***
Пьер Туржон, приказчик почтенного виноторговца, то и дело нервно оглядывался на ходу, пытаясь разглядеть что-то за спиной у ведьмака. Что-то, чего Пьер не видел, но уже не сомневался, что оно там присутствовало. И хуже того — что оно преследовало их. — Мастер Геральт, вы вот это сейчас слышали? — проводник сбавил ход, дожидаясь, чтобы ведьмак поравнялся с ним. — Что слышал? — Шаги! Будто от самой хижины идёт за нами кто-то, и настом хрустит, и вздыхает горестно, — поделился наблюдениями Пьер. — А сейчас на ветку сухую наступил. Или наступило… Может ли статься, что вы не всех упырей-то на перевале извели, один затаился да выжил, а теперь за вами крадётся, чтоб за соплеменников своих отвратных отомстить? — Чёрный-то, да пламя изрыгающий? Его бы видно было за версту. Нет, уважаемый, все упыри там, в замке, остались. Тебе показалось. Позади тоненько хихикнули. Пьер вздрогнул, нервно поправил съезжающий набок ярко-рыжий лисий колпак и с испугом уставился на ведьмака. — Вот, снова! Оно смеётся! — громко зашептал он. — Вот только что смеялось. Милсдарь ведьмак, что же это такое может быть? Вы ведь охотник на всяческих страхолюдин… И ещё, видится мне, три следа за нами тянется… Один ваш, другой мой — а чей третий? Да здоровые такие лапищи, ровно лыжи, в самом деле, только не лыжи там… Оно огромное! Уж не упырь какой, а цельный тролль! — Ах, ты об этом? Не обращай внимания, милейший, знай топай себе, да не оглядывайся. Не тролль это, — из-за ведьмачьей спины возмущённо фыркнули. — Спутница наша невидимая безвредна, хоть пошутить да напугать мирных путешественников иной раз любит. Коли сделать вид, что не замечаешь, то ей вскоре наскучит… — Неужто сама Хозяйка Гор за нами увязалась?! — Она самая, почитай от Плешивой горы след в след идёт. — И, говорите, горный дух просто уйдёт, как ходить за нами надоест? — Не сразу, но если её игнорировать… — Понял вас, мастер ведьмак! — лицо Пьера Туржона озарило понимание. — Хозяйка, стало быть, хоть и дух, а всё же баба, а какая баба стерпит, что мужчины к ней безразличны… — Именно так, сударь приказчик, — усмехнулся Геральт. — Именно так. — Бу! — внезапно раздалось сзади. Провожатый подпрыгнул, да и ведьмак с трудом удержался от того, чтобы нервно дёрнуться. — А ежели я слегка впереди пойду, вы ведь не в обиде будете? — затараторил проводник. — Лучше я его, чудища, издалека буду того-этого… как вы сказали? Игнорировать, вот. А то, честно говоря, у меня от лиха незримого вот такие мурашки, с цыплёнка размером, по спине бегают, а уж как вспоминаю, что про горных духов мой покойный родитель сказывал… — Не в обиде, милейший. Иди себе вперёд. — И зачем ты напугала Пьера? — укоризненно поинтересовался Геральт. Рыжее пятно лисьего колпака мелькало впереди, между сухими стволами ельника. — Он сам себя испугал, — не согласилась полукровка. — Как шаги услышал да следы мои заметил. А потом я не смогла удержаться, он так уморительно таращил глаза… — Ну хотя бы не хихикать могла? А если бы попытался напасть? — То получил бы обухом косы в лоб, — призналась Полукровка. — Придётся учить ваш язык, иначе не смогу ни с кем поговорить, кроме тебя. Ни слова не разобрала в его лопотании, разве что интонации, ну и ещё из твоих ответов тоже можно было понять, о чём речь идёт… И, кстати, я абсолютно не похожа на тролля! — Ну, наш провожатый имел возможность оценить лишь размер ноги, не суди его строго. А насчёт языка — могу вернуть тебе перстень, как прибудем в город. — Нет уж, это был подарок. И если каждому собеседнику на время разговора цеплять на палец кольцо, получится очень странно и неудобно. К слову, о времени — нам долго ещё идти? Может, по дороге поучишь меня местному наречию? — Деревня уже близко, а до Боклера ещё порядочно. Учить надо всерьёз, а не на ходу, да и странно это будет выглядеть, когда человек сам себе вслух значения слов растолковывает… Кстати, впереди тропа сузится и будет вилять, обходя обрыв, будь осторожна, не сорвись. Опасное местечко. — Главное, чтобы не очередной мост. Хуже мостов не бывает ничего! — Мосты будут возле столицы, через Блессюру и притоки. Два деревянных и каменный. — Ну, это ладно, не