End of All

— Какого чёрта вы делаете в моём доме, Грейнджер?! Остатки сна мелкими осколками разлетелись по сторонам, возвращая Гермиону к реальности. Резко распахнув глаза, она тут же наткнулась на тяжёлый взгляд Снейпа, побелевшего от ярости. Он силился подняться с постели, кипя от презрения и гнева. Его слабые руки дрожали так сильно, что совладать с ними было совершенно невозможно. Девушка опустила глаза, желая не смущать бывшего учителя ещё больше. Мысли в голове превратились в кашу из всевозможных объяснений, которые она намеревалась озвучить: — Я… — бегло взглянув на Снейпа, Грейнджер снова умолкла. В горле стало совершенно сухо. Сейчас профессор не казался ей больным или слабым. Энергия безграничным потоком заполняла комнату. От человека, гневно глядевшего на неё, исходила невероятная мощь. — Вижу, совершенно утратили способность ворочать языком? — губы профессора вытянулись в одну плоскую линию. — Вам нельзя вставать… — стараясь придать голосу смелости, протараторила Гермиона, не двинувшись с места. — Не вам решать, Грейнджер! — внутри у неё похолодело от его колких фраз. Голос, до недавнего времени звучавший спокойно и почти мягко, теперь снова обрёл крепость и властность. — Как раз мне! — Гермиона скрестила руки на груди, заставляя себя успокоиться и принять решение соответствующее её нынешнему статусу. — Весьма занимательно… — ядовито процедил Снейп. Попыток подняться он больше не предпринимал. Его внимание теперь было предназначено только Гриффиндорке, осмелившейся нарушить границу его личной жизни. Гермиона заметила мелькнувшее в его глазах удивление, которое тут же сменилось ненавистью, полыхнувшей в чёрных глазах ярким огнём. — Я хочу помочь вам! — Гермиона осторожно шагнула к кровати Снейпа. — И я не знаю, сколько времени у меня есть, чтобы рассказать вам… — Какой сегодня день? — прерывая её взволнованную речь, бесцветно поинтересовался Снейп. — Всё закончилось. Уже давно… — одними губами шепнула девушка, боясь, что он воспримет новость неадекватно. Профессор прищурился, пристально глядя на свою студентку, силясь разобрать хоть слово из тех нескольких, что она произнесла. — Что вы там бормочете? — Всё закончилось, сэр! Война и… — сдерживая слёзы, так не вовремя выступившие на глазах. — Шесть месяцев назад. — Закончилась? Грейнджер почувствовала давление в голове. Словно всё её тело превратилось в невероятно лёгкое облако. Внутри всё сжалось невидимыми обручами. Комната тускнела, всё больше погружаясь во тьму. Голову взорвала вспышка боли, будто череп вот-вот расколется надвое, высвобождая все воспоминания, гнетущие и мучающие её с тех злополучных времён, когда всё закончилось. Она напряглась, настойчиво блокируя слабые попытки проникновения в её голову, и тут же потеряла ориентиры. Ощущение падения сменила резкая пронзившая колени боль. Гермиона неспешно открыла глаза, стараясь отогнать всё ещё мелькавшие в голове образы. Она стояла на коленях, прямо у кровати Снейпа. Эти ощущения показались ей знакомыми. Гарри не раз рассказывал, что чувствовал в моменты, когда Снейп проникал в его сознание, на уроках Оклюменции. Глаза щипали выступившие слёзы, больные коленки саднило. Торопливо поднимаясь с пола, Гермиона встретила взгляд профессора, желавшего оставить без внимания её неловкую попытку смахнуть солоноватую влагу с лица. Всё, что удалось увидеть ему, было лишь отголосками счастливых окликов в разрушенном большом холле Хогвартса. Комната погрузилась в тягучую, как резина, тишину. Снейп ничего не говорил, лишь попытался поднять руки хоть немного, чтобы прикоснуться к своему лицу. В тёмных глазах застыло изумление, когда