***
В Северных землях ночевать под открытым небом не лучшее решение. Для человека. Шира же пренебрегает всеми человеческими правилами этих земель. А что? Ей можно, она может вообще местная и ее тут каждый нетопырь знает. Про меня же она словно вообще забыла с того момента, как я заткнулся. Потому что когда становится совсем темно, девка продолжает идти вперед, как ни в чем ни бывало. А ей то что, волчьим глазам тьма нипочем. А я - жалкий, слабый человек, которому за его страдания теперь даже памятник не поставят. Когда я спотыкаюсь в тридцать пятый раз, то все же падаю. На колени. От полного падения меня спасает то, что в полете я успеваю ухватиться за пояс на платье Ширы, а сбить волчицу с ног не так то просто. В результате я оказываюсь в коленопреклонной позе, утыкаясь ей лбом чуть выше поясницы. Кончик косы щекочет щеку, а девичья спина оказывается удивительно теплой. Девка останавливается. Потом, судя по движению позвоночника, оглядывается через плечо. Было бы не удивительно, начни она возмущаться. Но она молчит, словно воды в рот набрала, да поспорила, что сутки продержит. - Дальше не пойду, хоть загрызи, - заявляю я, касаясь дыханием ее спины, а потом разжимаю руки, садясь на пятки. Вовкулака поворачивается ко мне полностью, несколько секунд смотрит сверху вниз, отсвечивая алыми глазами, потом присаживается напротив меня на корточки. Склоняет голову к плечу, как жутковатая, но любопытная птица, и наклоняется вперед, запуская пальцы левой руки мне в волосы. Шокированный ее поведением, я не сразу понимаю, что вообще происходит. Ровно до тех пор, пока ее клыки не касаются моей шеи. А потом выясняется, что дернуться я не могу - голова отклонена до предела назад, а второй рукой она удерживает меня за оковы. А нажим тем временем становится сильней, заставляя рвануться изо всех сил. Не знаю как, но я исхитряюсь завалиться назад. Это оказывается не лучшей идеей, потому как я утаскиваю волчицу за собой и она оказывается сидящей на мне. Да и сумка больно врезается в спину. Но вместо того, чтобы завершить начатое, Шира вдруг садится прямо, а выглянувшая луна освещает ее довольную улыбку. На мой непонимающе-удивленный взгляд она лишь встает на ноги, отряхивается и продолжает путь, через пару шагов сделав незамысловатое движение рукой, отчего мои оковы дернулись вперед, едва не протащив меня по земле. Как это понимать я даже не спрашиваю. Просто бессмысленно. Ну и ладно, лунного света пока что может хватить, чтобы я не убился и без ее клыков. Но к полуночи вовкулака все же проявляет то ли жалость, то ли разум. Выйдя на небольшую полянку с разлогистым дубом в центре, она обходит его по кругу, после чего бросает под корнями сумку и уходит в лес. А я, почувствовав, что натяжение нити оков спало, сбрасываю свою ношу и падаю сам. Нет, на самом деле усталость моя не так сильна, но пусть вражина думает, что я на последнем издыхании. Шира успевает вернуться, разжечь огонь и начать жарить пойманного зайца (где она его только смогла найти так быстро?), а я все еще лежу, раскинув руки. Смотрю на звезды и думаю о жизни. Вот скажи мне раньше кто, что так будет, не поверил бы ни за что. А вот оно. Я в Северных землях потому, что спасаю убийцу, которая теперь заковала меня и силой тащит на собственную казнь. Боги, идиотизм-то какой. И я бы так и валялся, но северные ночи холодны, приходится перебраться поближе к огню и улечься уже там. Нет, можно было бы помочь девушке и все такое, но оно мне надо? Определенно нет. - А знаешь, я вот никогда не разбирался в созвездиях, - как ни в чем ни бывало, начинаю