***
Когда я спала дома у Беловых, после маньяка ко мне проявил заботу Дима. — Мелкая, — нежно произнес Дима, когда сел ко мне на диван. — Я тебе поесть принес. Я посмотрела на его руки, которые держали поднос с сырным супом и двумя кружками чая. — Кричать сейчас будешь, — грустно сказала я. Парень удивился и улыбнулся: — Почему ты так решила? — Ну, вы же с Женей близнецы, он бы сейчас орал, потому что я не люблю сырный суп. Белов залился звонким смехом, что было странно. Обычно он серьёзный и ни разу не смеялся. — Я не Жека. Он вспыльчивый. А какие продукты ты не ещё не ешь, я приготовлю что-то другое. — Я не люблю грецкие орехи, сладкое, слишком много масла растительного и варёные крупные кусочки морковки и лука, ещё сыр и речная рыба, особенно их запах. — Фух, — выдохнул парень, — я-то думал, что-то сверхъестественное будет. А ты у нас не такая уж и привереда. Парень ушел на кухню, через двадцать минут принёс мне салат с майонезом и конфеты себе к чаю, свой я выпила, пока ждала. — Почему вы с братом такие разные? — Мы внешне лишь одинаковые, но взгляды на жизнь немного отличаются. Жека… он никого не хочет пускать в наш мир, а я понимаю, что люди будут тянуться к нам, из-за этого подпускаю, но не привыкаю к ним. Наши родители поженятся, и нам придется общаться вне школы, если в школе мы можем избегать друг друга, то дома этого не получится. Поспи ещё, потом поболтаем, — он улыбнулся и ушел, оставив меня одну в большой гостиной.***
— Мелкая, — улыбался Дима и положил руку мне на плечо. — Ледышка, — все так же холодно произнес Женя, будто брезгая, потрепал мои волосы. Я молчала, не улыбалась, даже ничего не съязвила им, как это делала обычно. — Ваше Величество, чего молчим? — ехидно говорил кепарик. — Меня переводят в другую школу, — парни были ошарашены. Они, конечно, меня не очень любили, но сильно удивились, когда услышали это. — С какого? — С такого. Мама решила ради моей безопасности перевести в гимназию для девочек. — Нормально, — в переносном смысле сказал Дима. Мне не хотелось с ними разговаривать при всей школе об этом, поэтому я развернулась и хотела идти, но один из близнецов обнял меня и прошептал: — Я попробую что-нибудь сделать. Ошарашенная, дойдя до кабинета, я не могла повернуться и увидеть, кто это сказал. А на меня теперь смотрели как-то странно, но никто ничего не говорил. Уроки давались мне легко, было всегда интересно на предметах программы. Только сейчас время тянулось медленно, мне было скучно и тоскливо. От звонка до звонка я, как зомби, шла из кабинета в кабинет. Мой мир потерял те краски, что были раньше, а мысли приобрели тусклый оттенок. После очередной перемены ко мне подбежала Вика. Она секретарь нашего совета. — Кри-и-ис, — протянула девушка. Её челка налезла на глаза, и она не разбирала дороги, когда бежала до меня. Вика протянула мне конверт и стала поправлять свои черные волосы. Я долго не понимала, что это за конверт, и поэтому ждала, когда подруга отдышится. — Я шла. А он подошел и попросил отдать тебе. — Кто? — не поняла я. — Я шла у школы, ну сама знаешь почему. Ко мне подошел красавчик, я расплылась в улыбке. А он попросил меня отдать тебе конверт. — В смысле? Ты его не знаешь? — Понамарева, бегом ко мне! — произнесла преподавательница математики. — Да, сейчас, Мария Викторовна, — Вика бегом понеслась к учителю, оставив меня наедине с таинственным конвертом. Я ушла за угол коридора, где стояла лавочка. Присев на неё, в тишине разглядывала белый конверт в надежде узнать, кто это отдал Понамаревой его. Никаких опознавательных знаков не было, а открывать почему-то я боялась. — О, письмо! От кого? — Диметриф присел рядом. — Не знаю. — Дак, открой, глупышка, — прохрипел парень, видимо, опять выкурил три сигареты. Запах был неуловим, у Диметрифа очень хороший одеколон, который перебивает подобные запахи. — Я боюсь, — сказала я и тогда, парень выхватил конверт и открыл его. Письмо он не читал, а протянул мне, чтобы я прочла. Здравствуй, дорогая моя. Помнишь мои руки на твоей талии? Мне так нравился твой запах, когда я прижимал тебя к себе. Жаль, что тогда не смог добиться тебя, твои защитники помешали. Но в этот раз ты сама придешь. У меня твой дневник, я не читал ещё, но надеюсь, прочту, если ты не придешь ко мне ОДНА. Если своим друзьям скажешь, где ты, то эти записи опубликуются в моем блоге. Наверное, не помнишь меня. Ну, да, я изменился: очки сменил на линзы и стал качаться, заметила? Но ты так же не обращаешь на меня внимания, даже когда я занял первое место в олимпиаде в нашем городе. Когда тебя я прикрыл от лужи, ты не заметила, а когда я принес цветы, получил ими же по лицу от твоей подруги Понамаревой. Ну, ничего, сегодня ты будешь моей. Знаешь дом старый у реки? После твоих уроков я буду там. Если в течение двух часов тебя не будет, первый секрет из дневника я публикую. А чтобы ты поняла, что я не шучу, вкладываю первую страницу из него. Жду нашей встречи, любимая. Тут мне стало страшно. В конверте я обнаружила первую страницу моего дневника. Как он проник в мой дом и кто это, на этот момент меня волновало больше всего. Мое лицо первый раз не поддавалось контролю и мимики, и эмоций. Мне стало очень страшно, этот парень был тем, кто тогда напал на меня в школе. — Кристина, — будто из-под воды доносился голос Диметрифа. Он выхватил листок и прочитал, потом посмотрел на меня своими золотистыми карими глазами. — Ты знаешь, кто это? Я отрицательно покачала головой. — Пошли, — парень потащил меня куда-то, а я просто безмолвно шла за ним, смотрела на спину в клетчатой рубашке и черные, как смоль, волосы. — Беловы! — через весь коридор орал Диметриф. Мои братья подошли к нам. Они увидели мое состояние и с яростью посмотрели на моего друга. Я видела, как рука Жени сжалась в кулак, Дима перехватил его руку и ожидал объяснений Диметрифа. Парень без слов пихнул письмо и ждал реакции. — Где это, знаешь? — спросил Женя, когда они прочитали. — Я пойду одна, — очнулась я от забвения. — Ты одна побежишь домой, а туда мы пойдем, — ответил Женя и испепелил меня своими зелеными глазами. — Он не отдаст вам дневник. Я пойду одна. — Жек, она права. Он не даст ей дневник, если увидит нас. А если мы пойдем, то и нам его вообще не видать. Там видимость должна быть хорошая, так? — согласился со мной Дима. Мы с Диметрифом кивнули. — Она пойдёт одна, а потом, когда он будет с ней в доме, о бдительности он забудет. Только мне кажется, что мы в комнату не сможем зайти, — предположил мой друг. Братья посмотрели на него, будто он поменял при них цвет. — С чего ты взял? — спросил Женя. — Ну, смотри. Парень и девушка в одной пустой комнате. Дверь он может запереть, а окна могут быть заколочены. Как мы зайдем? На этой фразе я убежала на встречу с этим маньяком.