дрожащие пальцы едва коснулись впалых щёк. Гермиона могла поклясться, что услышала, как тихо он выдыхал, не обнаружив никакого безобразия на лице. Бледные, длинные пальцы соскользнули на скулы, затем на шею, задержавшись на затянувшемся тонким слоем кожи, шраме от укуса, а затем рухнули на мягкую поверхность кровати, совершенно лишившиеся сил. Молчать и дальше было бы просто глупо: — В вашей крови яд Нагайны. Она укусила вас и… — Гермиона закусила губу, пытаясь подобрать более мягкое описание событий, происходивших полгода назад в Визжащей Хижине. — Поттер? — тут же спросил Снейп. — Жив, — Гермиона позволила себе мягко улыбнуться. Она смогла противостоять Оклюменции. Снейп мог бы гордиться такой ученицей, бери она у него уроки. — Он умер, как и хотел Дамблдор, и… что-то случилось. Он… смог избежать смерти… снова… — Поттер был последним Крестражем, Грейнджер, — Снейп холодно взглянул на студентку. Мысль о том, что очередная Дамблдоровская чепуха сработала именно так, как он и рассчитывал, вызывала нервную улыбку, которая тут же сменилась гримасой болезненной усталости. — Да… — девушка облизнула пересохшие губы, смущённо отводя взгляд. Гарри многое рассказал о воспоминаниях, которые ему передал Снейп. — Любовь его мамы была сильней той части души Волдеморта, которая жила в Гарри. Волдеморт не знал этого. — Не нужно имён! — имя Тёмного Лорда, так свободно сорвавшееся с губ бывшей студентки, не напугало Снейпа, но пробудило в нём отвращение, которое тут же отразилось на его лице. — Простите… — Вечное хобби Дамблдора… — вдруг совершенно отстранённо прошептал Снейп, рассматривая белый потолок, — любовь. — Из Ордена почти никого не осталось… — избегая неловкого молчания, снова заговорила Грейнджер, привлекая взгляд Снейпа. — Возьмите вашу палочку, мисс Грейнджер, — в его голосе не было ни единого намёка на шутку. Гермиона замерла на месте, стараясь совладать с охватившим её чувством страха. На мгновение ей показалось, что профессор зельеварения решил попросить её о чём-то таком, чего дать ему она будет не в силах. В голове вспыхнуло неконтролируемое желание погрузить своего учителя в сон сию же секунду. Пошатнувшись, она приблизилась к прикроватной тумбочке, извлекая из её глубины палочку, принадлежавшую Снейпу. Мужчина отрицательно покачал головой, сухо добавив: — Вашу палочку. Не мою. — Профессор я… — В больнице Мунго есть лекари, способные не испортить сложнейшие зелья, — наблюдая за тем, как Гермиона дрожащими руками, достаёт из кармана штанов свою волшебную палочку, Снейп криво улыбнулся. Его голос эхом отразился от стен. — Здесь необходима максимальная концентрация. Если вы передадите им воспоминания, они, возможно, могут захотеть испробовать этот вариант. Раз уж я до сих пор жив. — Вы единственный человек, который знает рецепт! — в отчаянии выкрикнула Гермиона, решив, что отступаться и молчать уже не имеет смысла. Снейп прикрыл глаза. Его губы искривились в болезненном спазме, после чего дыхание стало громким и частым. — Сядьте, — спустя несколько секунд попросил он, кивнув на край своей постели. Гермиона судорожно вздохнула, присаживаясь на кровать. — Я намереваюсь передать вам мои воспоминания. Отдайте их в Мунго, и если они сочтут нужным, то смогут приготовить пристойный бальзам. — Профессор… — Если, разумеется, им хватит сообразительности! — закончил он весьма сомневающимся тоном. Гермиона невольно улыбнулась. Его чёрные глаза вновь встретились с её карими. — Дело в том…я… — Мисс Грейнджер, — он вздёрнул бровь настолько, насколько это было возможно, — времени у нас не слишком много, как вы сами любезно заметили. Будьте так