End of All

Гермиона падала в темноту, взволнованная перед тем, что должна была вскоре увидеть. Снейп понимал, что она посмотрит его воспоминания. В конце-концов, она, как никто другой, заслуживала разрешения окунуться в его прошлое. Убеждая себя в том, что каждое воспоминание, полученное от профессора, может нести в себе информацию, необходимую ей для приготовления зелья, Гермиона старалась избавиться от чувства вины и стыда, за своё любопытство. Крошечная точка, мерцавшая где-то вдалеке, стремительно приближалась и девушка едва устояла на ногах, когда коснулась мощеной дорожки ногами. Девушка нисколько не удивилась, что воспоминание Снейпа было связанно с Хогвартсом. Место, в котором она оказалась, было и её любимым в летнее время. Берег чёрного озера всегда был полон учениками, только что сдавшими экзамены и теперь наслаждающимися свежестью водоёма. Снейп был там. На вид ему исполнилось лет семнадцать. Он скорей всего пришёл сюда сразу после выпускных экзаменов. Он сидел на берегу и рыдал. Гермиона никогда не видела такого отчаянья на лице ребёнка в его возрасте. Бледная и без того кожа, сейчас казалась совершенно холодной и неживой. Мальчик сжимал в тонких пальцах помятую фотографию какой-то волшебницы, и то и дело тихо шмыгал носом, стараясь не привлекать ничьего внимания. Грейнджер приблизилась к нему, чтобы рассмотреть изображение на фотографии. Снимок был настолько потрёпанным, что единственным чётким на нём оставалось только лицо колдуньи. Девушка предположила, что скорей всего это мать профессора, потому как её лицо до невероятности напоминало ей Северуса Снейпа много лет спустя. Тихие шаги заставили её отвлечься. По тропинке к озеру торопливо шла Эванс. Снейп, услышав её шаги, резко обернулся, потрёпанным рукавом мантии вытирая влажное от слёз лицо. Мать Гарри смотрела на него надменно, но в то же время в её зелёных глазах металось беспокойство. — Мне жаль! — в её голосе Гермиона не уловила и тени сожаления, не смотря на то, что сказанные слова были определённо искренними. — Мне тоже… — Снейп поднялся с травы, поправив мантию, и торопливо зашагал к замку, сунув фото в карман. Рыжеволосая волшебница поспешила за ним. — Не подумай, что мне было легко не разговаривать с тобой, Северус… — Лили огорчённо взглянула на него. — Но иначе, ты бы так ничего и не понял бы! — Ну, конечно! — Северус пожал плечами, не желая встречаться с её взглядом. — Ты и Поттер. То, что я должен был понять с самого начала. — Он стал старше, и в его голове появилось нечто более важное, чем хулиганские опрометчивые поступки. Пойми это и прими, если наша дружба хоть что-то значит для тебя! — девушка кивнула на левое предплечье Снейпа. — Откажись от своих дружков–пожирателей. — Нет, — парень холодно взглянул на неё. — Ты даже не пытаешься что-то изменить в своей жизни. Не смотря на то, что мы не общаемся больше, я пришла, чтобы поддержать тебя. — Я поступил бы так же. — Не думаю! А насчёт твоей мамы… — Не надо… — Снейп устало опустил взгляд, чувствуя неловкость и волнение. Говорить о смерти матери с кем-то ещё, пусть даже с Лили Эванс, он не собирался. Это горе было для него слишком личным. Эванс же теперь не была ему близким другом, не смотря на то, что он до безумия был в неё влюблён. — Мне, правда, жаль, Северус. Может быть теперь твой отец… — Нет. — Что ж… — Лили пожала плечами, понимая, что говорить с ним бесполезно. — Во всяком случае, он у тебя всё ещё есть. — Нет, — Снейп отстранённо ухмыльнулся, чувствуя радость от мысли, что отца в его жизни больше не существует. — Его уже нет, тоже. — Как? — Эванс была поражена. — Сев? Что случилось? — Это не важно, правда, — он покачал головой, дав ей понять, что говорить не о чем. — И, ничего страшного. — Но ты же теперь… — Не привыкать. — Мне жаль! — всё же решившись сказать это ещё раз, Лили мягко улыбнулась. — Я пойду. Не хочу, чтобы Джеймс видел нас вместе. Извини. — Понятно. — Пока. Хорватское