The black wind howls

Находившиеся под землёй не чувствовали прелого запаха, вдоль прохода не обвивались трубы — грязные вены технической деревушки. Ниоткуда возведённые ржавые коридоры, созерцающие на всякого прохожего своим сонмищем глаз камер; металлические коряги угрожающе обрамляли некоторые повороты — крот, хозяйничающий в этом месте, избирательно относился к гостям. Тусклый искусственный свет не давал ничего качественно различить, лишь уводил за собой вперед, не позволяя потеряться в воровских трущобах. Слух улавливал движение, похоже на копошение странного механизма, приложить ухо к стене — и слышно его будет особенно явственно, как и биение железного сердца. Сказка или вымысел. Талон резко отдергивает насторожившуюся девушку, прислонившуюся плечом к одной из труб. Наручни трут, непокорная девушка сопротивляется грубому действию. — Что там? — Изворачиваясь, спрашивает она мужчину, что привел её сюда. Отсутствие доверия позволяло придумать мириад картинок со страшным исходом, а кладбище воровской гильдии не нравилось даже Вэйлору. Всё это слишком сильно было похоже на блеф и западню. Квинн, какая же ты дура, что раз за раз веришь простому убийце, душа которого гниёт уже десяток лет. — Не знаю. — Кратко отвечает Талон, сверкнув желтым клинком в глазах. — Но знаю, что здесь затерялось слишком много любопытных. — Обрывает всякую упрямую уверенность офицера мужчина и ржавый металлический стон из недр наполняет его речь отсутствующими ранее интонациями. Вэйлор нервно расправляет крылья, птичий взгляд ищет свет естественного происхождения. — Воровская гильдия чурается убийств, но кодекс не обвиняет членов организации, если кто-то сам сдохнет в их доме. — Блики подчеркивают агрессивные абрис лица говорящего, два огня скверны находят глаза Квинн. — Ты уже пересекался с ними? — Лишь щурится демасийка, продолжив движение. Бояться неведомого глупо. — Никогда, мне не требовалась информация уровня этой гильдии, пташка. — Низкий голос преподносит истину, столь не типичную для того, кто покрывает себя фальшью и тенями. Его шаг куда шире и беглей, нежели женский — Её уровня? — Переспрашивает Квинн. Прочитанные рапорты, мириад слухов в рядах военных сил, приказы командования: ничто не выделяло никакой воровской гильдии, тем более, на территории Пилтовера и его окрестностей — это государство славилось своей сдержанностью и бдительностью порядка. — В любом другом городе гильдия воров будет обозначать свору ублюдков, во главе которой стоит недалёкий пахан. — Начал объяснять Талон, остановившийся на мгновение, обязали инстинкты, тревожно рассудив один звук из всей неестественной какофонии. — Но воровская гильдия Пилтовера — это цельная организация совершенно иного уровня, и куда больше её интересует содержимое не твоего кошелька, а целого государства. Они предпочитают знать обо всех, но так, чтобы все не знали о них. — Слова сплетали силуэт, предпочитающий оставаться бесформенным и неясным. — Мне известна лишь одна организация, которая уважает тайны более этой. — На выдохе тихо заметил убийца, а в глазах стоят безликие маги, окружающие ноксианскую колдунью. — Стать членом этой гильдии воров не просто, найти настоящих её представителей или посредников можно лишь через доверенные лица. — Важный вид. — Как же ты её нашел? — Скрестила руки на груди девушка. Защитный жест, весьма оправданный в подземном лабиринте, выход которого приводил к неизвестности, а рев и тиканье за стенами будоражило воображение, внося толику ирритации, щепотку страха. Не столько для выяснений обстоятельств правды, её вопрос был задан скорее затем, чтобы услышать ещё раз глубокий голос убийцы, перебивающий жужжание невидимых механизмов. Яд с уст Талона внезапно становился спасительной зависимостью. Жуткая обитель и проводник мертвых. Как заклинание, Квинн повторяла себе, что скоро коридор должен закончиться. Кров почти мистического страха заражал её, но женщина не бежала и не дрожала, сильный характер сохранял власть над телом. Да и можно ли так опозориться перед заклятым врагом, коему ещё воздастся? Она проверит или даже сама занесёт топор правосудия. — Через доверенное лицо? — С ухмылкой потягивает Талон, ему было приятно кольнуть спутницу, видеть то недовольство и дискомфорт беседы, тогда его преимущество как будто становилось материальным. — Подонок. — Оскалилась офицер, но формы её лица не позволяли хищность или дерзость, мягкие губы сглаживали угрозу. Лишь интонация — строгая и военная, напоминала мужчине о том, кто он и что он. — Уже близко, за поворотом, сладкая. — На манер Вай продолжал дразнить Талон, однако низкий голос хищника не мог приблизиться к смачному эмоциональному выражению боевой девки с железными кулаками. И челюсть до сих пор побаливает после её приветствия. — Как же не терпится тебя прищучить. — Роняет вслух угрожающую мысль Квинн, как будто, невзначай. С начала столкновения их личностей, гордый профиль женщины начал выпрямляться — мысли занялись известным злом, пренебрегая тайнами гильдии. Она всё ещё раскладывала по полочкам все события, однако место Талона было известным с самого начала. — Сверху или снизу? — Он смеётся над её вниманием, жонглирует преимуществом и балуется острым словом. Как будто вовсе и не скован наручниками — точно не скован обещанием. Разве может слово что-то значить для убийцы? — Мы предупреждены о тебе. — Звонким голосом перебивает молодых людей высокий юноша. На его голове было сооружение, изобилующее множеством линз, отчего глаза парня казались