Январское лето

Ross copperman – holding on and letting go. Поздним вечером, когда улицы Лондона уже накрыла тьма, а небо, населенное тысячами звезд стало чернильно-синим, Гермиона не спеша вышла из Министерства магии, спустилась по заледенелым мраморным ступенькам и остановилась, глубоко вдыхая морозный воздух, пропуская через себя, захлебываясь ледяной свежестью. Домой идти совершенно не хотелось - пустая квартира нагоняла уныние и обостряла и без того растущее с каждым днем чувство одиночества. А на работе она и так просидела дольше положенного. Конечно, можно отправиться на площадь Гримо – там она всегда желанный гость, но отчего-то не хотелось разрушать предсвадебную идиллию семейства Поттер. Встретиться с Роном вовсе не вариант – друг по-прежнему проживает в «Норе», а это значит, что неминуема встреча с миссис Уизли, которая ждет от подруги сына хороших новостей, которых нет… Грейнджер приподнимает воротник пальто, но морозный вечерний воздух все равно просачивался под одежду, заставляя вздрагивать от холода – погодка явно не для прогулок. Не плотный слой снега хрустит под ногами, и девушка ускоряет шаг, решив, все-таки отправится домой. Мимо пробегает незнакомая парочка, хохочет полупридушенным от холода смехом и скрывается за ближайшим зданием. Им явно не страшен ледяной ветер Лондона. Гермиона хмурится и, свернув на соседнюю улицу, мгновенно трансгрессирует. Желтоватый свет в собственной прихожей на секунду ослепляет. Грейнджер стягивает пальто и, не разуваясь, идет на кухню, надеясь сварить кофе. Едва яркий свет озаряет крохотное помещение, как девушка сдавленно вскрикивает, а затем сгибается пополам и улыбается от облегчения и осознания собственной глупости, разглядев на кухонном столе лишь большого филина. Мимо проскальзывает Живоглот, по-видимому, совсем не удивленный вторжению - видимо филин сидит здесь уже довольно долго. Подняв глаза на удивленную таким поведением птицу, Гермиона качает головой и проходит на кухню: - Здравствуй птичка, дал бы знать что ли, что ты здесь, - девушка хмурится, заметив открытую настежь форточку. – Хорошо, моя ошибка… Филин нетерпеливо хохлится и переступает с лапки на лапку: - Ты чей, собственно? – Грейнджер заинтересованно смотрит на белоснежный конверт у лапок филина и, покопавшись в кухонной тумбе, выуживает коробку с хлопьями. Угостив птицу, девушка берет конверт и нетерпеливо открывает. Взгляд жадно бежит по размашистому почерку, и уже с первого слова сердце начинает отбивать одному ему известный бешеный ритм: «Гермиона Грейнджер, если выкроешь в своем плотном графике минутку на одного знакомого клоуна, он будет тебе очень благодарен». Дрожащими руками Гермиона откладывает письмо и вновь смотрит, на смакующего хлопья филина: - И давно ты тут сидишь? Птица трясет пернатой головой и принимается вычищать и без того блестящее оперение. В голове моментально вспыхивают десятки вопросов: «что нужно Джорджу?», «почему именно сегодня?», «не слишком ли сейчас поздно?», но уже через мгновение Гермиона спешит в коридор и судорожно накидывает на плечи пальто. Джордж Уизли хочет ее видеть, а остальное не так уж и важно. *** Косой переулок в отличие от улиц Лондона заметает снегом. Воздух так чист и свеж, что хочется остановиться и дышать, пока голова не закружится, но едва ноги касаются хрусткого снежного покрова, Гермиона бежит к заветному зданию - самому яркому в переулке. Сейчас прежний страх оказаться в этом месте кажется поистине смехотворным, а былые тяжелые мысли отступают под давлением всеобъемлющего ликования: «Он решил идти навстречу!». «Ему нужна моя помощь!» Глупо и так по-детски наивно, но отчего-то хочется уцепиться за эти мысли. Грейнджер сворачивает в проулок между двумя зданиями и сразу же оказывается прямо около искрящегося магазина. Окна по-прежнему завешаны, а стеклянная дверь закрыта. Лишь рыжеволосый парень ни на минуту не прекращает выуживать из шляпы белого кролика, как бессмертный робот, как напоминание, что, несмотря на закрытие, магазин не перестал существовать. Ни минуты на размышления. Девушка подходит