верёвочные же. И да, раз учить язык не к месту, то не идти же молча? Перед встречей с «лисьим колпаком» ты рассказывал, как пошёл королевскую дочь из упырицы расколдовывать. Что там дальше-то было?! — Оно ушло? — вполголоса спросил проводник, поджидавший ведьмака на окраине деревни. — Пока нет. Следом топает, — кивнул Геральт на замершие в нескольких шагах следы невидимки. — Но в деревню вряд ли пойдёт. Вернее, на утоптанной кметами, укатанной телегами дороге отпечатки самодельных снегоступов будут не так хорошо заметны. — А, ну да, она же горный дух, чего ей на равнине делать… — обрадовался приказчик. — А вы, мэтр, — человек отважный, я это, значит, сразу понял, как вы в горы вот пойти согласились, хотя со дня на день все склоны так снегопадами заметёт, что не пройдёшь, и тогда в том замке проклятом зимовать бы пришлось. И Хозяйки горной не боялись, бок о бок с ней шли, со зловредной… Не врёт молва-то о ваших подвигах и смелости. Однако, милсдарь ведьмак, тут нам всё-таки расстаться придётся. Вам, как кобылу свою у трактирщика заберёте, по этому вот тракту мимо Ольховатки и Жёлтых Ручьёв проследовать надо, а на перепутье, где ива и озерцо, направо повернуть, и аккурат к самому Боклеру вскорости выедете. Почтенный господин Морель вас там ожидают, где в первый раз встретились — в «Фазанщине», значит. А мне, по его распоряжению, надо бы в Помероль наведаться, каковой совсем в другой стороне, — и хотя Пьер со всей старательностью состроил виноватое выражение лица, видно было, что на деле-то он вовсе не огорчён расставанием с ведьмаком, за которым как привязанный следует «горный дух», и всей душой жаждет поскорее убраться от таких временных попутчиков куда подальше. — Ну что же, в таком случае, прощайте, сударь… — И вам доброй дороги, мастер… — Интересно, можно ли отыскать такого коня, чтобы мог нести мой вес? — размышляла Присцилла, пока Геральт закреплял мешок с трофеями на Плотве. На ведьмачью кобылу беловолосая поглядывала с плохо скрываемой завистью. — Я о таких не слышал, — ответил он. — За морями, в Зангвебаре, есть белые лошади в чёрную полоску, но они не крупнее обычных, и, к тому же, у них слишком слабый позвоночник. Хотя… говорят, ещё дальше, где-то за Офиром, ездят на слонах. Это такие огромные звери со странным хватательным наростом-щупальцем над пастью, неказистые и лопоухие, но у них настолько широкая и крепкая спина, что на ней сооружают целый домик для погонщиков, а во время войны обвешивают бронёй. Вот только они теплолюбивые, совершенно лысые и в наших краях не выживут. — А в Зеррикании слоны есть? — уточнила Полукровка. — Если только в войске тамошнего правителя. Но до них ещё добраться через половину мира надо, а пока есть вариант попроще. — Какой? — Можно купить телегу.Глава 11
23 июня 2020 г. в 14:44
— Не спеши! — в очередной раз окликнули его сзади. — Я не успеваю!
Он не стал оглядываться — всё равно бы ничего и никого не увидел.
Только кусты, сугробы и две цепочки следов.
Меньшие, с чёткими отпечатками металлических набоек на каблуках, — его.
Босые, в два с лишним раза крупнее — её.
— Хорошо, — терпеливо ответил он.
Они пошли ещё медленнее.
— Кстати, тут не от кого прятаться, — сказал он, не оборачиваясь. — Ближайшая деревня далеко, и её жители уже давно не заходят на гору, где стоит «проклятый замок», а человек нанимателя ждёт моего возвращения в охотничьей хижине. Возле неё и стала бы невидимой…
— А если нам на полпути повстречается этот самый охотник, или твой проводник выйдет прогуляться навстречу? — возразили из-за спины. — Тогда ведь поздно будет скрываться: с моим ростом я видна за версту, а крестьяне невежественны, суеверны и могут отнестись недружелюбно. Не хотелось бы, чтобы с перепугу в меня всадили стрелу.
— Хм. Ну, определённый резон в твоих словах есть…
— Ай! Откуда на тропе столько камней и веток? — недовольно пропыхтели сзади. — Все ноги исколола!
— Будь у тебя обувь, мусор не стал бы проблемой, — вздохнул Геральт. Присцилла старалась идти осторожно, нащупывая препятствия под снегом, прежде чем наступить, но всё равно то и дело натыкалась на затаившиеся в сугробах камни, колючки и осколки обледеневшего наста.
