Я заберу с собой кусочек лета

      Если бы мне сказали в тринадцать лет, что моей подруги и родителей с братом через два года не станет, то я бы звонко рассмеялась и ответила, что этот человек спятил. Обдумывая эту мысль, я горько улыбнулась, ведь именно так я и отреагировала. Год назад один мой знакомый отвел меня к гадалке Ронде. Внешностью она походила на цыганку, но, как оказалось, она была румынкой. Ее кожа носила еле заметный оливковый оттенок, но, в целом, она выглядела бледной, как и все морои. У нее были черные как смоль волосы и такие же глаза с озорным блеском.       Ее глаза изучающе осматривали меня. Волосы были взъерошены. Выбрав три карты и не взглянув на них, я отдала их гадалке. Ее глаза округлились, едва только взгляд прошелся по картам. Она загадочно улыбнулась мне:       — Ты действительно хочешь знать, что с тобой случится? — я кивнула.       Она провела указательным пальцем по картам и цокнула.        — Ты потеряешь то, что ценишь выше всего. Поэтому дорожи этим, пока можешь.       — Что именно я потеряю? — спросила я.       — Честно? Карты ничего насчет этого не показывают, — она опять внимательно вгляделась в карты, — Но я вижу утрату. Смерть. Горе и печаль.       — Вы… Вы врете. Я не верю вам.       — Ага, конечно ты не веришь, дорогая. О, интересно! Карты показывают власть. Ты будешь прекрасным лидером и обретешь свое счастье снова, но потом опять потеряешь.       Я рассмеялась и произнесла:       — Извините, но Вы психопатка. Мне пора! До свидания.       — Помяните мое слово, Ваше Высочество, — бросила мне вслед Ронда.       Я встала со скамьи и направилась в лес, оглядываясь по сторонам. Учеников не было, ведь все они тогда находились на занятиях в Академии, слушали нудные лекции преподавателей, выполняли их задания и тайком перешептывались, распуская новую сплетню. Я пропустила этот учебный день, так как сегодня мне было не до учебы. Медицинское освобождение мне получить не удалось из-за того, что здоровье у меня было в норме. Я просто хотела побыть в одиночестве.       Прошел месяц моего обучения на первом курсе Академии Святого Владимира. Ровно столько же я общалась с Кристианом. Это стало главной новостью Академии. Конечно же без Камиллы Конта здесь не обошлось. Но по прибытии сюда я научилась игнорировать многие вещи и многих людей. Этим навыком я частенько пользуюсь на уроках, когда Камилла, Карли и их новая подружка Хелен Селски сидят на задних рядах, разговаривая нарочито громко о том, что я якобы «шлюха» или же «королевская сучка». Смешно это слышать, так как все они тоже были «королевскими сучками». Об этом я рассказала Карли, когда профессор Крамер поставил ее мне в пару. Мы работали над заданием преподавателя и я «случайно» разговор на эту тему. Мне хотелось ранить их трио и, судя по кислому виду моройки, мне это удалось.       Я приблизилась к лесу. Наша Академия находилась в горах и, порою мне казалось, что она с трудом сдерживает «атаку» природы. Я улыбнулась от этой мысли и шагнула вперед. Ветер взъерошил мои платиновые волосы, на мгновение сделав из них что-то похожее на нимб. Я вспомнила случай 2 года назад. Это было в походе. Тогда Роза сказала, что при порыве ветра мои волосы, словно нимб над головой. Она всегда уподобляла меня ангелу. Я ответила, что это преувеличение, но она лишь покачала головой и сжала мою руку, глядя мне в глаза. В ее темно-шоколадных глазах я уловила нежность, любовь и преданность.       Я многое бы отдала, чтобы вновь почувствовать этот взгляд на себе. Если бы не эта чертова пьяная женщина, то моя семья была бы жива, и Роза бы стояла рядом со мной, глядя в небо и сличая меня с ангелом. Но, к несчастью, их нет. Они находятся на небесах и ждут, когда я присоединюсь к ним. Это случится достаточно скоро.       Поднялся холодный ветер. Мурашки прошлись по моему телу и мне стало холодно. Я прокляла себя за то, что так легко оделась. Тут я заметила огненную кипу волос и нахмурилась. Маргарет. Опять она. Является ли совпадением то, что, когда я вспоминаю Розу, появляется она? Дампирка стояла за сосновым деревом, наверное, думая, что я не замечу ее. Пусть я была не в духе, но мое зрение оставалось в порядке. Я решила сделать вид, что не замечаю ее, так как думала, что она скоро уйдет.       Я шла вперед, надеясь выискать наше с Розой особенное место. Мы набрели на него пять лет назад и с тех пор каждые выходные посещали его. Однако с начала сентября я не ходила на наше место, думая, что каждое напоминание о Розе будет отдаваться болью в сердце. Честно? Так оно и было. Я просто не хотела делать себе еще хуже.       «Нет, я не смогу жить дальше, пока я в этой Академии, пока каждый уголок напоминает мне о ней», — подумала я, пиная один из камней, которому явно не повезло попасться ко мне под ноги. Вдруг я увидела это место.       Сторожка.       Это чертово воспоминание о ней, появившееся у меня, как только я увидела место, которое мы с Розой нашли несколько лет назад! Там находилась хижина, вводившая меня в ностальгию.       Внезапно я почувствовала, как что-то едва уловимое мягко погладило меня по щеке, положило тяжелую руку мне на плечо и обняло меня. Также я почувствовала прожигающий взгляд на себе, который оставлял теплые чувства в душе. Это длилось всего несколько мгновений, прежде чем исчезнуть. Я положила свою руку на сердце, думая, что эмоции, которые я ощутила именно там.       То, что я чувствовала было немыслимым… Эйфория переполняла меня, склеивала по кусочкам разбитое сердце. Однако, когда все растворилось в воздухе, мое сердце вновь раскололось, но что-то нежное и теплое осталось у меня в душе. Я не могла утверждать точно, но…       Это были они: моя Роза, мой Андрей и мои отец с матерью. Это были они! Рука Андрея легла мне на плечо, родители смотрели на меня, явно с гордостью или радостью, потому что во мне остались лишь радостные эмоции, а Роза… Она обнимала меня, погладила по щеке. Я вновь и вновь проводила по ней рукой, думая, что именно так смогу вновь вызвать их. Чтобы они поддержали меня, успокоили…       Успокоили. Они успокоили меня. Мой гнев был слаб, ну а теперь от него не осталось и следа. Я тихо шепнула «спасибо» и сделала шаг вперед. Раньше эта хижина казалась мне огромной. На самом деле она была несколько метров в высоту и, наверное, площадью не больше моей комнаты. Я усмехнулась поджидающим меня внутри приключениям и вошла в нее.       С порога я сразу заметила, что все лежало на своих местах, даже кровать была заправлена. Все было точно так же, как и в мае прошлого года. Огорчало лишь то, что все запылилось. Мы с Розой всегда убирались здесь в конце года. Теперь настал только мой черед, а не наш. Взяв в руки тряпку, которая лежала на полу, я смочила ее. Сперва я протерла подоконник, затем принялась протирать… фотографии?       Над кроватью висели несколько фотографий. Я начала вспоминать вешали ли мы с Розой такое раньше. Тогда я вспомнила.       Роза стояла, скрестив руки на груди и упершись об стену. В этой позе она выглядела словно настоящий страж, а не тринадцатилетняя дампирка. Я вела тираду о том, зачем нам эти фотографии, когда моя защитница спокойно ответила:       — А что, если я умру раньше времени, не достигнув восемнадцати и не став стражем? Меня собьет машина, я утону в озере… Тогда что ты будешь делать? Конечно же, вспоминать. Я написала сзади в нижнем углу каждой фотографии послания для тебя. Обещай, что не прочитаешь их раньше времени.       Я хотела было ответить, что она спятила, но наткнувшись на серьезный и твердый взгляд Розы, взгляд настоящего стража, я ответила:       — Обещаю.       Я взяла одну из фотографий в руки и грустно улыбнулась. На ней была изображена Роза с букетом тюльпанов в руках. Сзади, держа букет гвоздик, стояла я. Мы обе широко улыбались. Это было восьмого марта, четыре года назад. Глядя на нас с Розой я улыбнулась. Обе такие разные, но все же похожие друг на друга. Я провела кончиком пальца по изображению Розы и перевернула фотографию. Я заметила почерк Розы, неаккуратный, но такой родной, и затаила дыхание.       «Я всегда буду с тобой и всегда буду любить тебя… Помни, ты не одна. Если сомневаешься в этом, то, думаю, моя смерть не напрасна»       Слезы хлынули из глаз, заставляя захлебываться ими. Я проклинала весь мир, себя и ту женщину. Мое лицо успело опухнуть к тому времени, когда я прекратила плакать и встала, чтобы вновь взять в руки фотографию.       Я перечитала послание Розы и произнесла:       — Я не сомневаюсь.       Я вышла из сторожки. В руках у меня находилась та самая фотография, которую потом я положила в рюкзак с листьями. Фотография будет служить мне напоминанием о том, что я не одна. Хоть и не живая, но у меня есть Роза, которая всегда поддержит меня. Будто бы в подтверждение моих слов, едва уловимая рука Розы провела мне по щеке и исчезла. Я вновь повторила:       — Я не сомневаюсь.       Я пошла вперед, не оглядываясь на сторожку. Мое сердце сжималось с каждым шагом все больше. На десятом шагу я остановилась, размышляя, не вернуться ли мне в сторожку за еще одним посланием моей защитницы, но вспомнив ее слова о том, что я не одна, я зашагала вперед, на время отпуская призраков прошлого.