Ледяное

Лейт уверен, что у всех принцесс сердца ледяные; их выдают им ещё с детства, одинаковые в своей бесчувственности и неживой красоте. Принцессы делают замысловатые причёски с трогательно-изящными завитками вокруг мягкого овала лица и надевают изысканные платья вшитыми в них переливающимися драгоценностями. (блестит везде, кроме глаз; жизнь там не зажжёшь, как ни крути) . У Лейта теперь есть всё, о чём он только смел когда-либо мечтать — несколько ярдов земли, сердечно подаренных королём Франциском, своё собственное поместье и карманы, туго набитые задорно бренчащими золотыми монетами. Он может идти к Грир и смело просить её руку и сердце, ведь теперь он достоин этого. Лейт счастливо раздумывает о двух девчушках и мальчугане (все трое светловолосые и ясноглазые, совсем как родители, прелесть да и только) и как-то запоздало осознаёт, что сердце у Грир ледяное. . Грир выгоняют из замка, у неё нет ни денег, ни звания фрейлины королевы. Вместо этого — слишком много причин для верёвки и стула, но Грир сильная, это Лейт знал всегда, — Грир вставляет в хрупкую грудину ледяное сердце и открывает свой собственный бордель, смазано говоря Лейту, что ничего у них больше не выйдет. . Лейт имеет заслуженное право уйти в своё поместье (теперь уже совсем пустое и безжизненное, без наполненных воображаемым смехом голубоглазых детишек комнат), и горевать над своим израненным сердцем, но у него совершенно нет на это времени. У него задание от королевы Елизаветы беречь очаровательную пятую точку принцессы Клод Валуа, кексы и круассаны уже давно остались в прошлом, знаете ли. . Принцессы обладают прекрасно-выглаженными манерами и безукоризненными познаниями в поэзии и церковной латыни. Они не обжимаются с очередным богатеньким лордом в укромных уголках замка и не пытаются совратить собственного брата. Но Лейт сообразительный юноша, он сразу просекает главную суть: принцесса Клод Валуа ничуть не вписывается под общепринятые нормы «идеально-правильной принцессы». Ведь правильные принцессы не сбегают из королевских карет и не отыскиваются в борделе с грязным кубком из фальшивого серебра в левой руке. . Где-то тут ходит Грир, Лейт старается отыскать в толпе щемяще-знакомые светлые пряди, но отвлекается на выедающий сетчатку рыжий. Клод непозволительно громко смеётся, залпом допивает остатки приторно-сладкого вина и взбирается на стол, крутясь в невообразимом танце; пышные юбки так и мелькают перед глазами Лейта кричаще-яркими всполохами, и Байярду резко становится не до бывшей любви и её золотисто-медных прядей. . Лейт сгребает танцующую Клод со стола и путается в тканях её атласного платья. Смена у него давно закончилось, но он почему-то не уходит, вместо этого пронося нетвёрдо стоящую на ногах принцессу в её покои так, чтобы никто из прислуги их не заметил, и не доложил Елизавете; Лейт знал, что у Клод и без этого невообразимо сложные отношение с её собственной матушкой. . Клод пьяна, одинока и совсем несчастна. Она обмякает в сильных руках Лейта не сколько из-за четырёх выпитых кубков дешёвого вина, как из-за желания оставаться в надёжных объятиях ещё несколько блаженных минут, находясь в желанной иллюзии того, что она и вправду кому-то нужна, и что кто-то может о ней искренне позаботиться. Клод поднимает на Лейта искрящийся янтарь оленьих глаз, и в них безудержным огнём полыхает желание. (желание любить, желание жить) Маленькое, размером с крохотный женский кулачок сердце, чувственно опаляет ласковым теплом мужские ладони. . Лейт Байярд уверен, что у всех принцесс сердца ледяные. Но губы у Клод Валуа обжигающе горячие.