Джордан Пэрриш

У Лидии было сто планов из пятидесяти точно сопоставленных на выпускной год семь месяцев назад; сейчас у Лидии лишь один из двадцати ее волнующих и вычеркнутый пункт, касающийся Стайлза Стилински. Джордан, его же дивизию, Пэрриш со своим средним Американо — неизменяемо крепким — рушит заготовленный сценарий Мартин, подобно одному из стихийных бедствий. Ведь все, о чем сейчас она думает — это он. Мартин терпеть не может, когда ее имя протяжно произносят, противно смакуя сочетание слогов, пробуя на вкус каждую мнимую букву, а под конец и во все дотошно шипят это «я»; Мартин как-то лепит это меж разговором с Пэрришем, и тот теперь избегает называть ее по имени. Хотя она обожает, когда в созвучие его пряного голоса добавляется и ее не типично-американское «Лидия». У Джордана есть старая записная книжка, куда он с особой аккуратностью вписывает инициалы Мартин, вырисовывая своим корявым почерком ровные буквы; у Джордана сейчас та самая рыжеволосая проблема с зелеными глазами и ужасной манерой — и спасибо, что она у нее есть — навязываться. Первый кофе, пришедший на ум — теперь любимый, и Лидия теперь тоже. Но он — гребанный помощник шерифа, а она — всего ученица.

***

— Кто-нибудь как Стилински? — шаблонно спрашивает Лидия, потому что в ее голове был этот заранее приготовленный диалог. Пэрриш задумчиво оборачивается в сторону Стайлза и Малии; он явно четко представляет яркую и незаменимую Мартин, вместо теряющейся и дикой Тейт. — Лидия, он твой ровесник, — делает последнюю попытку Джордан. Но у Мартин не бывает промахов с парнями; а Пэрриша она себе просто не простит. — Просто засунь свои стереотипы в задницу. И если хочешь поцеловать меня — целуй, — выдержанно добавляет Лидия после долго молчания. И он целует.