особенно большими. Стройный и длинный он выглянул из едва заметной во мраке дыры и смотрел прямо на Талона с высокомерием, помноженным в линзах. Развернувшаяся перед ним беседа, казалось, раздражала его, выказывала непрофессиональность гостей. В руке он держал странную трость, окончание которой мерцало серым свечением, а пояс его был увенчан странными приспособлениями, дать название которым не в силах человек, окруженный обыденной жизнью. — Напрасно ты думал решить проблему, связанную с покойным генералом самостоятельно. — Говорящий принюхался. — Стало теплее. У вас мало времени, излагайте свои вопросы и предлагайте цену. Быстро. — Точно и резко звучат его слова, укладываются в короткий промежуток. — Покойным? — Как от пощёчины отшатывается Талон, маска извечного прищура глаз рассыпается на тысячу осколков. Логика суждений отошла на второй план, мужчина не спрашивал про столь странное место диалога, не просил чай, не уточнял — при чем здесь температура. Чувства сделали более роковой ход. — Ну конечно же. — Вор улыбается, но в его сухом изгибе нет радости, лишь натужная вежливость манер. — Разве на то были сомнения? Вы казались весьма смекалистым молодым человеком. — Заключает гильдиец, ещё больше разочаровываясь затянувшемуся диалогу. Даже в полумраке птичий взор Квинн точен, она внимательно осматривает незнакомца. В отличие от своего спутника, её не вывели из равновесия услышанные вести. Впервые чувствовала не она, а Талон — офицер же рассуждала и заключала. Взгляд ловит рефлекс с многочисленных стекол на одеянии пришельца гильдии. И в каждом её заключении, ни слова не говорилось о доверии к этому странному типу. — Гильдия воров не слишком гостеприимна. — Намеренно высказывает вслух женщина, намекая развить её мысль, объяснить особенности этого места. — Правда? — Не поддаётся неназванный гильдиец. Вместо того, чтобы пнуть в ответ мяч инициативы, он просто позволяет ему катиться дальше. Вдоль труб покрытых ржавчиной секретов. Осознание того, что он единственный, кто находится в слабой позиции, становится аргументом к возвращению трезвости. Циклон мыслей вертится скорее. Талон не может прямо сейчас поддаться привязанности, чувству, что он призирает. Его почти семейные отношения с домом Дю Кото были ошибкой с самого начала, он знал это. Сила — вот, какую ценность навязывает Ноксус, и сила невозможна в единстве. Выживает сильнейший. Только слабые помогают друг другу. Талон видит, как Квинн стоит и разговаривает с попугаем гильдии. Птица с птицей. Стоят друг друга. Вот какое впечатление о себе он оставит гильдии воров? — Оковы и информация. — Вытягивает вперёд руки ассасин, демонстрируя свои наручни. — Сколько всё это будет стоить? — Внимательно смотрит прямо в глаза своему главному собеседнику мужчина. Квинн сторонится, перемена произошедшая с ноксианцем её пугает, убийца привыкший играть клинком слова, исподтишка сейчас с прямой спиной стоял и бросал вызов. — В зависимости от того, что вы собираетесь делать с этой информацией. — Довольно отвечает гильдиец. Вот теперь диалог пошёл так, как и ожидалось: быстро и точно. — Совершу своё правосудие клинком. — Резкие слова низкого тембра, коридор вбирает их эхо. Демасийка оборачивается. Знакомая её нутру интонация звучит в словах заклятого врага. — Смерти будут и без тебя. — Равнодушно пожимает плечами гильдиец. — Одна из них будет полезна нам. — Говорящий сам определил цену договора, и цвет её багровый. — Никто из гильдии не имеет права в руках держать оружие, зато имеешь право ты. — Гильдиец деловито потёр один из своих расписных рукавов. — Тот, кого ты называешь информатором — Рэт, давно действует против кодекса и подлежит истреблению. Я дам тебе часть информации, остальную и главную получишь лишь после того, как докажешь нам своё желание. — Не называя напрямую смерть, вор именно её имел в виду. С манерностью он называет каждое слово, тон светской беседы, а не заговорческие сплетни и обещание убийства. — Исполнителем был военный Демасии — Дерек. Он часто исполняет тайные контракты своего правительства. Недавно его повесили. Официальная версия «предательство». Если ты веришь им. Впрочем, истинная причина с Дю Кото никак не связана. На задание о смерти генерала его отправило демасийское правление. Действовало оно не в одиночестве, некто из Ноксуса способствовал его действиям и привел к результату. — Обрывочные паузы не успевают утянуть в пустоту, язык говорящего беглый. — Кто именно из Ноксуса? — Кажется, что Талону совершенно не важна судьба своего связного, того самого, который и подсказал адрес гильдии воров. Только имена и факты, имеющие непосредственное отношение к делу. Так оно и было на самом деле. Ворон — вестник смерти, всегда одинокий. — Рэт, убийца. Затем мы продолжим наш разговор. Твои оковы будут сняты. Люди на выходе уже ждут вас, дальше вы не пройдёте. — Со взмахом руки поклонившись, отдав дань этике и правилам, гильдиец скрылся за углом, уверенный в том, что за ним не проследуют. Гости были не в том положении, чтобы играть посреди роковой сцены, отдающей паром. — Это подло. Чтобы расследовать одну смерть, ты готов убить ещё множество раз? — Влезает Квинн, Вэйлор на плече повернул голову в сторону исчезающего незнакомца. — Впрочем, что ещё ждать от подобного тебе. — Она сводит брови. Ей противно. — Ты мне льстишь. — Вновь тот самый ноксианец к которому она привыкла. Едкий и ядовитый, чуть сутулый, чтобы вовремя спрятать лицо в тени капюшона. Но лицо давно открыто для импиринга солнца и скульптора-ветра.