Домогатель

В более дурацкую ситуацию мне попадать не приходилось. Злился я от всей души, но врезать этому наглецу рука так и не поднялась. И где он меня только нашел? Все началось одним вечером, когда я вышел из машины, припарковавшись у дома. На лавочке перед подъездом сидел неприметный парень. Невысокий и худой, увлеченно играющий на своем планшете. Рядом с ним лежала изящная роза на длинном стебле. Белые лепестки играли лучами заходящего солнца. Заслышав шаги, он встрепенулся и поднял глаза. На них, пожалуй, стоит остановиться отдельно: кошачий разрез, густые ресницы, которым обзавидовалась бы любая девчонка, и пронзительно желто-зеленые радужки. Парень радостно и как-то смущенно посмотрел на меня, несколько поспешно отложил планшет и схватил цветок. Стоило поравняться с ним, как он, краснея, резко преградил мне путь, к слову? доходил он мне в лучшем случае до подбородка, и протянул розу со словами: - Я тебя люблю. Я был настолько ошеломлен, что растерялся, и только молча смотрел во все глаза, не веря в происходящее. Спальный район, ранний вечер, парень в зеленой толстовке, джинсах и зеленых кедах дарит мне цветок. Чушь. Захотелось проснуться. Он стоял, заливаясь все больше краской, но не сходил с места: - Бери. Я давно тебя жду, и вот ты пришел, - констатировал он очевидное. Эм-м… Я и правда не знал, что делать в такой ситуации. За свои неполные тридцать лет, я навидался разного, но такое со мной происходило впервые. Молча обойдя его, я направился домой. Это не со мной, это мираж. Нужно меньше работать и, видимо, пора в отпуск. На лестничном пролете я не удержался и посмотрел на месте ли мой глюк. Он никуда не делся. Все так же стоял у подъезда, с поникшими плечами. Роза, казалось, чувствуя его настроение, свесила головку. Бред, такого просто не может быть. Практически бегом поднявшись на свой третий этаж, я поскорее захлопнул за собой дверь и постарался выкинуть встречу из головы. На следующий день он был в красной ветровке и желтой бейсболке. И протягивал мне коробку конфет. Лучезарно улыбаясь, он проговорил: - Прости, что не угадал с розой. Надеюсь, конфеты тебе нравятся? А я смотрел на задорные ямочки на его щеках, появившиеся от улыбки, и думал, что мой бред усиливается. Заговорить я не решился, боясь, что после этого мне точно придется навестить психиатра. Пару месяцев назад я расстался со своей пассией - голубоглазой красоткой с платиновыми волосами, и теперь находился в активном поиске новой барышни, которая согласилась бы скрасить мой досуг. И я никак не ожидал оказаться объектом обожания какого-то психа. На третий день взъерошенные каштановые волосы удерживал от попадания в глаза ободок. В этот раз он притащил мне пирожные из кондитерской недалеко от моей работы, которыми, к слову, я себя иногда баловал на обеде, за что расплачивался пару раз в неделю посещением тренажерного зала. Не выдержав, я резко бросил: - Слушай, отвали! Я не педик. Он нахмурился, отвел на мгновение взгляд, что-то обдумывая. На вид я не дал бы ему больше восемнадцати лет. Приглядевшись, убедился, что пирожные были мои любимые - миндальные с шоколадом. Сложив два плюс два, я сделал неутешительный вывод - он меня преследует. - Я тоже нет, - его улыбка была на месте, - но ничего не могу с собой поделать. Хочу быть с тобой. Стараясь сдержаться и не перейти на крик, я посоветовал ему: - Перестань за мной следить и приходить сюда. Я заявлю на тебя в полицию. Он растерялся от услышанного и робко попросил: - Не надо. Не выдержав, я, повысив голос, резко проговорил: - Что значит не надо? Ты, вообще, в своем уме? Ты ко всем так пристаешь? Он ответил мне полным невинности взглядом и, чуть понизив голос, доверительно проговорил: - Нет, - в его глазах появилось крайне виноватое выражение и он, вздохнув, сказал, - я ничего не могу поделать с собой. Я вижу тебя и это самая большая радость для меня. Не лишай меня этого, - как-то просто и по-детски попросил он. - Слушай, - я предпринял еще одну попытку, - отстань, я тебя по-хорошему прошу. Его лицо можно было читать как открытую книгу, хоть я его совсем не знал, но понимал, о чем он думает. И вот сейчас он явно был чем-то огорчен. Словно борясь с самим собой, он все же спросил: - У тебя кто-то есть? Да? Боги! Дайте мне сил. Это просто невозможный человек. А сложившаяся ситуация полный абсурд. - У меня никого нет, но это совершенно не твоего ума дело! - рявкнул я. - Отвали! Стремительно проходя мимо, я все же заметил блеснувшую радость в его глазах. Все. Хватит. Нужно это заканчивать. Я поставил кейс из дорогой кожи в прихожей, снял начищенные до блеска ботинки и повесил на вешалку светло-серое осеннее пальто. Не успел я шагнуть в комнату, как раздался звонок в дверь. Выругавшись про себя, я нехотя открыл дверь, догадываясь, кого я там увижу. И не ошибся. - Как тебя зовут? – спросил парень, как ни в чем не бывало. Я все так же не мог поверить в реальность происходящего, как и в первую встречу. Этот невыносимый тип набрался наглости и заявился ко мне в дом. Это просто уму непостижимо. Он видимо совсем рехнулся, раз творит такие вещи. - Что из сказанного ранее тебе осталось непонятно? – грубо спросил я. Он улыбнулся и послушно повторил: - Ты хочешь, что бы я больше не приходил к тебе. Но это невозможно, - быстро добавил он. Я собрался захлопнуть перед его носом дверь, когда он протянул вперед сладости и проговорил: - Возьми, ты же их любишь. Чуть не скрипя зубами, я поинтересовался: - Ты издеваешься? Ты меня достал, я иду звонить в полицию. Он и не думал двигаться с места, а я не решился отойти от двери, боясь, что "гость" вторгнется в мою квартиру. Закрыть дверь, не повредив ему руку, не представлялось возможным. Я не боялся его и не собирался на самом деле звонить в полицию. Этот парень был обычным заморышем, и при желании я бы скрутил его одной левой. - Рома, - и, видя мое непонимание, продолжил, - Роман Артурович Кадошников. Живу на Первомайской, улица Сухова, дом 45, квартира 14. Тебе же нужно будет что-то сказать полицейским, - пояснил он свое поведение. - Где? – я не поверил своим ушам. Это же был другой конец города. Он послушно повторил: - Метро Первомайская… Договорить ему я не дал. Вытолкнув его с порога, захлопнул дверь. На мое счастье позвонить второй раз он не решился. Работая в престижной японской фирме, занимая руководящую должность по одному из ведущих направлений в компании, имея собственное жилье и машину, я не думал, что столкнусь с такой проблемой. Этот парень смог меня по-настоящему удивить. В моей размеренной жизни: работа – дом – работа – встреча с друзьями, редко с родителями, и постоянно сменяющимися пассиями все шло как по маслу. Не было никаких особых потрясений. В школе я учился средне, после поступил в престижный институт благодаря связям отца, затем на хорошую работу - опять же не обошлось без отцовской поддержки. Обладая неплохими задатками в сфере торговли, я смог в скором времени проявить себя и оказаться на хорошем счету у начальства. Моя жизнь шла спокойно своим чередом. Лет через пять я планировал-таки найти подходящую девушку и завести семью. Пару детишек, дачу и прожить обычную нормальную жизнь. И тут на тебе, это чудо в перьях. Я, конечно, не был уродом, но и красавцем меня не назовешь, но все же парни на меня никогда не западали, да и вообще про геев я знал исключительно благодаря телевизору. Через неделю мне хотелось уже лезть на стену от этого наглеца. Через месяц я серьезно подумывал о смене места жительства, но, к моему сожалению, он знал, судя по пирожным, где я работаю. Я грозил ему психушкой, полицией, церковью, адом и еще