к двери и стучит кулаком в толстое стекло. Несколько бесконечно долгих секунд стоит оглушающая тишина, слышится лишь свист ветра в проулках кирпичных домов и в заколоченных окнах, еще закрытых со времен войны магазинчиков, а затем, темная штора сдвигается в сторону, и за мутным стеклом показывается усталое лицо, на котором едва заметна легкая ухмылка, как бы говорящая: «Я знал, что ты придешь, Грейнджер.» Гермиона приветственно улыбнулась и опустила глаза, ожидая, пока Джордж откроет дверь: - Женщины, - ухмыльнулся он. – Вот уже в чем вы никогда не откажете, так это в помощи. - Ну…я же, как ты там выразился: «Извечная Мать Тереза - твое сердце настолько большое, что ты готова помочь всем и каждому, независимо от того нужна ли твоя помощь»? - Ты что это…передразниваешь? – мужчина широко распахивает глаза в притворном ужасе. - Может, расскажешь, что стряслось? – Грейнджер обхватила себя руками, чувствуя, что начинает замерзать. - Так и будешь стоять в проходе или, наконец, зайдешь? – Уизли отступил назад, пропуская девушку внутрь. Гермиона медленно выдохнула и прошла мимо Джорджа. Напряжение, какое сковывало ее душу раньше, отчего-то постепенно начинало сходить на нет. Быть может, причиной тому были последние события, объединившие их? - Спасибо, что пришла, - Джордж улыбнулся уголком губ. Грейнджер заинтригованно посмотрела на парня, ожидая объяснений, но Джордж лишь прошел мимо, кивнув девушке, чтобы она следовала за ним. Они поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, прошли по темному, обитому панелями коридорчику через гостевую комнату, и остановились только напротив спален: - Ты как то сказала мне, что нельзя существовать одним прошлым, что есть реальная жизнь… Он замолчал, напряженно вглядываясь в лицо девушки, и Гермиона кивнула, подбадривая его говорить дальше: - А потом еще этот неудавшийся эксперимент... в общем, мне нужна твоя помощь, Гермиона. Грейнджер даже затаила дыхание от волнения: - Мне больше не к кому обратиться, - он нахмурился. – Ну, знаешь, у тебя вроде бы большая семья, но вряд ли кто-то по-настоящему поймет… - И поэтому ты обратился к тому, у кого этой семьи больше нет? – девушка мягко улыбнулась. - Это странно, особенно если принимать во внимание то, что между нами было, но мне кажется, именно это и объединило нас до крайности, то есть разве не все получается у людей, которые имеют общую цель? – Джордж улыбнулся в ответ, а Гермиона задумчиво опустила взгляд в пол, думая о том, что, возможно, в этом и есть спасение – панацея от их общей болезни? Помогая Джорджу, она поможет себе: - И в чем заключается наша общая цель? - Сделать так, чтобы плохие воспоминания вызывали только улыбку, - парень пожал плечами. – Начать жить заново. Гермиона опустила взгляд, пряча улыбку: - С чего начнем, напарник? – Джордж выжидающе скрестил руки на груди и, ухмыляясь, наклонился спиной на стену. Грейнджер подняла глаза на табличку с именем «Дред» за спиной парня и нахмурилась: - Ты не просто так нас сюда привел, я права? Джордж поджал губы и, бросив мимолетный взгляд на дверь спальни, кивнул: - Подумывал начать с основного, но…сейчас отчего-то страшно – я привык жить этим самообманом и сейчас не представляю эту комнату иначе. - Давай начнем сначала, - предложила Гермиона и, протянув руку, коснулась пальцами теплой ладони Джорджа, слегка сжимая кисть. Парень заметно напрягся; растерянный взгляд выдавал его внутреннее состояние: - Ты веришь мне? – девушка решительно сжала его пальцы, со всей присущей себе серьезностью глядя в его голубые глаза. - Всегда верил, - Джордж загадочно ухмыльнулся и сжал ладошку Гермионы в ответ, перебирая тонкие пальцы. Грейнджер кивнула и, сконцентрировавшись, как можно четче воссоздала в голове изображение места, где сейчас желала оказаться. Знакомое ощущение покалывания под кожей завладело телом, что-то с силой потянуло вперед, и картинки завертелись перед глазами в необъяснимой какофонии, увлекая за собой. Прошло лишь несколько мгновений, и ноги мягко коснулись искристого белоснежного снега, почти ослепляющего в темноте