костяна, например. – С меня пиво, идет? – Дык, это ж совсем другой разговор, – с улыбкой протянул мужчина. – Вымогатель, – притворно насупилась девушка. – Простите, – подошел к ним незнакомец, – вы мне не подскажите, как начальника Отдела найти? – А по какому вопросу? – переключился мужчина. – По делу или так, лично что? Часы приема знаете? В курсе, где висят? Уверены, что..? – Да мне… – потерялся парень. – Да не слушайте вы его, заболтает ведь, – обратилась Виктория. – Видите там, вдалеке, две женщины стоят? – Одна другой голубцы в пластиковой коробке передает… – Па-ша! – А ты другое видишь? Готов поспорить, что и он то же самое видит. – Я их вижу, – сдержать улыбку не удалось. – Вот, у которой рыжие волосы – это и есть Ирина Сергеевна Зимина, – проговорила Виктория. – Спасибо. Он обошел их и направился в конец коридора. – Как можно, а, где твои приличия? – пристыдила Павла за спиной Виктория. – Кто бы говорил, расцвела как вишня, это может террорист вообще какой был, а ты – вон она, рыжая, видишь. Как можно, а, где твоя бдительность? Рыжая женщина, действительно, забрала у другой, возможно её подруги, с косой на голове и пониже ростом, контейнер. – Без тебя бы, Ленчик, – заулыбалась она, – точно с этими упырями здесь с голоду… – Простите, вы Ирина Сергеевна? – обратился парень. – Да, – повернулась она, – а вы..? А, точно, узнала, Саша, правильно? – Да. – Потом договорим, Лен, ладно? Слушайте, Саша, что нам зря время терять? Меня как бы всё устраивает, я вашу кандидатуру одобрила, давайте, я вас сразу с начальником СКМ познакомлю. Пойдемте. Она прошла, судя по табличке, мимо своего кабинета, постучала в дверь соседнего. Саша остановился рядом с ней. На табличке значилось: Начальник СКМ ОВД Пятницкий Карпов С.М.» Из-за двери отчетливо послышалось: «Да». – Он как бы немного… специфичный, но вы не удивляйтесь, привыкните, – зачем-то сказала она и открыла дверь. – Здравствуй, Стас! Всё в трудах праведных? Саша проследовал за ней. Начальник СКМ сидел за столом, занятый какими-то бумагами. – И тебе не хворать, Зиминух, – проговорил он, оторвавшись от папки. – А я вот тебе тут пополнение привела, – провозгласила она, указав на Сашу и с каким-то странным оттенком в голосе добавила: – Свежую кровь, так сказать. – А, Степнов, помню, – кивнул он. – Изучил дело. – Ну, вижу, дальше вы и без меня разберетесь, – подытожила Ирина Сергеевна. Она вышла и закрыла за собой дверь. Саша остался у порога, ощущая на себе какой-то странный пронзительный взгляд. – Да ты присаживайся, чего стоишь, – проговорил начальник СКМ. Саша прошелся и уселся на стул. – Вы, наверное, хотите… – Александр, давай сразу на «ты» и просто Стас, – перебил начальник. – И у меня два вопроса, так… чисто для ясности, чтобы ты меня понял, я тебя, и мы все тут как-то дружно ужились. Улавливаешь? – Улавливаю. – Вот и отлично. Я тут, изучая, обратил внимание на пару моментов, например, наркомана «случайно» так перелетевшего через перила… – Я понял, – потупившись, поднялся Саша. – Нет, ты не понял, – Стас тоже поднялся, обошел и присел на край стола. – У нас тут тоже, знаешь ли, работа не из чистеньких. Всякое бывает… случайности в том числе. – Он дождался Сашиного взгляда. – Главное же палку не перегибать, так? Саша понял, куда он клонит, удивился, но постарался не показать виду и кивнул. Кажется, это от него и ждали. – И второй момент – авария, – парень тяжко вздохнул. – Снова мимо, вопрос не о том. Меня больше твоё состояние интересует, предписаний никаких, точно годен к работе? Учти, если вдруг завтра обнаружится, что с тобой где-то произойдет «случайность», а ты о чём-то знал, но не сказал мне сейчас, эта проблема, как бы это тебе мягче сказать… коснувшись моей головы, плавно перетечет к твоей заднице. – Да нет, всё путем, ну… выписывают ещё там всякую профилактическую фигню, но она на работу не влияет, отвечаю, – быстро ответил Саша. – Точно? – с сомнением спросил Стас. – Точно. Начальник с мгновение помолчал, глядя на него, точно проверял выдержку и ожидал, когда Саша отведет глаза, но парень себе слабины не дал. – Хорошо, пошли, представлю остальным. Они вышли из кабинета и проследовали по коридору. Стас дернул за ручку и одновременно с этим предусмотрительно поднял другую руку. Тыльная сторона ладони коснулась груди Саши, не позволив сделать шаг. И то ли у этого «специфичного» начальника был дар ясновидения, то ли просто глаза видели через стенку, но когда дверь открылась, прямо перед ними на пол хлопнулась швабра. Сидевшие в кабинете мгновенно поднялись и несколько испуганно переглянулись. Стас опустил руку и вместе с тем посмотрел под ноги. – Ещё один такой или похожий на него номер, я тому придурку этой шваброй по башке дам. – Он как-то грозно обвел взглядом присутствующих, точно поискал там жертву, но не нашел. – Так и передайте. Затем он посмотрел на оперативника, который понял, что может пройти. – А это Саша Степнов, будет работать у нас. Знакомься, Саш: Роман, Андрей, Виктор, Юра, Дима. Взгляд начальства отчего-то задержался на