***
- Хорошая работа, Джилл, - пленяющий баритон касается ушей, мягко обволакивая слух. Захотелось раствориться в этом голосе, потонув в обманчивом тёмной океане, под чёрной гладью коего скрывалась тьма и хищный зверь, готовый вцепиться в доверчивую жертву своими острыми когтями и растерзать её. Или же потопить, обратив в собственное служение своему «культу», возвышая безумные идеалы и цели, отбрасывая ненужные предрассудки, ставя собственные. В любом случае исход не предполагал ничего хорошего. Женщина, зашедшая в свою комнату, слегка мотнула головой, дабы согнать ненужный и лживый морок. Не сейчас. В этот океан она войдёт тогда, когда будет всё потеряно. И надежда, и вера, и жажда свободы. Свобода – вот что нужно было Джилл. Освободиться от плена этого биотеррориста, мучавшего её на протяжении всех этих месяцев. Противостояние, незримо присутствующее в их взаимоотношениях, постепенно тяготило душу. Шло уже начало второго года, как она жила здесь. Служила, использовалась, существовала и, одновременно, тихо умирала…. Мужчина, вальяжно сидевший на застеленной кровати, жестом пригласил подчинённую подойти ближе. Тело, не успев послушаться владелицу, – да и не надо было, – само произвело действие, оказавшись почти вплотную к приказчику. Чёрная перчатка расстегнула по-хозяйски верх боевого костюма, обнажая белую привлекательную грудь и уродливо смотревшегося меж аппетитными полушариями механического жука. От лапок устройства кожа покраснела, кое-где даже вздулись венки. Подобно клещу, оно нашло своего носителя и теперь без зазрения совести, каковой и нет в помине, паразитирует. Но, тем не менее, женское тело ничуть не казалось непривлекательным. Это к лучшему. - Как тебе задания? - змеиные омуты внимательно следят из-под очков за реакцией безмолвной собеседницы. Как же – он и ждал этого. Месяц. Целый месяц она находилась вне стен этого научного комплекса, исполняя приказания. Лишь ночью, по возвращении в такую родную комнату, позволяла себе упасть без сил. С трудом и как в бреду вспоминала события каждого прошедшего дня. Пришлось пролить достаточно крови и воткнуть достаточно инъекций в тела жертв. Джилл не хотела отвечать. Ей было противно от того, что видела, что творила. Мужчина прочёл ответ по её лицу, несмотря на скрытность. Нетрудно догадаться, опираясь о проверенный факт, но, тем не менее, ему желалось услышать всё из уст подопечной, нежели читать по глазам. Хотя и это доставляло не меньшее удовлетворение. - Что тебя интересует? - спокойно, стараясь не выдать ни единой лишней эмоции, держит ответ, поняв неизбежность разговора и принимая взор ярко горящих в полутьме глаз собеседника. «Не дождёшься. Я не скажу то, что ты хотел бы услышать. Видела достаточно для того, чтобы понять, насколько же ты жалок в своих стремлениях. Всё эти жертвы принесены ради твоих собственных целей. Ублюдок», - во взгляде, обращённом к собеседнику, выразила всё то, что ядовитой змеёй жалило изнутри. Надеялась, что он поймёт без слов то, благодаря чему его презирают, ненавидят, желают смерти. Увы, сформулировать мысли в слова не успела. Учёный разгадал всё и без слов. Крепкая хватка на шее и вот нечеловеческое пламя предельно близко, а дыхания не хватает. - Что же думаешь? Остатки твоих прошлых принципов тебе помогут? Вряд ли. Может, надеешься на то, что, к примеру, Крис тебя найдёт? - огненные очи превосходящего мужчины сверкнули неестественным огнём, а тонкие уста исказила ироничная полуулыбка. – Как же мне быть с тобой? Если он найдёт нас, то, может, убить тебя при нём? Или же показать ему то, как долго мучаешься? М? Как считаешь, Джилл Валентайн? Собеседница стойко выдержала взор, вторив ему полным открытого вызова. Но кое-что удалось задеть внутри