Hold'em

июль, 2008

Саванна – город-памятник. Многие районы возникли еще во времена Войны за независимость, хотя большинство с тех пор, увы, успело сменить названия и совершенно преобразиться. Взять хотя бы набережную, сияющую огнями, наполненную рекламой – и куда только делись старые здания банков, складов, магазинов, офисов… Их потеснили гостиницы, кафе, рестораны. Или вот, например, музей негритянского наследия. Кто в здравом уме еще в середине прошлого века мог предположить, что такое возможно? Негритянское наследие в Саванне. Впрочем, на Телфэр-сквер все еще сохранились особняки начала девятнадцатого века, и любой желающий, проехав несколько десятков миль на восток по восьмидесятой трассе, сможет полюбоваться огромным средневековым фортом, что с 1847 года стоит на страже устья реки. Но Росвелл и Лави больше всего любят музей-усадьбу колониальной эпохи: в тихом дворе почти всегда пусто и можно спокойно поговорить. Летом они ходят сюда довольно часто и много времени проводят за этюдниками. Сотрудники музея настолько привыкли к гостям, что изредка даже приносят им по стаканчику холодного мятного чая. Трудно представить себе двух настолько непохожих друг на друга людей. Росвелл высокий и широкоплечий, серые глаза жестко смотрят из-под чуть насупленных бровей, придавая молодому человеку излишне суровый для его возраста вид. Каждое движение кисти, каждый скупой жест кажутся отточенными и тщательно выверенными. Яркое летнее солнце его явно не слишком радует – Росвелл одет в легкие светлые брюки и тенниску и прячется в тени. Лави небольшого роста, тонкокостный и черноглазый. Его можно принять за ожившую картину, сошедшую со стены музея: Лави прямой потомок креолов, чьи семьи и до сих пор довольно многочисленны в южных городах, в особенности в Новом Орлеане. Обычно на нем костюм-тройка – жара его не волнует. Он чаще работает карандашом и сангиной, чем кистями. Ни за что не скажешь, что они – отец и сын. Максимум, дальние родственники. Они редко приходят вместе, а уходят и вовсе в разное время. Росс обычно позже. В отличие от отца он аккуратно убирает краски и кисти на положенные им места, старательно – листок к листку – складывает в папку этюдника наброски и готовые работы. Только после этого он поднимается, тщательно разглаживает брюки и вешает тяжелый ящик на плечо. Уходя, он всегда захватывает оба стакана из-под чая: Эккер-старший никогда не утруждает себя подобными мелочами. – До свидания, – говорит он немолодому смотрителю. В следующий момент Росвелла Эккера поглощает жаркий и влажный полдень Саванны. Эккеры живут на бульваре Мартина Лютера Кинга-младшего в небольшом и довольно старом особняке близ Элберт-сквер. Летом особняк утопает в зелени и цветах. Зимой – в туманах и сырых теплых ветрах. Дома Росвелл устраивается в столовой с неизменной книгой. Даже во время обеда он не выпускает ее из рук. Если бы это видела мать, молодой человек вне сомнения заслужил бы строгий выговор. Но мать теперь редко бывает дома даже в каникулы, а отец сам читает за столом. Часто – вслух. После обеда посуда отправляется в посудомоечную машину, а члены небольшой семьи продолжают заниматься своими делами. – Меня сегодня не будет. Ну, как? Младшая сестра Росса, Джоан, отвечает не сразу: она собирается поступать в магистратуру Йельского университета и ей некогда даже просто поднять голову, чтобы оценить, как выглядит отец. Поэтому она только невнятно бормочет: “Как всегда чудесно, папуля”. Даже поцелуй в щеку возвращает рассеянно, промахнувшись мимо отцовской скулы. Махнув на дочь рукой, старший Эккер поворачивается к сыну. Росвелл, слегка хмурясь, наблюдает за тем, как отец вставляет дорогие запонки в петли на рукавах. А потом медленно и аккуратно затягивает на шее галстук. Он кивает, но ничего не говорит. – Специально для владельцев похоронного бюро. Когда закончится панихида по случаю моего ухода, надо выгулять Фенрира. Росс едва заметно щурится, пряча гнев. Фенрир, хаски Эккеров, улыбается, лежа у его ног. Лави поворачивается к детям спиной и перебирает трости у двери, игнорируя тяжелый, давящий взгляд сына. И только когда щелкает замок, Росвелл Эккер встает, проходит в кухню, берет из холодильника бутылку безалкогольного “Clausthaler” и уходит к себе в комнату – одеваться. Джоан в гостиной вздыхает свободнее и забирается на диван с ногами. Она искренне любит отца и брата, но в данный момент экономику и свою грядущую карьеру любит куда больше. Фенрир обнюхивает кресло, в котором минуту назад сидел Росс, разочарованно фыркает и, глухо ворча, уходит на задний двор. Гулять с ним сегодня явно предстоит Джоан. И, зная её, случится это еще нескоро. Однако пес ошибается в прогнозах – Росвелл появляется во дворе спустя десять минут и приглашающе хлопает себя по бедру. Пока Фенрир жизнерадостно исследует окружающие деревья на предмет чего-нибудь новенького, молодой человек разговаривает с матерью по телефону. Вивиан немногословно извиняется перед сыном за то, что ей пришлось задержаться, и обещает приехать к вечеру следующего дня. Дом, милый дом. Лишь когда жара спадает, и в Саванну заглядывает ежевечерний гость – ветер, Росс также уходит, сказав Джо, что отправляется в загул. Та только фыркает. – Я тебя тоже люблю, – говорит ее брат, закрывает дверь, садится в машину и едет в Джорджтаун. Он в точности повторяет маршрут, который уже проделал отец. Лави ждет его в небольшом баре при гостинице. Перед ним стоит чуть запотевший бокал с шампанским – Эккер-старший предпочитает его любому другому алкоголю. Глядя на Лави, который любуется искрящимися пузырьками, слегка склонив голову, как любопытная кошка, Росвелл, как обычно, испытывает сильное желание достать карандаш и его нарисовать. Набросков с отцом у него много. Росвелл Эккер хранит их в особой папке в ящике с двумя замками. И непременно увозит эту папку с собой, когда каникулы заканчиваются. Росс никогда не задумывался, сколько их, этих набросков, может, больше миллиона, а может меньше, но точно знает, что будут еще. Он садится рядом с отцом и заказывает безалкогольный мохито. Некоторое время они просто сидят рядом, а потом, не сговариваясь, встают и уходят наверх. Посетители бара не догадываются, что Лави Эккер и Росвелл Эккер – отец и сын. И почти никто в целом мире не знает, что они – любовники. ____________________ Hold’em (Холдэм) – один из самых распространенных и популярных видов покера. Является основной дисциплиной всех крупных мировых турниров, включая самый престижный Чемпионат мира по покеру (The World Series of Poker – WSOP) и его главное событие (WSOP Main Event). Происхождение слова Hold’em точно не установлено. Самая распространенная гипотеза гласит, что одна из разновидностей покера, которая была популярна в пятидесятые годы двадцатого века, называлась созвучно – Hold me Darling, откуда и произошло слово Hold’em. Для человека, знакомого с английским языком, это слово рождает множество ассоциаций: hold them, hold memory, hold как homeland или home keeper… Blind (Блайнд) – при игре в покер обязательная ставка (или часть ставки), которую вносит один или несколько игроков перед началом раздачи карт. Так же называется “слепая” ставка.