Расчет и любовь

С милым рай и в шалаше, если «Порше» в гараже. (с) народная мудрость Можно обресть жемчуга и златые чертоги, души ж не воротишь. (Гомер)

1. Романтика Еще не раз Вы вспомните меня И весь мой мир, волнующий и странный, Нелепый мир из песен и огня, Но меж других единый необманный. Он мог стать Вашим тоже, и не стал, Его Вам было мало или много, Должно быть плохо я стихи писал И Вас неправедно просил у Бога. (с) Николай Гумилев - Ну вот, опять «этих» показывают. Ни стыда, ни совести. Марианна не обратила на ворчание мужа никакого внимания. Октава во время просмотра передач бесили три вещи: геи, титанийцы и реклама, прерывающая хоккейный матч. А на экране как раз мелькнула парочка – граф Титания с любовником. - Так переключи, кто же заставляет смотреть светскую хронику, раз там такое, - устало ответила она, не отвлекаясь от вязания. – Я всё равно так только, слушаю, мне быстрее работается, когда телевизор что-то рассказывает. Поищи какой-нибудь музыкальный канал, что ли. Октав не спешил нажимать на кнопку, недоверчиво глянул на то, как мелькали спицы в ее руках, а пушистая серо-белая кошка на полу играла клубком ниток. - Подожди, посмотри, этот рыжий случайно не тот тип, за которого ты чуть не выскочила замуж? Марианна на минуту отвлеклась от рукоделия: - Да кто его знает, вроде что-то похожее есть. Не помню, ну его. Мы столько лет женаты, а ты до сих пор ревнуешь? - Он чуть не женился на тебе, - возразил Октав, защелкав пультом, слишком быстро переключая каналы в поисках чего-то нейтрального. - Чуть-чуть не считается, - женщина кокетливо взглянула на супруга. Ох, права была мама тогда. Октав сильный, надежный. Во всех движениях солидность, голос уверенный, с интонациями прирожденного начальника. Красавец-мужчина: и высокий, и брюнет, и с бородой. Адвокатская практика, родители – врачи. И в ребенке души не чает, Альбер от папы ни на шаг, когда тот дома. Была бы с Фаном такая чудесная семья? Ой, вряд ли. Двадцать восемь лет, а он пляшет, как восемнадцатилетний. И хоть бы с девушкой, а то – с графом Титания! Оба хороши, ну разве порядочные мужчины носят такие яркие костюмы, а граф так вообще и волосы отрастил, и красится, как девица. Допляшутся они. Но это она сейчас такая взрослая и умная. А тогда… * В двадцать лет еще хочется романтики, чувств, приключений! А то знакомство случилось почти как в кино. Первый день Марианны на практике в школе начался ужасно: ее, девушку из хорошей семьи, распределили преподавать в заведение на окраине, с трудными детьми. Она смотрела, как поддерживает дисциплину в классе опытный учитель, и чувствовала, что сама так не сможет! На переменах на нее бесстыдно пялились старшеклассники. Уже к полудню она была настолько расстроена, что заблудилась в незнакомом районе, и, вдобавок ко всем бедам, у нее стянули кошелек из кармана куртки. Потеря была невелика, всего-то деньги на мелкие покупки и проезд. Но обидно стало до слёз. Пешком до дому не добраться, слишком далеко. А звонить кому-то, и признаваться в досадной неудаче было стыдно. Как маленькая, попалась! Разве можно так?! Слёзы застилали взгляд, Марианна шла, не разбирая дороги, думая, кому наименее стыдно позвонить и попросить встретить. И столкнулась с каким-то парнем. - Ой, извините! – смущенно воскликнула она. - Почему такая красавица плачет? Девушки должны плакать только от счастья, а счастливой вы не выглядите. Марианна и оглянуться не успела, как парень уже достал из рюкзака влажную салфетку и вытер ей слезы, повел ее к ближайшему киоску и угостил мороженым. И будто само собой вышло, что она рассказала всё – и о школе, и о том, что заблудилась, и о наглом беспризорнике, незаметно стянувшем кошелек. Лишь выговорившись – случайный спутник слушал ее с терпением, которого никогда не находили для нее мама и друзья – Марианна спохватилась: - Простите, так невежливо с моей стороны грузить своими проблемами незнакомого человека. Рыжий только улыбнулся. - Меня зовут Фан. Всё, теперь вы рассказываете о своих проблемах знакомому человеку, прекрасная леди. - Марианна. Но вовсе не стоит звать меня прекрасной леди. Она так быстро забыла о своих бедах за прогулкой и легким разговором… Новый знакомый оказался хорошим рассказчиком и мастером сделать анекдот из любого происшествия. Невозможно было не смеяться над случаями из работы стюардов на самолете – хотя, по здравому размышлению, в капризах пассажиров веселого мало. Было забавно идти по улице, разглядывая вывески и хихикая над особенно смешными надписями, остановиться и погладить толстого, откормленного, холеного белого кота, сидящего на ступеньках магазина с колбасами. («Реклама заведения, кошки не люди, некачественную еду есть не будут!»). Всего-то за какие-то полчаса Марианна нарушила чуть ли не все правила, с детства вбитые в голову: не общаться с незнакомцами, не есть на ходу