чёрное озеро завертелось в дымке, и ноги Гермионы оторвались от земли, несясь сквозь туман. Вокруг мелькали огни. Из далека слышался оглушительный свист ветра. Место, пред которым она стояла теперь, рядом с темноволосым мужчиной, укутанным в свои черные мантии, оказалось таким же знакомым до боли, как и предыдущее. Снейп из воспоминаний и Гермиона стояли напротив скрытого от маггловских взглядов домика, принадлежавшего родителям Гарри Поттера. Мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу, стараясь согреться. Его черные глаза были прикованы к запотевшему окошку, в котором мелькали силуэты людей. Гермиона подошла ближе к дому, и уже спустя минуту увидела маму Гарри, крепко сжимавшую в руках бутылочку наполненную детским молочком. Она улыбалась, что-то рассказывая своему сыну, игриво корча всевозможные гримасы. Под ногами Северуса хрустнула ветка, и рыжеволосая женщина мгновенно взглянула в окно, словно этот тихий хруст эхом отдался в её ушах, призывая к внимательности и бдительности. Её радость растворилась на лице, становясь центром сосредоточенности и серьёзности. Грейнджер поняла, что случилось. Заклинания действовали исправно, как от него и требовалось. Звуки извне доносились до Лили и Джеймса отчётливо и громко. Снейп, заметивший такой интерес со стороны объекта слежки, незамедлительно попятился назад, прячась за широкими ветвями дерева. Силуэт Лили Эванс исчез из виду и уже спустя несколько минут, двери домика с грохотом раскрылись, а она сама невероятно быстро приближалась к месту, где увидела сверкающие черные глаза слизеринца. Снейп оторопел от такой безрассудности с её стороны, в то время как она стремительно приближалась к нему. — Северус? Останавливаясь в нескольких шагах от ветвей, за которыми его силуэт по-прежнему хорошо проглядывался, окликнула Эванс. Гермиона взглянула на профессора, не меньше возмущённая подобной беспечностью матери Гарри, но к её удивлению, Снейп так ничего и не ответил. Осторожно шагая назад, он всеми силами старался увеличь расстояние между ними. Лили нетерпеливо взглянула на раскрытые двери своего дома, а затем снова вернула взгляд к мужчине, стоявшему теперь на несколько метров дальше. — Северус, я знаю, что это ты! Она раздражённо цыкнула, устремляясь прямо к нему. Зельевар больше не отступал, оставшись стоять там, где остановился. Из окна дома Поттеров, этой парочки теперь не было видно. Эванс подошла к мужчине вплотную, с облегчением глядя на застывшее в его глазах недовольство. — Разумно бросить убежище во времена, когда скрываешься и знаешь, чем чреваты подобные выходки. Голос Северуса звучал совершенно холодно и колко. Гермиона не могла не признать, что случись ей высказать своё мнение по этому поводу, интонация была бы близка той, с которой говорил её профессор. — Я знала, что это ты. Никто другой не мо… — Я мог бы быть мёртв… — Снейп мрачно посмотрел на неё, но всё же не продолжил своей ядовитой фразы. — Я предполагала, что ты появишься! — мягко сообщила Лили и пожала плечами. — Сколько лет подряд? — на его лице отразилась мука, тут же сменившая непроницательной отрешённостью. — С самого нашего расставания… — Эванс мягко улыбнулась, старательно избегая прямого взгляда. Снейп скривился, давая понять, что в это уж точно не верит. — Сегодня утром здесь был Дамблдор. Проверял чары и сказал, что считает, что что-то дало Тёмному Лорду повод разыскивать нас. — Дамблдор не стал бы говорить что-то понапрасну, — без особого желания сообщил Снейп и снова взглянул на Лили. — Да, но ты ближе к Тёмному Лорду, чем он… — в её голосе послышалось осуждение, но Северус решил оставить это в стороне. — Ты же мог знать больше, чем Дамблдор, о его планах. Ты можешь сказать больше. — Не доверяешь великому волшебнику? — Не имею привычки слишком доверять кому-либо, кроме своей семьи. — И стоишь сейчас здесь, в то время как двери в твой дом, где остался маленький ребёнок, распахнуты