неё. Какую-то струну, которая ныне едва вибрировала, но с оттенком отчаяния и безысходности. Вескер усмехнулся. Прямо в яблочко попал. - Пожалуй, Крис умрёт… от твоих рук, Джилл. Представляешь? Какая ирония, не находишь? Её как будто окатили ледяной водой. Она… убьёт Криса? Это же невозможно. Нет, увы, такое может быть. В поле зрения попадает проклятый жук, прицепившийся некогда к груди. Биотеррорист управляет ею и заставит подчиниться своему приказу, как бы она не хотела. К сожалению, выбора нет. - Ты… ублюдок, Вескер, - прошипела, посылая полный праведного гнева взор на врага. Тот лишь вновь усмехнулся, хмыкнув, по-прежнему не ослабляя хватки. Как же, всё по его плану. - Но перед всеми предстоящими событиями я… хотел бы расслабиться, Джилл. Понимаешь? – о, как же не понять ей? Этот биотеррорист на правах владельца пользуется пленной как вещью, не только экспериментируя, избивая и тренируя убийцу для своих целей, но и для удовлетворения собственных желаний, основанных на инстинктах. Пусть и после случая на кушетке Джилл не испытывает особого пристрастия к нему, но разве её разрешения кто-то спрашивает? Неистово смяв мягкие уста, вмиг оказавшийся непозволительно вплотную к ней блондин, схватив собачку на застёжке, рывком расстёгивает уже до конца боевой костюм. Хват на горле исчезает. Чувствуется – сейчас зверь явно не настроен на всякие долгие прелюдия, в коих некогда обожал сводить подопечную с ума, ставя целью ослабить бдительность. Валентайн не отделаться от него. И, тем не менее, она кусает его, больно, почти до крови, в жёсткие уста, выказывая собственную позицию: «Не так просто, Вескер, получишь меня». И ногти, впившись в шею мужчине, неистово начинают раздирать, насколько возможно, кожу, нанося кровоточащие царапины. Колено протестующие врезается в твёрдый как лист железа пресс врага. Безвозмездным это не останется, жертва обстоятельств знает, но пытается всячески испортить мгновение этому безумному биотеррористу. -Ты уже почти сдалась, - как бы между делом ядовито обронил замечание. Специально, чтобы поддеть женщину за живое. Джилл попыталась оттолкнуть его от себя. Тщетно. Вескер крепко схватил за запястья, почти до хруста сжав. Огненный взгляд пронзил полумрак комнаты, и пленница обессилено опустила голову. Этот раунд остался за ним. Но в установившейся тишине тихо прозвучало: - Нет…. Я не так слаба… -Хм…. Кажется, на практике совсем другое, - ехидно подмечает мучитель. Сила и, следовательно, власть на его стороне. - …И не сдамся! – отчаянно. Её серые глаза, потерявшие свой яркий цвет из-за препарата, встретились взором с огненными. Биотеррорист смотрел на пленницу с превосходством. Здесь он имеет власть и более никто. А кровь, бывшая на его растянувшихся в усмешке губах, дополняла облик, придавая некий оттенок звериной мощи. Учёный склонился к чужому уху, обжигая дыханием. - Посмотрим, - с обещанием в ответ. Зловеще прозвучал смех учёного. Джилл сжалась, когда сильные пальцы начали снова её щупать, трогать в самых чувствительных местах. Сейчас она слаба и готова пасть, а всякое сопротивление не то что бесполезно, но и губительно. Но сможет ли снова удержаться на кончике этого опасного лезвия? Такие мысли хаотично бьются в её голове, в то время как сама блондинка уже тесно прижата к горячему телу мучителя. Глумливый, он наслаждался своим положением и тем, как на глазах Джилл падает в некую бездну. Где всё то, что важно для неё, уже теряет смысл. Где всё то, что потаённо кипит в тёмной душе бывшего капитана, обретает реальность, вырываясь неудержимым потоком наружу. Но упорная, она впивается зубами в его горло, словно хочет убить. Хочет, но не может. Блондин сдавленно смеётся, несмотря на неприятные ощущения, одновременно