бог знает чем, а он, не обращая внимания на мои угрозы, продолжал приносить мне разные подарки, которые я упорно не принимал. Иногда я просто проходил мимо, не разговаривая, иногда сцеплялся с ним в словесной перепалке, но все было без толку. Он никуда не девался. Его не останавливали ни дожди, ни похолодания. Только одежда становилась более теплой и пестрой. От нее у меня рябило в глазах, но я не собирался ему об этом говорить. На выходных он сидел на лавочке с утра пораньше и до позднего вечера. Я уезжал, приезжал, а он сидел и каждый раз, видя меня, пытался заговорить. Бесило меня это страшно, но я терпел в надежде, что однажды ему это надоест и он отстанет. В один из дней я, не веря своему счастью, обнаружил пустую скамейку и вздохнул с облегчением. Наконец-то! Ура! Господи, спасибо! Это лучший день в моей жизни, наверное… Все же я опасался, заходя в подъезд. От этого ненормального можно было ожидать чего угодно. К моей радости у квартиры тоже никого не оказалось, кроме небольшого плюшевого зайца в голубой кофте. Он сидел в углу, рядом с моей дверью, смешно свесив уши. Я не выдержал. Нагнулся и забрал игрушку. Из лап выпала записка, пришлось еще раз опускаться, чтобы и ее поднять. Развернув, прочитал: «Для тебя. Рома». Покачав головой, я зашел в квартиру. Это все было странно и сюрреалистично. За мной ухаживает парень. Младше меня по возрасту. Явно не из бедной семьи, судя по одежде и компьютерным игрушкам, которые я часто видел у него в руках. Честно говоря, я поражался его настойчивости. Меня бы не хватило столько времени безуспешно добиваться какой-либо женщины. Я никогда не приглашал на свидание, не будучи уверенным, что мне не откажут. Ведь отказ - это унижение, с последующим сомнением в самом себе. А этот, мало того, что объект выбрал, мягко говоря, не обычный, так еще и постоянный отворот-поворот явно его не смущал. Он всегда улыбался как беззаботный мальчишка, хотя в глазах светился ум. Нет, я решительно не понимал и не хотел понимать этого человека. Я посадил зайца на кухонный подоконник, рядом с фикусом в горшке - мать его подарила, пришлось оставить и ухаживать. Цветок оказался благодарным и радовал глаз зеленью круглый год. Переведя взгляд с получившейся композиции, я посмотрел на пустой двор, освещенный тусклыми фонарями. Стоял ноябрь. Первые снежинки упали с неба, и я с легкой грустью попрощался с безвозвратно ушедшим летом. Вновь посмотрев на игрушку, я невольно улыбнулся. Светло бежевый с голубым материал, смешная рожица, забавные длинные уши. Почему-то мне это напомнило о теплом времени года, и грусть ушла. Мелькнула мысль: не успею я и оглянуться, как вновь придет весна. Закрыв жалюзи, включил радио, на волнах которого играла классическая музыка, и поставил на плиту разогреваться ужин. Все вроде было как обычно, но чего-то не хватало. Стараясь заглушить непривычные чувства, я достал газету и принялся читать спортивные новости. - Ром, ну может, хватит, а? Никита не терял надежды меня образумить. А я не знал, как объяснить ему то чувство, что поселилось во мне год назад, когда я ехал в метро на учебу, но так и не добрался до нее, увидев этого человека - Сергея Александровича Меньшикова. Он был высок, темноволос, с удивительными серыми глазами хмурого неба. Спортивная фигура была облачена в модный классический костюм. Что-то в нем было… какое-то притягательное очарование. Строгий, даже немного надменный, видно было сразу, что успешный человек, полный собственного достоинства, знающий себе цену. Но когда он улыбнулся какой-то девушке, прося ее пропустить к выходу, появились морщинки вокруг глаз, и лицо стало добрым и открытым. Она растаяла от его улыбки, это было понятно. А вот я, спешно выйдя за ним, прогулял университет. Дойдя с ним до высокого стеклянного бизнес-центра, в котором он скрылся, я решил подождать в кафе напротив, когда он выйдет на обед. Я не мог ничего с собой поделать, не мог допустить потери его из виду. Мне кажется, это была любовь с первого взгляда. Увидев его, мое сердце с грохотом упало вниз, ладони вспотели, а под ложечкой тревожно засосало. И, что самое ужасное, потянуло внизу живота. Этот человек меня возбудил одним только своим видом. Такое со мной произошло впервые. Я жил обычной жизнью подростка. Изучал компьютерное моделирование, катался на сноуборде, общался с друзьями и как все мечтал встретить свою любовь, пожениться и создать семью. И никак не предполагал влюбиться в парня. Это ужасно, кошмарно - любить безответно. И все же нет ничего прекраснее этого чувства. Стоит увидеть его - и мир преображается, в душе восходит солнце и расцветает весна. В тот раз, когда я потратил целый день, следя за незнакомым мужиком, меня подвело любопытство. Я удивился сам себе. Мне стало интересно, что такого в этом человеке, что меня к нему так потянуло. До обеда я весь измаялся, ругаясь на себя, пытаясь понять, что забыл в этом месте. Я даже несколько раз порывался уйти. Но какой-то внутренний зов не давал мне сдвинуться с места. Решив поддаться этим невиданным эмоциям, я все же дождался обеда. К моей радости, он с кем-то еще пришел в то кафе, где сидел я. Разместились они с коллегой недалеко от меня, и мне выпал шанс понаблюдать за ним. Вновь появилось это удушающее чувство непонятной радости и восторга, вновь разлился жар внизу живота, и сердце как бешеное застучало в груди. Конечно, я не слышал, о чем они говорили. Меня настолько ошеломили собственные эмоции, что я мог лишь неотрывно ловить каждый его жест. Разговаривали явно о чем-то серьезном, резкая морщинка пролегла между бровями, лицо стало, словно высеченным из камня. Но к концу обеда он смягчился и заулыбался. И именно в этот момент я понял, что безнадежно попал. Вечером, с какой-то глухой тоской, я проводил его незаметно до дома. И даже забежал в подъезд, чтобы узнать, в какой квартире он живет. Несколько дней после этой встречи я ходил будто потерянный, пытаясь разобраться в своих смятенных чувствах. Мне постоянно хотелось с ним встретиться, я грезил им, понимая, что это явно ненормально. Я даже не знал, как его зовут, и что он вообще за человек. Но мысленно постоянно возвращался в тот день. Купив самую последнюю современную базу адресов и телефонов, я узнал его имя. Потом пробил день рождения, выяснил кто его родители, и что у него есть машина и квартира. Представившись курьером, я выяснил, в какой фирме он работает. Это было сумасшествием. Я решил переключиться хоть на что-то. Мне повезло, были каникулы и родители отправили меня с друзьями в горы. Я катался на сноуборде среди бесконечно высоких альпийских гор и пытался вновь почувствовать себя вольным ветром. Несмотря на смену места, постоянное общение с друзьями, я все равно думал только о нем, и ничто не могло меня отвлечь от этого. Словно наваждение. - Ром, ну посмотри, вон Вера, она ж по тебе сохнет уже второй год. Тебе стоит только пальцем поманить, и она будет твоя, - я послушно посмотрел в указанном направлении. Девушка действительно стояла недалеко и приветливо помахала нам рукой, мы ей ответили тем же, а Никита даже послал воздушный поцелуй. Она глупо захихикала и пошла с подружками дальше по коридору. Она была хорошенькой, с ладной фигуркой, но ничто во мне не желало ее. Мое сердце украл, сам того не зная, незнакомый мне мужчина. - Или Катя, она, я думаю, не против была бы закрутить с тобой роман. Ты только посмотри на ее грудь! Размер четвертый, а может даже пятый, - у моего друга только что слюна не капала. Екатерина училась на два курса младше нас, и на нее поглядывали все студенты мужского пола нашего университета. Прямо скажем, на