разногольствовать, чтоб не думать о всяком, да и волчице на нервы подействовать. Да, я мелочен и мстителен. Особенно если меня заковать. - Говорят, где-то там, в ночном небе, можно найти Алую Розу, Полумесяц Лучника или ту же Ленту Пути. А я ничего не вижу. Только огоньки, да вон луна светит. Хотя, кто меня этому учил? А никто. А как самому найти, я не знаю. Не то, чтобы это сильно портило мне жизнь, просто иногда становится интересно. В такие вот моменты, когда в жизни полный бардак. Говорят ведь, что Лента Пути помогает найти жизненную дорогу. Мне бы сейчас не помешало, наверное. Она оказывается рядом в мгновение ока. Точнее, сверху. Зажимает рот ладонью, горящими глазами всматриваясь в темноту леса в стороне от костра. Потом переводит взгляд на меня: - Только дернись до моего возвращения, и ты - труп. И вот ее уже нет. Я не дергаюсь. Нет, совсем нет. Я же не дурак. Я спокойно, но незаметно перекладываю руку так, чтобы сжать рукоять висящего на боку кинжала. Мы-то без защитного круга. Тут уж стоит вести себя потише. Потому и говорил я почти шепотом. Хотя огонь все равно привлекает внимание. Но в то же время отпугивает. Да и сложновато без него промозглой ночью в зловещем лесу. По крайней мере, человеку. Чем руководствовалась Шира, разжигая пламя, я даже представить не берусь. А в лесу тихо, словно вымерли все. Повторно. Ни лист не шелохнется, ни веточка не хрустнет. Куда волчица только подевалась? В какой-то момент я даже начинаю за нее переживать. Сажусь, оглядываясь по сторонам. Словно это что-то даст. Вовкулака возвращается, когда я уже внутренне мечусь между желанием жить долго-и-счастливо и желанием пойти ее искать в этом самом зловещем лесу, где мне, скорее всего, оторвут не только голову, но и все остальное. Ах да, еще не стоит забывать про то, что я не совсем понимаю, отчего так за нее переживаю. Да, она спасла мне жизнь, но это же не значит, что я с ума сходить должен, если она в опасности. И это при здравой памяти о том, что она посильнее меня будет. - Говорила же не дергаться, - на удивление спокойным тоном бормочет девка, усаживаясь на прежнее место, как ни в чем ни бывало. - Знаешь, меня очень радует, что ты снова заговорила. Может, и оковы снимешь? - проникновенно вопрошаю я, и продолжаю, даже не подумав оставить ей паузу для ответа: - Во первых: долго лежать на холодной земле значит угробить свою спину. Во вторых: ты где была? - А ты не думал, что сидя в оковах, ты утратил возможность задавать вопросы так, словно ты - хозяин положения? Она подбрасывает дров в костер и снимает слегка пригоревшего зайца, про которого я напрочь забыл. - Может мне к тебе на этом фоне еще и "госпожа" надо начать обращаться? - фыркаю я. Девка пожимает плечом: - А почему бы и нет? Капля уважения, знаешь ли, не помешала бы. - Мне страшно представить, что ты считаешь полным уважением тогда, - я фыркаю и едва не остаюсь без ужина. Заяц, правда, оказывается пересушенным и мне достается подгорелая сторона, но не имея ничего другого съедается за милую душу. И мне даже перепадает ягодного компота, что волчица кипятит в большой кружке, поставив ее прямо на угли на краю костра. Выпиваю свою долю, завернувшись в плед. Судя по тому, что Шире, кажется, плевать на местный холод, это чисто человеческий жест. Зато слегка успокаивает. - Так, раз уж ты заговорила, могу я задать вопрос? - снова подаю голос только когда в кружке остается всего несколько глотков. - Нет. - Зачем все это? - словно и не услышав ее отклика, вопрошаю я, звякнув одним из браслетов. - Чтобы ты поменьше артачился. Ух ты, а я уж думал, она вообще отвечать