***
В выходные дни каждый солдат и новобранец мог позволить себе заняться чем угодно: проспать завтрак, провалявшись в постели до того момента, когда солнце уже вовсю начнет печь; сходить в город, развеяться, прогуляться или просто остаться штабе и слоняться по замку весь день. Но Петра не могла позволить себе ни того, ни другого, ни третьего, хотя в каком-то смысле она и прогуляется по городским улицам. Обругав себя за вчерашнюю оплошность, она сонно потянулась и нехотя открыла глаза. Как и хотела, проснулась в шесть утра — за два часа до того, как встанет капрал, умоется, оденется и спустится в столовую пить свой любимый черный чай, обдумывая распорядок дня. У чая было странное название, которое она так и не запомнила. Как-то Петра купила его в одном маленьком, уютном магазинчике, ей очень понравилось его приготовление. У напитка была «Особенная техника», как это назвал продавец. Чайные листья сушат в печках, куда добавляются еще и сосновые иголки. Это дает ему неповторимый аромат. Зачаровавшись этим, Петра просто не могла его не купить. Заварив его себе за ужином, как бы невзначай тихо села рядом с Ливаем. Вдруг он повернулся к ней лицом и, принюхавшись, попросил налить ему этот благородный напиток. Испробовав, похвалил за хороший вкус. Девушка просияла. Вроде мелочь, а так приятно. С тех пор она и заваривает его капралу. «Надо бы в магазин зайти, заварки ведь почти не осталось», — подумала Петра, выходя из здания, и направляясь в город. Ей нужно было обязательно купить эту черную чашку, и успеть вернуться к восьми утра, чтобы, когда Ривай спустился завтракать в весьма дурном настроении, она улыбнется ему и преподнесет горячий, только что заваренный чай в новой кружке, и, несомненно, услышит слова благодарности. Представив все это, Петра улыбнулась. Она прекрасно знала, что чувствует по отношению к капралу. Слабость, потеря рассудка, затуманивание разума, желание всегда быть рядом, эти слова - всего лишь синонимы к одному - единственному, более сильному слову — любовь. Она любила его, отдала ему сердце и не взяла ничего. Но одна вещь ей была нужна сильнее всего: взаимность. Лишь её сердце, взамен на его. Когда она вышла на главную площадь, еще недавно лазурное небо попало под влияние свинцовых, черных туч. «Я должна успеть вернуться до того как пойдет дождь». Она не знала где именно Ривай приобрел такой сервиз и поэтому девушка зашла в первый попавшийся магазин посуды. К счастью, кружка сразу бросилась в глаза и Петра немедля кинулась к продавцу за прилавком. Упаковав чашку, довольный продавец вручил сверток девушке и, забрав деньги, пожелал удачно добраться. Взглянув на антикварные часы, Петра обрадовалась — у неё есть еще целый час, она точно успеет. Следующий магазин в её плане находился буквально через дорогу и, бросив опасливый взгляд на небо, Рал пошла вперед. Стоило ей только прикрыть за собой дверь, как тут же прозрачные капли начали падать с неба. Не заметив этого, девушка прошла вглубь магазинчика, поспешно ища нужную банку с заваркой. Оплатив покупку, кивнула продавцу, развернулась к двери и увидела сквозь стекло, как людный переулок стал одиноким. Дождь образовывал лужицы, на которых всплывали пузырьки. Мелкий дождь набирал обороты, грозясь перерасти в ливень, так что ждать не было никакого смысла. Брать с собой зеленую накидку девушка не стала, так что пришлось немного промокнуть. Вылетев из магазина, Петра как можно быстрее зашагала обратно в штаб, потому что, зная себя, она была уверена что что-нибудь случится, из-за чего, не успеет сделать то, что хотела. Идя по тропинке из грязи и прикрывая рукой лицо, Петра перешла на бег, в ужасе осознавая, что дорога, на которую она свернула, оказалась намного длиннее. Погода ухудшилась. Смотря вперед, рыжеволосая не заметила так удачно разместившийся камень на середине дороги. Запнувшись об него, бедняжка растянулась звездочкой. Её не волновали бывшие белоснежными штаны и блузка перепачканная грязью, сапоги, которые блестели перед выходом, и коричневая жилетка, локти которой почернели. Петра быстро бросилась к пакету, надеясь, что все обошлось. — Фу-у-ух...- выдохнула она, держа в руках не пострадавшую чашку, с чаем тоже все оказалось в порядке. Поднявшись на ноги, Петра продолжила свой путь.***