добры, не тяните кота за хвост. — Ваше лечение не имеет отношения к Мунго, — её взгляд упёрся в белые простыни, смятые под тяжестью их тел. — Я оформила опеку над вами. Это зелье буду варить я. — Я не питаю иллюзий насчёт всеобщей озабоченности моим здоровьем, — устало протянул он, — но с чего вдруг молодая ведьма решилась спасать мою жизнь? Гермиона неожиданно для себя взглянула на Снейпа в упор. Что-то внутри оборвалось, разливаясь по телу сотней мурашек. Неважно когда и при каких обстоятельствах, но вопрос этот должен был прозвучать. Горькая усмешка на губах профессора застыла на одно мгновение. Казалось, что он обдумывал своё бесполезное существование, ожидая ответа бывшей студентки. Встретив её упрямый взгляд, Снейп остался непроницаем. — Мунго не может готовить зелья в слепую, полагаясь только на интуицию, — зазвучавший в комнате голос, стал совершенно не знаком Снейпу. Гермиона говорила иначе. По-взрослому с полной решимостью. — Я решила, что смогу. — Вы решили? — вкрадчиво переспросил он, борясь со вспыхнувшим желанием прогнать её, оставшись наедине с собой. — Да! — наконец ответила она и пожала плечами. — Вы многое сделали для нас. Я хочу сделать что-то для вас. — Благородство граничит с глупостью, — бесцветно проинформировал Снейп, не глядя на девушку. — Глупой, мисс Грейнджер, вы мне никогда не казались. — Я хочу помочь. — Прислоните вашу палочку к моему виску, — попросил он, не считая, что следует тратить хоть сколько-то времени на убеждения и пререкания. Грейнджер никогда не была мнительной. Её цели всегда находили своё решение, и Снейп не мог не согласиться, что подобная забота с её стороны, пусть и является плодом исключительно жалости, всё же приходится ему по вкусу гораздо больше, чем никчёмное безразличие целителей из Мунго, робко пытавшихся собрать его и без того хлипкое сознание в целую картину. Грейнджер осторожно коснулась палочкой его влажного виска, после чего вдруг тихо спросила: — Почему в Мунго не предпринимали попытки взять ваши воспоминания? Они могли бы… — Мне казалось, вы учились чрезмерно усердно?! — не дав ей договорить, раздражённо отозвался Снейп. Обидеть этим напоминанием о детстве, ушедшем слишком рано, он не хотел. Девушка нахмурилась, вдумываясь в суть вопроса, которую он скрыл за насмешливым тоном. Серебристая нить воспоминаний, отданных Снейпом, оплела древко её палочки, и Гермиона тут же поспешила освободить одну из пробирок, стоявших на тумбочке у кровати. Тугая, дымчатая лента опустилась в стеклянный сосуд, тут же заполнив его весь, позволив девушке закрыла его пробкой. — Воспоминания не могут быть взяты без разрешения? — Очевидно, тогда в Легилименции не было бы никакого смысла, — небрежно протянул Снейп, а затем добавил. — Бессознательность путает мысли человека в произвольном порядке. Что-то появляется из ничего, и люди могут принять ложь за правду. — Ложные воспоминания! — вникая в объяснение, осведомилась Гермиона. — Сущая бессмыслица, — в подтверждение Снейп кратко кивнул, насколько позволяло его положение. Девушка закусила губу, рассматривая белую нить, сдерживаемую стеклянными стенками пробирки. — Это воспоминание поможет мне приготовить зелье? — Нет, — профессор скривился. — Оно поможет вам найти один из ингредиентов. Сложнейший и труднодоступный. — Как же остальное? — Гермиона взволновано взглянула в глаза мастера зелий. — Остальные ингредиенты? — Шкура молодого Бумсланга и когти золотистой Игалы, — он задумчиво кивнул, вновь коснувшись своего лица слабыми руками. — И три капли яда, разумеется. Полагаю, вы знаете, где можно отыскать их? — Да… — девушка осторожно поднялась с постели. — Я