Бояться нечего

POV Сиэль Если мне снятся кошмары, то всегда об одном. Я вижу мраморный амфитеатр, прутья клетки, алтарь, чудовищные маски, сквозь прорези в которых на меня жадно и презрительно смотрят безжалостные глаза, отблеск на лезвии кинжала. Я чувствую холод и панический ужас, застилающий сознание таким непреодолимым отчаянием, что душа звереет, острую, горячую, боль и запах крови. Эти воспоминания не оставляют меня днём, тихо роясь на задворках разума, и атакуют ночью. Со всей силой, данной мне моей фамилией и моей сделкой, я ничтожен перед кошмарами. Никто никогда не должен узнать о моей слабости, ахиллесовой пяте, затронь которую, и я утрачу своё хладнокровие. У всех свои скелеты в шкафу, и, говорят, лучший способ от них избавиться - распахнуть створы проклятого шкафа и лицезреть свои страхи. Если я решусь на такое, то меня просто-напросто засыпет этими грязными, отвратительными костями. Мне стыдно. Мне очень стыдно третью ночь сидеть на кровати, обхватив руками колени, и бороться со сном, опасаясь встретиться со своими скелетами вновь. В такие минуты клеймо приносимого в жертву на моей спине начинает гореть. Пусть это самовнушение, дурная фантазия, паранойя, но я становлюсь парализованным и пустым, и не вижу перед собой ничего, кроме белизны ночной сорочки и сплошной темноты вокруг. В очередной раз я трясусь до утра. Заслышав шаги Себастьяна, прячусь под одеяло, поворачиваюсь на бок, смыкаю веки и успокаиваю дыхание, создавая впечатление безмятежно спящего ребёнка. Демон входит в комнату, раздвигает шторы и, помедлив несколько секунд, будит меня вежливым: - Пора вставать, мой господин. Я сажусь, правдоподобно потягиваюсь, краем глаза наблюдая, как Себастьян колдует над заварочным чайником. Затем кивком благодарю его за чашечку ароматного, такого привычного и домашнего эрл-грея, что едва ли удерживаюсь от того, чтобы выпить её залпом. Себастьян одевает меня, я жду, равнодушно опустив веки, чуть вздрагиваю, когда он завязывает ленточку под воротником рубашки, и молчу, испытывая облегчение и подавляя невыносимую тоску. Застёгивая обувь, дворецкий поднимает на меня проницательный взгляд и, замирая, спрашивает: - С вами всё в порядке, милорд? Вы бледны и будто чем-то озабочены... Я судорожно вздыхаю и прикрываю лицо ладонью. - Со мной всё в порядке, - холодно отвечаю из-под руки, - какое расписание на сегодня? И дворецкий, потушив в своих алых глазах огонёк участия, оглашает список увлекательнейших занятий, которые ждут меня в течение этого дня. Мы вместе спускаемся в столовую. Себастьян молчит. Я украдкой наблюдаю за его непроницаемым лицом, пытаясь понять, известно ли ему, что я не спал. Не спал три ночи. Я допускаю неосторожность, и дворецкий успевает перехватить мой испытующий взгляд, после чего останавливается. - Что-то не так, мой господин? - Что на завтрак? - Нелепо выкручиваюсь я, прикрыв глаза. - Помните, что в случае малейшего беспокойства, вы можете обратиться ко мне, милорд. Я. Рядом. Всегда, - безмятежно говорит Себастьян и улыбается уголком губ. Я напускаю на себя раздражённый вид и с достоинством киваю. Во время завтрака в дверях столовой появляется незнакомый господин в тёмно-зелёном фраке, представляется как Август Хаттер (я невольно отмечаю нелепое сочетание имени и фамилии) и протягивает Себастьяну письмо, запечатанное алым сургучом. Королева. Я пью кофе, за последнюю неделю ставший для меня почти наркотиком, и неторопливо читаю послание, с каждой строкой проникаясь всё большим интересом к новому делу. "Приветствую Вас, граф Фантомхайв. Надеюсь, вы пребываете в добром здравии, поскольку в городе вновь неспокойно, и кто, как не сторожевой пес королевской фамилии, может с предельной аккуратностью устранить причины моих тревог. За четыре прошедших дня в Скотленд-Ярд поступило восемь известий о пропаже людей, обывателей разных районов Лондона. Все жертвы - рабочие, не аристократы и не буржуа, что весьма удивляет полицию. Для получения более подробных сведений отправляйтесь к следователям..." Я пробегаю глазами адрес места, откуда начнётся расследование, дочитываю письмо и неожиданно натыкаюсь на постскриптум, явление необычное для писем её величества. "P.S. Будьте бдительны и не позволяйте никому контролировать ваше сознание, дорогой граф". - Контролировать сознание? - медленно повторяю я и смотрю на свои пальцы, судорожно стиснувшие по краям лист бумаги. Руки начинают мелко дрожать. Силой воли подавляю необъяснимый приступ паники и перевожу дух. - Себастьян! - Да, милорд? - Мы едем в Лондон.