— Ханжи! Ханжи! Ханжи! — влетев в здание, насквозь промокнув и даже не зная который час, Рал заметила подругу и побежала к ней. — О, Петра, а я думала, что ты еще спишь. Что это с тобой? Ты откуда такая? — осыпала её вопросами Зое, внимательно осматривая внешний вид девушки. Не обратив никакого внимания на вопросы, стараясь перевести дыхание, Петра с волнением спросила: — Капрал еще не был в столовой?! — Да нет, вроде, не видно было пока. Хотя такого коротышку трудно заметить... Эй, ты бы сначала переоделась, а потом уже завтракать бежала! — так и не получив ответа, женщина пожала плечами и направилась по своим делам. Пробежав мимо стола, за которым уже сидели парни из отряда, и не среагировав на их шутки по поводу одежды, Петра пробежала в кухню. Обожглась чайником, просыпала сахар, налила воды на пол, в принципе, как всегда, не зависимо от того - спешила она или нет. Улыбаясь до ушей, она вышла из маленькой комнаты и начала взглядом бегать по помещению, ища Ливая. В её улыбке не было ничего необычного. У неё не появлялись ямочки на щеках, и ее улыбка не могла сравниться с улыбкой первой красавицы в их маленьком мирке, но все-таки было что-то такое, что выделяло именно ее улыбку из тысячи других. Капрал уже садился за стол, когда девушка его заметила и счастливая направилась к нему. — Капрал Ливай! — окликнула его Петра, стоя у него за спиной. Он лениво обернулся. — Ваш чай. — она поставила кружку с чаем ему под нос, не переставая улыбаться. Он слегка удивленно посмотрел на чашку, а потом перевел взгляд на неё. — Что с твоей одеждой? — Я ходила в город за Вашей кружкой, как и обещала, но начался дождь. Я не заметила камня на дороге и... — Все ясно, — сухо бросил он, а потом добавил. — Какая же ты неуклюжая. Для Петры это было самым оскорбительным, особенно если это сказал Ривай. Девушка прекрасно знала, что это правда, но все равно было обидно. Молча таращась на него некоторое время, она грустно вздохнула: «Конечно, он не поблагодарит». Так ничего и не дождавшись, Рал хотела было присесть на скамейку, но ей помешала нога капрала, растянувшаяся по скамье. — Не сядешь за стол пока не переоденешься и не помоешься. Или будешь есть грязными руками? Так давай я тебе картошки сразу из мешка насыплю, м? И лучше поторопись, а то эти оглоеды все здесь сожрут. — Да, капрал... Сходив в душ и замочив свою одежду, Петра переоделась в белую легкую кофту, заправленную в длинную желтую юбку с коричневым поясом на талии. Кроме сапог и пары туфельков без каблуков у неё ничего не было. Поэтому она обула плетеные коричневые балетки. Возвращаться в столовую не было желания, поэтому Петра осталась в комнате, наблюдая, как капельки сползают по стеклу, оставляя влажные дорожки. Ближе к обеду дождь перестал идти, и за время, отданное солнцу, оно высушило все лужи. Ночь была свежей, дул прохладный ветерок, он пах травой и темным лесом, который находился неподалеку. Петре нравился ночной, переполненный запахами, воздух и она частенько выходила на улицу после отбоя, подышать, подумать. Бывшее утром прекрасное настроение улетучилось, как будто его и не было. Глубоко вдохнув, она приложила руку к урчащему животу. Девушка не выходила из своей комнаты ни на обед, ни на ужин. Петра вновь позволила себе немного помечтать. Она подумала, что если не придет в столовую, то Ливай забеспокоится и придет к ней, принесет горячего чаю и булочку. Но он, конечно, не пришел. «Чего я ожидала? Это так глупо. Конечно, ему не до моих капризов. Но все-таки... могу я побыть эгоисткой? — Петра прошла вниз по ступенькам и направилась в сторону небольших деревьев. Их посадили в ряд в три колонны, еще до того как она вступила сюда. Она присела у одного из них, облокотившись головой о ствол, и подняла взгляд в небо. — Я знаю, что он никогда не посмотрит на меня как-то по-особенному. Я знаю, что не дождусь от него теплых слов. Я все это понимаю, но почему же так больно? Я ведь просто люблю его... — оглядевшись по сторонам, она увидела вдалеке темный силуэт человека. Такой широкоплечий, такой сильный — защитник человечества. Его глаза сверкнули в темноте, он смотрел прямо на девушку. - Ох, это же капрал, а ведь был уже отбой. Нужно встать. Ай! — попытка подняться обернулась болью в затылке. Из-за того, что она вертела головой, прядь волос застряла в маленькой ветке». Внимательно наблюдая за барахтающейся девушкой, Ривай двинулся в её сторону. — И что ты здесь делаешь? — Петра ничего не успела ответить, как мужчина сам все увидел. — Ты умудрилась застрять тут? Что ж, для тебя это нормально. Как ты со своим везением не померла еще? — Извините, капрал, — постаравшись не обращать внимания на его слова, проговорила девушка. — Вы не могли бы мне помочь? - Тц. Он опустился на колени, даже не боясь испачкать брюки, и чуть ли не облокотился на девушку, прижимая её своим телом. Свои руки он завел за её голову и