отдирая дерзкую девчонку от себя. Как тиран, он упивался властью над более жалким и беззащитным существом, чем он сам. - Хорошая попытка, - замечает, усмехаясь. Подопечная зло ударяет кулаками по его груди, вцепляется пальцами в густой светлый волос, пытаясь выдрать приличный клок, но хрупкие запястья тут же оказываются в плену железных пальцев. - Прекрати. Я не хочу этого! – пытается вырваться. Тщетно. Он сильнее. - Никто не спрашивает, чего ты хочешь, Джилл, - резко. Не намерен сейчас отпускать её. Валентайн чувствует, что ничего не может поделать. Это злит. Обида закрадывается глубоко в душу, терзая когтями мягкие струны души, раня и оставляя после себя лишь следы разрушения. Жадные окровавленные, но уже зажившие в секунды, губы накрывают её рот, и кровь как будто скрепляет их грязный союз на эту ночь. Мужчина ликует, а Джилл падает в неведомую бездну вместе с ним, где лично для неё уготована боль и унижение. Пряжка ремня щёлкает. Женщина пытается вырваться, но её, крепко прижав к стене, грубо подчиняют себе. Валентайн кричит, когда Вескер, особо не размениваясь на нежность, врывается в неё единым мощным толчком, полностью заполняя до придела. Вместе с этим криком, полным боли, слёз, обиды, слышен и торжествующий, довольный рык блондина. Насилуемая молиться про себя, чтобы это закончилось побыстрее. Вслух же она умоляет остановиться зверя, но тщетно, как если бы била своими хрупкими ладонями в железную стену. Слышит лишь полный безумства рык, как приказ: - Гр-громче,… моя… малышка… Валентайн! Кричи,… сколько… сможешь! Ему трудно было произносить фразы сейчас, когда занят таким делом, но в каждом слове, произносимом в такт частым толчкам, слышались дикое наслаждение и злорадство. И она кричала. Не потому, что Джилл приказали, а лишь затем, что тогда она чувствовала себя в реальности, живой. И потому, что этот вопль, полный горечи и унижения, рвался наружу, возвещая о гибели чего-то важного внутри несчастной. Хотя мысленно уже молила теперь ещё и о потере сознания. Чтобы не быть здесь. Внизу живота как будто натолкали стекла и залили жидким свинцом, изжигающим изнутри. Казалось, что её просто порвут на части таким образом, непрерывно вламываясь в нежную плоть. Вескер резко куснул в ключицу, до крови. Его губы оросила красная жидкость несчастной женщины, и блондин, словно получив дополнительный стимул, с жадностью и голодом припал губами к ранению. Влажный язык тщательно слизывал капли, и Альберт смаковал эту достойную его награду, вкушая и боль Джилл Валентайн, которой пришлось невольно видеть оскаленные в безумной ухмылке зубы, обагрённые её кровью. Испуганно блондинка сжалась, одновременно пытаясь свести ноги вместе, бесполезно и глупо, на что её немедля встряхнули. Предупреждающее рычание, огненный взгляд похотливого животного, хищный жадный рот, мощные толчки, сотрясающие хрупкое беззащитное тело…. Внезапно перед глазами заплясали чёрные точки, и женщина обрадованно расслабилась, чувствуя, что наконец-то проваливается в спасительную тьму. Словно райское наваждение, всё заволокла тьма, а та ужасная картина исчезала. Словно спасительные ладони с состраданием выловили несчастную как потерянный лист из общего потока реки, унося вдаль. Но лишь на короткое время. Уже потом, после всего произошедшего, очнувшаяся под самый конец «увлекательного» процесса изнасилования женщина глотает злые слёзы. Крепкая рука по-хозяйски лежит у неё на бедре. Беспощадные пальцы проводят самыми подушечками по нежной коже, там, где видны синие следы от этих самых пальцев. Горячее дыхание, шумное, опаляет шею, но не вызывает приятных мурашек, как некогда до этого происшествия. Жёсткие губы касаются мест, где видны последствия диких укусов и засосов. Униженная