предпочёл бы сохранить каждое из прожитых мной событий, — наблюдая за Гермионой, сообщил он. — Антидот может вылечить меня, но так же может уничтожить всё, что я когда-либо помнил. — Хотите, чтобы я сохранила ваши воспоминания? — Если это возможно, — он устало кивнул, понимая, что другого шанса сказать об этом, может и не быть. — Во избежание траты времени в будущем, сообщайте без колебаний, о победе Поттера и укусе. — Хорошо, профессор. — Вам потребуется ещё один сосуд, — совершенно тихо и отстранённо заговорил Снейп, стараясь отогнать от глаз, повисший плотный туман. — Ещё одно воспоминание, я в силах отдать сегодня. — Конечно! — Гермиона нервно окинула комнату взглядом. На тумбочке оставались полные зелий пробирки. Позаботившись о Восстанавливающих и Укрепляющих, девушка надеялась, что сделала всё с запасом, но теперь, когда ей понадобился пустой сосуд, она, не задумываясь, заклинанием очистила пробирку, вновь усаживаясь на край его постели. — Прислоните вашу палочку… — одними губами сообщил Снейп, и Гермиона тут же подчинилась его просьбе, прислонив прохладный кончик палочки к его виску. Тонкий молочно-белый виток тут же обвился вокруг дерева, а затем покорно соскользнул в пустую пробирку, которую она тут же закрыла. — Профессор? Снейп хрипло выдохнул, но ничего не сказал. Его глаза были плотно закрыты, а вокруг них залегли глубокие морщины. Тонкие, бледные пальцы судорожно сжимали и отпускали простыни. Грейнджер нервно отбросила со лба упавшие локоны, отстранённо подумывая о том, что в следующий раз ей следует вести себя уверенней. В конце-концов, Северус Снейп взрослый человек. О яде Нагайны он знал вполне достаточно, чтобы понимать, какие последствия несёт укус этой змеи и что именно происходит с его организмом, пока Гермиона хлопочет о его комфорте и выздоровлении. *** Собираясь навестить Хогвартс снова, Гермиона то и дело поглядывала на стеклянные пробирки, заполненные вязкой, белой массой, похожей на газ. Раньше ей никогда не приходилось проникать в чужие мысли. Гарри в подробностях рассказывал обо всех ощущениях, которые испытывал, когда они с Дамблдором путешествовали по воспоминаниям о Волдеморте. И даже зная всё это в теории, Гермиона чрезмерно волновалась, когда думала, что всё это ей предстоит испытать, если Омут Памяти все еще находится в кабинете Дамблдора. Ещё раз проверив Снейпа, Гермиона покинула поместье, желая как можно скорей очутится в Хогсмиде, а затем и в Хогвартсе. Яркое утреннее солнце ослепило её глаза, привыкшие к полумраку поместья Снейпа. Только сейчас Гермиона заметила, что вчерашний день остался позади, как остались позади и её странные сны о коридорах больницы и странных мерзких людях, которые окружали её со всех сторон. Вчерашний, беспамятный Снейп был совершенно другим. Не таким отрешённым. Перед глазами Гермионы вспыхнуло бледное лицо профессора, влажное от поднявшейся температуры. — Грейнджер? — молодой парень всматривался в лицо Гермионы так открыто, что девушка на мгновение растерялась, совсем позабыв, что прогуливается узкими улочками Хогсмида. — Говорят, ты живёшь с родителями — магглами? Подальше от волшебного мира? Драко Малфой выглядел внушительно. За последние шесть месяцев он стал намного выше. Бледная кожа теперь не казалась болезненной, а белоснежные волосы, гармонично обрамлявшие его лицо, стали намного длиннее и теперь касались плеч. — Не думаю, что к тебе это имеет какое-то отношение, — вежливо улыбнувшись, Гермиона продолжила путь к Сладкому Королевству. Малфой незамедлительно последовал за ней. — «Пророк» много пишет о Поттере и Уизли, — брезгливо сообщил Драко, поглядывая