что посмотреть там очень даже было: длинноволосая блондинка, с пышными формами, и в тоже время неуловимо хрупкая. Я действительно был в ее вкусе. Она сама подошла познакомиться и при каждой встрече старалась потеснее ко мне прижаться. Такое внимание льстило, конечно, но предложить я ей ничего не мог. Уже как год, я приходил в возбуждение при мыслях лишь об одном человеке. И что удивительно, раньше даже не знал, как это происходит между мужчинами, хотя, конечно, догадывался. Спустя пару месяцев после той знаменательной встречи я решился и посмотрел мужское порно. Меня, конечно, не вырвало, но я был близок к тому. Мерзко – это, пожалуй, самое правильное определение того, что я почувствовал. Обнадеженный такой реакцией организма, я испытал облегчение, а на следующее утро проснулся с конкретным стояком, и лишь срочная самопомощь спасла меня от разрыва всего чего только можно. Мозг – предатель, выдал такой эротический сон, что на следующую ночь было страшно засыпать. Сергей вытворял со мной такие вещи, на которые я бы вряд ли решился в реале. Что меня возмутило больше всего, так это то, что я был снизу (как это называется у геев), и при этом мне было хорошо. С Никитой мы были друзьями с самого детства. Он один из немногих заметил, что со мной твориться что-то не ладное. После долгих расспросов, я все же решился, бледнея и краснея, рассказать ему о своей беде. Выслушал он меня молча, потом посмотрел внимательно и заржал. А, отсмеявшись, заметил, что я забавно его разыграл, но завязывал бы я с такими темами. Я пожал плечами. Что я мог сказать еще? Я влюбился в мужика. Смейся - не смейся, легче от этого мне не становится. Вернулись мы к этому разговору лишь пару месяцев спустя. Он решил еще раз уточнить у меня, насколько я был серьезен. К тому моменту мою душу изъели сомнения и тоска по несбыточному. К моему сожалению, я вынужден был ему сказать, что все без изменений, а прошло ни много ни мало - четыре месяца. Он, тяжело вздохнув, предложил попробовать еще раз увидеть того мужика. Друг предположил, что может, если я посмотрю свежим взглядом на объект своей любви, то пойму, что заблуждался. Я, конечно, согласился: во-первых, вдвоем не так страшно, во-вторых, я весь задрожал от возбуждения при мысли, что снова смогу его увидеть. Вот так и произошла моя вторая встреча. Мы подкараулили его на обеде. Он снова пришел в то кафе, где предлагали неплохие бизнес-ланчи, и где я следил за ним в первый раз. К моему огромному разочарованию, стало все только хуже. Он чуть отпустил волосы и аккуратную бороду, что лишь подчеркнуло его мужественность. Это ужасное чувство холодеющего нутра при виде него, вновь охватило меня. Благодаря моим собственным фантазиям и эротическим снам, подглядывание за ним превратилось в пытку. К концу обеда я не выдержал и выбежал в туалет. Я был сам себе противен, но не мог ничего с собой поделать. Я хотел его так сильно, что мне казалось - я сойду с ума, если хоть куда-то не выплесну все то возбуждение, что во мне кипело. Опустошенный я вернулся в зал, но он уже ушел, и в тот момент я даже не мог себе ответить - огорчило меня это или обрадовало. Видя мое состояние, Никита, как настоящий друг, предложил как следует набраться, чтобы все проблемы вылетели из головы. И я согласился, поскольку было мне хреново так, что хотелось умереть. Спустя еще три месяца, Никита выступил с новым предложением. Стояла удушающая августовская жара, и мы с ним спасались от нее, сидя дома под кондиционером, убивая время компьютерной игрой. Суть заключалась в следующем, я должен был попробовать завоевать его. Конечно же, я пришёл в ужас от такой идеи. Но фраза - «а что ты теряешь?», заставила меня задуматься. Обмозговывал это я целый месяц и решился попробовать. Я составил план действия – буду дарить подарки и попытаюсь сдружиться. Из плюсов было то, что он узнает о моём существовании; я смогу его видеть, и имелся призрачный шанс, что он ответит на мои чувства. А минус был один, и перечеркивал он все плюсы одним махом - Сергей меня возненавидит. Это пугало меня, двадцатидвухлетнего парня, до дрожи в коленях. В назначенный час я пришёл к нему. Это, конечно же, было ужасно. Он посмотрел на меня как на пустое место, и даже не удосужился ничего сказать. Но самое страшное заключалось в том, что чем больше его видел, тем больше мне хотелось быть к нему ближе. - Никит, девчонки это конечно хорошо, но мне пора. Друг окинул меня скептическим взглядом и прокомментировал: - Опять на пост. Когда ты уже выкинешь Сергея из головы? Ты в этом году заканчиваешь институт, входишь во взрослую жизнь. Хватит уже за него цепляться, давай уже думай о своём будущем. Я поднялся и примирительно похлопал его по плечу. Мы оба знали, что все серьезней некуда, но я был благодарен ему за заботу о себе. С работы я шел уставший. Пришлось задержаться, поскольку дел было много, как всегда незадолго до нового года. Все спешили успеть закупить корпоративные подарки по выгодным ценам. Круговерть стояла такая, что казалось, день пролетает за час. Постоянные клиенты тоже не дремали, стараясь застолбить цены на будущий год. Я уже не удивлялся присутствию на лавочке Ромы. Его сине-салатовую куртку было сложно не заметить. Он перестал таскать мне подарки после того, как я забрал зайца, хотя он, конечно, не знал, что игрушка поселилась у меня на подоконнике. Не знаю, что он там себе надумал, но мне стало немного легче. Все же деньги были не его, а скорее всего родительские, а бессмысленные и легкомысленные траты великовозрастного обалдуя меня раздражали. Теперь он взял новую моду - просто со мной здороваться. Что ж, пару секунд своего времени я мог ему уделить. Первое, что бросилось мне в глаза - рука на перевязи, и это меня удивительным образом разозлило. Я даже решился узнать, что случилось. И на его «привет», кивнул головой на гипс: - Что с рукой? Виновато улыбнувшись, он пояснил: - Сломал, неудачно приземлился после кейд-прыжка на сноуборде. Я прикинул нехитрый подсчет времени и понял, что этот ненормальный ждёт меня уже часа два на морозе с недавней травмой, поскольку вчера обе руки были в норме. - Ты идиот, - констатировал я очевидное, - сидишь на морозе, когда тебе нужен покой и тепло. Он лишь ещё раз виновато улыбнулся и неопределенно пожал плечами. Я не собирался идти ему на уступки, но в данной ситуации пожалел его родителей, которые вряд ли обрадуются, если их сын лишится руки из-за собственной дурости. - Ладно, - я принял решение, - пойдем, напою тебя чаем, отогреешься, и чтобы больше я тебя не видел. Он ничего не сказал, лишь его лицо вытянулось от удивления. Я не стал ничего слушать и пошёл в дом, мельком увидев, как он робко двинулся за мной. Нда-а. Я и подумать не мог, чем это для меня обернётся. С одной рукой обслужить себя он не мог. Пальцы не слушались. Так что пришлось помочь расстегнуть ему куртку и снять ее. Он от непонятного мне волнения покрылся красными пятнами и пытался, путаясь в словах, сказать, что он сам. Я, конечно, слушать его не стал и, быстро освободив от куртки, позвал на кухню. Квартира у меня была двухкомнатная. В одной комнате я сделал кабинет, он же гостиная, хотя, честно говоря, ни друзей, ни подруг я к себе особо не приглашал. Мне не нравилось, что в моё пространство кто-то заходит. Другую комнату отвел под спальню. Дизайн квартиры я решил доверить профессионалам, которые совместно со мной выполнили убранство в стиле классицизма. Строгие геометрические формы разбавлялись небольшим количеством лепнины на стенах и резьбой на мебели, дверях и элементах, разделяющих зоны в помещениях. Основным выступал цвет