Psychotiс 2

От лица Гарри Эта Эвелин получила жесткий оргазм. Приятно знать, что я остался в форме даже спустя такое долгое время. Я в форме даже тогда, когда сидел, привязанный к стулу в темном подвале хер знает сколько времени. Это реально льстит, когда девушки извиваются под тобой, моля еще. Чего нельзя сказать обо мне. Его не было у меня так долго, что я забыл, сколько удовольствия он приносит. Но либо дело в Эвелин, которая лежала как бревно, нисколько не проявляя инициативу, либо во мне. Я склоняюсь к первому. Эвелин нисколько не впечатлила меня. Ее банальная внешность, которая, уверен, зацепила бы много парней, ее бездейственность в сексе — это не мой типаж. Она просто попала под мою горячую руку, и для нее это вышло даже в плюс — я думаю, что так она больше ни под кем не кричала. А я так ни над кем не думал о том, когда же я свалю отсюда. Я бы даже не хотел сделать ее своей собственностью. Она слишком дешевая. Слишком примитивная. Эвелин спала. Ее длинные белокурые волосы попадали мне в лицо, и я встал, желая как можно скорее уйти. Я даже не понял, как мы переспали. Я не могу назвать ее шлюхой, да и я не плачу ей деньги за секс, но, видимо, спать с первыми встречными для нее не впервой. Либо я сразил ее наповал, что тоже вариант. В моей голове метались различные мысли. Первая мысль о том, что, черт возьми, блять, происходит. Когда я похищал Элис, я не мог подумать, что все обернется таким образом. Что я буду схвачен, а принцесса спасена. Мое времяпровождение в подвале можно было назвать слишком простым наказанием. Меня всего лишь морили голодом, а если и что-то давали, то это было какое-то говно, от которого бы отказалась даже бездомная собака. Но я съедал, потому что в меня это пихали. Я бы предпочел сдохнуть, но разве у меня был выбор. Мне не давали выбора, как я не давал его Элис. А теперь я с Элис что-то вроде… Союзников? Я сам не понимаю, зачем и почему я не воспользовался шансом, когда она меня отпустила. Я бы не пропал и что-нибудь придумал, но что-то во мне будто переключилось. Я увидел, что она была сломана. Она лежала на траве, била руками и кричала — я видел себя. Видел себя, когда у меня отняли мою малышку Опель и Эмму. Видел себя ― такого же сломленного. Два моих стержня, за которые я держался. Так здорово, когда у тебя есть смысл жизни и надежда на хорошее будущее. У меня бы было хорошее будущее, если бы Фронтини не лишил меня моего смысла. Без смысла жизни я сумасшедший кретин. Кретин, жаждущий возмездия. Но что мне принесла Элис, пока я держал ее у себя кроме собственного удовольствия в физическом плане? Меня грела только мысль, что ее чертов отец-мудак не может найти себе места без своей волшебной дочурки. По сути, мой план выполнен. Фронтини остался без Элис, только она больше не находится в моем подчинении, а, напротив, она просто его ненавидит. Ее ранимой и слишком чистой душе тяжело далась правда ее жизни. Она жила в иллюзии, на которую я раскрыл ей глаза. Где мой благодарственный минет, Элис? Я встал с кровати и начал надевать свои штаны. ― Уже уходишь? — Эвелин открыла свои глаза и начала их потирать ручкой. Я бы сказал, что это мило, если бы и сам был милым. ― Хочешь, чтобы я остался? — спросил я. Интересно, что она ответит. ― Скажем так, хочу узнать тебя получше. ― И много у тебя было такого секса? С парнями, которых ты не знаешь? ― Я не шлюха, если ты подумал об этом. — Она обиженно надула губы, думая, что это выглядит сексуально. ― Нет. Даже не мог подумать, — с усмешкой произнес я, выходя за дверь. Она не стала идти за мной. Наверное, потому что она сейчас голая. Свежий ветер стал дуть мне в лицо, и я закрыл глаза, представляя, что моя жизнь сейчас нормальная и спокойная, что меня не ищут и не хотят убить, и что я не объединился с той, кого хотел сделать своей жертвой. В моей голове все было хорошо. В моей голове я был счастлив, как жаль, что этого нет наяву, и ужасающая реальность вернулась ко мне, как только я открыл глаза и смотрел на дом Луи Томлинсона, в котором Бог знает, что творится. Элис изменилась. Я это уже отмечал, но теперь, когда увидел, что ее рука тянется к алкоголю и принимает она его не маленькими порциями, то я понял, что действительно сломал ее. Я и ее отец. Мы испортили ей жизни. Но я не собираюсь винить себя. Я всегда говорю себе, что так и должно быть. Око за око. Да и посмотрите, как она научилась острить. Раньше она не могла сказать ни слова против, и я говорю сейчас не о себе, потому что это ясно, что за ее непослушание ей бы не поздоровилось. Я говорю о простых бытовых вещах, которые происходили в ее жизни задолго до меня. Я же следил за ней. Изучал ее. Я зашел внутрь. Плач Элис сразу же ударил меня по ушам. Первая моя