тихо всхлипывает - она вся покрыта этими варварскими следами. Как клеймо, каждое прочно затесалось в кожу, оставаясь не только на физической оболочке, но и, казалось, в самой душе. На внутренней стороне бёдер засыхают багровые пятна, размазанные по коже, а из лона всё ещё вытекают как кровь, так и семя ненавистного Альберта Вескера. Ей отвратно сейчас лежать рядом с насильником. Но Джилл никто не спрашивал, хочет ли она лежать рядом с ним. Отдалённо в мыслях она молча благодарит механического жука на груди, ведь из-за вводимого им препарата отказала репродуктивная функция, которая попала в список побочных эффектов. Слышны слова унижавшего её, сейчас тихие и не несущие угрозы. Однако оскорбленная женщина всё равно вздрагивает от каждого произнесённого, как если бы её били хлыстом по обнажённой до мяса груди: - Джилл, моя девочка, я был груб, но ты заслужила, - шепчет, самовольно трогая истерзанную жертву, причиняя большую боль, - в следующий раз я… буду ласков. По-своему, разумеется. Мужчина довольно усмехается и беззлобно прикусывает мочку уха, слыша после громкий всхлип и тихое: - Не надо…Глава 8. Унижение.
15 июля 2015 г. в 22:39
Задание. Как же, надо ведь оправдать вложенные в неё средства. Идти под солнцепёком не очень-то и приятно. Благо, что чёрный плащ полностью скрывает её от палящих лучей, но от этого легче не стало. Маска не даёт полного обзора, но Джилл всё равно. Её беспокоит жук. Больно впившись в плоть, он изредка и непрестанно причиняет боль, как будто что-то непрестанно вводит в её кровь. После недавнего случая биотеррорист принял решение увеличить дозу. По ощущениям инъекция походит на те, что пробовал Вескер ранее. Только уже, - девушка хоть в этом благодарна злодею, - нет того скручивающего всё тело ощущения после впрыскивания, когда охота упасть и просто умереть.
Песок насколько возможно бесшумно шелестит под ногами, как будто обдавая жаром ступни. Даже сквозь обувь ощутимо то, насколько африканское солнце пропекло эту безжизненную почву. Вот и цель близко. Противиться приказу бесполезно – Вескер, как и обещал, сделал из Джилл послушную «марионетку». К сожалению, препарат не оставлял выбора. Ветхое строение, располагающееся близ карьера, неминуемо становилось ближе с каждым сделанным шагом.
Подкравшись со спины, женщина в маске птицы застигает цель врасплох. Человек испуганно замирает, отлично понимая, что сейчас его убьют. Вопреки ожиданиям, в руке напавшей не пистолет, а что-то другое. Разглядеть удалось лишь тогда, когда это что-то оказалось совсем рядом. Именно: боевой нож, воткнувшийся острым клинком в грудь, проломив все преграды на своём пути. Мужчина, не ожидая столь молниеносной атаки, заторможено и обречённо переводит помутневший взгляд на таинственную гостью. Маска хорошо скрывает лицо, виден лишь подбородок и губы. Пытается разглядеть глаза, но внезапно фигура, облачённая в плащ, покидает место действия, развернувшись и бросившись прочь. Но через десяток метров резко останавливается и ждёт, полуобернувшись.
Слышен тихий хрип, бульканье крови, заполнившей глотку, а после песок принимает в жаркие объятия ещё одну жертву африканской пустыни. Из-под маски птицы видно, как жёлтые песчинки становятся багровыми, а глаза несчастного закатываются в то время, пока тело бьётся в предсмертной агонии. Недолго. Последний раз конвульсивно дёрнувшись на покрасневшем песке, жертва затихла. Убийца уходит, не обращая внимания на палящее солнце и скрипучий под ногами песок. Задание выполнено, а шпион убит. Предстояло выполнить ещё парочку-другую поручений. И те, что ждали после, оказались намного хуже. Это подтверждали шприцы с экспериментальными образцами вируса, пока что мирно лежащие в кармане кевларового ремня.