осенней листвы, рыжевато-коричневый. В сочетании с бежевыми, жемчужными и золотыми вставками получилось светло и просторно. На кухне преобладали светлые цвета, так как она была небольшой, и необходимо было ее увеличить зрительно. Усадив Рому за стол, я уточнил, что он будет: - Чай? Кофе? Тот, смущаясь, ответил: - Кофе с молоком, если можно. Можно, отчего ж нельзя. Вот бестолочь. Чем дольше я думал о его безответственности, тем больше злился. Эгоист. Совсем ни о ком не думает. Пока закипал чайник, я закатал рукава рубашки по локоть, и поймал на себе странно блестящий взгляд гостя. Отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, я приготовил напитки. - Меня зовут Сергей, - я все же представился, он благодарно кивнул и улыбнулся. Поставив перед ним кружку, я решил попробовать ещё раз убедить в бредовости его затеи. - Ты ведешь себя как маленький, избалованный ребёнок. Я тебе уже много раз говорил, чтобы ты перестал сюда приходить, - взглянув в его глаза, я увидел там горечь, затравленность и ослиное упрямство, - ты подвергаешь свою жизнь опасности. На улице совсем скоро зима. Ты хочешь загреметь в больницу с переохлаждением? Он отрицательно покачал головой. - А чем ты думал, придя сюда со сломанной рукой? Опустив глаза к кружке, он тихо проговорил: - Наши встречи, пускай мимолетные, это все, что у меня есть. Рома сказал это таким тоном, как будто это что-то мне проясняло. Набрав побольше воздуха, я попросил у боженьки дать мне сил на этого упрямца. - Я не гей, я тебе это уже сто раз говорил. Почему ты меня не оставишь в покое? Уже давно бы себе нашел кого... Он лишь удрученно покачал головой и сказал: - Я пытался... Поверь мне, - он посмотрел мне в глаза, голос его дрогнул, но он продолжил, - мне просто нужно тебя видеть, хоть иногда. Я понимаю, что надоел тебе, что мешаю и раздражаю, но не приходить сюда выше моих сил. Устало протерев глаза, я предложил: - Давай так. Ты придешь ко мне на следующей неделе в среду, к восьми вечера. До этого времени, чтобы я тебя не видел. Ок? Он почувствовал подвох, но все же неуверенно кивнул. Я же про себя порадовался. Возможно, у меня появился шанс избавиться от настырного преследователя. Допили мы в молчании, хотя для меня до сих пор осталось загадкой, как он умудрился выпить кофе, не дыша. - Согрелся? Он утвердительно кивнул, и я выставил его за дверь, а после долго не мог выкинуть из головы его прощальный взгляд, полный надежды. Ну что за человек? В моей голове все никак не могло уложиться его поведение. Хотя себе я удивлялся не меньше: каждый раз, когда хотел с ним распрощаться раз и навсегда, останавливался в последний момент. Мне казалось, что это жалость и интерес. Ведь до этого дня я не встречал таких людей, которые идут напролом в попытке завоевать человека. И такое стремление не оставляло меня равнодушным. Через неделю он стоял ровно в восемь у моих дверей и смущенно отдал пирожные: - К кофе. Я тяжело вздохнул, понимая всю безнадежность чтения нотаций. Куртку он расстегнул ещё в подъезде и, пока забирал угощение, стянул ее с себя. Эта неделя помогла сделать мне нехитрое открытие: я скучал без него. Больше всего это было похоже на привязанность к собаке. Хозяин приходит домой, и животное его встречает, крутится под ногами и появляется ощущение, что ты кому-то в этом мире нужен. Я пригласил на кухню, и он сел на то же место за столом, что и в прошлый раз, и принялся осторожно осматриваться. Я решил ему не мешать и поставил перед ним чашку. Он молчал, я тоже. Странный все же парень. Поскольку разговор у меня к нему был, начал: - Расскажи мне о своей семье. Было видно, что он едва со стула не упал от неожиданности. Бросив осторожный взгляд в мою сторону, проговорил: - У меня есть родители и две старшие сестры. Обе замужем. На красноречие надеяться не приходилось, и задал следующий вопрос: - С кем ты живёшь? Ещё один осторожный взгляд. Почему-то он боялся смотреть на меня. Логике его действия не поддавались. Я же наоборот пристально наблюдал, пытаясь разобраться в нем. С нашей первой встречи он не утруждал себя парикмахерской, и каштановые волосы, вившиеся мелкими кудрями, падали ему на плечи. Челку удерживал уже привычный ободок. Тёплая голубая толстовка и мешковатые джинсы. Современная молодёжная мода для меня, который целыми днями видел строгие костюмы, была вызывающей и непривычной. У нас с ним, на мой взгляд, были сплошные различия, и это ставило меня в тупик. Почему он выбрал меня? Мы жили в разных мирах. - С другом. Мы с ним снимаем квартиру. Я засомневался в том, что он говорил правду относительно своей ориентации. И почему-то меня разозлило, что он живёт с каким-то парнем. Не успел я сказать резкость, как он добавил: - Правда, уже месяц, как к нам переехала его девушка. Внутри меня словно пружина распрямилась. Я чуть свободнее задышал и задал следующий вопрос: - Чем ты занимаешься? Учишься? Работаешь? Он был явно удивлён моим интересом, и словно дикий зверь, осторожно ступал следом за незнакомым запахом: - В этом году заканчиваю университет. Сейчас подрабатываю по специальности. За квартиру платить надо и... Катаюсь на сноуборде, правда, сейчас месяц придётся ждать. Ещё мне нравятся трехмерная графика, собственно поэтому выбрал специальность, которая даст мне в будущем возможность создавать компьютерные спецэффекты, - его глаза загорелись, и он мечтательно проговорил, - если повезет, буду работать с крутыми режиссёрами. Мне бы этого очень хотелось. Я про себя хмыкнул. Мальчишка. Меня, конечно, немало удивило, что парень не сидит на шее у родителей, и решил узнать: - Почему решил уехать из дома и жить самостоятельно? Посмотрев на меня, он сказал: - Хочу сам за себя отвечать. Отец меня поддержал, сказал, что если я смогу всего достичь сам как он, то вырастил меня не пустышкой, - и озорно улыбнувшись, явно вспомнив тот разговор, добавил, - но, конечно же, обещал мне поддержку, любую, какая потребуется. Он всегда такой. Строгий, но заботливый. - И что, помогает? - Не-а. Я сам справляюсь. Родители и так мне очень многое дали. Дальше расспрашивать я не стал и перешёл к волнующему меня вопросу. - Ты смог неделю со мной не видеться и справился довольно успешно. Может, если мы постепенно снизим количество встреч, ты сможешь избавиться от своей странной привязанности ко мне? Сразу сникнув, он, нехотя, кивнул. Настаивать на чем-то своём он не стал, к моему удивлению и разочарованию. - Тогда давай договоримся встретиться через две недели в это же время. Идёт? Он даже не глядел в мою сторону. Ссутулившись, кивнул, поставил чашку с недопитым кофе и поплелся в коридор. Когда я попытался помочь ему надеть куртку, дернулся, как от огня и глухо поговорил: - Не надо, я сам. За ним закрылась дверь, и я остался один, правда, ненадолго. Кошки пришли поскрести на душе. Вроде, я добился, чего хотел, но моё решение явно сделало кого-то глубоко несчастным. Постаравшись выкинуть все связанное с ним из головы, я включил компьютер и запустил фейсбук. Лена написала, что была бы не прочь попить кофе, а Наталья звала к себе на ужин с явным намеком на более тесное общение. Ни одно из предложений меня не тронуло. Хотя изначально на девушек у меня были вполне определённые планы. Я никак не мог отделаться от чувства вины, гнетущего меня. С одной стороны, я ничего не должен был этому парню и никогда никаких ложных надежд не давал. С другой стороны, его отношение было ко мне искренним, было видно, что мои слова и постоянный отказ причиняют ему боль. В любом случае я не мог предложить ему даже дружбу, ведь смотреть на мою свадьбу и растущих детей ему явно будет неприятно. Мало