не умеет. - А зачем я должен идти с тобой? - Потому что ты обещал, - она снова поживает плечом, говоря так, будто это само собой разумеется. Вот поражаюсь я ее мышлению, которое в большинстве случаев ставит в тупик. Интересно, можно ли вообще понять, что происходит в этой голове? - Вот я не знаю, как там принято у вовкулак, но у людей если кто-то не выполняет обещания, на него обижаются, перестают доверять и вообще видеть больше не желают, а вовсе не заставляют выполнять свои слова силой. - А еще, бывает, начинают мстить, - кивает Шира. Я, уже было открывший рот для следующего вопроса, захлопываю его обратно. Потом прищуриваю глаза: - Так это что, месть такая?? - Во первых, - ее голос становится ниже и строже. - Говори тише. Во вторых, ложись лучше спать. Если завтра упадешь посреди дороги, я и вправду тебе голову откушу. Несколько секунд задумчиво попилив ее взглядом, я ставлю кружку на землю и честно следую ее словам, говоря тише: - Я тебе ни разу не говорил, что ты странная? Так вот. Ты странная. Девка фыркает, а я достаю из сумки одеяло и укладываюсь спать. Раз уж это месть, она ведь действительно может и голову откусить. А я то дурак думал, что зачем-то ей нужен. И моя жизнь в относительной безопасности. Она ложится, когда я уже почти что сплю. Прижимается к спине, обдавая теплом. Слишком мягкая для человеческой формы. И я дергаюсь было, но потом снова укладываюсь поудобней. Это даже привычно, когда она рядом спит. Поначалу, после того, как ушел, мне этого не хватало. Только сейчас, когда она тихонько дышит за спиной, я понимаю, насколько. Это действительно странно. Я даже для себя не могу понять, как смог так сильно поменять мнение об этой девушке. Как смог начать считать ее девушкой. И когда для меня стало не важно, что она - монстр. По крайней мере до тех пор, пока она не станет откусывать мне жизненно важные части.Эпизод 4. О волчьих мотивах
31 мая 2016 г. в 04:05
Мы идем молча.
Она шагает впереди, гордо выпрямив спину. Черная коса раскачивается от ходьбы, подол платья шелестит по траве.
Поют птички, жужжат пчелы, гудят мухи, кусается муравей в штанине. Светит солнце, дует ветер.
Мы возвращаемся в королевство Лин. Идем к королю.
И мои оковы стоят на минимальной длине, отчего руки будто связаны веревкой.
Раньше я сжимал их в кулаки из желания придушить вовкулаку.
Больше нет.
Я устал. Устал возмущаться, сражаться с цепями, доказывать, аргументировать, бороться. Устал. Это так обидно, когда хрупкая на вид девушка оказывается физически сильнее и вполне способна тащить тебя за собой волоком. Но мне все еще интересно, на что она надеется. Не приведет же она меня к королю в оковах, в конце-то концов! Это будет выглядеть странно. Официальный пленитель закован, и приведен пленницей. Идиотизм. Разве она не понимает, что такое поведение - глупость несусветная?
Но она молчит. С того самого момента, как заявила, что либо иду сам, либо она заставит. И я ей поверил. С такими глазами не блефуют. И, хоть мне и хотелось посмотреть, как именно она будет меня заставлять, я решил, что стоит попытаться сохранить остатки достоинства.
Оковы неприятно холодят запястья, лямки сумки давят на плечи. Это потому что руки связаны впереди, идти не удобно и все такое.
У Ширы же сумка через плечо, поменьше моей. Она обнаружилась в лесу под корнями большого витого дерева. Откуда она у вовкулаки взялась, я без понятия, да и все равно как-то.
Может, это и называется смирением. А может я просто передохну и придумаю, как обойти запрет оков и таки придушить мерзавку. Потому что заковывать меня было явно не лучшей идеей.