начал распутывать рыжие волосы. Петра затаила дыхание, прижавшись к его груди. Она хотела взглянуть на его лицо. Серьезное, ни капли не уставшее. Похоже, у него тоже выдался маленький выходной. Рал продолжала крутить головой пока не услышала, грубое: — Не вертись. Ничего не видно. Рыжая послушно перестала, уставившись в одну точку. Почему-то стала кружиться голова и на легкие как будто что-то давило. Капрал убрал руки от её волос и встал. — Всё. Почувствовав, что она свободна, девушка дернула головой, но вставать не спешила. — Ва-ах! — Петра резко втянула в себя огромный объем воздуха. — Ты чего? — Ливай в недоумении поднял одну бровь, наблюдая за ней. — Я... я думаю... — пыталась что-то сказать, эта «ходячая неуклюжесть», но через глубокие вдохи не получалось. — Я думаю, я забыла, что нужно дышать. Он посмотрел на неё как на дурочку. Сделав последний глубокий вдох, девушка поднялась. Ривай внимательно следил за её движениями. Сначала она отряхнула колени, потом длинными тонкими пальцами переместилась на осиную талию, поправляя пояс. Провела рукой по ключице, смахивая какую-то мошку и, в конце концов, пригладила свои короткие мягкие словно пух, огненные волосы. Оступившись и слегка пошатнувшись, глупо улыбнулась. — Какая же ты... — Неуклюжая, я знаю, — перебила его подчиненная на полуслове, прекрасно зная что он скажет. — Я не то хотел сказать, Петра, не перебивай меня. — Мужчина дернул плечом и потер шею рукой. — Извините, что Вы хотели сказать? — Что ты очень красивая. Она не поверила своим ушам. Она подумала, что это какой-то глупый розыгрыш. — В-вы правда так думаете? — Да, — он сделал шаг к ней и слегка толкнул её рукой, от чего девушка уперлась в дерево. — Я правда так думаю. — он завел свою руку ей над головой и, немного повозившись с её волосами, положил руки ей на щеки. Она подняла свои глаза, цвета осенней желтой листвы и увидела то, что так давно хотела. Он смотрел на неё так спокойно и с такой нежностью, какой только мог. Петра всегда ревновала, когда он смотрел на кого-то другого. Она знала, что это глупо, ведь он не может все время смотреть только на неё, просто невозможно, но ей этого хотелось. Накрыв своими холодными ладонями руки Ливая, сказала быстрее, чем поняла это: — Наконец Вы смотрите на меня. Покраснев до корней волос, Рал отвернула голову, но Ривай вернул её обратно, заставляя смотреть в его глаза похожие на небо, затянутое тучами. — Всегда смотрю, — прошептал Аккерман. Он перевел взгляд на её губы, следил за дыханием. Медленно наклонил голову, чуть вытянул губы, приоткрыв их. При первом прикосновении губ, оба прикрыли глаза. Плотно сжатая челюсть девушки, расслабилась, почувствовав, как язык Ливая, настойчиво водил по её зубам. Пробравшись внутрь, он дотронулся до её языка и начал игриво водить его взад-вперед и по кругу, вызывая этим тихий стон Петры. Коснулся неба, провел по кромке зубов. Девушка хотела прижаться к нему, обвить руками шею, но не смогла. — Капрал...- ей пришлось разорвать такой долгожданный поцелуй. — Кажется, мои волосы снова застряли... — Я потом с ними разберусь, — быстро сказал он, не желая останавливаться, и снова прильнул к её губам. Петра была готова поклясться, что увидела, как он улыбнулся. Она была настолько счастлива и настолько взволнована, казалось, еще чуть- чуть и её сердце просто остановится. Мужчина запечатлел поцелуй на ее губах, затем нехотя отстранился. — Капрал, Вы любите меня? — спросила Петра, робко смотря на него. Он снова поцеловал её. — Это значит да? — уточнила она. Губы так приятно пульсировали после долгого поцелуя, что, казалось, горели огнем. В который раз за сегодня, он закатил глаза: — Это так глупо, Петра, — ответил он после недолгого молчания. — Я ведь уже поцеловал тебя. - И он снова нежно прикоснулся к ней губами, после чего девушка оказалась на седьмом небе. — Сколько раз мне нужно поцеловать тебя, чтобы ты поняла? — он как будто стеснялся этих слов. — Я люблю Вас. — Ей было достаточно и этого, ведь она знала, что он чувствует тоже самое. — Вы ведь специально завязали мои волосы? — Да. — Он завел руку ей за спину, а другую за голову, прижимая к себе. Быстро разделавшись с волосами, он обнял её и мягко прошептал на ушко. — Оставайся такой же неуклюжей, — когда она подумала, что лучше и быть не может, Ривай добавил: — Я люблю тебя. Светясь от счастья, Петра крепко обняла его в ответ, рассмеявшись звонким голосом, от чего капрал расплылся в довольной улыбке. Танцующие листья, падающие с деревьев, кружась по воздуху, плавно ложились на землю вокруг двух целующихся в ночи.