ночи. Гермиона, по-прежнему не ровно дыша от волнения, посмотрела на Джорджа, который каменным изваянием застыл, глядя прямо перед собой на каменный забор, в котором едва виднелась резная деревянная калитка. Белая облупленная краска почти полностью слезла от вечной влажности. Девушка крепче сжала его руку, будто напоминая, что она все еще рядом: - Чтобы начать все сначала, необходимо принять и отпустить прошлое, которое мешает начать новую жизнь. Джордж кивнул, и первый шагнул к калитке. Промозглый ветер завыл в кронах старых вязов, заскрипел в высохших заледенелых сучьях. Калитка почти полностью заросла диким плющом, а по всему периметру разросся дикий орешник, но тропка, пусть даже запорошенная свежим снежком, виднеется четко. Уизли уверенно направился вверх по склону к раскидистому дубу, который так необычно смотрится посреди белеющих равнин в своей изумрудной зелени. Они миновали старую церквушку и спустились в небольшую лощину, по-прежнему держась за руки. Снег хрустит под ногами, прорезая, почти что оглушающую тишину, и от этого звука почему-то становится легче: - Был здесь лишь один раз, а как вчера помню дорогу…, - приглушенно шепчет Джордж и ускоряет шаг, Гермиона спешит следом. Наконец, они оказываются, посреди ухоженной подстриженной лужайки. Деревьев здесь почти нет, лишь несколько ярких пятен укрытых снегом клумб. Джордж резко останавливается, словно натыкаясь на невидимый барьер, и морщится. Грейнджер отпускает его руку и делает несколько шагов вперед; ноги вязнут в снегу:

Фредерик Гидеон Уизли 1 апреля 1978 - 2 мая 1998.

Мраморный камень слегка запорошен снегом. Прямо под витиеватой золотой надписью круглая колдография, на которой двадцатилетний паренек, одетый в цветастую мантию, весело ухмыляясь, машет и подмигивает. Гермиона плотно сжимает губы и растирает кулаком, замерзший покрасневший нос. Джордж подходит ближе и наколдовывает в воздухе ровный огненный шар. Теплое свечение озаряет поляну и ближайшие могилы других, погибших на войне волшебников. В этой части кладбища Оттери-Сент-Кэчпоул похоронены только воины второй магической войны, только те, кто отдал жизнь за свободу, всех ныне живущих колдунов: - Скажи честно, Гермиона, ты была здесь хоть раз? Грейнджер всхлипывает и зажмуривается, не в силах больше смотреть на такую неподходящую для этого места колдографию: - Нет, - честно отвечает она и присаживается на корточки, выуживая из внутреннего кармана пальто волшебную палочку. Одно мимолетное движение и рядом с мраморным камнем расцветает венок из сияющих белых лилий. Кажется, Джордж собирается спросить что-то еще, но внезапно его лицо меняется, и он, спрятав руки в карманы, замолкает; янтарный огненный шар остается парить в воздухе: - Встретиться со своими страхами лицом к лицу – не плохое начало новой жизни, как считаешь? – Грейнджер наспех утирает, выступившую влагу с глаз, и выпрямляется. - Почему? – внезапно спрашивает Джордж, не отрывая взгляда от изображения своего близнеца. – Почему, ты боялась сюда прийти? Гермиона поворачивается и смотрит в бледное напряженное лицо парня: - А ты? Джордж открывает рот, затем задумчиво хмурится и просто пожимает плечами: - Порой, чтобы сделать первый шаг, нужна чья-то помощь, - шепотом выдыхает Грейнджер, и вновь прячет палочку под подкладку пальто. Какое-то время они стоят молча. Ветер с каждой минутой усиливается, и Гермиона обхватывает себя руками, чувствуя, как ледяные порывы заставляют тело подрагивать от холода: - Спасибо, Грейнджер, - тихо произносит Джордж; его голос хрипит. - За что? – не поняла Гермиона. - За то, что напичкала меня зельем сна без сновидений, - поясняет он и едва заметно улыбается. – И за все остальное… Девушка не отвечает, просто кивает и вновь бросает быстрый взгляд на колдографию: - Я готов услышать следующий пункт твоего гениального плана, мисс староста. Гермиона не сдерживает улыбку и, поворачиваясь к парню, снова берет его за руку: - Думаю, пришло время порадовать одного родного тебе человека, - она ободряюще сжимает его пальцы. – Давно ли ты был на ужине в «Норе», Джордж?