мысль — Фронтини здесь. Хочет увести ее домой, а она протестует. Но как я был удивлен, когда она сидела, прислонившись к стене со стаканом виски в руках и плакала. Слезы текли по ее щекам ручьем. Я постоянно видел ее такой, когда мы были с ней «вместе». Каждый день я слышал ее плач и хотел прикончить ее, потому что я ненавижу женские слезы. Они ломают и одновременно выводят меня из себя, и сейчас я чувствовал то же самое. Но гнев стал сильнее, когда я увидел около нее Луи, который гладит ее колени и что-то шепчет ей на ухо. ― Какого хуя тут происходит? — я не стал подходить к ней и просить перестать плакать. Мне было плевать на ее слезы, просто хотелось узнать причину. ― Я шлюха. Я просто шлюха. — По ее голосу и заплетающемуся языку я понял, что она очень пьяна. Она попыталась встать, но ноги ее не держали. Сколько меня не было и сколько они выпили? Я заметил, что пьют они уже не коньяк, а виски. Хотя, пьет только Элис. Луи явно понимал, что происходит. — я чертова шлюха! Луи поднял ее с пола и положил на диван. Я стоял рядом¸ и в одно мгновение она резко встала и стала царапать мое лицо своими ногтями. Я вдохнул в себя воздуха от неожиданности, стараясь ее оттолкнуть. ― Она хотела переспать со мной, — сказал Луи, когда Элис получилось успокоить. Она просто сидела, смотря в пол. Ее гнев резко сменился на равнодушие. Похоже на меня. — я ее оттолкнул. ― Я не вижу суть проблемы, — произнес я, потирая свое лицо. Я чувствовал царапины на своем лице. Надеюсь, она расцарапала мое лицо не до крови, иначе меня это разозлит. Я не знаю, насколько меня хватит, чтобы не отшлепать ее зад и не засунуть свой член ей в рот в наказание. Ее выходки все хлеще и хлеще, и мое терпение все меньше и меньше. ― Я пыталась сделать ему минет, — шептала дочь Фронтини. — я пыталась сделать гребаный минет. Я засовывала ему руки в штаны, потому что хотела это сделать! Слезы снова стали застилать ей глаза. Я замер, понимая, к чему она ведет. ― Я лезла к парню, которого должна ненавидеть. Я пила у него на коленях коньяк и целовалась с ним. Я хотела заняться с ним сексом. Но почему я этого хотела? Я не пью, я никогда не пила, я никогда не вела себя так, как стала вести после встречи с тобой, Гарри! — Она говорила все это без злости в голосе. Элис не злилась, просто смотрела сквозь меня, то и дело вытирая новые слезы, скатывающиеся по ее щекам. — Я чувствую себя ужасно. Я чувствую себя шлюхой. Ты действительно смог сделать из меня шлюху, Гарри… Даже не в твоем подчинении я следую привычкам, которым обзавелась с тобой. Она всхлипывала. Луи сидел рядом с ней, но не прикасался. Просто сидел рядом. А я стоял и не знал, что ответить. Гнев отступил. Могу поклясться, что я не могу назвать Элис шлюхой. Я могу назвать шлюхой Эвелин, но Элис — нет. И почему-то я снова, смотря на нее, вижу Эмму. И от этого мое сердце просто ушло в пятки. Тело стало дрожать, а глаза снова на мокром месте, потому что я представил, что сейчас плачет Эмма. Когда я первые пару раз увидел слезы Эммы, готов был весь мир наизнанку вывернуть. Я бы все, что угодно для нее сделал, лишь бы солнце не плакало. И сейчас мной что-то будто управляло. Я взял Элис на руки и повел ее в спальню на втором этаже. Я помню все построение дома, ведь, можно сказать, я почти здесь жил. Элис кричала и пыталась вырваться, била меня по груди, но я сильнее прижимал ее к себе, блокируя удары. Она кричала так, будто из нее выходили бесы. На секунду я подумал, что она думает, будто я снова причиню ей боль, заставлю ее трахаться со мной или что-то еще, чего Элис боится. Я понимал, что мои касания возвращали ее в тот дом. Поэтому я положил ее на кровать, поднимая руки вверх и говоря, что я без злых намерений. ― Ты не шлюха, Элис. ― Я шлюха. Ты меня сделал ей! — Элис плюнула мне в лицо. ― Я не заставлял тебя лезть в трусы к Луи. Меня даже не было рядом в этот момент. Глупо винить меня в том, что глупо поступила. — Я вытер слюни с лица. — Просто поспи. Ты пьяна. Посмотри, ты даже не можешь толком произнести слово. Ты пьяна, Элис. ― Посмотрите-ка на него! Сделался хорошим и добрым? Делаешь вид, что ничего не делал со мной? Говоришь, что я не шлюха? Ты действительно думаешь, что я поведусь на эти глупые слова?! ― Я пытаюсь стать хорошим и добрым, а ты пытаешься стать шлюхой. ― Еще скажи, что ты хочешь искупить свою вину. Я сжал челюсти. ― Я не хочу искупить свою вину. И никогда не захочу. Это было возмездие. Скажи спасибо жизни, что ты не осталась со мной в том доме. Ты не знаешь, что ждало тебя. — Элис замолчала, уставившись на меня. Снова слезы в ее глазах. Опять эти гребаные слезы. — а теперь прекрати выебываться и спи. Когда проснешься, ты будешь стыдиться себя. И уже не из-за меня.