Дмитрии. – И да, Саша у нас парень молодой, горячий, может, в чём и неопытный, хочу сразу предупредить, если кому-то вдруг приспичит себя шибко умным показать и парня как-то не по делу загрузить, я с тем лично разговор на тему наших взглядов относительно ума и опыта проведу. Это всем ясно? – Ясно, – точно за всех как-то мрачно ответил Дмитрий. – Вот и славно. Стас развернулся, но не успел закрыть дверь, как его взгляд натолкнулся в коридоре на того самого Павла, с которым общалась Виктория. – Ткачёв, зайди ко мне на пару слов. Тот самый Павел, словно тихо выругался, развернулся и попытался скрыться. – Ткачёв, глухим не прикидывайся, хуже будет. – А, это ты, Стас, – изобразил на лице радушие Павел, остановившись. – А я чувствую, какой-то голос-то знакомый… – Ага, я так и понял, – Стас дошел до своего кабинета и открыл перед ним дверь. – А может как-то и без этой пары слов? – поморщившись, спросил Ткачёв. – Вдруг это какая-то нехорошая пара? Ты вообще уверен, что сейчас хочешь...? – А это Паша, – с улыбкой проговорил Дима, – ты с ним еще познакомишься, – и прикрыл дверь кабинета. *** Не было никаких чувств или мыслей, кроме боли. Казалось, она заполняла собой всё. Казалось, что дул тот самый ветер, под телом снова ощущалось что-то твёрдое, может, асфальт, и эта проклятая голова несказанно ныла. Что-то резко ударило в нос. Вроде было темно, а потом отчего-то посветлело, играли странные краски, сливались звуки, казалось, это были голоса. Остро кольнуло руку, а затем она подогнулась словно сама. Звуков стало меньше, исчезли светлые тона. Неожиданно оторвало от этого чего-то твёрдого. Так словно удалось воспарить над землей или какой-то титан, посмеявшись, шутливо поднял. Тело провалилось во что-то мягкое, как и голова, и губы сами зашептали. – Они… их больше… они видели… удрали… они… – Да-да, ты только не напрягайся, – как показалось, согласился чей-то голос. – Приходил… ещё тогда приходил… один из них… – Всё в порядке, успокойся, мы будем рядом, – заботливо присоединился к первому голосу второй. Что-то ласково коснулось головы, успокаивая и заставляя умолкнуть. Что-то покрыло тело, руки, словно защищая, и последние краски постепенно померкли. Несколько раз в темноте мелькал огонёк. Когда на нём на мгновение удалось сосредоточиться, он превратился в лампу. Она покорно освещала пространство, и при этом предусмотрительно ярче охватывала только его часть. Ту часть, которая не относилась к кровати, на которой Саша, как оказалось, лежал. Огонёк снова померк. Прошло какое-то время, голова ещё ощутимо болела, но её удалось повернуть. Стоял какой-то странный сон. Всё вроде было на своих местах, даже бардак на том же самом полу. Только вот два человека, сидевшие в стороне, теоретически не могли оказаться в комнате. Мало того, они и вместе оказаться-то не могли. Несуразица какая-то получалась. Однако Вересова и Ткачёв сидели к Саше спиной, разглядывали фотографии, бумаги и тихо беседовали. По бокам от них стояли кружки, между ними одиноко тосковала пустая тарелка. – А Саня что в то время по этому поводу говорил тогда? – В то время он ничего не говорил. – Это как так? – Он в коме лежал, а потом врачи, честно говоря, как-то сомневались, что он вообще говорить будет. – Вот как. А потом что, пришла добрая фея Лера и его очаровала? Ради дела так. – А можно как-то без издёвок? Пришла, и пришла, подумала, что рано или поздно заговорит. Расскажет. – Как понимаю, получилось, и что сказал? – Да ничего не сказал, у него как будто блокировка на этом событии встала. Ходил после выписки как воду опущенный, ничего не хотел слышать про… – И девочка Лера его, наверное, несказанно жалела… До поры до времени так. – Ты дождешься, я в тебя кружкой запущу. Случайно так. – Журналюга, ты в курсе вообще, что опер перед тобой при исполнении? Ты догадываешься, что тебе за это будет? – У меня парень старший оперативник в Управлении, а отец один из лучших адвокатов в городе, ты догадываешься, что за это мне ничего не будет? – Твой парень при смерти, нет? А ты вообще сама торчишь на хате у своего бывшего с его дружбаном, которого едва ли знаешь, тебя в этой ситуации на минутку так ничего не смущает? Саша подумал, что это какой-то дурной сон. Какая-то неправильная игра подсознания, вздумавшего соединить два образа из настоящего и прошлого. Притом и образы были выбраны какие-то неправильные. Одно дело если бы рядом Вика сидела или Рома с ней – это правильные образы. Самое что ни на есть доброе и хорошее настоящее. Но Ткачёв… Какой ещё к чёрту Ткачёв?! Он-то что может в себе воплощать? Да ещё и Вересова… То ли намек на то, что настоящее не такое уж и прекрасное, и простое, то ли на то, что и прошлое не так-то и просто отпустить. Впрочем, Сашу не занимала психология, чтобы толковать такие странные сны, он закрыл глаза и постарался представить, что в комнате никого нет, что голова поболит и бросит, и всё это, наконец, исчезнет. Возможно он страстно того захотел, постарался, потому как голоса постепенно стихли, а мрак вновь приветливо распахнул объятия.