— В замке не было сапожника, — принялась оправдываться невидимка, — а слуги умели только чинить обувь, но не делать новую. Мои туфельки стали малы на первый же год, других детей и даже взрослых в замке я тоже быстро переросла, а ваши купцы не привозили ничего подходящего размера. Драконья кровь защищает от холода, так что по крепости я ходила без обуви, но там-то было чисто, а тут…
— Предлагал же хотя бы ступни замотать тряпками, — напомнил ведьмак. — А лучше — соорудить подошвы из широких досок.
— Тогда осталось бы ещё лицо сажей вымазать, чтобы уж точно перед всеми встречными выглядеть простолюдинкой в онучах и клогах, — за спиной скептически фыркнули. — Нет, спасибо за заботу, но лучше потерпеть немного.
— Немного? Ещё полдня спускаться до охотничьего домика, с нынешней скоростью.
— И всё равно. За кого меня примут? Подумают, что дикарка… Первое впечатление можно оказать только однажды.
— Думаешь, босая незнакомка выглядит лучше, чем обутая? Да если и так — разуешься, когда понадобится, всё равно ведь невидима…
— Звучит логично, — сзади задумчиво хмыкнули. — Почему ты раньше меня не убедил? Не возвращаться же теперь за подходящим полотнищем!
— Тёмно-серый тюк, что у тебя на правом плече, — фыркнул Геральт. — В нём шторы, скатерть и две подходящие деревяшки.
— То есть, ты их всё-таки взял. И я всё это тащила…
— Но ведь пригодились? Пригодились: будут тебе снегоступы. К тому же, он лёгкий, весит всего ничего.
— А что во втором, — с подозрением поинтересовалась Полукровка, — который увесистый? Дай угадаю: кирпичи и дрова? Походный шатёр? Наковальня, забытая Андрэ?
Вновь став видимой, девушка стряхнула снег с большого валуна на краю тропы и уселась на его плоскую вершину. Уложив рядом остальную поклажу и свою монструозную косу, расставаться с которой отказалась наотрез, она принялась разворачивать завёрнутые в дерюгу ткани.
— Не угадала. Я же говорил, там трофеи, — напомнил ведьмак. — Мертвецам всё это уже ни к чему, а тебе понадобятся деньги, — он не собирался уточнять, что помимо вошедших в категорию трофеев белого женского наряда и стальных поножей из сундука, найденных в подвале под казармой, чёрного длиннополого костюма и длинного тонкого прямого меча из пристройки, он прихватил с собой ещё кое-что.
Вернее, кое-кого.
Тушка одной из полуптиц, которых покойный Генрих называл демонами ветра, и труп раздувшегося огнеметателя были надёжно связаны самыми прочными из сохранившихся в горной крепостице верёвок, а поверх, не хуже зерриканских мумий, плотно укутаны длинным атласным знаменем с незнакомым гербом.
Ведьмак собирался проверить, что будет, если увезти подвластных проклятию существ достаточно далеко от замка и таинственного источника порчи, скрывающегося по ту сторону портала.
А ещё было бы неплохо заказать портреты бестий какому-либо из живописцев, каковых в столице вечно весёлого и полупьяного княжества подвизалось немало, — ведьмаки никогда не упускали возможность пополнить библиотеку Каэр Морхена подробным описанием и, желательно, изображением очередного нового вида чудовищ.
Да и Фрингилья наверняка заинтересуется.
— Говорил, да. Хотя я по-прежнему считаю, что трофеи по праву принадлежат тебе. Не я же сражалась со всеми теми полыми.
— Это вещи твоих соплеменников и друзей. Считай их своим наследством.
— Ну… если так расценивать, то… Ой! В нём что-то дёргается, — насторожившись, прошептала полудраконица, некстати отвлёкшаяся от процесса наматывания портянок именно в тот момент, когда лежащий рядом тюк вздумал шевельнуться, и обвиняюще ткнула в сторону обмотанной бечёвкой поклажи пальцем. — И по дороге он тоже двигался! Я тогда решила — показалось… Что там?!
Словно вознамерившись подтвердить её слова, свёрток с трофеями и покойниками слегка согнулся. Похоже, проклятие всё-таки оживило мертвецов.
Занятно. Привалов путники не делали, ближайший очаг будет в избушке охотника, где ждёт возвращения ведьмака провожатый. Значит, прямой связи между воскрешением опустошённых и отдыхом у костра нет?
