Подвести черту

— Олег Геннадьевич Сыч? — хрупкая молоденькая девушка со стянутыми в пучок на затылке тёмными волосами отворачивается от вирт-окна и вопросительно смотрит на меня сквозь очки для чтения в тонкой чёрной оправе. «Нда, и это психолог? Деточка, ты хоть школу-то закончила?». — Птица вольная, лупоглазая, — ухмыляюсь её удивлению, с размаху закрываю за собой дверь. — Только давай не будем при мне упоминать этого козла. — Простите? — Прощаю, — прохожу в помещение, осматриваюсь.       Вполне себе приличная контора, судя по голографическим картинам на стенах и современному оборудованию — в углу за столиком сидит киборг-секретарь — ведёт запись и анализирует разговоры, фиксирует эмоциональную окраску и уровень достоверности информации, скрупулезно составляет психологический портрет пациентов. «Чёртовы машины. Вроде как люди, а глаза пустые. Души нет. Хотя в этом им точно повезло - не надо по психологам бегать — совесть не мучает, сердце не болит. Нечему болеть». — А без этой куклы никак? — К сожалению, нет. — Ну и фиг с ним. Куда тут упасть-то можно? — Вот сюда, пожалуйста, — показывает на чудо диванокресло на гравиподушке.       Подхожу, на ходу стягивая кожанку и кидая её на тумбу у стены, беззастенчиво по-королевски разваливаюсь в «ложе», закинув ногу в грязном армейском ботинке аккурат по центру кофейного столика. Смотрю на реакцию: сидит-молчит, только губы поджала и ноздри раздула. «Ну, давай, детка, удиви меня». — Прикурю? — не дожидаясь ответа, достаю сигареты и электрожигу.       Пока шёл сюда, представлял себе, каким будет наш разговор. Перебрал в голове кучу розовосопельных киношек, где пары на протяжении всего хронометража по очереди, а то и вместе, рыдают в жилетку семейному психологу. Пришёл к выводу, что курить в кабинете у психолога, развалившись в удобном кресле, блуждая глазами по голографическим, плавно сменяющим друг друга картинам и, да, обязательно должна быть тихая, словно нашёптывающая и располагающая к беседе музыка, такая, как сейчас — это просто шедевральная мать её классика. И, что примечательно, вживую всё выглядит так же отвратительно, как и в этих бестолковых фильмцах для домохозяек. — Как пожелаете, — вынужденно кивает, выдавливает на лице подобие улыбки. — Может, я могу предложить вам чай или кофе? — Давай уж сразу в постель. — Простите?! — Поверь, детка, танцую я не очень, — нахально подмигиваю, выпуская дым. «И кто её только сюда работать взял? Курица курицей, разве что не кудахчет». — Олег Геннадь… — Я же просил, крошка, ну не надо при мне этого гада вспоминать, я очень расстраиваюсь. Просто Олег, лады? — Олег. Давайте договоримся сразу - я вам никакая не детка, и не крошка. Моё имя — Алиса Викторовна. Раз уж вы настаиваете, можно просто Алиса. — Как скажешь, милая. Так что там насчёт чая? — Конечно, — смерив меня взглядом училки младших классов, щёлкает наманикюренными пальчиками по видеофону. — Какой предпочитаете? — А какой есть?       Хладнокровно начинает перечислять, называя всевозможные существующие сорта чая, включая место и вид происхождения, я какое-то время слушаю, забавляясь («она что, на чайной фабрике прежде работала?»), потом обрываю её на «центаврианский синий из отмерших чешуек стераприса». — Лапочка, давай просто кофе. Чёрный, обычный, как в старые добрые времена.       Сверлит меня взглядом поверх очков, но покорно отдаёт распоряжение секретарше. Я в это время, не найдя пепельницы, а точнее, поленившись тянуться за ней к кофейному столику, стряхиваю пепел в горшок с каким-то длинным и уродливым жёлтым кактусом — и кто додумался его сюда поставить? — Что ж, — сказала психолог, вставая из-за стола и, подойдя ближе, села в кресло напротив, закинув ногу на ногу. — Давайте начнём. — Давайте, — благосклонно соглашаюсь, бесстыдно разглядывая стройную фигурку, облачённую в строгое чёрное платье длиной чуть ниже колен. «Ну, точно курица, и посмотреть даже не на что». — Расскажите для начала, Олег, что послужило причиной вашего визита. — Ха-ха. Могу поклясться, Алисочка, ты это уже слышала и не раз.       