настежь? — взгляд мужчины устремился на ветхую с виду входную дверь и не без удовольствия отметил, как побелело лицо женщины. — Ты пришёл чтобы… — Без причины. — Так не бывает, — Лили совершенно по-детски надула губы. Это вызвало кривую насмешку в его лице. Взрослая, замужняя женщина с ребёнком, стояла перед ним на холоде и выглядела совершенно нелепо. Эванс рассеяно оглянулась на раскрытые двери дома и тяжело вздохнула, очевидно понимая, что ей придётся вернуться внутрь как можно быстрей. Снейп проследил за её взглядом и скривился. — Я должен идти. — Северус… — женщина совершенно неожиданно для него и для себя самой, крепко обняла его за шею, всем телом прижимаясь к его дорожной мантии. Он опешил, испытывая невероятное желание оттолкнуть её от себя, и как следует наорать за то, что она позволяет себе. Но другая его сторона, сторона влюблённая и обезумевшая от такого счастья всем своим существом толкала его, прижать хрупкую женщину к себе как можно крепче. — Эванс! — хриплым, низким голосом окликнул он, в надежде, что она сама поймёт, что делает. Лили не шелохнулась, лишь тихо выдохнула в его шею. Земля под ногами Гермионы снова испарилась, поднимая её в гущу темноты. Дом Поттеров с его раскрытыми настежь дверями разлетелся на миллионы дымчатых образов. К реальности Грейнджер вернул твёрдый пол лаборатории и синяк, полученный вследствие тесного контакта с углом рабочего стола. Девушка спешно смахнула выступившие на глазах слёзы. Чувства Снейпа ей были понятны. Он однолюб, и её внимание к нему было невероятным подарком судьбы, пусть это и было её неосмотрительным жестом. Он заслуживал того, что произошло там, неподалёку от дома Поттеров. Но Лили, мать её лучшего друга, как могла так поступать со своей семьёй? Чтобы там не испытывал Снейп, Гермиона не заметила и жеста, которым он бы призывал её, совершить нечто подобное. В своей привычной манере профессор находился в полной гармонии с самим собой. Его лицо не выражало ничего, ровно до того момента, пока цепкие пальчики рыжеволосой гриффиндорки не вцепились в его шею. *** Сидя в кресле у кровати Снейпа, девушка ещё долга размышляла о том, что видела. Прокручивая в голове картинку из воспоминаний профессора. Лили Эванс была совершенно другой в мыслях её сына. Да и в мыслях окружающих его людей тоже. Гермиона думала, что, возможно, Дамблдор знал о том, что произошло у Снейпа с Лили в Годриковой впадине, но сказал ли он об этом самому Гарри? Обсуждали ли они это со Снейпом, и был ли Дамблдор этим недоволен? — Когда приходит время… — неожиданно заговорил Снейп, совершенно тихим, спокойным голосом, заставляя Грейнджер вздрогнуть от неожиданности. Девушка выпрямилась в кресле, теперь глядя ему в глаза. Всё было так, словно он и не спал несколько минут назад. — Люди умирают и становятся чем-то незримым. — Вы думаете? — Гермиона решила, что лучшее, что она может сделать сейчас, так это поддержать его разговор. — Вы спрашиваете у меня? — губы профессора дрогнули в слабой улыбке. — Мне не известно. — Есть люди, дела которых остались не завершёнными… — Гермиона устало пожала плечами, проследив за его взглядом. За окном разыгралась по-настоящему осенняя непогода. Сильный ветер трепал верхушку дерева, расположившегося напротив окна так, словно норовил согнуть её до самой земли. Небо затянули огромные чёрные тучи, и молния, изредка сверкающая вдалеке, предвещала скорое приближение грозы. Только теперь Гермиона заметила, как свистит ветер в щелях окон. — Вы думаете, тогда они остаются на земле? — совершенно серьёзно спросил он, стараясь приподнять голову, чтобы лучше её видеть. — Некоторые продолжают жить бесконечно. Становятся призраками… — не зная, что ещё можно сказать по этому поводу, девушка снова пожала плечами. — У нас в Хогвартсе таких много… — Хогвартсе? — Снейп заинтересовался. — Да… — Грейнджер придвинулась ближе к нему, коснувшись его запястья, чтобы проверить температуру