на Гермиону. — Я не встречал среди этих статей твоих интервью. — Мы с Ритой Скиттер не слишком ладим… — Гермиона ухмыльнулась, припоминая о том, как держала её в банке. — И она это помнит. — То, что она анимаг, уже не секрет, — Малфой театрально всплеснул руками. — Мой отец посоветовал ей попридержать язык, если она хочет ещё хоть что-то писать. — И почему меня это не удивляет? — обращаясь скорей к себе самой, Гермиона покачала головой. С тех пор, как Драко извинился перед ней и её друзьями, прошло много времени. Тогда они все были связанны победой. Радость и внезапно обрушившаяся на них лёгкость перечеркнула все прошлые обиды. Тогда в Большом Зале разрушенного Хогвартса они были едины и дружны. — Не думай, что я забыл… — Малфой скривился, припоминая день, когда они виделись в последний раз. — Я многое понял и рад, что это так. — Не думала, что услышу что-то подобное от тебя… — Грейнджер взглянула на Драко с уважением. Он коротко кивнул. — Так что же… — облизнув губы, вновь заговорил парень, замедлив ход, — будешь жить с магглами? — Нет, — задумчиво взглянув на собеседника, Гермиона вдруг поняла, что Драко очевидно ничего не знает о том, что Снейп жив. В Хогвартсе Малфой всегда прислушивался к своему декану, доверял ему и уважал его — это было совершенно понятно. Теперь же, он возможно и вовсе не знал, что профессор жив. — Я занимаюсь исследованиями. Живу в Годриковой долине… — Исследования? — Драко криво улыбнулся, порываясь высказать своё мнение по поводу чрезмерного увлечения науками. — Нет желания ничего не учить? — Профессору Снейпу необходимо зелье… — осторожно сообщила она, не желая встречать изумлённый взгляд Слизеринца. — Без этих исследований я его не приготовлю. — Снейп? — Малфой придержал Гермиону за руку, остановившись у самой двери в магазин сладостей. — Да, — Грейнджер устало отстранила тонкие пальцы Драко, сжимавшие её локоть слишком сильно. — Он выжив, но в Мунго так и не смогли его вылечить. Без противоядия он умрёт. — Отец сказал, что…. его убили… — намерено не говоря о Волдеморте, Драко умолк. Его взгляд был полон радости, и, в то же время, он казался совсем сбитым с толку. Гермионе даже показалось, что в серых глазах сверкнула обида на Снейпа, за то, что тот не сообщил о себе ему лично. Верить Гермионе он не спешил. — Профессор Снейп жив, Драко, — с нажимом повторила Гермиона. — Я его опекун и живу вместе с ним в его доме. — Но… почему? — Он этого достоин, — девушка вздёрнула подбородок, как делала раньше, всякий раз, как оказывалась права или когда знала, что то, что она говорит, не вызовет у других никаких сомнений. Так вышло и в этот раз. Драко Малфой стоял перед ней совершенно растерянный. — Он ничего не помнит, Драко. И он очень болен. — Я должен увидеть его! — решительно заявил Малфой. — Конечно, — Гермиона мягко улыбнулась. Сказать больше о состоянии Снейпа Гермиона не решилась. Возможно, намерения Драко искренни и он действительно желает видеть своего декана, но всё же Северус Снейп не посчитал бы нужным всем и каждому говорить о своём недуге. Желание посещать какие-либо магазины пропало. Времени на прогулки было не слишком много. Снейп в любой момент мог прийти в себя, а побывать в Хогвартсе Гермионе ещё так и не удалось. Неожиданная встреча с Малфоем заставила её немного забыть о времени. — Я должен идти! — вдруг сказал Драко, словно прочитал её мысли. Гермиона кивнула, провожая Слизеринца взглядом, а затем отправилась в Хогвартс, решив, что попросит у директора МакГонаглл не только омут памяти, но и домового эльфа, чтобы иметь возможность хоть изредка покидать поместье и погулять в волшебной деревушке.