ли, ещё совсем крыша съедет, и наделает дел. Спустя две недели, настал обозначенный срок. Рома не пришёл, а я его ждал. Это было на него не похоже, хоть я и не мог похвастаться, что хорошо его знаю. Общее впечатление он производил благоприятное и надежное. Сразу в голову полезли нехорошие мысли про аварии и тёмные подворотни. Потом пришёл черед версий о любовных похождениях. Затем я разозлился сам на себя и, послав все к черту, лег спать. Неделя тянулась медленно, постоянно лезли мысли об этом человеке, и это меня злило. К своему удивлению понял, что четко помню его внешность и мимику. О многих своих друзьях такого сказать не мог, хоть мы и были знакомы довольно давно. И не смотря на продолжительное общение, я никому не рассказал о Роме. Побоялся, что засмеют меня и его чувства. Меня разбирало любопытство, куда же он пропал и почему перестал приходить. Я даже попробовал поискать его в социальных сетях, поскольку знал имя. Ничего не нашёл, к своему сожалению. Перебрав все варианты, мне пришла ещё одна идея, хоть и затратная по времени, все же решил рискнуть. Нашёл сообщество сноубордистов и попытал счастья там. Ну кроме того, что их оказалось несколько, так ещё и народу там было предостаточно. Конечно, в маске я бы его никогда не узнал, но его выдала салатово-синяя куртка. Я с интересом посмотрел размещённые фотографии, в основном он был один или с друзьями на фоне белых гор, горнолыжных спусков или трамплинов. Улыбка и глаза у него все же были красивые. Я даже посмотрел несколько роликов с его трюками. Не удивительно, что он сломал себе руку. Странно, что вообще не разбился. Просмотр экстремального катания с прыжками впечатлило меня. Я даже почувствовал прилив адреналина. Летние фотографии выдали его увлеченность скейтбордом. Фигура у него оказалась поджарая и с красивым рельефом мышц ног и рук. Из его странички я узнал, сколько ему лет. Оказалось, что выглядит младше, чем есть на самом деле. Много путешествует, но в основном по горам. Любит итальянскую кухню, как и я, и бывает на вечеринках у друзей. Обычный современный беззаботный студент, по насмешке судьбы влюбившийся в мужчину. Он не врал насчёт своей ориентации. Фотографии годичной давности показывали его в обнимку с девушками. Мне было неприятно на это смотреть, и я быстро промотал их. Откинувшись на кожаное кресло, я задумчиво смотрел на экран. Вчера вечером он заходил в сеть. Значит жив. Так что же случилось, что он отстал? Может мой план сработал? Значит, я был прав, и это просто была глупая прихоть избалованного ребёнка. Спустя два дня после неприятного открытия, я был жестко вырван из объятий сна беспрестанно звонившим дверным звонком. На обеде почувствовал себя нехорошо и поехал домой. К вечеру подскочила температура, и заболело горло. Сквозь дурман добравшись до двери, я с трудом её открыл. Свет резал слезившиеся глаза. На пороге стоял Рома. Окинув меня взглядом, он встревоженно спросил: - Что с тобой? Я смотрел на него, и на языке крутился совсем невежливый вопрос: где ты шлялся больше трёх недель? Но решил не задавать. - Заболел, - грубо буркнул я. Потом пришла здравая мысль, что не мешало бы его выгнать, заразиться ещё не дай бог, - уходи. Моя попытка закрыть дверь провалилась с треском. Рома протиснулся в квартиру и невольно ответил на мучавший меня вопрос: - Нет. Я сам только переболел, видимо тем же что и ты. У тебя лекарства есть? Ты врача вызвал? На оба вопроса я отрицательно покачал головой. Названный гость взял инициативу в свои руки. - Дай я хоть лекарств тебе принесу. Я махнул рукой и побрел в спальню. Мутило страшно и хотелось лечь. Ноги совсем не держали. Я услышал звон своих ключей и хлопок двери. Кое-как добравшись до кровати, я провалился в сон. Через дрему услышал, как вернулся Рома. Происходящее казалось неменьшим бредом, чем все наши отношения до этого. Краем сознания отмечал его перемещения по квартире. Щелканье вскипевшего чайника. Через несколько минут он заглянул ко мне и негромко позвал: - Сергей, можно я зайду? Я принёс "Терафлю". Его нужно выпить, пока он тёплый. Не дождавшись ответа, он осторожно подошёл к кровати и потряс меня за обнажённое плечо. Футболка насквозь промокла, и я ее снял. Дождавшись, пока я сфокусирую на нем взгляд, он протянул кружку: - Пей, это противовирусное и температуру собьет. Через силу я сел, одеяло сползло. Рома спешно отдал питье, отвернулся и ушёл на кухню. Практически все допил, когда он вернулся, неся в руках тарелку с мандаринами, апельсинами и грейпфрутом. Поставив на тумбочку у кровати, он вытащил из-под подмышки небольшой пакет и положил рядом. - Там таблетки, помогут горло вылечить. Почувствуешь себя лучше, начинай полоскать. Я в ванной поставил лекарство и стакан. Вот мой телефон, - он положил бумажку, а я отметил, что гипса больше нет, - если тебе что-то будет нужно, позвони, я привезу. Новый год я отмечал с гипсом на руке и практически разбитым сердцем. Сергей предложил не видеться пару недель, и его дальнейшее намерения были ясны без слов. Чуть позже обозначенного срока встречи я сильно заболел, а когда поправился, единственным моим желанием было увидеть его. Не знаю почему, но сердце мое было не на месте. И не зря. Он тоже подхватил вирус. Я не стал слушать, когда он выгонял меня и помог. Что-то сделать для него было радостью для меня. Оставил ему телефон, без особой надежды, что если потребуется помощь, он позовет. К моему немалому удивлению он обратился с просьбой купить ещё лекарств. Я ощутил, как надежда пробуждается в душе. Мы закрывали последние долги перед сессией и готовились к экзаменам, поэтому, пока он не передумал, поехал к нему. - Прогуливаешь? - это было вместо приветствия. Он был не многословен и часто сердит, скорее всего, на меня. Я же, глупо улыбаясь, протянул пакет из аптеки. Выглядел Сергей значительно лучше, чем в предыдущий раз, хотя было видно, что нездоров. Одет он был по-домашнему: в темно-синий с позолоченной отделкой велюровый халат и мягкие, такого же цвета пижамные штаны. Приглашающе кивнув головой, впустил меня в квартиру. Я же еле сдерживал себя, чтобы не прикоснуться к нему, он был таким уютным, хотелось почувствовать его всем телом. На кухне приятно пахло травами, видимо их он заваривал для полоскания. - Почему не на учёбе? - почему-то его волновал этот вопрос. - Сессия, - я изо всех сил старался на него не таращиться, но у меня плохо получалось, - экзамен только через два дня. Он открыто улыбнулся и проговорил: - Ну, что ж, прими мои поздравления! Решив, что он говорит, про прошедшие праздники, ответно улыбнулся: - Я тоже тебя поздравляю, желаю самого главного - здоровья. Он усмехнулся и с долей иронии сказал: - Я поздравляю тебя не с Новым Годом, а с тем, что ты избавился от своей странной привязанности. Ты ведь три недели не приходил. Не знаю, что меня разозлило. Пренебрежительный тон или то, что, бросив эти слова, он отвернулся и принялся заниматься своими делами, словно меня не было. Еле сдерживаясь, я резко ответил ему в спину: - Не с чем поздравлять. Он удивленно обернулся, приподняв одну бровь: - Почему? Ведь ты же перестал появляться? Значит все хорошо. Пройдёт совсем немного времени, и ты забудешь это недоразумение. Найдешь себе девушку. Эта искусственная вежливость, приторно заботливый тон, вывели меня из себя и я взорвался: - Ты... Ты ничего не знаешь о моих чувствах! Я пытался их изжить, пытался перекроить себя, чего только не перепробовал! Я даже пошел к проститутке! В тот день, когда мы должны были встретиться, я пошел не к тебе, мучиться от желания, а решил посмотреть в живую на свою юношескую сексуальную