Молчит и выжидающе смотрит. Киборг за её спиной смотрит равнодушно. Пишет. Глаза пустые, но я понимаю, что вот он-то видит, что весёлость моя напускная. Противно. — Скажем так — бывшая заставила. — То есть сами вы не считаете, что вам необходимо посещение психолога? — Знаешь, сладкая, пока шёл сюда — не считал. А сейчас вот смотрю на тебя и понимаю, что ошибался, — многозначительно подмигиваю. — Олег Ген… Олег, давайте будем держать себя в рамках приличия и не уходить от темы разговора. — Милая, я даже руки ещё распускать не начал. — А планируете? — Хе-хе. Только с твоего согласия, крошка, я же не свинья какая. Как свистнешь, я весь твой, да хоть здесь и сейчас и прямо при этой кукле… — Олег! Боюсь, если вы намереваетесь и впредь вести разговор подобным образом, я буду вынуждена попросить вас уйти и обратиться к другому специалисту. — Да ладно тебе, я ж только пришёл. Чай ещё не попил даже… — Кофе. — Тем более. — Так мы договорились? — Да, крошка, давай, заводи свою шарманку, обещаю быть паинькой.       Некоторое время смотрит на меня, словно пытаясь понять, насколько серьёзно я настроен и стоит ли вообще тратить на меня нервы. — Давайте начнём с того, что вы расскажите мне о себе. — Может тебе ещё и номер счёта в банке назвать? — Олег… — Да шучу я. Давай, ты лучше вопросы задавай наводящие, или как у вас там принято. — У нас принято, что вы сами рассказываете то, что хотите о себе сообщить. — Так я ничего и не хочу сообщать. — Зачем же вы тогда пришли? — Сладкая, ты чем слушала?       Снова надулась, смотрит сквозь свои очки, словно испепелить хочет. «Не старайся, крошка, всё равно на Циклопа ты не похожа». — Хорошо. Думаю, в вашем случае иначе не получится. Я буду задавать вам вопросы, а вы мне честно на них отвечать. — Валяй. — Итак, я уже знаю, что зовут вас Олег Геннадьевич Сыч… — Птица вольная, лупоглазая, ещё раз этого урода упомянешь, и я за себя не отвечаю. — Простите. Скажите, Олег, сколько вам лет? — Тридцать четыре, — бросаю окурок в горшок с кактусом, лезу за второй сигаретой. — Чем вы занимаетесь? — Последние три года бизнес воротил, так, мелкотнёй всякой торговал, скупал, в основном, на Шоарре, а продавал уже здесь - на Расколе. До этого нелегальным делом занимался, каким не скажу. Ещё раньше — контрактником воевал на Шебе. Сейчас дурака валяю. — Скажите, Раскол ваша родная планета? — Нет, я с Турима. — Что побудило вас переехать? — Жизнь, — бросаю коротко, тоном «разговор закончен». — Не хотите рассказывать? — Не хочу. — Это как-то связано с неприязнью к отцу? — Вот ты сейчас очень рискуешь, детка. — Олег, раз уж вы здесь… — О чём угодно, милая, только не об этом. — Хорошо, тогда вернёмся к этому вопросу позже, — вздыхает и, подумав, продолжает допрос. — Скажите, Олег, вы женаты? — В процессе развода. — Что послужило причиной для развода? — У бывшей спроси, откуда мне знать, чего вам, бабам, спокойно не живётся. — Я хочу услышать ваше мнение.       Непроизвольно напрягаюсь. Рука, что держит сигарету, дрогнула, и пепел сыпанул на кожаную обшивку кресла. «Да что ж так сразу и по больному?». — Ты чего прикопалась? — Олег, если вы не будете со мной откровенны, я ничем не смогу вам помочь. — Другой вопрос давай. — Боюсь, мне придётся настоять. В рамках нашего соглашения, вы должны отвечать мне честно на все заданные вопросы, а вы уже от второго… — Да убийца я, вот почему, — чувствую, как холодный ком вновь подкатывает к горлу, взгляд становится отстранённым — я её уже не вижу, а смотрю куда-то сквозь и вглубь. — Олег, я понимаю, что вам тяжело вспоминать, но будет лучше, если вы обо всём мне расскажете, вам нужно выговориться. Я готова вас выслушать и помочь… — Да чем ты поможешь, дура? Мёртв он уже, понимаешь?! МЁРТВ!       Я вскакиваю с дивана и бросаюсь к двери, сбиваю с ног не вовремя вошедшую секретаршу — обжигающий кофе на рубашку заказывали? — получите, распишитесь. «И какого хрена я сюда припёрся? Ведь знал же, что лажа»…