День Рождения в Азкабане

Рудольфус не переставал отмечать дни с того момента, как их заточили в тюрьму. Только это помогало ему окончательно не утратить рассудок — отметки, какой сейчас день недели, месяц, год. В середине первой проведенной в Азкабане зимы, когда за маленьким окошком его камеры уже село солнце, Рудольфус камнем на земле отметил еще один прошедший день и обратил внимание на едва слышный звук из соседней камеры. Он подполз ближе, пристально взглянул во мрак через железные прутья решетки, что разделяли его с братом камеры, и прошептал: — Басти, что-то не так? — Н-ничего. — Тихий, слабый голос Рабастана дрожал. — Не лги мне, ты плачешь. — Это не так. — Нет, это так. — Рудольфус насколько мог протянул руку через решетку и дотронулся до запястья младшего брата. — В чем причина? Скажи мне. Рабастан повернулся к нему лицом и провел грязными ладонями по щекам, вытирая слезы: — Я видел, как ты отмечаешь… отмечаешь дни… и… — Что? — Да ничего… Просто, — Рабастан пробормотал, тяжело сглотнув, и вымученно, слабо улыбнулся, — сегодня день моего Рождения. — Ох, — Рудольфус посмотрел на землю, где так внимательно отмечал дни, а потом снова на своего брата. — Басти, я забыл, мне жаль. — Я не виню тебя, — быстро сказал Рабастан. — Я просто не ожидал, что проведу свой двадцать пятый день Рождения в Азкабане… Рудольфус еще ближе прижался к решетке и протянул руки как можно дальше, пытаясь обнять брата. Рабастан едва слышно фыркнул и подался к рукам брата через решетку. — Все будет в порядке, — прошептал Рудольфус. — Я уверен, что к твоему двадцать шестому дню Рождения Темный Лорд вернется за нами… — Ты правда так думаешь? — спросил Рабастан. «Нет, он никогда не вернется за нами». — Конечно.