— Видимо, вещи неудачно легли, вот теперь, хм, уплотняются. Не обращай внимания. И давай-ка лучше я намотаю, — предложил ведьмак.
Полукровка, на мгновение задумавшись, а затем благодарно кивнув, выставила вперёд ногу… и продолжила бдительно следить за подозрительным мешком.
Следовало её отвлечь.
— Прости за нескромный вопрос, но это ведь твоя собственная шерсть? — спросил Геральт, аккуратно ухватив невесомую прядь, множество которых составляли подол платья Присциллы. — А обшлаги рукавов — что-то вроде кожистых перепонок на драконьих крыльях?
— Ну… Да, — смутившись, подтвердила девушка. Затем, поколебавшись, продолжила:
— Когда я была маленькой, шёрстка напоминала пух — как у цыплят, только белый, а перепонки были совсем небольшими складочками, незаметными под одеждой. Хотя слуги, назначенные отцом, всё равно каждое утро брили меня, прежде чем облачить в платье. А когда очутилась тут… Ну, сначала-то дочери герцога выделили личные покои, и даже прислугу дали, но ненавистную процедуру утреннего бритья, конечно же, я со всей радостью оставила в прошлом. И всё росла, росла, росла, да так со временем и выросла — и из комнаты, и из платьев. Когда проблема стала очевидна всем, наш комендант предложил сломать перекрытия над моей спальней, тогда помещение в высоту получилось бы на вырост, так сказать, и не пришлось сгибаться в три погибели. Но там всё равно было бы тесно, так что я отказалась и переселилась в ту беседку, в которой ты меня разбудил.
— А почему не в донжон? Там было бы свободнее, и сквозняки не так страшны… — кожа на ногах Полукровки оказалась покрыта крохотными, едва незаметными чешуйками.
— Кто бы мне отдал главную башню? Там же оружейная, склад продовольствия, колодец… Всё это — нужное и важное. А ротондой пользовались редко. А стужа и ветер — так я же наполовину дракон, что мне те морозы и вьюга?
— И против того, что ты поселилась у портала, никто не возражал? — обернув ступню Присциллы тканью, ведьмак проложил между ней и подошвой стельку из обрывка войлока, и принялся заматывать. — Не боялись, что сбежишь?
— Куда и зачем мне было бежать? Все мои друзья жили там же, в крепости.
— Ясно, — Геральт закончил с первой ногой и взялся за вторую.
— В общем, поначалу моей служанке пришлось перешивать старые платья, которые отдавали для меня другие дамы, но результаты выглядели, надо признать, просто ужасно с точки зрения любой модницы, даже из самой глухой провинции. Однако с началом зимы, когда снегом занесло половину крепости, мех внезапно начал расти не по дням, а по часам, стал густым и тёплым, перепонки же вытянулись, как юбки; наверное, это снег и холод так повлияли. Результат ты видишь. Нужда в одежде отпала, но… Около месяца я ужасно стеснялась и не показывалась в крепости, закрыла вход в ротонду туманом и общалась с теми, кто приносил еду и беспокоился о моём здоровье, из-за завесы. А потом не выдержала и вышла. Наверняка все догадались, откуда взялось «новое» пушистое платье, но из вежливости не подавали виду, и я со временем успокоилась.
— Как по мне, зря беспокоилась: тебе идёт.
— Спасибо… Главное, чтобы, оказавшись в тепле, я так же стремительно не облиняла. Да, за обувь тоже спасибо.
Поднявшись и сделав пару шагов на пробу, она забросила на плечо косу и поискала взглядом оставшуюся поклажу, но…
— Ой, смотри, смотри: он удирает!
Извиваясь, как гусеница, объёмистый тюк на удивление ловко полз назад, к замку.
— И ведь чует же как-то верное направление… — покачал головой ведьмак, без труда догоняя непокорную добычу.
— Мог бы и сразу рассказать, — укоризненно ворчала беловолосая. Теперь она, быстро приноровившись к импровизированной обуви, не боялась поранить ноги, а потому шла заметно быстрее, и только узость тропинки, змеившейся по склону горы, не позволяла великанше вырваться вперёд. — Но предупреждаю: если эти твои, так сказать, трофеи будут вести себя буйно, я брошу их наземь и хорошенько тресну!
— Сколько угодно, — покладисто согласился ведьмак. Плотва несла бы груз смирно, молча, без возражений, не требовала пояснений, но кобыла ждала хозяина в деревушке, до которой ещё только предстояло добраться. — И не спеши: склон крутой, подскользнёшься на какой-нибудь замёрзшей луже, и будешь ехать до самого подножия…
— Я — сама осторожность, — заверила его невидимка. — А зачем тебе демон-ворона? Теперь-то уже понятно, что она никуда не исчезнет, если только своими ногами назад убежит. И, тем более, для чего тащить с собой полого опухшего колдуна? Он же мерзкий, фу! Можно было бы бросить их здесь.