и на улице, не гладить уличных животных, не смеяться слишком громко… И даже больше! Фан провожал ее до необходимой остановки, и под конец пути девушка решилась на поступок, который сама от себя не ожидала: попросила у парня номер телефона. - Я отдам вам деньги за проезд и мороженое, - краснея, объяснила она, оправдываясь. - Да ладно, это же мелочь! Но я не буду против, если очаровательная девушка вспомнит обо мне просто так и позвонит. Мне завтра в рейс, но через два дня я свободен, как птица. Он тоже сохранил ее номер в мобильный. Марианна заметила, модель давным-давно вышла из моды, да и вид был явно побитый. «Не нашего круга парень. Хотя милый». * В тот день Марианна ничего не рассказала родителям. Но получилось так, что через два дня она сама позвонила Фану, просто потому, что принять помощь и не отблагодарить казалось невежливо. За этим последовало приглашение в кино, а за походом в кино предложение: «давай увидимся по свободе». И зачем она соглашалась? Ну что делать домашней девочке, студентке педагогического университета, рядом с этаким перекатиполем… Она казалась себе серым мышонком, когда увидела, вместе с какими девушками Фан работает. Марианна заплетала волосы в старомодную косу, не красилась, носила простые свитера и джинсы и, наверное, сгорела бы со стыда, если бы нарядилась в короткое платье или яркую рубашку и кожаные брюки. Но ее тянуло к новому приятелю и его компании. Когда Фан улыбался, она чувствовала, что вот теперь знает, какое ощущение подруги называют «бабочки в голове порхают». Она так же счастливо улыбалась в ответ, и всё чаще смущалась от невинных взглядов и прикосновений. Мама не одобряла этих свиданий. «Опять бежишь к своему рыжему? Он тебе не пара. Ты бы с Октавом пошла на свидание. Парень умный, солидный, не по годам серьезный». Октав был их соседом и ухаживал за Марианной уже год, но без особого успеха. Поначалу она просто ничего кроме книг не замечала, а уж теперь – ну кто будет смотреть на простого зануду-юриста, если рядом романтик и мечтатель. Октав не умел одинаково легко говорить о веселом и о серьезном, не умел шутить, звал только на серьезные мероприятия вроде балета и театра. У него всё было расписано до мелочей. Он не признавал случайных звонков для «просто поговорить», ведь каждая минута – это деньги. Для Фана время казалось категорией расплывчатой, и если он был не на смене, ему можно было позвонить просто потому, что скучно или хочется излить душу. Он, конечно, мог пьяно бормотать в трубку веселый бред, иногда его слов не было слышно за громкой музыкой и смехом гостей – зато не читал нотаций. Время он делил только на смену, отгул и «нам будут читать очередной скучный инструктаж, если получится, слиняю». «Слинять» куда-нибудь - на природу, в парк развлечений, в цирк, на каток. Или просто бродить по городу. У Фана не водилось денег на дорогие развлечения, но он мог извлечь море радости из доступного и заразить этим энтузиазмом других. С ним Марианна часто смеялась, как ребенок, и чувствовала себя школьницей, сбежавшей с уроков. Она будто светилась от счастья – а мама строго спрашивала, точно ли ничего не было, кроме поцелуев и объятий. И как-то заявила, что хватит им шататься по городу, если парень такой замечательный, пусть придет знакомиться. * «Он замечательный, он не может не понравиться маме!» - думала девушка. Но как же ошибалась! Мама твердо была уверена – на одном только легком характере далеко не уедешь. И при встрече озвучила Фану весь список его недостатков: родни нет, собственного жилья нет, машины нет, серьезных намерений нет. Он и выглядел в их квартире каким-то неуместным, чужим, жалким. То, что вовсе не было заметно в его привычном окружении, становилось слишком явным на фоне идеального уюта и бросающегося в глаза достатка. Грубая ткань темно-синей формы, потрепанный рюкзак со значками, брелками и фенечками, плетеные браслеты на руках – вместо подобающих мужчине часов или украшений из дорогого металла. Не жених, а подросток какой-то! Зато так искренне убеждал, вовсе не обижаясь на снисходительный тон: - Мадам Жанна, для Марианны я постараюсь. Запишусь на более выгодные рейсы, в свободные дни еще где-то подработаю, возьму кредит на квартиру. И до свадьбы ничего лишнего себе не позволю! Марианне казалось не таким уж важным всё, о чем хлопотала мама. Ей просто ни с кем не было так легко. Она могла позволить себе быть такой, как есть. Фан ничего не требовал – ни успехов в учебе, ни особого внимания, ни чтобы она соответствовала чьим-либо представлениям о жизни. А на все горести у него был один ответ: «Мы справимся, персик. Всё будет хорошо». Он называл ее «персиком» за золотисто-русый оттенок волос и любил расплетать и расчесывать ее косы – единственная вольность, которую Марианна позволяла. Она мечтала, что когда-нибудь у них случится намного большее… Не сбылось.