фантазию. И знаешь что? Я смотрел на роскошную брюнетку в коже, по которой в пятнадцать лет исходил слюнями и думал о тебе. У меня так и не встал, я хочу лишь тебя! И не нужно мне ничего говорить. Это знаешь ли больно, любить безответно. Знать, что ты никогда не сможешь быть с тем, кто тебе дорог, просто прикоснуться не можешь. Резко вскочив, я попытался уйти. Внутри клокотала обида, горечь, разочарование. Я не знал, почему судьба надо мной так пошутила. За что обрекла на любовь к тому, кому не нужен. Он поймал меня за руку, чуть выше локтя, и тихо сказал: - Прости, не хотел тебя обидеть. Мне очень жаль, что так вышло. Я хочу тебе помочь, но не знаю как. Я осторожно обернулся. Он был спокоен. Кивнув в знак примирения, вернулся за стол. То место, за которое он меня держал, жгло. От его руки по телу гуляли волны зарождающегося желания. Я ни с одним человеком не испытывал ничего даже близко похожего. - Знаешь, иногда мне хочется умереть, лишь бы не чувствовать той пропасти между нами, - я горько усмехнулся, - мы живём в разных мирах. Я тебя совсем не знаю, но меня тянет к тебе, словно магнитом. И не понимаю, как этому противостоять. Он молчал, и я, приглядевшись, понял, что он осунулся. Скорее всего поднялась температура. - Прости, совсем тебя заговорил. Ты плохо выглядишь, тебе надо лежать и отдыхать, - невесело усмехнувшись, продолжил, - где выход я знаю. Пока. Он так ничего и не сказал. Я ушёл. До конца вечера я промаялся. На экзаменационных билетах было сложно сосредоточиться, но я старался себя отвлечь. Мне нужно было переключиться хоть на что-то, чтобы не сойти с ума. Жизнь проходила мимо как в тумане. Я сдавал экзамены, друзья мне что-то рассказывали, звали на вечеринки и кататься. А мне ничего не хотелось, только быть с ним. Была суббота, когда он позвонил. Я подумал – розыгрыш, и с недоверием снял трубку. - Ты занят? Не здоровался он, видимо, принципиально. И да, я был безумно рад слышать его голос. Удивительно, как один звонок может изменить жизнь. - Можешь заехать ко мне? Я утвердительно кивнул, потом вспомнил, что он не видит и, прочистив невольно перехватившее горло, ответил: - Да, через час с небольшим буду. - Тогда до встречи, - он резко прервал вызов. Кажется, от счастья можно умереть. Мы не виделись чуть меньше недели. Я соскучился. Мне было все равно, если он снова скажет что-то неприятное. Я готов был стерпеть что угодно, лишь бы снова увидеть его серые глаза. Одет он был в серую футболку, черные спортивные брюки. - Привет, как себя чувствуешь? - Нормально, спасибо за апельсины. Я непонимающе на него посмотрел. А он хулигански улыбнулся и пояснил: - Судя по тому, какие они были кислые, в них был один сплошной витамин C. Кажется, я покраснел, а он засмеялся и я попрощался со своим сердцем, ухнувшем куда-то вниз. Для меня до сих пор оставалось загадкой, почему любое новое проявление его эмоций, вызывало такую реакцию. Как я успел заметить, отличительной его чертой была прямолинейность. Хорошо, что этот разговор состоялся, когда мы оба сидели. - Я хочу тебя поцеловать. Естественно, я подумал, что повредился слухом. - Просто, если тебе станет противно, может и чувства остынут. Предлагаю попробовать, в качестве лекарства. Когда я вспомнил родной язык, то ответил: - То, что со мной, это не болезнь, и от одного поцелуя не пройдёт. - Ты что, струсил? Да причём здесь это? Хотелось мне закричать. Я действительно опасался, что от этого могу скончаться. Меня одна мысль о том, что мы поцелуемся, возбуждала. Я даже думать боялся, как отреагирую в реале. Видя мои сомнения, он встал на свободное пространство и жестом поманил меня. Что ж, как говорил Никита, терять мне нечего. Я робко встал и приблизился к нему. От ожидания, страха и волнения у меня тряслись все поджилки. Ещё никогда не видел его так близко. До этого, никогда не целовался с мужиком, не знал, что делать. Сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Он резко подался вперёд, и его губы встретили мои. Я задохнулся от неожиданности. Сухие, жаркие и грубоватые, совсем не такие мягкие и нежные как у девчонок. Я плохо помню, как это было, настолько был ошеломлен свалившимися на меня ощущениями. Целуя его в ответ, я позабыл обо всем на свете. Ощущения были невероятные. Жар его тела ощущался даже через одежду. Стиснул его руками, притягивая ближе, и ласкал языком и губами его рот. В тот момент я был готов кончить и умереть, ни о чем не жалея. Я был счастлив. Мы одновременно отстранились друг от друга, продолжая обниматься. В какой момент его руки оказались на мне, не знал. Глядя в глаза, мы по-новому изучали себя и друг друга. Он медленно отпустил меня и отошел. Внутри бушевал ураган ощущений и эмоций. Я был в шоке. Это была живая, неподдельная страсть. Сергей на некоторое время отвернулся к окну, а я разглядывал его напряженную спину, боясь пошевелиться. Мне бы очень хотелось, чтобы этот поцелуй длился целую вечность. Обернувшись, он изучающим взглядом вновь окинул меня и спросил: - Ну как? Я не знал, что сказать. Врать мне не хотелось, как и пугать своим желанием. Поэтому сказал: - Мне больше понравилось, чем нет. Он вроде одобрительно хмыкнул. А я медленно начал отступать, мне нужно было срочно уйти. Вряд ли Сергей обрадуется, если в его ванной буду удовлетворять сам себя. Меня спас звонок от мамы. Спешно достал телефон. Пообещав скоро быть, быстро ретировался с поля боя. Сергей был явно озадачен моей спешкой, мы с ним толком так и не поговорили. Я не мог за себя поручиться и предпочел уйти, чтобы не оскорбить его своими приставаниями. По нему не было видно, что он жаждет продолжения, в отличие от меня. Я решил не искушать судьбу, мне нужно было побыть одному. Ночью наступил ад, я не мог заснуть. Губы жгло огнем, пах сводило от неудовлетворенного желания. Не помогал даже холодный душ. Попытки кончить не приносили удовлетворения. Все было не то. На глаза наворачивались слезы обиды и злости на сложившуюся ситуацию. К обеду воскресенья я не выдержал и поехал к Сергею в надежде застать его дома. Мне нужно было его увидеть. Не знаю для чего, надежд у меня не было никаких, но я просто хотел увидеть его. Дверь он открыл довольно быстро и с заинтересованностью посмотрел на меня. - Привет, я вчера убежал, невежливо вышло, - почему-то я смущался. Полюбившаяся мне кухня встретила вкусными ароматами. Жалюзи были подняты, и увидел дом, стоящий напротив, зелёный фикус в коричневом керамическом горшке, а под ним зайца. Я обомлел и с недоверием смотрел на игрушку. Когда ее оставил под дверью я загадал: возьмет к себе, у нас все получится. Заслышав шаги, я спешно сел и стал разглядывать кухонную стенку, мне не хотелось, чтобы он, увидев, что моим вниманием завладела игрушка, поспешил от неё избавиться. - Как мама? Вначале, не поняв, почему он о ней спрашивает, чуть нахмурился, но потом вспомнил, что именно ее звонок послужила поводом уйти. - Нормально. Племянник заболел – не с кем было оставить, так что я стал добровольцем, - это была не совсем правда, поскольку уже после мамы звонила сестра, но не стал вдаваться в семейные подробности. Решив пойти ва-банк, я спросил, - а тебе понравилось со мной целоваться? Опешив от вопроса, Сергей на мгновенье замолчал, потом задумался, вспоминая, и ответил: - Ощущения не такие как с девушкой. Эксперимент скорее понравился, чем нет. Он вернул мне мою же фразу, и я невольно улыбнулся, а он к моему удивлению - улыбнулся в ответ. - Ты бы смог переспать с парнем, ну, в качестве эксперимента? - я почувствовал, как кровь прилила к щекам. Сергей задумчиво посмотрел на меня и спросил: - Ты хочешь, чтобы я с