— А если доберутся до ближайшего жилья и кого-нибудь сожрут? — отмахнулся Геральт. — Нет уж. Продам в княжеский зверинец, таких там точно нет. Кстати, расскажешь о демоне подробнее?
— Демон как демон, самый обычный, — пожала плечами Присцилла. — Я и сама не так много о них знаю. Разумные, но зачастую не слишком-то сообразительные хищники, ремёсел не признают, да и как бы им созидать, с крыльями-то вместо рук? Хотя ходила басня о воронах-кузнецах, но я в неё не верю, выдумка это. Что ещё про них… Живут небольшими стаями-кочевьями в высокогорье, промышляют охотой на горных козлов и воровством овец у горцев… Ну и самими горцами, человечиной то бишь, тоже не брезгуют. Те, которых я видела в детстве, в зоопарке Анор-Лондо, были раскормленными до безобразия, вряд ли смогли улететь, даже если бы им не подрезали крылья, и вполне связно болтали по-нашему. Здешние только курлыкают — или из-за опустошения, или просто одичали тут в маленькой стайке, без сородичей.
— Они попали сюда из вашего мира?
— Скорее всего. Вошла одно время в моду при дворе подобная экзотика, каких только тварей дома ни держали: и виверны, и василиски, и циклопы, один оригинал даже едких муравьёв завёл, их царицу на подводе восьмёрка лошадей едва приволокла. А Ведьма из Изалита более других отличилась: мало того, что призвала из Хаоса демона-привратника, эдакую жирную до безобразия тушу выше меня на две головы, так ещё сумела обучить истинной магии огня. Гениальный учитель, добилась таких результатов от полуживотного. Представь, эдакая жуткая пузатая тварь — и Магистр… Так вот, может, кто-то из подобных модников-царедворцев, угодив под монарший гнев, не смог расстаться с домашними питомцами, да и взял их с собой в изгнание? А потом милые плотоядные пташки сбежали… Других версий у меня нет.
— Меня вполне устраивает эта. Я уже ничему не удивляюсь с тех пор, как одна баронская дочь вилохвоста от охотников защищала. А что скажешь о втором уродце?
— О том, что огнём плевался? Ну, он вроде как человек и чародей, хоть и полый, но я не знаю, почему бедолагу так искорёжило после смерти. Может, какой опыт на себе самом поставил?
— В казарме и около с десяток таких было.
— Ну, значит, не сам на себе, а на них всех кто-то экспериментировал? Хоть даже и мой папенька, с него сталось бы… А-а, да толку-то гадать, всё равно до правды не догадаемся, — резюмировала Полукровка. — Точно могу лишь сказать, что их привезли, пока я спала; скорее всего, те двое рыцарей из воспоминаний поглощённой тобой души. При мне-то из чародеев в Картину только его беглое величество Иеремию сослали. Эх…
Ведьмак промолчал. Он не говорил Присцилле о том, что узнал в иссохшем трупе, восседавшем на каменной скамье в ротонде Полукровки того призрака, что попытался убить его на местном жальнике.
— Твой заказ ведь выполнен, насколько я понимаю? — спросила она после недолгого молчания.
— Да. Торговцу мешали постоянно воскресающие мертвецы на пути к торговле с иным миром, но покойный сэр Генрих невольно подсказал мне прекрасный способ решения проблемы, каковым я и воспользовался. Мёртвый дракон сгорел и не вернулся, а нежить и пташки, нанизанные на колья, даже проживи они так хоть тысячу лет, уже ничем не помешают каравану пройти к порталу. Дальше дело за купчиной: пусть нанимает чародеев для восстановления врат, строителей, чтобы отремонтировать мост и замуровать подвалы со скелетами…
— А я уж, признаться, подумала было, что ты отправишься на мою родину, снимешь проклятие и спасёшь мир…
— Вряд ли купец согласился бы доплатить за спасение мира, тем более — затянувшееся на годы: едва ли я сходу справился бы там, где спасовали ваши учёные и чародеи.
— И какие у тебя теперь планы?
— Пока перевалы занесены снегом, буду ждать. Зимовать. Брать заказы и охотиться на чудовищ. Два месяца потеряны, и до весны покинуть Туссент не получится, но, как выражается кавалер де Буа–Фресне, «это есть высшая сила, а посему нечего жалобно скулить и причитать!»
— А потом отправишься искать Цири?
— Да.