Мой револьвер

В моем револьвере крутится барабан, от выстрелов стонет остров среди золотых небес, захлебываясь от смеха, пули тяну из ран, а вражеских копий, может быть, целый лес, А вражеских ружей, может быть, семь полей, а то и садов из пепла и из угля, а пули несутся все яростней и быстрей, дырявя бока затонувшего корабля, Который немало видал, оттого и изрешечен, и если спасен - то всего лишь на миг спасен, и рушится оземь летучий архипелаг, и темные ангелы белый вздымают флаг, и ты в гиперсомнии жертвенна и чиста, и воины молятся, буквы твердя с листа, а выстрелы могут и мертвого разбудить. Но мертвые все-таки тоже желают жить, дышать и стрелять, сонно щуриться на восток, мгновенным движением снова взводя курок, бежать по дороге, оскальзываясь в дождях... помогут нам боги, но нет средь богов тебя. Тебя не достать и не выкричать, тело сковал дурман, народ от войны безумен и просто мертвецки пьян, и хмельной росой на губах оседает дым, и кажется юным тот, кто виделся мне седым. А все эта вера - беспочвенна и пуста. Я за тебя не дам и осинового листа, хуже осины, дерева, кстати, нет - точно под стать тебе, наш предательский ложный свет вновь оправдает позорный побег в обман. Маленький остров - жителей талисман, Дом бережет и хранит, да получше, чем ты хранишь, верят, не верят, а толку-то, ты все спишь, нарколептический приступ кому-то пора прервать, дать тебе шанс не творить и не разрушать - Дать тебе шанс быть такой, как они и мы, дать тебе шанс почувствовать ржавый металл войны, тот, что под легкими хрипом надсадит грудь, тот, что орлиному зрению дарит гнилую муть, тот вот металл, легковесный, как фацион, тот, над которым не властен давно ни один закон, кровь и жара, и песок в волосах скрипит. Это нормально - помнить, что ты убит, Это нормально - выносить месть и ждать, ждать пробуждения, чтобы не исполнять План, мной задуманный, план лишь в один патрон, что окружен пустотою со всех световых сторон, я подставляюсь под вражеские штыки, хохот комкаю в сжатые кулаки, и револьвер недвижим, ибо лимб - он один для всех. План будет выполнен точно и без помех, сон или смерть - а все же небытие, мы от судьбы не только берем свое, мы от судьбы ожидаем удач в делах, и наплевать, если вместо меня лишь прах, то на земле или в небе, ты слышишь? Не в пустоте. Тело в огне, в воде либо на кресте, дух сейчас рядом с тобой, очнись да и посмотри. И, как в бою, по счету один... два... три - верный патрон пробивает навылет плоть. Мой револьвер не сломать, не перемолоть, в небытии он со мной, как при жизни со мною был, он принес людям благо и спящую поразил. Плавится остров, летучий архипелаг, трещинами ломаясь, словно столярный лак, плавится вылитый золотом небосклон, и в твоем теле плавится мой патрон. Ты не проснешься, но лживый оборван сон.