тобой переспал? Сглотнув слюну, я с трудом проговорил: - Да. Я читал, что это больно, и подумал, что если это действительно так, возможно мой организм выработает, то о чем ты говорил. И я перестану тебя домогаться. К моему огромному удивлению Сергей меня не выгнал в тот же момент. Не знаю, что он для себя решил, но на мое предложение ответил положительно и пояснил: - Я никогда не спал с парнями и слабо представляю, что делать. Скорее всего, это действительно будет ужасно. Ты уверен, что тебе это нужно? Я, словно во сне, кивнул. В моём мозгу лихорадочно билась мысль, что он не отверг меня, что смогу его трогать и смотреть на него голого. От наплыва открывающихся перспектив у меня повысилось слюноотделение. В голове всплыли картинки из просмотренного порно, как парни помогали друг другу возбудиться. Сергей не стал ходить вокруг да около: - Тогда я в душ. Тебе надо? Я вновь смог лишь кивнуть. К немалому удивлению, мысль о том, что бы отсосать Сергею, возбудила меня. Когда вышел из ванной, я был совсем готовый, стояк был жесткий. Сергей ждал в спальне и неспешно перебирал смазки. Презерватив уже лежал на кровати. Увидев меня, он пояснил: - Девушкам так приятнее, говорят легче входит. Я снова залился краской, словно старшеклассница на первом свидании. Он проявил заботу и мне было приятно. - Ну, что будем делать? Я подошёл ближе и предложил: - Если тебе хоть немного понравилось, можем поцеловаться. Потом немного орального секса, - видя, как меняется его лицо, спешно добавил, - я все сделаю сам, ты же не гей. Если у тебя не встанет, ничего не выйдет. Сергей неопределенно пожал плечами и, скинув синий халат, под которым ничего не оказалось, сказал: - Тогда давай приступим. Я не решился снять полотенце и подошёл к нему. Он резко нагнулся и поцеловал. Дальнейшее происходило, словно во сне. Сергей целовал мои губы, его пальцы скользили по моей спине, а я подхваченный круговоротом ощущений впитывал каждую ласку, каждый поцелуй всем своим существом. Забыв обо всем, ласкал его язык, мои руки гладили его голову, шею, спину. Сквозь шквал, обрушившийся на меня, почувствовал, что он тоже возбуждается. Охнув от неожиданности, отступил на полшага, а он сорвал с меня полотенце и подтолкнул к кровати. Я сел, а он, обойдя меня, опустился и лег, вытянувшись во весь свой немаленький рост. Переместившись, сел у его ног на колени. Он смотрел на мой стояк, и возбуждение от этого лишь возрастало. Я провёл рукой по внешней стороне бедра и хрипло спросил: - Могу я тебя поцеловать? Закрой глаза и представь девушку, так будет легче. От возбуждения и лёгкой нервозности, ведь я никогда этого не делал, сердце как бешеное стучало в груди. Дождавшись его кивка, склонился, пробуя его на вкус. Сквозь аромат мыла, пробивался его собственный запах. Осторожно целовал его, потом решившись, приподнял рукой член и осторожно втянул в себя. Он сдержал вздох, а я почувствовал, как он стал твердеть. Обрадованный этим, сделал несколько резких движений. Мне было приятно его ласкать. Нежная кожа касалась языка, губы ощущали упругую поверхность. Осторожно взглянул на его лицо. Он следил за тем, что я делаю. Мне это понравилось, он смотрел на меня, а не мечтал о ком-то другом. С каждым моим движением он все больше возбуждался. Я ощущал это по лёгкой дрожи, пробегавшей по его телу, и эйфория разливалась в душе. Ведь моё тело было таким же, как и его. Я понимал, что он испытывает, на что это похоже. И мне хотелось доставлять ему это удовольствие. Мой язык скользнул по уздечке, Сергей подался навстречу. Положив руку мне на макушку, он отстранил меня и сел. - Хватит, - голос был глухим, - думаю, можно попробовать. Он потянулся за презервативом и, поймав его взгляд, протянул руку: - Можно? - я осознавал, что это первый и последний раз, когда мы будем вместе, и хотел иметь как можно больше воспоминаний об этой близости. Он с интересом глянул на меня, словно пытаясь понять, зачем мне это, но резинку протянул. Я достал её и осторожно приложил к головке, после чего плавным движением раскатал до основания. Он следом протянул смазку: - Давай. Сердце стучало в груди так, что еще немного и оно бы выскочило наружу. Мои руки подрагивали, на моем члене давно выступила естественная смазка. Я его хотел. Чувствовать, ощущать, и он давал мне это. Я был счастлив, как никогда в жизни в этот момент. Выдавив достаточное количество прохладной смазки на ладонь, нанес и размазал с небольшим усилием по его члену. Следом подготовил собственный вход. Посмотрев на него ещё раз, развернулся и встал перед ним на колени, чтобы ему было удобно войти в меня. Я замер в ожидании. Вначале на поясницу легли его жаркие ладони, потом почувствовал, как он осторожно раздвинул ягодицы и нашёл вход. На мгновение замер и резким толчком вошёл в меня. Я задохнулся от боли. Слёзы брызнули из глаз, я хотел лишь одного, чтобы эта ужасная боль, пронзившая меня насквозь, прекратилась. Видимо, почувствовав неладное, он замер и спросил: - Ты как? Больно? Я смог лишь кивнуть. Слухи о болевых ощущениях в интернете были явно преуменьшены. Хотелось отползти, вытолкнуть это из себя. Болезненной судорогой свело живот. Он медленно подался назад и, практически полностью выйдя, уточнил. - Может, можно как-то по-другому? Сквозь боль, я вспомнил, что нужно найти простату, тогда будет не только больно и рискнул сказать об этом: - Геи говорят, что есть железа. Ее стимулирование может привести к оргазму, - я давился словами. Боль немного утихла, но желание спрятаться осталось. Сергей предложил: - Можем прекратить. Смотри сам. Я судорожно выдохнул. Если остановлюсь сейчас, буду жалеть всю жизнь. Тело раздирало от боли, а душа и сердце кричали и молили быть с ним. Преодолевая внутреннюю борьбу, сказал: - Давай попробуем... Я уткнулся лицом в кровать, замерев в ожидании новой вспышки боли. Сергей осторожно начал входить, но остановился. Его руки прошлось лаской по моей спине. Я не понимал, зачем он это делает. Контраст был слишком сильный. От мягкого тепла ладоней мышцы расслаблялись. Он, чувствуя это, подался немного вперёд и я зашипел. Больно. Это было по-настоящему больно, об этом вопил весь мой позвоночник. Сергей снова замер, давая мне привыкнуть. Он гладил мои бедра, спину, а я беззвучно заплакал, от той нежности, которую он мне дарил. Я не ждал от него ничего такого. Сам предложил секс и не более того. Он же не только брал, но и старался хоть немного облегчить мою участь. Сергей мне ничего не был должен, и все же он не трахал меня, хотя уговор был такой, а бережно брал. Следующий толчок, и он снова сменил угол. Я не помню, сколько было попыток. Я терпел. Пока он не нащупал... Я от неожиданности охнул. Мужчина это почувствовал и тревожно сказал: - Давай все же не будем... Я отрицательно покачал головой: - Вот сейчас... Сейчас было хорошо. - Уверен? Я кивнул, и он сделал ещё одно движение. Это не было похоже ни на что, что я испытывал до этого. Странное и приятное ощущение. Я непроизвольно расслабился, доверяя партнеру. Сергей неглубокими толчками продолжал входить в меня. Я ощутил, как у меня снова встаёт, почувствовал его нетерпение. Я оторвал руку от постели и положил на его ладонь, чуть сжав пальцы, давая понять, что все хорошо. Глубже входить он не решился, поэтому болезненных ощущений почти не было. Мне стало хорошо. Я немного прогнулся, желая более тесного прикосновения. Сергей ускорил темп, и я не смог сдержать стон. Ощущения были острыми и приятными. От осознания того, что происходит. От единения с любимым человеком. Возбуждение Сергея передалось и мне. Он все убыстрял темп. Я отнял руку и начал ласкать