тела. Он был холодным. — Хогвартс — это школа для волшебников. Вы работали там, когда-то. — Работал… — мастер зелий снова улыбнулся, прикрыв глаза. Ему нравилось слушать голос девушки, сидевшей рядом с ним. Его радовало её присутствие. — Да. Вы преподавали зельеварение и были отличным мастером зелий. — Был? — Снейп с грустью встретил её взгляд. — Значит, уже никогда не стану? — Сейчас вы болеете… — стараясь не огорчать его, Гермиона мягко улыбнулась. — Когда поправитесь, снова будете там работать. — Я так же стану призраком, когда придёт время? — недоверие, скользнувшее в его голосе, было для девушки совершенно понятным. Он не помнил её. Не знал ничего о магии и, конечно же, думать не думал о том, что сможет когда-то где-то ещё работать. — Я не знаю! — совершенно честно ответила грифиндорка. — Вам совершенно не идёт образ выдумщицы… — мужчина взглянул на Гермиону почти осмысленно, а затем разочарованно выдохнул. — По мне так лучше не быть бесчувственным белым дымом. Безразличным ко всему и всем. Нет желания наблюдать за жизнью, когда сам мёртв. — Но… — Грейнджер горько улыбнулась. При своей нормальной, прежней жизни, Снейп делал всё, чтобы люди, окружающие его, считали его бесчувственным, безразличным ко всему. Он был почти как призрак, о котором только что отзывался с такой неприязнью. К его голосу возвращалась хриплая бархатность, пелена с глаз постепенно уходила. Он ожидал того, что собиралась добавить девушка с большим любопытством. — Людям проще верить в то, что после смерти они ещё будут существовать. Все хотят знать и верить, что за жизнью будет и другая жизнь. — По ту и по другую сторону всегда что-то будет. По нашу с вами — жизнь. По другую — смерть. Это всё, что должно быть и это существенно, возможно… — Но привидения в Хогвартсе… — Взглянуть бы на этот Хогвартс… — мечтательный взгляд Снейпа снова остановился на ней. — Говорите о нём, как о чём-то невероятном. — Вы обязательно вспомните о нём, профессор! — Гермиона легонько коснулась его запястья. — Хогвартс и ваш дом тоже. — Тогда, что это за место? — мужчина осмотрелся. — Это ваше поместье. Мы живём здесь. — Кто вы? — наконец решился спросить он то, что его интересовало с самого начала. — Я, Гермиона Грейнджер. Помогаю вам поправиться… — Мы друзья? — Снейп снова прикрыл глаза, кривя губы от болезненных спазмов. — Н…нет… — девушка тяжело вздохнула. — Скорей нет, чем да. — Тогда, почему вы здесь? — Я хочу помочь вам. Вы много сделали для нас, и так вышло, что теперь вы больны. — Чем? Вопрос прозвучал весьма справедливо. Снейп, будь он в памяти или нет, был вправе знать, чем болеет и как лечится. Грейнджер замялась, размышляя, как можно объяснить всё то, что происходит с его организмом, но так ничего и не придумала. — Это сложно... Вы ничего не помните, а для того, чтобы объяснить всё, что с вами происходит, нужно всё вспомнить. Простите… — Вы можете напомнить мне? — понимая, что его вопрос бесполезен, мужчина снова скривился. — Не могу. Для вас это будет сложно. Простому человеку трудно принять то, о чём вы забыли. — Любопытно… — он выдохнул со свистом и, снова закрыв глаза, провалился в бессознательность, теряя себя. С его губ ещё слетали обрывки слов, не образовывая никаких связных фраз или предложений. Он кашлял и кашлял всякий раз, когда старался что-то сказать. А вскоре утих. На его лице отразилось бессознательное умиротворение. Гермиона заплакала. Больше всего на свете, теперь, она мечтала бы не видеть этих серых стен в его спальне. Не слышать ничего и не видеть. Снейп, её профессор из Хогвартса, был такой разный всякий раз. Бегло взглянув на часы, девушка снова всхлипнула, утирая руками слёзы. Уже было достаточно поздно, но спать совершенно не хотелось. Укрыв мужчину получше, она спустилась в лабораторию, где собиралась поработать над ускоренным приготовлением зелья, прежде чем сделать ещё несколько порций укрепляющих и восстанавливающих лекарств.