себя, желая кончить вместе с ним. Мужчина не сдерживал себя и шумно дышал, я понимал, ещё немного и он тоже кончит. Я почувствовал, как он с силой сжал ладони и сделал ещё один толчок, кончая. Он вышел из меня, а я, оставаясь в той же позе, довел себя до оргазма. Мы оба тяжело дышали, пытаясь осознать произошедшее. Мне было странно, дискомфортно и больно, но на душе царило удовлетворение. Через некоторое время Сергей спросил: - Ты как? - Больно, - и я невольно улыбнулся тому, насколько моё физическое состояние не соответствовало тому, что происходило на сердце, - и да... Я бы повторил... Хмыкнув, Сергей уточнил: - Сейчас? Мне почему-то стало весело, и я ответил: - Не-а, когда сидеть снова смогу. И мы с ним вместе заржали. Уже несколько лет, как моя жизнь совершила крутой вираж. Я никогда не думал, что буду встречаться с парнем. Современный мир, конечно, сделал шаг вперёд в отношении гомосексуальных пар, но в нашей стране - это был очень маленький шажок. Поэтому приходилось скрывать ото всех, что моим избранником стал Рома, который к тому же ещё был младше меня почти на десять лет. Плюсов, конечно же, было много. Никаких тебе: «отведи в ресторан», «купи мне те сапожки», «когда ты познакомишь меня с родителями». Ромку, к слову, бесило, что он не мог наравне со мной зарабатывать деньги. Считал крайней несправедливостью нашу разницу и опыт, меня же это забавляло. Никто целыми днями не трещал на ухо и не отслеживал каждый мой шаг. Ромка тоже не особо отчитывался, и меня это порядком раздражало, особенно когда он отмахивался и не хотел ничего рассказывать. Но со временем, я изучил его быт и знал где он и что делает. В отпуск наконец-то перестал ездить в жаркие страны. Не люблю духоту и раскаленный воздух. Освоил горные лыжи, и мы частенько выезжали в Альпы или Кабардино-Балкарию. Парень оказался отличным учителем, хоть сам и предпочитал экстремальный сноуборд. В кровати меня тоже, наконец, стало все устраивать. Резкий, где-то даже грубый и без долгих прелюдий, секс. Ромка любил придумать что-то новенькое, так что скучать не приходилось. Но иногда, вот как сейчас, наваливалось чувство щемящей тоски. Я посмотрел на Рому, который что-то увлеченно смотрел на планшете. Его кудри были прибраны ободком. Он, видимо почувствовав мой взгляд, посмотрел на меня своими удивительными рысьими глазами, ласково улыбнулся и вновь погрузился в компьютерные глубины. А я смотрел на него и вспоминал, как мы просыпались в отеле. Он меня совершенно безжалостно будил, ныряя под одеяло и целуя ниже пояса. И как потом требовал продолжения ночных подвигов. Как вместе мылись в душе дурачась, завтракали, катались по горам, а вечерами сидели в баре и смотрели спортивные мачты. Хорошо было нам с ним вдвоём. Озаренный, я присел напротив Ромы и сказал: - Переезжай ко мне! Он чуть вздрогнул, но остался бездвижен и безмолвен. Я положил руку на его ногу чуть ниже колена: - Ну, скажи что-нибудь. Он практически перестал дышать, затаившись, но глаз на меня так и не поднял. И, кажется, я начал догадываться, в чем дело. Сделав вид, что обиделся, проговорил: - Я же не заставляю. Не хочешь, так и скажи, - есть! Попался. На меня смотрели два очень виноватых глаза. - Сереж... Я очень хочу, но пока не могу. - Почему? - Я знал ответ, но все же хотел, что бы он сказал это вслух. Он немного помялся и тихо, как мышка, робко сказал: - Я бы хотел, что бы ты переехал жить в мою квартиру... Не став дальше слушать, резко подался вперёд, припечатал его к кровати и начал щекотать за бока. Справедливо рассудив, что его планшет, вот пусть сам и думает о его спасении. Ромка умудрялся заливисто хохотать, отбиваться и периодически кричать «хватит». Взяв паузу, я вновь вынес на рассмотрение предложение о переезде. Он опять не сказал «да», пришлось его ещё пощекотать. Подтянувшись повыше, я заглянул в зелёные глаза и поцеловал губы. Чуть отстранившись, я попросил: - Переезжай... Он смутился и отвел взгляд, а я чуть прикусил его нижнюю губу, привлекая к себе внимание: - Соглашайся. Обещаю, все расходы пополам, - я видел, что он колеблется, и решил проявить настойчивость. Мне очень хотелось просыпаться по утрам вместе. А не закрывать за ним дверь каждый вечер. Опустив руку, я начал ласкать его бедро, как бы невзначай задевая паховую зону. Он удивленно вскинулся, не понимая, чего это я. Обычно он сам всегда начинал, а это явно было для него ново. Я вновь поцеловал его губы, а он ошалелый от моего поведения, покорно следовал за мной, правда не долго. Ромка вспыхивал как бенгальский огонь. И вот уже его руки гладили мою спину, а проворный язык ласкал мой. Он всегда отдавался без остатка и это меня заводило с пол оборота, как сейчас. Но в этот раз я должен был получить от него не только близость, но и согласие жить вместе. Не успел он ахнуть, как я расстегнул его штаны, и моя рука проникла за ширинку. Рома весь подался вперед, целуясь как сумасшедший. Я усмехнулся в его губы и спустился вниз. О да, оно того стоило. Стоны заполнили комнату. Ромка всегда был не сдержан, но в этот раз, он превзошел сам себя. Признаться честно, я никогда не брал в рот, но сейчас понял, что зря, это было особое удовольствие. Такая власть над партнером, теперь я понял, почему он так часто любил меня орально. Ничего, я еще ему отвечу за все недодачи. Я вновь глубоко вобрал его в себя, слушая, как он умоляет меня дать ему кончить. Отстранившись, я провел руками по внутренней стороне бедер, и попросил: - Переезжай, - он смотрел на меня затуманенными глазами, и просил совсем о другом. Я провел руками по животу, груди, снова вниз и поймал в плен его член, - прошу… ну же, соглашайся. Он зажмурился, а я продолжил слегка сжимать его в своей ладони: - Рома, я хочу услышать «да». Я чувствовал, как он дрожит от желания, нависнув над ним, я легонько поцеловал в уголок губ, затем в щеку, добрался до уха и поймал мочку, слегка покусывая. Он выгнулся вперед, беззвучно прося о разрядке, я потерся о его щеку и сказал: - Одно слово, и я дам тебе то, что ты хочешь, - я поцеловал его, обещая большее. Моя рука продолжала гладить его, срывая тихие стоны, - Ром, скажи «да». Он молчал. Обхватив меня за шею, он страстно целовал. Я понял, что видимо мало стараюсь и потянулся к тумбочке. Взяв смазку, я положил ее рядом и скинул с себя одежду. Рома двигался медленно, его тело было возбуждено до предела и каждое движение причиняло боль – организм хотел дойти до конца. Вновь положив его на спину, я склонился над ним и засыпал его поцелуями. - Сереж… я больше не могу… прошу… Я, не слушая, спустился вниз, взял его распаленную плоть в рот и начал посасывать. О, как он стонал. Я хотел его очень сильно, но держался. Согласие получить было важнее. - Да! Да… черт тебя возьми… я… ах… перееду к тебе… только пожалуйста… Я обрадовался! Это было как все новогодние подарки, полученные разом. Счастье – вот как это называется. Я был донельзя счастлив в этот момент. Выдавив смазку, я подготовил его и медленно вошел. Он лежал подо мною распаленный, желанный. Мои движения были довольно резкими, а он просил еще и еще. Не выдержав, я перевернул его и всадился на всю глубину одним мощным движением, в ответ он застонал и прогнулся. Сдерживать себя я уже не мог и мы соединились, задвигались в бешенном ритме. Я входил в него глубоко, резко, с оттяжкой, ощущая какой он узкий и горячий внутри. Ромка кончил первым, а я, сделав еще несколько толчков, выплеснулся в него. Тяжело облокотившись на него, я поцеловал спину, провел рукой по бедру и улыбнулся: - Ром… я тебя люблю, - в конце концов, давно уже было пора сказать ему о своих чувствах.